Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24 июня 2021 г. по делу N 8Г-6442/2021[88-10080/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Дударёк Н.Г, судей Благодатских Г.В. и Попова А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 70RS0002-01-2020-000225-57 по иску Матушенко Галины Васильевны к Петруневой (Банционовой) Людмиле Михайловне о признании недействительным договора приватизации квартиры в части, применении последствий недействительности сделки в виде отсутствия права собственности на квартиру и признании собственником квартиры, включении квартиры в состав наследственного имущества

по кассационной жалобе представителя Матушенко Г.В. - Козикова Д.В. на решение Ленинского районного суда г. Томска от 17 июля 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда 14 октября 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Дударёк Н.Г, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Матушенко Г.В. обратилась в суд с иском к Петруневой (Банционовой) Л.М. о признании недействительным договора приватизации в части, применении последствий недействительности сделки в виде отсутствия права собственности и признании собственником, включении квартиры в состав наследственного имущества.

Иск обоснован тем, что Банционовой (Петруневой) Л.М. на праве собственности принадлежит квартира по "адрес", право на которую возникло у неё на основании договора передачи N от 16 апреля 2013 г, заключенного с администрацией Ленинского района г. Томска. На момент приватизации жилого помещения мать истца - ФИО1 отказалась от участия в приватизации. Полагала данный отказ вынужденным, совершенным под влиянием заблуждения, так как Банционова Н.П. предполагала, что квартира будет оформлена на неё как нанимателя спорной квартиры. В настоящий момент ФИО1 умерла. Истец обратилась за принятием наследства и 23 августа 2019 г. после получения выписки из ЕГРН узнала, что ФИО1 не является собственником данной квартиры. На основании указанных обстоятельств считает сделку недействительной как совершенную под влиянием заблуждения. Просит применить последствия недействительности сделки в виде признания отсутствующим права собственности ответчика на данную квартиру, признания собственником квартиры ФИО1 и включить квартиру в наследственное имущество, оставшееся после ее смерти.

Решением Ленинского районного суда г. Томска от 17 июля 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда 14 октября 2020 г, в иске Матушенко Г.В. отказано.

В кассационной жалобе представителем Матушенко Г.В. - Козиковым Д.В. ставится вопрос об отмене состоявшихся судебных постановлений как незаконных, принятых с нарушением норм материального и процессуального права.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о месте и времени рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились. Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно положениям части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при рассмотрении настоящего дела не допущено.

Как следует из материалов дела и установлено судами, 16 апреля 2013 г. между администрацией Ленинского района г. Томска и Банционовой (Петруневой) Л.М. заключен договор передачи (приватизации) жилого помещения по "адрес".

Жилое помещение по "адрес", состоящее из 4-х комнат, на основании ордера от 27 ноября 1985г. было предоставлено ФИО1 на состав семьи - ФИО2 - муж, ФИО3 - сын, Банционова Л.М. (ответчик), сноха, ФИО4 (внук) и ФИО5 (внук).

На момент заключения договора от членов семьи ФИО4, ФИО5 и ФИО1 поступили нотариально заверенные согласия от 15 января 2013 г. на приватизацию квартиры Банционовой и отказы от приватизации.

В результате приватизации квартиры право собственности на нее оформлено на Банционову Л.М. и зарегистрировано на ее имя.

После смерти ФИО1, наступившей ДД.ММ.ГГГГ, за принятием наследства обратилась ее дочь Матушенко Г.В, претендующая на включение в наследственную массу доли спорной квартиры.

Ответчиком заявлено ходатайство о применении последствий пропуска срока исковой давности к требованиям истца о признании договора передачи квартиры в собственность недействительным в части.

Разрешая спор и отказывая Матушенко Г.М. в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлены доказательства в обоснование своих требований о том, что ФИО1 была введена в заблуждение ответчиком в процессе написания согласия на приватизацию и своего отказа от приватизации либо в силу своего состояния не понимала значение своих действий и не могла руководить ими, кроме того, истцом пропущен срок исковой давности.

Судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда согласилась с выводами суда первой инстанции, оставив решение без изменения.

Доводы кассационной жалобы сводятся к отсутствию оснований для применения последствий пропуска срока исковой давности, нарушению принципа состязательности и соблюдения баланса прав участников процесса, ущемлению прав истца на предоставление доказательств в обоснование иска.

Согласно пункту 1 статьи 2 Закона РСФСР от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" граждане Российской Федерации, имеющие право пользования жилыми помещениями государственного или муниципального жилищного фонда на условиях социального найма, вправе приобрести их на условиях, предусмотренных настоящим Законом, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации и нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, в общую собственность либо в собственность одного лица, в том числе несовершеннолетнего, с согласия всех имеющих право на приватизацию данных жилых помещений совершеннолетних лиц и несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

В соответствии с пунктом 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 августа 1993 г. N 8 (с последующими изменениями и дополнениями) "О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", в случае возникновения спора по поводу правомерности договора передачи жилого помещения, в том числе и в собственность одного из его пользователей, этот договор, а также свидетельство о праве собственности по требованию заинтересованных лиц могут быть признаны судом недействительными по основаниям, установленным гражданским законодательством для признания сделки недействительной.

На основании статьи 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии со статьей 178 Гражданского кодекса РФ (в редакции на момент заключения сделки) сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу общего правила о распределении бремени доказывания, на стороне истца лежала обязанность доказать наличие обстоятельств, позволяющих признать договор передачи квартиры (приватизации) заключенным под влиянием заблуждения или совершенной гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Таких доказательств суду представлено не было.

Условия, которые бы позволили распознать природу совершения сделки, доказательств наличия каких-либо устных договоренностей между сторонами спора в момент заключения оспариваемой сделки, а также свидетельствующих о состоянии ФИО1, в том числе в силу возраста, препятствующих последней способности понимать значение своих действий или руководить ими, суду также представлено не было. При таких обстоятельствах, оснований для признания договора недействительным в части по заявленным основаниям у суда не имелось.

Вопреки доводам кассационной жалобы, как усматривается из материалов дела, представитель истца о назначении судебной экспертизы на предмет определения состояния ФИО1 в момент заключения оспариваемой сделки ходатайств не заявлял по причине отсутствия необходимой медицинской документации для экспертного исследования (т.1 л.д 174).

Отсутствие в медицинской документации - истории болезни ФИО1 и ее медицинской карте, предоставленных по ходатайству стороны истца, сведений о юридически значимом периоде (заключения сделки приватизации) не может свидетельствовать о несоблюдении судом принципа состязательности сторон.

Лицо само определяет объем своих прав и обязанностей в гражданском процессе, реализует их по своему усмотрению. Распоряжение своими правами по усмотрению лица является одним из основополагающих принципов судопроизводства.

Согласие ФИО1 от 15 января 2013 г. на приватизацию квартиры и отказ от приватизации подписано лично ФИО1, принадлежность подписи ФИО1 не оспаривалась. Подписание стороной текста согласия без каких-либо замечаний свидетельствует, по смыслу положений статей 154, 431 Гражданского кодекса РФ, о юридически значимом выражении воли на полное и безоговорочное подтверждение обстоятельств, изложенных в тексте соответствующего документа.

Согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179 кодекса), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса РФ).

Согласно разъяснений, изложенных в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 (в ред. от 7 февраля 2017 г.) "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что в соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре, которая в силу положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации несет бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих об истечении срока исковой давности.

Применительно к положениям статей 166, 199 Гражданского кодекса РФ, суд первой инстанции установил, что течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки, что в данном случае с 16 апреля 2013 г.

Именно с этого момента у сторон возникли предусмотренные оспариваемой сделкой права и обязанности применительно к положениям статьи 8 Гражданского кодекса РФ, предусматривающей, что гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

Согласно положениями статьи 201 Гражданского кодекса РФ перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 (в редакции от 23 апреля 2019 г.) "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления. Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Из пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" также следует, что переход прав в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и пр.), а также передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном статьей 200 Гражданского кодекса РФ, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Исходя из установленных по делу обстоятельств и приведенных положений закона и разъяснений к нему, суды пришли к верному выводу, что ФИО1 отказалась от участия в приватизации квартиры в пользу ответчика, о чем она говорила свидетелю ФИО6, т.е. знала не позднее 16 апреля 2013г, соответственно с указанного времени не могла рассчитывать на участие в приватизации и знала, что квартира передана в личную собственность Петруневой (Банционовой) Л.М, кроме того, около двух лет (до смерти) ФИО1 проживала у истца, то и ФИО1 и ее правопреемнику Матушенко Г.В. в силу наследственных отношений могло и должно быть известно о передаче квартиры в собственность Петруневой Л.М. с момента передачи в собственность 16 апреля 2013 г. но не позднее государственной регистрации перехода права собственности в ЕГРН 14 мая 2013 г, и годичный срок исковой давности по рассматриваемому иску истек.

Между тем, требование о признании договора передачи от 16 апреля 2013г. недействительным в части заявлено Матушенко Г.В в суд лишь 24 января 2020г.

Данные обстоятельства были учтены судом первой и апелляционной инстанций, согласно положений пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Указание в кассационной жалобе на то обстоятельство, что о нарушении прав наследодателя при заключении договора приватизации в 2013 г. истцу стало известно только 17 августа 2019 г, т.е. после смерти ФИО1, основано на мнении истца и на выводы судов не влияет, в данном случае начало течения срока исковой давности не связано с субъективным фактором.

Вместе с тем, основанием к отказу в удовлетворении требований послужили не только обстоятельства пропуска истцом срока исковой давности, а установление юридически значимых обстоятельств, на основе оценки представленных доказательств, свидетельствующих, что ФИО1 не имела намерение совершить сделку, собственноручно подписала нотариальное согласие на отказ от приватизации квартиры. Доказательств того, что выраженная в указанном согласии воля сформировалась у истца вследствие заблуждения со стороны ответчика либо ее состояния, не представлено.

Судами разрешен спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона к возникшим спорным правоотношениям, нарушений требований статей 56, 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса РФ при оценке доказательств судами допущено не было. Выводы судов мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты, каких-либо нарушений норм материального или процессуального права со стороны судов не усматривается.

Как усматривается из содержания кассационной жалобы, возражения её подателя сводятся к неправильному субъективному толкованию закона, несогласию с оценкой доказательств, а следовательно, не могут являться основанием для пересмотра судебного постановления, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса РФ суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств над другими.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения жалобы и отмены постановленных по делу судебных актов.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Томска от 17 июля 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда 14 октября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Матушенко Г.В. - Козикова Д.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: