Определение СК по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 07 июля 2021 г. по делу N 7У-6719/2021[77-2889/2021]

Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Колотовкина П.В, судей Попова О.В. и Якушевой Е.В, при секретаре Мишиной Е.А, с участием:

прокурора Фищенко Е.И, осужденной Тарасовой А.Е, защитника-адвоката Филяниной В.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Филяниной В.И. в интересах осужденной Тарасовой А.Е. на приговор Центрального районного суда г. Оренбурга от 28 февраля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 17 июня 2020 года.

Заслушав доклад судьи Колотовкина П.В, изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, доводы кассационной жалобы, выслушав осуждённую Тарасову А.Е. и ее защитника-адвоката Филянину В.И, поддержавших жалобу в полном объёме, мнение прокурора Фищенко Е.И, полагавшей необходимым оставить судебные решения без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором Центрального районного суда г. Оренбурга от 28 февраля 2020 года

Тарасова А.Е, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка "адрес", не судимая, осуждена ч. 4 ст. 160 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. Мера пресечения до вступления приговора в законную силу изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу. В срок отбывания наказания зачтено время содержания под стражей с 28 февраля 2020 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима с учетом положений, предусмотренных п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

Постановлено сохранить наложенный на основании постановления Центрального районного суда г. Оренбурга от 12 марта 2019 года арест на имущество Тарасовой А.Е, а именно на "данные изъяты" "данные изъяты", до исполнения приговора в части гражданского иска.

Постановлено снять наложенный постановлением Центрального районного суда г. Оренбурга от 12 марта 2019 года арест, на следующее имущество, принадлежащее Тарасовой А.Е.: "данные изъяты"

Исковые требования представителя потерпевшего ФИО9 на сумму 1 759 462 рублей 73 копейки удовлетворены. Взыскано с Тарасовой А.Е. и Ерисовой А.Б. солидарно в пользу ФИО26 1 759 462 рублей 73 копейки в счет возмещения материального ущерба.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Этим же приговором осуждена Ерисова А.Б, приговор в отношении которой в кассационном порядке не обжаловался.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 17 июня 2020 года приговор изменен:

- признано смягчающим наказание обстоятельством Тарасовой А.Е. осуществление ухода за матерью;

- смягчено назначенное Тарасовой А.Е. наказание до 2 лет 9 месяцев лишения свободы;

- этот же приговор в отношении Тарасовой А.Е. и Ерисовой А.Б. в части удовлетворения гражданского иска отменен, гражданский иск передан на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского производства в тот же суд в ином составе суда.

В остальной части приговор в отношении Тарасовой А.Е. и Ерисовой А.Б. оставлен без изменения, апелляционные жалобы осужденной и ее защитника - без удовлетворения.

Тарасова А.Е. признана виновной в присвоении, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновной, в особо крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору. Преступление совершено в период времени с 23 марта 2016 года по 29 сентября 2018 года в г. Оренбурге Оренбургской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Филянина В.И, действуя в интересах осужденной Тарасовой А.Е, выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями, считая их незаконными и необоснованными. Указывает, что Тарасова А.Е. не является субъектом преступления, так как в период инкриминируемого преступления работала в должности бухгалтера по квартплате, а в период с 01 мая 2015 года по 01 декабря 2016 года хоть и числилась кассиром, обязанности кассира фактически не выполняла, ей не были вверены на законных основаниях денежные средства ФИО27 в период замещения кассира Ерисовой А.Б. Считает, что суды необоснованно не приняли во внимание отсутствие в деле приказов и распоряжений об официальном замещении Тарасовой А.Е. в должности кассира в период отсутствия Ерисовой А.Б. Полагает, что участие в совершении хищения вверенного имущества лица не образует соисполнительства такого хищения, в связи с чем квалифицирующий признак "группой лиц по предварительному сговору" подлежит исключению из обвинения Тарасовой А.Е. Отмечает, что в обвинительном заключении не указано, являлось ли законным владение Тарасовой А.Е. вверенным имуществом, и с какого момента оно стало противоправным. Указывает, что отсутствие в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении надлежащего описания преступного деяния, являющегося предметом судебного разбирательства, препятствует вынесению судебного решения и является основанием для возвращения уголовного дела прокурору. Предъявленное Тарасовой А.Е. обвинение, по мнению автора жалобы, не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, так как является неконкретным, содержит противоречия, содержащиеся в нем выводы не соответствуют приведенным доказательствам.

Обращает внимание, что содержание обвинительного заключения не позволяет уяснить: какое время подразумевается следственным органом под "систематическим" нахождением в кассе Ерисовой и под "периодическим нахождением" в кассе Тарасовой; в какие "Групповые вводы", какого содержания и какие изменения были внесены Тарасовой, чем подтверждается осведомленность о таких действиях Ерисовой, по каким конкретно квитанциям на оплату и лицевым счетам, и кем из обвиняемых какие суммы были приняты без выдачи подтверждающих оплату кассовых чеков. Указывает, что приведенные в обвинительном заключении доказательства не раскрывают содержание "Групповых вводов", "платежных квитанций", "чеков ОФД", файлов на приобщенных CD - дисках, скриншотов экрана компьютера, на которых изображены "Групповые вводы", положенные в основу заключения экспертизы от 22 марта 2019 года и "Бухгалтерско-экономического исследования", принятых судом в качестве доказательства размера хищения, являющегося квалифицирующим признаком вмененного преступления. Считает, что в заключении бухгалтерской судебной экспертизы от 22 марта 2019 года указано об установлении суммы за период с 01 мая 2015 год по 01 октября 2018 года, то есть за пределами предъявленного обвинения. Не приведение в обвинительном заключении доказательств, ограничивает, по мнению автора жалобы, возможность обвиняемого в полной мере реализовать защиту против предъявленного обвинения, а также вынуждает суд взять на себя функцию обвинения, конкретизировав обвинение. Считает необоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайств и непринятие по собственной инициативе решения о возвращении дела прокурору.

Указывает, что в обвинительном заключении приводятся два взаимоисключающих друг друга суждения, а именно, в первом случае указывается на то, что Ерисова по заранее установленной договоренности с Тарасовой должна была находиться на своем рабочем месте на кассе и принимать денежные средства от граждан, а Тарасова в то время должна была вносить заведомо ложные сведения о принятии платежей и обеспечивать сокрытие преступных действий, во втором же случае, указывается о том, что Тарасова периодически замещала Ерисову и, получив доступ к наличным денежным средствам, исполняя обязанности кассира, принимала наличные денежные средства от граждан. Помимо этого, указывает на противоречия в обвинительном заключении: в первом случае указано о том, что Тарасова создавала в программе "1С Формула ЖКХ+Бухгалтерия" "Групповые вводы", куда включала сведения по лицевым счетам из полученной от Ерисовой информации, во втором - Ерисова входила в данную программу под своей учетной записью и вносила изменения в созданные Тарасовой "Групповые вводы" путем внесения сведений по принятым ею платежам без выдачи чека, а также самостоятельно создавала "Групповые вводы", куда включала сведения по лицевым счетам. Считает, что судом не установлено точное время и способ совершения преступления, личное участие Тарасовой в совершении преступления, не указаны документы, послужившие способом совершения хищения. Также указывает, что в обвинительном заключении не указано, от каких конкретно граждан и по каким лицевым счетам были приняты платежи за коммунальные услуги Тарасовой А.Е.

Полагает, что суд вышел за рамки своей компетенции, конкретизировав обвинение, так как обвинение, изложенное в обвинительном заключении и в приговоре отличается, суд конкретизировал обвинение, включив в него ранее отсутствующий перечень "Групповых вводов", тем самым это дает основание полагать, что суд был заранее ориентирован на вынесение обвинительного приговора, а суд апелляционной инстанции, имея возможность, отверг доводы стороны защиты и не устранил данное нарушение. Отмечает, что судом допущено противоречие в том, что Тарасовой вменены все "Групповые вводы", однако в то же время в приговоре указывается о том, что и Ерисова создавала самостоятельно "Групповые вводы", не учтено, что изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается только в случае, если это не ухудшает положение обвиняемого, однако данное положение закона также не было соблюдено. Указывает, что судом в основу приговора положены такие доказательства, как заключение бухгалтерской судебной экспертизы от 22 марта 2019 года и заключение судебной бухгалтерско-экономической экспертизы от 03 февраля 2020 года, несмотря на то, что в указанных заключениях сделаны выводы о разных периодах и суммах похищенного, при этом судом не указано обоснование принятие двух взаимоисключающих выводов экспертов. Отмечает, что в материалах дела не имеется такого доказательства, как "заключение судебной бухгалтерско-экономической экспертизы от 03 февраля 2020 года", а в суд был предоставлен документ под названием "Бухгалтерско-экономическое исследование", тем самым судом было допущено произвольное переименование документа, однако данный документ не является заключением эксперта, отнесенным УПК РФ к перечню доказательств. Полагает, что данное исследование не должно было признаваться экспертным заключением, так как по факту проводилось исследование в указанных областях научных знаний, тем самым данное доказательство является недопустимым.

Указывает, что суд фактически не согласился с определенной экспертизой суммой, изменив ее, тем самым отверг вывод эксперта, поэтому данное доказательство не может находиться в числе доказательств виновности Тарасовой А.Е. Указывает, что выводы экспертиз, получены без проведения исследовательской части. Отмечает, что в постановлении суда было указано о предоставлении экспертному учреждению уголовного дела для проведения дополнительной комплексной судебной бухгалтерско-экономической экспертизы, однако экспертом указано об использовании данных из программы "1С ЖКХ + Бухгалтерия", CD - диска с информацией о фискальных чеках, которые не предоставлялись судом, при том, что эксперту не предоставлялся системный блок персонального компьютера из бухгалтерии ФИО28 так как это прерогатива эксперта в другой области, а именно, автор жалобы, считает необходимым проведение изначально компьютерно-технической экспертизы. Обращает внимание, что в постановлении суда о назначении данной экспертизы и предоставленных в распоряжение экспертов материалах дела не упоминалось о том, какого рода ПО (программное обеспечение) было в системном блоке организации и функционировало ли оно в штатном режиме, то эксперт сам обнаружил данное ПО и проанализировал его работу тем самым, считает, что эксперт вышел за пределы своей компетенции. Выражает мнение, что у эксперта не было права анализировать материалы уголовного дела и отбирать оттуда необходимые для его исследования сведения, так как эксперт при необходимости имеет право запросить недостающие сведения для полного проведения экспертизы. Также считает недопустимым принятие экспертом за основу информацию, полученную не на основании первичных данных, а информацию, изложенную в обвинительном заключении, тем самым, по мнению адвоката, эксперт базировал свои выводы на основании данных, собранных следователем и судом.

Указывает на неполноту представленных исходных данных в заключении эксперта, что свидетельствует о некомпетентности представленного исследования. Помимо этого, указывает на недопустимость предположительных формулировок в исследовании. Считает, что объектами исследований не являлась бухгалтерская документация в полном объеме за спорный период, а также использованы неизвестные данные программы "1С ЖКХ + Бухгалтерия" без специального исследования оригинального программного продукта на жестком диске системного блока ФИО29, указывает, что при таких обстоятельствах не исключается сформирование таких данных в экспертном учреждении. Обращает внимание, что эксперту изначально следовало анализировать первичные документы бухгалтерского учета и первичное ПО указанного юридического лица, а уже затем регистры бухгалтерского учета. Полагает, что в представленном суду "Бухгалтерско-экономическом исследовании" не содержится бесспорный вывод относительно суммы имущественного вреда.

Считает, что судом были нарушены принципы презумпции невиновности и оценки доказательств. Указывает, что показания жильцов жилого фонда не подтверждают вину Тарасовой, а лишь констатируют факт оплаты ими коммунальных платежей без обратной выдачи чека, а показания свидетелей из числа ФИО30 даны под копирку и не содержат конкретной информации об обстоятельствах преступления. Полагает, что письменные доказательства лишь отражают проведенные следственные действия, а изъятие изображения компьютерного экрана скриншотов групповых вводов не являются достоверным доказательством, также полагает, что судом необоснованно отдан приоритет свидетельским показаниям Павловой, которая не является специалистом по делу. По мнению автора жалобы, денежные средства, не учтенные через кассовую машину и не сданные в банк для зачисления на расчетный счет организации, являются упущенной выгодой, а хищения же по данному делу не было. Считает, что судом необоснованно признаны в качестве допустимых доказательств результаты осмотра места вещественного доказательства - диска CD-R на ноутбуке свидетеля ФИО31 так как данный свидетель, не является специалистом и к тому же техническое средство принадлежит ему. Указывает, что показания жильцов о том, что Тарасова получала денежные средства со ссылкой на ее подписи в изъятых и приобщенных к делу квитанциях носит предположительный и ничем не подтвержденный характер, так как сама Тарасова данный факт отрицала, а по делу не проводилось никакой почерковедческой экспертизы. Кроме того, обращает внимание на то обстоятельство, что в материалах дела отсутствуют некоторые платежные квитанции из-за их несохранности, в следствие чего невозможно определить размер похищенного. Считает, что судом не были учтены периоды отпусков Тарасовой и Ерисовой, когда они чисто физически не могли находиться на рабочем месте и совершать преступление.

Указывает, что следствием не проводились очные ставки и опознание, в суд жильцы, дававшие показание, не являлись, а их показания оглашались в их отсутствие, все это дает основание усомниться в выводах суда относительно доказанности вины Тарасовой. Автор жалобы в доводах кассационной жалобы опровергает выводы суда о том, что преступление совершено группой лиц по предварительному сговору, так как в приговоре суд указывает на самостоятельные действия Ерисовой по созданию "Групповых ввод", в которые она включала лицевые счета, платежи по которым принимались ею, к тому же в приговоре не приведены доказательства об осведомленности Тарасовой о самостоятельных действиях Ерисовой. Указывает, что судом назначено неоправданно суровое наказание Тарасовой А.Е, так как при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих, в нарушение судом принципов равенства граждан перед законом, справедливости и гуманизма, к Тарасовой должны были быть применены положения ст. ст. 64 и 73 УК РФ. Обращает внимание на то, что в ходе судебного разбирательства мать Тарасовой умерла, что явилось для нее сильной психологической травмой, указывает, что недостаточно учтено состояние здоровья Тарасовой, которая страдает серьезным "данные изъяты", в связи с чем длительное ее нахождение в местах лишения свободы нецелесообразно. Указывает, что Тарасова не скрывалась от следствия и суда, не препятствовала всестороннему и объективному проведению расследования и судебного разбирательства, всю свою жизнь вела законопослушный образ жизни, проживала в семье, имеет постоянное место жительства, постоянно была занята общественно-полезным трудом, длительное время осуществляла уход за больной матерью. С учетом изложенного, полагает, что к Тарасовой могли быть применены положения ст. ст. 64, 73 УК РФ. Считает незаконным сохранение ареста на автомобиль марки "данные изъяты" который не принадлежит Тарасовой по регистрационным учетам ГИБДД.

Полагает необходимым исключить из апелляционного определения указание на передачу гражданского иска на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства в тот же суд, поскольку после отмены приговора в части гражданского иска рассмотрение осуществляется по подсудности по правилам, предусмотренным ГПК РФ. Просит отменить состоявшиеся в отношении Тарасовой А.Е. судебные решения, а уголовное дело возвратить прокурору по ч.1 ст.237 УПК РФ.

В возражениях на кассационную жалобу первый заместитель прокурора Оренбургской области Волков А.В. считает доводы жалобы несостоятельными, просит судебные решения оставить без изменения, жалобу без удовлетворения.

Проверив производство по настоящему уголовному делу в полном объёме в соответствии со ст. 401.16 УПК РФ, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для её удовлетворения.

Исходя из положений ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ предметом судебного разбирательства в кассационном порядке является соответствие судебных решений требованиям уголовного и (или) уголовно-процессуального законов, с учётом оснований, влекущих их отмену или изменение на данном этапе судопроизводства, к которым относятся только существенные нарушения закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений по данному делу не установлено.

Из представленных материалов усматривается, что судебное разбирательство по настоящему делу проведено в соответствии со ст. ст. 273-291 УПК РФ.

Вопреки доводам кассационной жалобы, обвинительное заключение по уголовному делу составлено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, содержит подробное описание механизма хищения и действий каждого из соучастников. В связи с чем оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УК РФ судом обоснованно не усмотрено.

Описательно-мотивировочная часть приговора соответствует положениям ст. 307 УПК РФ, в том числе содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, а также доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности осуждённой.

Приговор постановлен в соответствии с требованиями закона, в его основу положены доказательства: представителя потерпевшего ФИО9, свидетелей ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО11, ФИО22 и ФИО23 по обстоятельствам выявления совершенного хищения, способе и периоде его совершения; показания жильцов многоквартирных домов, находящихся в ведении ФИО32 которые производили в кассе ФИО33 на "адрес" оплату коммунальные платежи, однако кассир не выдавал им подтверждающий оплату кассовый чек, а делал лишь рукописную запись о приеме платежа, заверив своей подписью и печатью ФИО34 заключение бухгалтерской судебной экспертизы от 22 марта 2019 года, согласно которой сумма наличных денежных средств, полученных кассирами в кассе ФИО35 на "адрес" в период с 01 мая 2015 года по 01 октября 2018 года без выдачи чека ККМ и подтвержденных материалами уголовного дела составляет 1 885 086, 28 рублей, которые в кассу и на расчетные счета предприятия ФИО36 не поступали; протоколы обысков от 24 декабря 2018 года, в ходе которого в жилище Ерисовой А.Б. и Тарасовой А.Е. обнаружены и изъяты принадлежащие им сотовые телефоны, протоколы их осмотра, которыми выявлен факт интенсивного общения Ерисовой А.Б. и Тарасовой А.Е. в период, относящийся к инкриминируемому деянию, по поводу приема наличных денежных средств, в том числе по его объему, работе с программой, а также переписка, свидетельствующая о совершении "группового ввода"; протокол осмотра ежедневника с рукописными записями Тарасовой А.Е, в котором содержатся записи по операциям по лицевым счетам; протокол выемки кассовых и бухгалтерских документов ФИО37 протоколы осмотра места происшествия, в ходе которых у жильцов многоквартирных домовой квитанций об оплате коммунальных услуг, а также протоколы их осмотра; протоколы осмотра места происшествия - помещений ФИО39 в ходе которых были изъяты приказы о приеме Тарасовой А.Е. на работу, ее переводе, о приеме Ерисовой А.Б. на работу, договоры о полной материальной

ответственности, их должностные обязанности, дополнительные соглашения, Устав ФИО38 и правоустанавливающие документы, выписки из расчетных счетов, отчеты кассиров, фискальные чеки, распечатки групповых вводов, распечатки из журнала регистрации операций, CD диски с программой "1 С Формула ЖКХ+Бухгалтерия", со сведениями по платежам и фискальным чека, а также протоколы их осмотра; заключение бухгалтерско-экономической экспертизы от 03 февраля 2020 года, которым определены: необоснованность формирования "групповых вводов оплату услуг, нарушения кассовой дисциплины в кассе N3, где работали Тарасова А.Е. и Ерисова А.Б, в виде несоответствия сумм, отраженных в Журнале кассира- операциониста с суммами в отчете кассира, нарушения в оформлении отчетов кассира и Журнала кассира- операциониста, работа без ККТ, сумма наличных денежных средств, полученных кассирами без выдачи чека ККМ, составляет 1 759 462, 73 рублей; другие письменные доказательства.

Приведенные в приговоре доказательства в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ проверены судом, сопоставлены между собой и получили надлежащую оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Исследованными доказательствами установлено, что в период с 23 марта 2016 года по 29 сентября 2018 года Тарасова А.Е, являясь кассиром ФИО41 и исполняя обязанности бухгалтера по квартплате, действуя из корыстных побуждений, с целью хищения, группой лиц по предварительному сговору с кассиром ФИО40 Ерисовой А.Б. совершила хищение путем присвоения вверенных ей принадлежащих ФИО42 денежных средств. При этом Тарасова А.Е. и Ерисова А.Б, принимая наличных денежные средства от граждан в качестве оплаты коммунальных услуг, не вносили их в кассу и не выдавали кассовый чек, под предлогом сбоя в программе, а в последующем вносили в программу заведомо ложные сведения о принятии платежей в завершенный и не подлежащий проверке период бухгалтерского учета. В результате преступных действий ФИО43 был причинен материальный ущерб в особо крупном размере на общую сумму 1 759 462, 73 рублей.

Исходя из фактически установленных обстоятельств, cуд правильно квалифицировал действия Тарасовой А.Е. по ч.4 ст. 160 УК РФ.

Вопреки доводам кассационной жалобы, каких-либо неясностей, противоречий и приговор не содержит, выводы суда категоричны, основаны на приведенных в приговоре доказательствах.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены правильно. При этом в приговоре суд указал, почему он доверят одним доказательствам и отвергает другие, в частности показания осужденных, дана оценка всем доводам стороны защиты.

Исходя из занимаемой Тарасовой А.Е. должности - кассир ФИО44 бухгалтера по квартплате, и характера выполняемой ею работы, доводы кассационной жалобы о том, что она не является субъектом преступления, и денежные средства ей не вверялись, является несостоятельными, опровергаются совокупностью исследованных и положенных в основу приговора доказательствами.

Квалифицирующий признак "группа лиц по предварительному сговору" вменен верно, поскольку Тарасова А.Е. и Ерисова А.Б, исходя из установленных обстоятельств, заранее договорились о совершении преступления, их действия были совместными, согласованными, направленными на достижение единого результата - хищения не принадлежащих им денежных средств, каждый из, выполнял часть объективной стороны данного преступления.

Доводы кассационной жалобы о приведении в приговоре понятий "группой ввод", "платежная квитанция", "чеки ОФД" без раскрытия их содержания, являются несостоятельными и противоречат содержанию судебного решения, в котором подробно изложены показания свидетелей и заключения экспертиз, раскрывающих значение указанных выше терминов.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства при проведении

бухгалтерско-экономической экспертизы от 22 марта 2019 года и дополнительной комплексной бухгалтерско-экономической экспертизы от 03 февраля 2020 года не допущено, они проведена в соответствующих учреждениях и лицами, обладающими необходимыми специальными познаниями. Перед проведением экспертиз каждому эксперту были разъяснены положения ст. 57 УПК РФ и ответственность по ст. 307 УПК РФ. Заключения соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, выводы мотивированы, научно обоснованы, неясностей не содержат, в них даны ответы на поставленные вопросы. Объективных оснований сомневаться в компетенции экспертов у суда не имелось.

Положенные в основу приговора показания жильцов многоквартирных домов, находящихся в ведении ФИО46 о том, что они производили в кассе ФИО45 на "адрес" оплату коммунальные платежи, однако кассир не выдавал им подтверждающий оплату кассовый чек, а делал лишь рукописную запись о приеме платежа, заверив своей подписью и печатью ФИО47 в совокупности с другими исследованными доказательствами, в том числе квитанциями об оплате за коммунальные услуги, на которых имеется подпись Тарасовой А.Е. и Ерисовой А.Б, печать ФИО48 подтверждают установленные судом обстоятельства совершения преступления. С учетом этого, доводы автора кассационной жалобы о том, что показания жильцов домов не подтверждают вину осужденной, несостоятельны.

Показания свидетелей ФИО18 и ФИО11 соответствуют и не противоречат другим исследованным и положенным в основу приговора доказательствам. Доводы осужденной и ее защитника о заинтересованности данных свидетелей и их некомпетентности судами первой и апелляционной инстанциями были мотивированны отклонены как несоответствующие действительности. Оснований не согласиться с данными выводами судебная коллегия не находит.

Ссылка жалобы о том, что судом не приняты во внимание период отпусков Тарасовой А.Е. и Ерисовой А.Б. и они не могли принимать платежи от населения, о том, что не проведены очные ставки между свидетелями (жильцами, производившими оплату за коммунальные услуги наличными денежными средствами) и Тарасовой А.Е, были тщательно проверены судами первой и апелляционной инстанций и мотивировано отвернуты как несостоятельные.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии доказательства осведомленности осужденной Тарасовой А.Е. о действиях Ерисовой А.Б. по принятию платежей от населения без выдачи чека, и о создании Ерисовой А.Б, самостоятельно групповых вводов, в которые она включала лицевые счета, платежи, по которым принимались ею, также являются необоснованными, опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств, а именно: сведениями из телефонных соединений между соучастниками по поводу приема наличных денежных средств, объему поступивших денежных средств, работе с программой, показаниями свидетелей, согласно которым проведение всех операций по групповым вводам производились под учетной записью Тарасовой А.Е, при этом большая часть групповых вводов датировалось вручную "задним" числом, отличным от текущей даты на период от 2 недель до 3 месяцев.

Все заявленные стороной защиты ходатайства рассмотрены и мотивированно разрешены судом. Нарушений принципа состязательности и права на защиту из материалов уголовного дела не усматривается.

Мотивированный отказ в удовлетворении ходатайств, в том числе о проведении экспертизы, не свидетельствует о нарушении указанных принципов.

Доводы кассационной жалобы о существенном изменении судом обвинения и нарушения тем самым права на защиту, являются не состоятельными.

Фактически все доводы кассационной жалобы водятся к переоценке собранных по делу доказательств, к чему оснований не имеется. То, что данная судом оценка исследованным доказательствам не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене постановленных по делу обвинительного приговора и апелляционного определения.

При назначении Тарасовой А.Е. наказания суд в соответствии со ст. 60 УК РФ учел все имеющие значение для определения вида и размера наказания обстоятельства: характер и степень общественной опасности совершенного преступления, влияние назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни ее семьи, а также данные о ее личности, обстоятельства, смягчающие наказание, в качестве которых, с учетом апелляционного определения, учтены положительные характеристики, привлечение к уголовной ответственности впервые, наличие хронических заболеваний, осуществление ухода за матерью.

Каких-либо иных обстоятельств, обуславливающих безусловное смягчение наказания, но не установленных судом и не учтённых в полной мере на момент вынесения приговора, судами первой и апелляционной инстанциями усмотрено, и в кассационной жалобе не приведено. Не находит таковых и судебная коллегия.

Обстоятельств, отягчающих наказание, не установлено.

Мотивы разрешения всех вопросов, относящихся к назначению наказания, в том числе необходимость назначения наказания в виде реального лишения свободы, отсутствие оснований для применения положений ч.6 ст. 15 и ч.3 ст. 73 УК РФ в приговоре приведены и сомнений в своей правильности не вызывают.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного, не установлено. Таким образом суд обоснованно не нашел оснований для применения положений ст. 64 УК РФ.

Назначенное Тарасовой А.Е. наказание отвечает требованиям ст. 6 и 43 УК РФ, является справедливым, то есть соответствующим характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновной.

Решение суда об оставлении под арестом автомобиля "Пежо", является обоснованным соответствует требованиям ст. 115 УПК РФ.

Доводы кассационной жалобы о необходимости исключения из апелляционного определения указания о передачи гражданского иска на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства в тот же суд, поскольку применяются правила определения подсудности, предусмотренные ГПК РФ, судебная коллегия отклоняет, так как при наличии тому оснований, поступивший гражданский иск может быть направлен судом по территориальной подсудности по правилам гражданского судопроизводства.

При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судебная коллегия в соответствии со ст. 389.9 УПК РФ проверила законность, обоснованность и справедливость приговора, дал оценку всем доводам, изложенным в апелляционных жалобах, верно усмотрев основания для изменения приговора.

Содержание апелляционного определения соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела, и являющихся основанием для отмены или изменения судебных решений по данному делу не усматривается, в связи с чем обжалуемые приговор и апелляционное определение в отношении Тарасовой А.Е. по данному делу следует оставить без изменения, а кассационную жалобу защитника - без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 401.13 - 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Центрального районного суда г. Оренбурга от 28 февраля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 17 июня 2020 года в отношении Тарасовой А.Е. оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката Филяниной В.И. - без удовлетворения.

Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи