Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 23 июня 2021 г. по делу N 8Г-8194/2021[88-8877/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего Стешовиковой И.Г.

судей Ирышковой Т.В, Рогачевой В.В.

с участием прокурора Власовой О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО4; кассационную жалобу ФИО2, ФИО1, ФИО3 на решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 ноября 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Карелия от 9 февраля 2021 г. по делу N 2-27/2020 по иску ФИО1, ФИО2, ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Сегежская центральная районная больница" о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Ирышковой Т.В, объяснения ФИО4 и его представителя ФИО14, действующей на основании доверенности от 29 ноября 2019 г. сроком на 3 года, поддержавших доводы жалобы ФИО4 и возражавших относительно доводов жалобы истцов, заключение старшего прокурора второго отдела апелляционно- кассационного управления Главного гражданско- судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой О.Н, полагавшей, что апелляционное определение подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение по доводам жалобы истцов ФИО9, ФИО1, ФИО3, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

истцы ФИО1, ФИО2, ФИО3 обратились в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Карелия "Сегежская центральная районная больница" (далее также- ГБУЗ РК "Сегежская ЦРБ") о взыскании компенсацию морального вреда в размере по 1000000 руб. в пользу каждой.

Иск обоснован оказания ответчиком ненадлежащего качества медицинской помощи их матери ФИО10, что привело, по их мнению, к ухудшению состояния здоровья матери, а в дальнейшем - к смерти.

Истца указали, что 13 ноября 2016 г. около 22 часов ФИО10 упала на улице и сломала шейку бедра правой ноги. В травматологическом пункте ГБУЗ "Сегежской ЦРБ" ФИО10 была оказана медицинская помощь, но отказано в госпитализации. В период амбулаторного лечения у неё нарушился сон, были постоянные боли в ноге, повышалось давление, начались галлюцинации. На четвертый день была вызвана скорая помощь и ФИО10 был сделан обезболивающий укол. На следующий день приходила фельдшер, которая выписала препараты нормализующие давление и обезболивающее, вызвала врача психиатра.

В дальнейшем состояние ФИО10 стало ухудшаться, образовался пролежень требующий лечение. В связи с жалобой главному врачу Сегежской ЦРБ ФИО10 посетили и осмотрели участковый терапевт, заведующий травматологическим отделением и психиатр.

В период с 09 по 20 января 2017 г. ФИО10 была помещена в стационар, где её состояние ухудшилось, после выписки из больницы ФИО10 перестала принимать пищу и вод, пропала речь. Ночью 5 февраля 2017 г. ФИО10 была доставлена в ГБУЗ "Сегежская ЦРБ" и 11 февраля 2017 г. скончалась.

Согласно ответу главного врача ГБУЗ "Сегежская ЦРБ" от 19 января 2017 г. была проведена служебная проверка, выявлены недостатки в оказании медицинской помощи, сотрудники допустившие нарушения, наказаны.

Решением Сегежского городского суда от 25 октября 2017 г. по иску ФИО4 к ГБУЗ "Сегежская ЦРБ" привлечение ФИО4 к дисциплинарной ответственности за дефекты оказания медицинской помощи признано законным.

Истцы указали, что действиями сотрудников ответчика им причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях и боли от чувства беспомощности при медленном мучительном умирании их матери, от потери родного человека.

Определением суда к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО4, ФИО18, ФИО17, ФИО16, ФИО19, ФИО20, ФИО21

Решением Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 ноября 2020 г. исковые требования удовлетворены частично. С ГБУЗ "Сегежская ЦРБ" в пользу каждого из истцов взыскана компенсация морального вреда в размере по 40000 руб, а также в бюджет Сегежского муниципального района государственная пошлина 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Карелия от 9 февраля 2021 г. решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 ноября 2020 г. отменено, по делу принято новое решение, которым с ГБУЗ "Сегежская ЦРБ" в пользу каждого из истцов взыскана компенсация морального вреда в размере по 50000 руб, в бюджет Сегежского муниципального района взыскана государственная пошлина 300 руб.

В кассационной жалобе заявители-истцы ФИО2, ФИО1, ФИО3 просят об отмене вышеуказанных судебных постановлений и удовлетворении в полном объеме их требований о взыскании компенсации морального вреда 1000000 руб.

В кассационной жалобе третье лицо ФИО11 просил отменить вышеуказанные судебные постановления, как незаконные, и направить дело на новое рассмотрение.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в силу части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся участников процесса.

Проверив материалы дела, выслушав объяснения участников процесса, обсудив доводы кассационных жалоб и поданных на жалобы возражений, с учетом заключения прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что при рассмотрении настоящего дела такие нарушения были допущены судом и выразились они в следующем.

Как следует из материалов дела и установлено судом, ФИО1, ФИО2, ФИО3 являются дочерьми

ФИО10, 1936 года рождения, 13.11.2016 в вечернее время упала на улице, с жалобами на боли в области правого тазобедренного сустава она обратилась травматологический пункт ГБУЗ "Сегежская ЦРБ".

Врач-рентгенолог ФИО12. выполнила рентгенологическое исследование правого тазобедренного сустава с целью диагностики перелома, протокол исследования передала ФИО4 По данным протокола у ФИО10. на рентгенограмме правого тазобедренного сустава в прямой проекции определяется медиальный перелом шейки бравой бедренной кости с удовлетворительным состоянием отломков.

Дежурным врачом-травматологом ФИО4. ФИО10 была оказана медицинская помощь, установлен диагноз: "данные изъяты". Назначено лечение: "данные изъяты".

В дальнейшем медицинскую помощь на дому и в условиях стационара ФИО10 оказывали иные медицинские работники.

11.02.2017 ФИО10 умерла в больнице. Причина смерти по данным записи акта о смерти - "данные изъяты". Патолого-анатомическое вскрытие ФИО10 не проводилось, так как истцы от вскрытия отказались.

Согласно данных карты внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности:

от 26.12.2016 в отношении ФИО4, срок лечения 13.11.2016, в записи врача в травм.центре от 13.11.2016 отсутствует указание патологии, являющейся противопоказанием для оперативного лечения и основанием для отказа в госпитализации;

от 09.01.2017 в отношении ФИО17, срок лечения 7.12.2016-не описан объективный статус; не назначено обследование, не назначена дата контрольной рентгенографии, контрольного осмотра, не даны рекомендации по дальнейшему динамическому наблюдению больной; диагноз не содержит указания стадии заболевания, наличия осложнений в виде пролежней; нет конкретных рекомендаций по лечению болевого синдрома, пролежней с указанием названий препаратов, разовых, суточных, курсовых доз; не вынесен уточненный диагноз в лист уточненных диагнозов.

от 26.12.2016 в отношении ФИО16, срок лечения 06.12.2016, отсутствие услуги по неотложной помощи, несоответствие диагноза в амбулаторной карте и Промед, не передан актив травматологу.

от 26.12.2016 в отношении ФИО18, срок лечения 09-16.12.2016, установлено, что не назначено лечение по поводу инфекции мочевыводящих путей, не назначен контрольный анализ мочи и анализ крови, несоответствие уточненного диагноза в амбулаторной карте и Промед.

Приказом от 20.01.2017 ФИО4 привлечен к дисциплинарной ответственности (дисциплинарный проступок выразился, в том числе, ввиду неосуществления госпитализации ФИО10).

Приказом от 24.01.2017 ФИО16 привлечена к дисциплинарной ответственности с указанием, что при осмотре ФИО10 на дому 15.11.2016 не назначен осмотр травматолога на дому (рекомендация травматолога приемного отделения), при осмотре ФИО10 6.12.2016 диспетчеру не передано назначение консультации травматолога.

По данным акта служебной проверки от 10.01.2017 установлены следующие дефекты: по ФИО4 дефекты, аналогичные изложенным в карте внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, медицинской сестрой приемного отделения ФИО21 не выполнено назначение врача травматолога - консультация кардиолога, не передан актив (вызов) травматолога к пациентке на 17.11.2016 в районную поликлинику.

15.11.2016 при оказании медицинской помощи на дому пациентке участковым фельдшером ФИО16 отмечались жалобы на появление зрительных галлюцинаций, относительно травмы, полученной 13.11.2016, ФИО10 пояснила, что упала, обезболивающие лекарства не принимает, обеспокоена тем, что должна находиться в обездвиженном состоянии, назначен актив психиатра. При этом осмотр врача-травматолога на дому на 17.11.2016 с учетом рекомендаций врача травматолога приёмного отделения не назначен. Повторный вызов 06.12.2016 был обслужен вновь участковым фельдшером ФИО16 с целью "посмотреть снимки", по вопросу времени восстановления с жалобами на резкое похудание, у пациентки появились пролежни. Накануне 05.12.16 дочь ФИО10 была у врача-хирурга, ей было разъяснено, как выполнять туалет пролежней. На момент осмотра пациентка находилась в кровати, состояние удовлетворительное, в сознании, на вопросы отвечала по существу. Врачом разъяснено, что снимки оцениваются врачом-травматологом, назначена консультация врача-травматолога, при этом назначение не передано диспетчеру для занесения в журнал консультаций специалистов на дому. 07.12.2016 в амбулаторной карте пациента имеется запись врача-травматолога ФИО17: "Боли в тазобедренном суставе умеренные. Травма месяц назад, обращалась в травматологический центр. Диагноз: "медиальный перелом шейки правого бедра. У больной пролежни, в постели активна, получает перевязки. После заживления пролежней возможно оперативное лечение". Установлены дефекты, аналогичные изложенным в карте внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности. 9.12.2016 г..вызов на дом был обслужен участковым фельдшером ФИО13 Пациентка предъявляла жалобы на снижение аппетита, резкую потерю массы тела, слабость, боли в правом бедре. Объективно состояние расценено, как удовлетворительное, ФИО10 находилась в сознании, в области "данные изъяты". Назначено обследование: клинический анализ крови, биохимический анализ крови, общий анализ мочи, электрокардиограмма.

Так же было назначено следующее лечение: "данные изъяты" при болях, актив терапевта по результатам анализов назначен на 16.12.2016. В указанный день 16.12.2016 ФИО10 активно осмотрена на дому врачом-терапевтом участковым ФИО18, пациентка жаловалась на боли в ноге, отсутствие аппетита, иногда ноющие боли в кардиальной области. Дочь настаивала на оперативном лечении перелома. По результатам осмотра выставлен диагноз, в том числе, инфекция мочевыводящих путей, при этом не назначено лечение по поводу инфекции мочевыводящих путей, контрольные анализы мочи, клинический анализ крови, осмотр в динамике.

В акте отмечено на отсутствие утвержденных стандартов и протоколов ведения больных с переломами шейки бедра. Оценка качества оказания медицинской помощи ФИО10 проводилась с учетом клинических рекомендаций, в которых перелом шейки бедра является абсолютным показанием для оперативного лечения при отсутствии абсолютных медицинских противопоказаний. Так как обследовать больного на базе приемного отделения или травмцентра на предмет выявления противопоказаний для оперативного лечения не представляется возможным, такие больные должны госпитализироваться в травматологическое отделение для решения вопросов дальнейшей тактики ведения: оперативное или консервативное, и при наличии противопоказаний для оперативного лечения больные должны выписываться на амбулаторный этап лечения с подробными рекомендациями и планом амбулаторного лечения и обследования.

Вышеуказанные дефекты подтверждены актом проверки Министерства здравоохранения Республики Карелия от 23.10.2020.

Вступившим в законную силу решением Сегежского городского суда Республики Карелия от 25.10.2017 ФИО11 отказано в иске к ГБУЗ "Сегежская ЦРБ" об отмене дисциплинарного взыскания на основании приказа от 20.01.2017, факт совершения им дисциплинарного проступка признан подтвержденным.

При разрешении иска ФИО4 назначалась судебная комиссионная медицинская экспертиза ГКУЗ Ленинградской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы", согласно выводам которой со стороны ФИО4. были допущены неправильная диагностика характера перелома, отсутствие направления на госпитализацию в стационар для оказания специализированной медицинской помощи, неправильная консервативная тактика ведения пациентки. При этом им не соблюдены положения Приложения N 11 к Порядку оказания медицинской помощи населению по профилю "травматология и ортопедия", Приложения N6 Территориальной программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в Республике Карелия на 2016 г, Национального руководства по травматологии, рекомендуемого Российской ассоциацией ортопедов и травматологов и Ассоциацией медицинских обществ по качеству. Медицинская помощь ФИО10 была оказана неадекватной имевшейся клинической ситуации. Ввиду неправильно определенного характера перелома и выбора непоказанного ей лечения у пациентки закономерно развились осложнения, обусловившие негативные последствия течения травмы. ФИО10 была показана госпитализация в стационар с проведением дополнительных исследований для определения дальнейшей тактики лечения. Ретроспективный анализ представленных материалов указывает на необходимость хирургического лечения перелома у ФИО10

Как указано в заключении, характер перелома у ФИО10 - без смещения отломков 13.11.2016 был установлен неверно, как рентгенологом, проводившим лучевое исследование, так и врачом травматологом. У ФИО10. при поступлении в травмпункт 13.11.2016 отсутствовали признаки угрожающего жизни состояния, то есть пациентке не требовалось оказание экстренной медицинской помощи. Однако, она нуждалась в оказании специализированной неотложной медицинской помощи в условиях стационара, показания к которой не были установлены врачом-травматологом, что негативно повлияло на состояние здоровья пациентки с развитием угрозы ее жизни и здоровью (выраженный интоксикационный синдром вследствие пролежней и застойных процессов в легких, как осложнение лечения перелома посредством наложения деротационного сапожка, требующего соблюдение постельного режима, на фоне сопутствующей соматической патологии, а асиптический некроз (лизис) шейки правой бедренной кости, как осложнение перелома с учетом неправильной тактики лечения).

Согласно сообщения ООО "СК "Ингосстрах-М", филиалом данной организации в 2017 г. проведена целевая экспертиза качества медицинской помощи по случаю оказания медицинской помощи ФИО10 с 06.02.2017 по 11.02.2017 (летальный случай), по результатам нарушений не выявлено. При этом ООО "СК "Ингосстрах" не выполняло экспертизу качества медицинской помощи за период до помещения ФИО10 в стационар.

Суд первой инстанции, разрешая спор, руководствуясь положениями Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьями 150, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", оценив представленные сторонами спора доказательства, принимая во внимание вышеприведенные доказательства, в том числе, объяснения участников процесса, признал установленным факт некачественного оказания матери истцов медицинской помощи работниками ответчика, наличия связи между действиями работников ответчика и наступившими последствиями в виде ухудшения состояния здоровья ФИО10, пришел к выводу, что действия работников ответчика причинены нравственные и физические страдания, определилко взысканию с ответчика в пользу каждого истца компенсацию морального вреда в размере по 40000 руб, указав на недоказанность причинно- следственной связи между действиями ответчика и наступившей смертью ФИО10

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, пришел к выводу о допущенных судом первой инстанции нарушениях, выразившихся в не отложении слушания дела по причине отсутствия технической возможности обеспечить участие третьему лицу возможности участвовать в судебном заседании с использованием системы систем видеоконференц-связи, оснований для перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных гл. 39 ГПК РФ, не усмотрел.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, в том числе объяснения представителя третьего лица, суд апелляционной инстанции, руководствуясь нормами материального права, регулирующими спорные правоотношения, установилдоказанность оказания ФИО10 медицинской помощи ненадлежащего качества и причинения вследствие этого морального вреда истцам, которые наблюдали, как их мать испытывает боль, что зафиксировано в медицинской документации, при этом истцы, полагаясь на компетентность медицинских работников, испытывали чувство беспомощности, не могли со своей стороны оказать матери адекватную помощь, истцы были вынуждены изменить обычный образ жизни из-за болезненного состояния близкого человека, тогда как помощь ФИО10. изначально должна была оказываться в условиях стационарного лечения.

Определяя размер компенсации морального вреда в размере по 50000 руб. в пользу каждого истца, суд апелляционной инстанции сослался на положения ст.ст. 1099, 1101 ГК РФ, разъяснения, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", указал на принятие во внимание фактических обстоятельств дела, степени нравственных страданий истцов, связанных с утратой близкого человека, а именно матери, требований разумности и справедливости, объема и характера допущенных работниками ответчика дефектов при оказании медицинской помощи, отсутствие прямой причинно-следственной связи.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции считает не соответствующими закону выводы суда апелляционной инстанции о присуждении истцам компенсации морального вреда в размере 50 000 руб. каждой.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

На основании пункта 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно части 1 статьи 37 названного Федерального закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная "данные изъяты", свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная "данные изъяты" и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной "данные изъяты", распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи ФИО10 - близкому истцам человеку - сотрудниками ГБУЗ РК "Сегежская ЦРБ" заявлено истцами, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - ГБУЗ РК "Сегежская ЦРБ" - должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи с оказанием медицинской помощи матери истцов ФИО10

Руководствуясь приведенными выше нормами материального права, правильно распределив бремя по доказыванию подлежащих установлению юридически значимых обстоятельств, оценив представленные сторонами спора доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции, установив недоказанность ответчиком отсутствия вины в оказании медицинской помощи ФИО10 ненадлежащего качества с наличием дефектов оказания медицинской помощи, ввиду неправильно определенного характера перелома и выбора непоказанного ей лечения, в результате чего у пациентки развились осложнения, обусловившие негативные последствия течения травмы. ФИО10, не осуществления показанной ей госпитализации в стационар с проведением дополнительных исследований для определения дальнейшей тактики лечения, правомерно не усмотрел оснований для освобождения ответчика от обязанности по возмещению причиненного истцам морального вреда.

Приведенные в кассационной жалобе третьего лица ФИО4 доводы проверены в полном объеме и признаются судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции несостоятельными, так как своего правового и документального обоснования в материалах дела не нашли, выводов суда апелляционной инстанции об оказании медицинской помощи ФИО10 ненадлежащего качества с наличием дефектов оказания медицинской помощи, не опровергли.

Все доводы и доказательства, приводимые третьим лицом в обоснование своей позиции по делу, оценены судом апелляционной инстанции с приведением мотивов, по которым суд отдали предпочтение одним доказательствам перед другими.

По существу доводы кассационной жалобы третьего лица полностью повторяют его позицию, заявленную в суде первой инстанции и поддержанную в апелляционной жалобе, были предметом изучения и оценки суда, в целом они направлены на переоценку установленных обстоятельств и представленных доказательств на основе иного понимания норм права, а потому основанием к отмене судебных постановлений являться не могут, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Вопреки доводам жалобы ФИО4, его утверждение о принятии судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, основано на неправильном ошибочном толковании норм Гражданского процессуального законодательства применительно к характеру спорных правоотношений, и прав заявителя, привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица не нарушают, тогда как выводы суда апелляционной инстанции, в том числе, и о допущенных им -неправильной диагностики характера перелома, не направления ФИО10 на госпитализацию в стационар для оказания специализированной медицинской помощи, неправильной консервативной тактики ведения пациентки, основаны на анализе представленных в материалы дела доказательств и установленных вступившим в законную силу решением суда обстоятельствах.

При разрешении дела судом апелляционной инстанции третьему лицу было предоставлено право представить дополнительные доказательства и реализовать иные права, предусмотренные ст. 35 ГПК РФ, в том числе, давать объяснения по существу предъявленного иска, заявлять ходатайства, представлять доказательства и участвовать в их исследовании, чем он воспользовался посредством участия в судебном заседании суда апелляционной инстанции через представителя ФИО14

Из материалов дела не усматривается нарушение либо существенное ограничение судом предусмотренного частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принципа состязательности и равноправия сторон при осуществлении правосудия, мотивы отклонения ходатайств представителя третьего лица об истребовании новых доказательств, заявленных не с целью установления подлежащих установлению юридически значимых обстоятельств, о назначении судебно-медицинской комплексной экспертизы, о прекращении производства по делу, о подложности ряда доказательств приведены в судебном акте.

Таким образом, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для изменения или отмены обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы ФИО4 не имеется. Кассационная жалоба, рассмотренная в пределах заявленных в ней доводов, удовлетворению не подлежит.

Вместе с тем, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции считает не соответствующими закону выводы суда апелляционной инстанции о присуждении истцам компенсации морального вреда в размере 50 000 руб. каждой.

Истцы, обращаясь в суд с иском к ГБУЗ "Сегежская ЦРБ" о взыскании компенсации морального вреда, в обоснование своих требований указывали на ненадлежащее оказание ФИО10 медицинской помощи её лечения в этой медицинской организации, по существу на бездействие работников данного учреждения, невыполнение всех необходимых ФИО10 лечебных мероприятий, неверно избранные методы лечения, неоказания помощи в показанных при данном диагнозе случаях в условиях стационара, что, по мнению истцов, привело к летальному исходу. Заявленную к взысканию с ответчика сумму компенсации морального вреда по 1000000 руб. в пользу каждого из истцов, они мотивировали сильными переживаниями вследствие наблюдения за мучениями родного им человека, испытывавшего боль и иные физические страдания, которой не оказывалась должная медицинская помощь, своими силами они обрабатывали раны (пролежни) без надлежащей консультации специалистов о способе данного вида помощи; тяжесть потери родного им человека усугубилась осознанием того, что в случае оказания специализированной помощи развитие угрозы её жизни можно было избежать.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека апелляционное определение не отвечает.

Принимая решение о присуждении истцам компенсации морального вреда в размере по 50000 руб. в пользу каждой, суд ограничился формальным приведением нормативных положений, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению и ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в названных нормативных положениях, однако неправильно применил их к спорным отношениям.

Судом апелляционной инстанции не учтено, что, по смыслу действующего правового регулирования, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцами физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями его личности, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

В апелляционном определении не содержится обоснование вывода о том, почему сумма в 50000 руб, которая значительно ниже заявленной истцами (1000000 руб.), является достаточной компенсацией причиненных истцам нравственных страданий в связи с ненадлежащим оказанием ФИО10 медицинской помощи в медицинской организации ответчика, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для значительного снижения суммы компенсации морального вреда по сравнению с заявленной истцами в иске.

С учетом приведенного выше вывод суда апелляционной инстанции о присуждении истцам суммы компенсации морального вреда в размере 50 000 руб. каждой нельзя признать правомерным, поскольку в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда он не мотивирован, критериям разумности и справедливости не отвечает, в апелляционном определении не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцам компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что нарушает требования статьи 329 ГПК РФ к постановлению суда апелляционной инстанции.

При таких обстоятельствах апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Карелия от 9 февраля 2021 г. в части разрешения требований истцов о взыскании компенсации морального вреда нельзя признать законным, оно принято с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителей, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены указанного судебного постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить спор в указанной части в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Карелия от 9 февраля 2021 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции в ином составе судей.

Председательствующий

Судьи