Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 29 июля 2021 г. по делу N 8Г-14009/2021[88-13467/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Гусева Д.А.

с участием прокурора Восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно - кассационного управления Главного гражданско - судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N19RS0003-01-2018-001036-75 (N 2-2/2021) по иску Ш.М.А. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Хакасия "Саяногорская межрайонная больница р.п. Майна" государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Хакасия "Республиканская детская клиническая больница" о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Ш.М.А. на решение Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 29 января 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 15 апреля 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, объяснения истца Ш.М.А, третьего лица - Ш.А.Н, поддержавших доводы кассационной жалобы, представителей гсударственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Хакасия "Саяногорская межрайонная больница р.п. Майна" - Ж.Л.В, действующей на основании Устава, Б.С.В, действующей на основании доверенности, заключение прокурора Маслаковой О.Г, возражавшей против удовлетворения жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Ш.М.А. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения (далее - ГБУЗ) Республики Хакасия "Саяногорская межрайонная больница р.п. Майна" о компенсации морального вреда и возмещении имущественного вреда.

В обоснование заявленных требований указала, что ответчиками несвоевременно, некачественно и не в полном объеме оказана медицинская помощь истцу и ее новорожденному ребенку Ш.В.А,, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, что послужило причиной его смерти.

Просила суд с учетом уточнения исковых требований взыскать с ответчиков солидарно компенсацию морального вреда в размере 4 000 000 руб, в счет возмещения судебных расходов 110 175, 25 руб.

Определением суда от 28 января 2021 г. производство по делу в части исковых требований Ш.М.А. о взыскании с ответчиков расходов на приобретение лекарственных средств в размере 5 440 руб. прекращено в связи с отказом истца от иска в данной части.

Решением Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 29 января 2021 г. в удовлетворении исковых требований Ш.М.А. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 15 апреля 2021 г. решение Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 29 января 2021 г, оставлено без изменения.

Ш.М.А. обратилась в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой ставит вопрос об отмене решения Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 29 января 2021 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 15 апреля 2021 г, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права. В обосновании доводов кассационной жалобы ссылается на то, что для правильного разрешения спора, установления причины смерти ребенка необходимо было исследование плаценты, которая экспертному учреждению не направлялась. Считает, что экспертными заключениями Санкт-Петербургского ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" и КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" не опровергнуто наличие дефектов оказания медицинской помощи, установленных экспертами КГБУЗ "Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы", доказательств отсутствия вины в причинении вреда здоровью истца и ее ребенка ответчиками не представлено. При указанных обстоятельствах полагает, что у суда имелись достаточные основания для взыскания в ее пользу компенсации морального вреда.

Относительно доводов кассационной жалобы, ответчиком, прокурором, участвующим в деле, представлены возражения.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений кассационной жалобы, не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Как следует из материалов дела, на сроке 37 недель 31 декабря 2016 г. истец на скорой помощи была доставлена в родильное отделение ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница" с жалобами на слабость, тошноту после приема пищи, где находилась под наблюдением врачей до родов.

31 декабря была проведена кардиотокография (далее - КТГ) в 13 часов 40 минут, в ходе которой выявлено - потеря сигнала 6, 2 %, шевеление в час- 39, частота базального ритма -143, диагноз - "данные изъяты", состояние удовлетворительное, жалоб нет, шевеление плода ощущает, регулярной родовой деятельности нет.

По протоколу допплерометрии от 2 января 2017 г. гемодинамические нарушения не выявлены.

По данным КТГ от 2 января 2017 г. в 11 часов 09 минут - потеря сигнала 2, 8%, шевеления в час- 75, частота базального ритма - 147.

По данным КТГ от 5 января 2017 г. в 18 часов 02 минуту - потеря сигнала 26, 1 %, шевеления в час - 79, частота базального ритма - 132.

По данным КТГ от 5 января 2017 г. в 18 часов 02 минуту - потеря сигнала 90 %, шевеления в час- 53, частота базального ритма 132.

6 января 2017 г. состояние удовлетворительное, жалобы на тонус матки непостоянный, шевеления ощущает.

КТГ от 8 января 2017 г. в 11 часов 50 минут - потеря сигнала 21, 5 %, шевеления в час- 99, частота базального ритма - 146.

8 января 2017 г. в 19 часов 20 минут общее состояние удовлетворительное, жалобы на активное шевеление плода, диагноз- "данные изъяты". Учитывая патологический тип КТГ, не исключается обвитие пуповины вокруг шеи, решено провести операцию кесарево сечение, согласие получено.

Из истории развития новорожденного усматривается, что 8 января 2017 г. истцу была проведена операция "кесарево сечение", истец родила мальчика, который был извлечен на 4-й минуте от начала операции, родился в асфиксии легкой степени, с громким криком, по шкале Апгар - 6, 7 баллов. Состояние при переводе из родильного зала средней тяжести, диагноз предварительный: "данные изъяты".

9 января 2017 г. истцу сообщили, что ребенок находится в тяжелом состоянии и подключен к аппарату вентилирования легких.

12 января 2018 г. ребенок умер.

В рамках возбужденного по заявлению Ш.М.А. уголовного дела N, краевым государственным бюджетным учреждением здравоохранения "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы была проведена комиссионная экспертиза по материалам дела N и дополнительная комиссионная экспертиза N.

Из заключения комиссионной экспертизы от 12 января 2018 г. N, проведенной Красноярским краевым бюро судебно-медицинских экспертиз (ответ на 7 вопрос) следует, что при "патологоанатомическом исследовании у Ш.М.А. диагностирована патология плаценты, выставлен диагноз " "данные изъяты". Внутриамниотическая инфекция новорожденного Ш.В.А, в виде "данные изъяты" могла возникнуть в результате нарушения здоровья беременной и роженицы с развитием патологии плаценты в виде "данные изъяты", который мог явиться причиной инфицирования плода/новорожденного".

Из заключения дополнительной комиссионной экспертизы N, проведенной Красноярским краевым бюро судебно-медицинских экспертиз указано на дополнительные исследования, 19 февраля 2018 г. представлен акт судебно-гистологического исследования N, содержащий микроскопическое исследование плаценты. В результате исследования эксперты пришли к выводу о том, что при судебно-гистологическом исследовании плаценты установлен "данные изъяты"

Согласно заключению комплексной (комиссионной) судебно-медицинской экспертизы от 16 ноября 2018 г. N, проведенной Санкт-Петербургским ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" в рамках гражданского дела, причиной смерти ребенка явилась "данные изъяты"

Причиной острой гипоксии плода явилось острое нарушение маточно-плацентарного кровообращения в форме острого ишемического инфаркта плаценты, развившегося на фоне хронической фетоплацентарной недостаточности. Операция кесарева сечения произведена своевременно и по показаниям. Оперативное родоразрешение было показано в связи с наличием тазового предлежания плода у беременной с рубцом на матке. Лечение Ш.В.А, (сын Ш.М.А.) в период с 8 января 2017 г. по 12 января 2017 г. соответствовало его объективному состоянию и выявленному патологическому состоянию, то есть, назначено и проведено правильно. Отсутствие дефектов при оказании медицинской помощи ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница" и ГБУЗ "Республиканская детская клиническая больница" исключает наличие причинно-следственной связи между действиями медицинских работников и наступлением смерти Ш.В.А, Ответить на 5 вопрос (Проверить правильность установления патологии плаценты Ш.М.А, указанной в протоколе паталога-анатомического исследования N от 12 января 2017 г, путем непосредственного исследования ткани плаценты Ш.М.А.) эксперты не смогли в связи с непредставлением на исследование микропрепаратов плаценты.

Постановлением следователя-криминалиста следственного отдела по г. Саяногорску Следственного управления следственного Комитета Российской Федерации по Республике Хакасия от 1 марта 2018 г. уголовное дело N в отношении П.К.В, Л.А.И, Ж.Л.В, Б.С.А,, М.С.К. прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в их действиях состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из названного постановления следует, что в дородовой период, в период родов и в послеродовой период признаков дефектного оказания медицинской помощи Ш.М.А. и ее сыну со стороны медицинских работников ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница" не установлено. В ходе расследования уголовного дела между действиями врачей и смертью ребенка отсутствует прямая причинно-следственная связь.

Решением Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 9 июля 2019 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 30 октября 2019 г, в удовлетворении исковых требований отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 18 февраля 2020 г. указанные судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В связи с необходимостью выяснения дополнительных обстоятельств, на что указано Судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в определении от 18 февраля 2020 г, определением суда первой инстанции от 3 июля 2020 г. по настоящему делу назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению экспертов КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 3 ноября 2020г, в период наблюдения Ш.М.А. во время беременности ей правильно и по показаниям проводились регулярные осмотры врачей, необходимые лабораторные и инструментальные методы исследования, назначалось и она получала соответствующее лечение, в том числе стационарное.

После поступления по скорой помощи (31 декабря 2016 г.) в ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница р.п. Майна" Ш.М.А. проведено необходимое обследование ? осмотр, допплерометрия (исследование маточно-плацентарного и плодово-плацентарного кровотока), регулярная КТГ (кардиотокография плода), лабораторные методы исследования (клинический анализ крови и мочи, биохимический анализ крови, исследование гемостаза, исследование мазка и др.).

На основании анамнеза, данных вышеуказанного обследования Ш.М.А. был правильно установлен диагноз. В дальнейшем проводился мониторинг состояния плода и женщины, проведение сохраняющей терапии.

По показаниям верно было выбрано родоразрешение оперативным путем (кесарево сечение).

Комиссия экспертов пришла к выводу, что на данном этапе оказания медицинской помощи Ш.М.А. лечебно-диагностические мероприятия были выполнены своевременно, верно, в полном объеме, в соответствии с порядком оказания медицинской помощи по данному профилю. "данные изъяты"" была выполнена истцу по показаниям, своевременно, технически верно, без интра- и послеоперационных осложнений.

Медицинская помощь новорожденному Ш.В.А, была оказана верно, в соответствии с установленным диагнозом и состоянием новорожденного. Каких-либо дефектов оказания медицинской помощи ребенку в ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница р.п. Майна" судебно-медицинской экспертной комиссией не выявлено.

Причиной смерти Ш.В.А, явилась "данные изъяты"

Острая внутриутробная гипоксия, возникшая у ребенка Ш.М.А, обусловлена острой декомпенсированной фетоплацентарной недостаточностью в связи с развитием "данные изъяты".

У Ш.М.А. имел место отягощенный акушерский анамнез, включающий в себя такие инфекционные заболевания, как левосторонний сальпингоофорит, кандидозный вагинит, что повышало риск развития внутриутробной инфекции у плода. Инфаркт плаценты, сопровождающийся острой фетоплацентарной недостаточностью, характеризуется острым течением.

В данном случае, учитывая появление патологических изменений по результатам КТГ и ощущение Ш.М.А. активного шевеления плода 8 января 2017 в 19 часов 20 минут (на фоне полного благополучия обоих до этого момента), экспертная комиссия пришла к выводу, что "данные изъяты", возникло у женщины не ранее, чем в вечернее время 8 января 2017 г.

Таким образом, острое нарушение фетоплацентарного кровообращения и, как следствие, внутриутробная гипоксия плода, были обнаружены врачами ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница р.п. Майна" своевременно, в связи с чем Ш.М.А. экстренно была проведена операция - кесарево сечение.

Каких-либо дефектов оказания медицинской помощи Ш.М.А. и ее ребенку на всех ее этапах в ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница р.п. Майна" и ГБУЗ "Республиканская детская клиническая больница" не выявлено. Смерть ребенка обусловлена характером и тяжестью развившейся у него "данные изъяты". В данном случае избежать летального исхода представлялось маловероятным ввиду сочетания врожденной "данные изъяты" у новорожденного.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что имеющиеся в деле доказательства в их совокупности, свидетельствуют об отсутствии недостатков при оказании медицинской помощи медицинскими учреждениями, которые могли бы привести к причинению вреда здоровью истца и ребенка, и смерти новорожденного, оснований для удовлетворения иска не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия согласилась с выводами суда первой инстанции, дополнительно указав, что заключения экспертов КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" и Санкт-Петербургского ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" являются допустимыми, достоверными и достаточными доказательствами, подтверждающими оказание ответчиками медицинской помощи надлежащего качества Ш.М.А. и ее новорожденному ребенку Ш.В.А, Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истца.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

Ст. 41 Конституции Российской Федерации предусматривает, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п.1 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В ст. 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пп. 3, 9 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В п. 21 ст. 2 Федерального "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу положений ст.37 упомянутого закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:

1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти;

2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;

3) на основе клинических рекомендаций;

4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 ч.5 ст. 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ст.98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно ч. 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии со ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав гражданина в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи он вправе заявить требования о взыскании с соответствующей медицинской организации компенсации морального вреда.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как разъяснено в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Установленная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (абзц. 2 п. 1 названного постановления).

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками указанного учреждения здравоохранения заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Установив, что при оказании медицинской помощи истцу и ее ребенку недостатков не имелось, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

Вопреки доводам кассатора, судами дана мотивированная оценка заключению экспертов КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" и Санкт-Петербургского ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" в совокупности с другими доказательствами по делу, включая экспертное заключение КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" (экспертиза проведена в рамках уголовного дела), суды признали заключения КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" и Санкт-Петербургского ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" допустимыми, достоверными и достаточными доказательствами, подтверждающими оказание ответчиками медицинской помощи надлежащего качества Ш.М.А. и ее новорожденному ребенку Ш.В.А, Результаты оценки заключений судебно-медицинских экспертиз и мотивы, по которым суды признали их допустимыми, отражены в оспариваемых судебных актов.

Доводы кассационной жалобы о том, выводы КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" в отношении исследования плаценты истца не могут быть признаны достоверными и допустимыми поскольку плацента не исследовалась, не влекут удовлетворение кассационной жалобы, поскольку как следует из материалов дела, судом первой инстанции после получения гистологического материала из следственного отдела по г. Саяногорску (л.д. 57, т.1), в котором указано на наличие гистологического архива плаценты, этот материал был направлен экспертам Санкт-Петербургского ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" (л.д.88, оборот). Из заключения Санкт-Петербургского ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" следует, что в направленном им гистологическом материале, материала плаценты не имеется.

В условиях состязательности гражданского процесса, сторонами не было заявлено каких-либо ходатайств, связанных с установлением места нахождения гистологического материала плаценты. Из ответа на запрос истца в следственное управление по Республике Хакасия усматривается, что в ходе уголовного дела была назначена экспертиза, проведение которой было поручено КГБУЗ "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы", для проведения экспертизы был направлен гистологический архив, в том числе, плаценты. После проведения экспертизы, указанный гистологический архив был направлен по запросу Саяногорского суда для рассмотрения иска Ш.М.А. (л.д. 114, т.3).

Таким образом, в отсутствие указанного гистологического архива, экспертами проведена экспертиза по представленным медицинским документам, что не противоречит требованиям законодательства, эксперт КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" К.О.С. была опрошена в судебном заседании, пояснила, что на возможность экспертов ответить на поставленные судом вопросы, отсутствие гистологического материала плаценты, не повлияло.

Доводы кассатора о том, что на недостатки в оказании медицинской помощи указано в экспертном заключении КГБУЗ "Красноярское краевое Бюро судебно- медицинской экспертизы" от 12 января 2018 г. N, не влекут отмену обжалуемых судебных актов, указанные доводы были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который пришел к выводу о том, что оно не является достаточным доказательством, подтверждающим доводы истца о некачественном оказании ответчиками медицинской помощи Ш.М.А. и ее новорожденному ребенку Ш.В.А,, поскольку содержит противоречивые выводы как о наличии, так и об отсутствии признаков дефектного оказания медицинской помощи врачами ГБУЗ "Саяногорская межрайонная больница р. "адрес"".

Суд апелляционной инстанции правильно учел, что при производстве экспертизы КГБУЗ "Красноярское краевое Бюро судебно- медицинской экспертизы" плацента, плодные оболочки на исследование экспертам представлены не были, о чем указано в ответах NN 7, 11, 12, 21 экспертного заключения N от 12 января 2018 г. Такой материал поступил и был исследован при производстве дополнительной экспертизы. При этом суд также учел, что данное заключение получено в ходе производства по уголовному делу.

Доводы кассационной жалобы о нарушении судом первой инстанции принципов состязательности и равноправия сторон, что выразилось в неоднократном консультировании судьей стороны ответчика, также были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который пришел к правильному выводу о том, что доказательств заинтересованности суда в исходе дела, его необъективности, не представлено. Действительно, у истца имелось право заявить отвод суду при наличии данных, свидетельствующих о том, что судья лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела, либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнения в его объективности и беспристрастности.

В целом доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств, не могут послужить основанием для отмены или изменения в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений, поскольку в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 29 января 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 15 апреля 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Ш.М.А. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: