Апелляционное определение СК по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 09 августа 2021 г. по делу N 55-552/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Волкова Н.Г., судей Афанасьевой Т.И., Нечепурнова А.В., с участием старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мановой Е.Н., осужденного Ф.С.О., его защитника - адвоката Щ.Н.Г., осужденного К.О.Н., его защитника - адвоката Б.Г.А., при секретаре судебного заседания Лебедевой М.И., рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного К.О.Н., адвоката К.С.И. в интересах К.О.Н., а также адвоката А.В.А. в интересах осужденного Ф.С.О. на приговор Нижегородского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым

К.О.Н, "Данные о личности", осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев с установлением ограничений и обязанности, указанных в приговоре в соответствии со ст. 53 УК РФ.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ, п. "в" ч. 1 ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний К.О.Н. назначено окончательное наказание в виде 13 лет 2 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев с установлением ограничений и обязанности, указанных в приговоре в соответствии со ст. 53 УК РФ;

Ф.С.О, "Данные о личности", осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев с установлением ограничений и обязанности, указанных в приговоре в соответствии со ст. 53 УК РФ.

Мера пресечения Ф.С.О. и К.О.Н. оставлена без изменения в виде содержания под стражей, срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

Зачтено Ф.С.О. и К.О.Н. в срок отбывания наказания время их задержания в порядке ст. 91 УПК РФ с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и время их нахождения под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы в соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

Взысканы в доход федерального бюджета суммы, выплаченные в качестве вознаграждения адвокатам: с Ф.С.О. - 23650 рублей, с К.О.Н. - 25800 рублей.

Судьба вещественных доказательств по уголовному делу разрешена.

Заслушав доклад судьи Афанасьевой Т.И, выступления осужденных Ф.С.О, К.О.Н. и их адвокатов, поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора, полагавшего необходимым оставить приговор без изменения, судебная коллегия

установила:

К.О.Н. и Ф.С.О. осуждены каждый за умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании осужденный К.О.Н. по предъявленному обвинению вину не признал, пояснил, что действовал в условиях необходимой обороны.

Осужденный Ф.С.О. вину признал частично, указав, что убивать потерпевшего не хотел; нанося удары за оскорбления, не думал о последствиях.

В апелляционных жалобах осужденный К.О.Н. и его адвокат К.С.И. просят отменить приговор суда первой инстанции. При этом К.О.Н. просит направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда, исключив квалифицирующий признак "группой лиц по предварительному сговору", а адвокат К.С.И. - переквалифицировать действия К.О.Н. как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Оба приводят свою версию произошедшего, в соответствии с которой действия К.О.Н. были направлены на защиту его гражданской жены и ребенка от потерпевшего, который вел себя агрессивно, рассказывал, что неоднократно сидел, в том числе за убийство, и намеревался вступить в половую связь с С.Е.Н. Причинения смерти потерпевшему К.О.Н. не желал, после произошедшего они продолжили совместно с потерпевшим распивать спиртные напитки. Обращают внимание, что действия Ф.С.О. были для К.О.Н. неожиданными, он не успел на них среагировать, поскольку все произошло очень быстро.

Кроме того, в своей апелляционной жалобе осужденный К.О.Н. отмечает, что суд принял во внимание его краткие первоначальные показания, проигнорировав при этом более подробные.

Адвокат К.С.И. в своей апелляционной жалобе также считает, что приговор суда не соответствует фактическим обстоятельствам произошедшего, что К.О.Н, хотя и не намеревался причинять потерпевшему какие бы то ни было телесные повреждения, не видел другого способа остановить превосходившего его по силе потерпевшего, действовал в условиях превышения пределов необходимой обороны, в связи с чем его действия подлежат квалификации по ч. 1 ст. 114 УК РФ.

Не соглашается с оценкой суда, который пришел к выводу, что К.О.Н, сказав жене и сыну удалиться, попытался тем самым избавиться от свидетелей.

Ссылаясь на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, выражает несогласие с выводами суда в той части, что Ф.С.О. присоединился к преступным действиям К.О.Н.

Полагает, что никакой договоренности на совершение преступления у них не было, действия Ф.С.О. не охватывались умыслом К.О.Н, который к тому моменту прекратил какие-либо действия, связанные с причинением вреда потерпевшему.

Обращает внимание на выводы судебно-медицинской экспертизы, которая не смогла достоверно определить причину и давность смерти, отсутствие доказательств того, что обнаруженные на теле потерпевшего повреждения находятся в прямой причинной связи со смертью. Ссылается на то, что обильную кровопотерю по отдельности повреждения живота и груди не вызывали, вместе с тем, смерть в предположительной форме наступила от острой массивной кровопотери вследствие причинения ранений груди и живота. Приходит к выводу, что причинение потерпевшему повреждений нельзя объединять в один умысел.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Ф.С.О, адвокат А.В.А. считает приговор суда первой инстанции незаконным, необоснованным, просит отменить его и возвратить уголовное дело прокурору.

Полагает, что, поскольку в предъявленном Ф.С.О. обвинении не был указан мотив его преступных действий, суд, установив его в приговоре как "злость на потерпевшего", вышел за пределы установленной законом компетенции, выполнив при этом функцию обвинения, и тем самым нарушил требования ч. 3 ст. 15, ч.ч. 1 и 2 ст. 252 УПК РФ.

Обращает внимание, что не установление данных о потерпевшем также являлось существенным нарушением и основанием для возвращения уголовного дела судом первой инстанции прокурору.

Считает, что суд неверно истолковал полное признание Ф.С.О. вины в качестве доказательства его виновности, поскольку осужденный, не обладая познаниями в квалификации составов преступлений, признавал вину, заблуждаясь относительно квалификации своих действий, учитывал не свои мотив и цель, а лишь последствия. Никаких документов, свидетельствующих о разъяснении ему различий между п. "ж" ч. 2 ст. 105 и ч. 4 ст. 111 УК РФ, уголовное дело не содержит.

Оспаривает квалификацию действий Ф.С.О, данную судом, полагая, что осужденный не видел действия К.О.Н, орудие преступления, область поражения на теле потерпевшего, поскольку в тот момент сидел за спиной последнего. Считает, что Ф.С.О. не осознавал умысла К.О.Н. на причинение потерпевшему смерти.

При этом полагает, что, поскольку К.О.Н. после удара ножом перестал совершать какие-либо действия в отношении потерпевшего, а последний оставался жив и был способен совершать активные действия, действия осужденных не подлежали квалификации по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Приходит к выводу, что судом не дано содержательной правовой оценки доводам стороны защиты.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Давыдова О.И. высказывает несогласие с изложенными в них доводами, считает их необоснованными, просит оставить их без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции осужденный К.О.Н. и его защитник, поддержав доводы апелляционных жалоб, просили обвинительный приговор изменить, квалифицировать действия К.О.Н. как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах и возражениях на них, заслушав мнение участников процесса, судебная коллегия считает, что выводы суда о виновности Ф.С.О. и К.О.Н. в совершении инкриминируемых им преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, основываются на достаточной совокупности исследованных доказательств, которым в приговоре дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Как доводы апелляционных жалоб К.О.Н. и адвоката К.С.И. и соответствующая позиция стороны защиты об отсутствии у осужденного умысла на совершение преступления, о квалификации его действий как умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, совершенного при превышении пределов необходимой обороны от неправомерных действий потерпевшего, так и доводы апелляционной жалобы адвоката А.В.А. относительно ошибочной квалификации действий Ф.С.О. по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ являются несостоятельными.

В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства установлено, что во время ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений в процессе распития спиртных напитков с неустановленным мужчиной по имени В, Ф.С.О. и К.О.Н, действуя совместно, умышленно, с целью убийства нанесли указанному неустановленному мужчине удары ножом в туловище, а именно: К.О.Н. нанес не менее одного удара в область живота, а Ф.С.О. - не менее трех ударов в область передней поверхности грудной клетки, в результате чего неустановленному мужчине был причинен тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, и от полученных телесных повреждений потерпевший скончался на месте через непродолжительный промежуток времени.

Факт нанесения колото-резаных ранений грудной клетки и живота, вследствие которых наступила смерть потерпевшего, был признан осужденными в суде первой инстанции и не оспаривается в апелляционных жалобах.

Вопреки иным доводам жалоб стороны защиты, суд первой инстанции, придя к выводу о виновности осужденных в умышленном причинении смерти потерпевшему группой лиц, обоснованно сослался в приговоре на показания самих осужденных, в том числе данные на месте происшествия и в ходе очной ставки между ними, их заявления от ДД.ММ.ГГГГ, признанные судом явками с повинной, показания свидетелей С.Е.Н, Б.Н.А, К.Т.П, эксперта Т.Д.И, протоколы осмотра места происшествия и проверки показаний на месте, заключения экспертов и другие доказательства, подробно изложенные в приговоре.

Так, в ходе допроса в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ Ф.С.О. сообщил, что во время совместного распития спиртных напитков их знакомый по имени В. обратился к К.О.Н. с просьбой вступить в интимную связь с С.Е.Н. - сожительницей К.О.Н, на что тот стал оскорблять В. и между ними завязался словесный конфликт. К.О.Н. попросил С.Е.Н. с ребенком выйти на кухню, чтобы они могли разобраться с В... В какой-то момент К.О.Н. выбежал из комнаты на кухню, вернулся с ножом, подбежал к В. и нанес ему один удар ножом в область живота. От этого удара потерпевший осел на диван и стал высказывать оскорбления в адрес его и К.О.Н, за что он решилтакже нанести В. удар ножом. Взяв тот же нож, он подошел к В, который сидел на диване, и с размаху ударил его два раза ножом в грудь. После этого В. признаков жизни не подавал. Между нанесением В. ударов ножом К.О.Н. и им прошло не более 5 минут. Они с К.О.Н. решили, что труп В. нужно спрятать, для чего накрыли его пледом, С.Е.Н. с сыном отправили в магазин за водкой, а сами оттащили труп В. в сарай во дворе дома, а вернувшейся С.Е.Н. сказали, что В. уехал. Нож, которым они наносили удары В, К.О.Н. вымыл в раковине. Позже они с К.О.Н. спустили труп В. в погреб сарая, находившийся во дворе дома, а ДД.ММ.ГГГГ закидали его землей. Свою вину он признает полностью, о случившемся сожалеет, раскаивается.

Обоснованно суд указал в приговоре, что аналогичные сведения Ф.С.О. изложил в заявлении, написанном им в тот же день, а также в ходе проверки показаний на месте, где уточнил, что В. поднялся с дивана, чтоб защититься от К.О.Н, но не успел, так как последний нанес ему удар ножом в живот;

что на допросах в качестве обвиняемого Ф.С.О. подтвердил ранее данные им показания, не исключая, что мог нанести и три удара ножом, а на допросе ДД.ММ.ГГГГ пояснил, что нанес потерпевшему не менее 3 ударов ножом, которым ранее К.О.Н. один раз ударил В, подтвердив эти показания в полном объеме и на очной ставке между ним и К.О.Н. ДД.ММ.ГГГГ.

В суде первой инстанции Ф.С.О. не отрицал, что все удары в область грудной клетки были нанесены именно им за оскорбления со стороны В, при этом действовал он и за себя, и за К.О.Н, поскольку В. оскорблял их обоих.

Правильно привел суд в приговоре как одно из доказательств виновности осужденных аналогичные показания К.О.Н, данные на допросе в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ об обстоятельствах и мотиве нанесения им В. удара ножом в область живота, не противоречащие показаниям Ф.С.О.

Не противоречат показаниям Ф.С.О. и последующие показания К.О.Н, приведенные в приговоре, о том, что, спустя примерно 5 минут после его удара, Ф.С.О. взял в руки нож. Он понял, что Ф.С.О. хочет ударить ножом В, поэтому отвернулся, а когда повернулся обратно, то В. уже лежал на диване. Подойдя к потерпевшему, они поняли, что тот уже не дышит. Отправив С.Е.Н. в магазин за спиртным, они с Ф.С.О. отнесли не подававшего признаков жизни В. в сарай. Вернувшейся С.Е.Н. сказали, что В. уехал. Куда пропал нож - он не знает. Позже он сбросил труп В. в погреб сарая, забросав старыми вещами. В совершенном преступлении раскаивается. Умысла на убийство В. у него не было, он хотел, чтобы В. успокоился и замолчал.

Как верно указал суд, аналогичные сведения К.О.Н. привёл в заявлении, написанном им в день допроса в качестве подозреваемого, а также при проверке показаний на месте, где продемонстрировал, как нанес В. удар в живот.

Из показаний К.О.Н, данных им в качестве обвиняемого следует, что вину в совершении преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, он признает частично, подтверждает ранее данные показания и дополняет, что либо он, либо Ф.С.О. мыли нож, которым они нанесли удары В..

На очной ставке с Ф.С.О. ДД.ММ.ГГГГ К.О.Н. подтвердил показания Ф.С.О. об обстоятельствах совершенного преступления в полном объеме.

При этом судебная коллегия, соглашаясь с судом первой инстанции, отмечает, что Ф.С.О. на предварительном следствии даны более подробные, логичные и детальные показания относительно произошедших событий, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно использовал именно их как основу при вынесении приговора, указав, что показания К.О.Н. как в части очередности нанесения ударов ножом осужденными, локализации ударов, мотивов совершения преступления, так и относительно последующих действий осужденных, направленных на сокрытие трупа, следов совершения преступления не противоречат показаниям Ф.С.О.

Вопреки доводам осужденного К.О.Н. в приговоре подробно приведены его показания, данные в ходе судебного следствия, им дана надлежащая оценка с указанием причин признания их недостоверными.

Обоснованно сослался суд как на доказательство виновности осужденных в содеянном на показания свидетеля С.Е.Н, пояснившей, что на слова В. о желании заняться с ней любовью она никак не реагировала, поскольку серьезно их не воспринимала, никаких действий по отношению к ней В. не предпринимал, приблизиться к ней не пытался. Когда чем-то возбужденный К.О.Н. зашел в кухню, то взял из ящика кухонного стола длинный кухонный нож с широким клинком и длиной лезвия более 20 см, хотя в ящике было много ножей меньшего размера. На ее вопрос, зачем ему нужен нож, К.О.Н. сказал: "Надо", после чего ушел в комнату. Спустя около 10 минут К.О.Н. вернулся на кухню и велел ей с сыном сходить в магазин за спиртным. Зайдя в комнату за одеждой, она увидела, что В. лежит на диване полностью накрытый одеялом, и не подаёт признаков жизни. Она ничего не спрашивала, при этом К.О.Н. и Ф.С.О. вели себя спокойно, ничего необычного в их поведении она не заметила. Когда она с сыном через 40-50 минут вернулась домой, В. уже не было, К.О.Н. сказал, что В. уехал. В. после этого она больше никогда не видела. ДД.ММ.ГГГГ друг Ф.С.О. - М.А.В. сказал ей, что зимой у них дома убили человека, но она всерьёз его слова не восприняла.

В ходе предварительного следствия она подобрала в магазине и впоследствии выдала сотрудникам полиции аналог ножа, который схож по внешним признакам с ножом, который в тот день взял на кухне К.О.Н. и который впоследствии пропал из их квартиры.

Судебная коллегия соглашается при этом с судом первой инстанции, указавшим в приговоре, что согласно протоколу осмотра предметов, изъятых с места преступления, все иные изъятые в квартире К.О.Н. ножи имели меньший размер и меньшую длину лезвия. К.О.Н. был выбран нож, имеющий значительные поражающие свойства.

Правильно приведены судом как доказательства виновности осужденных в совершении преступления следующие показания:

- свидетеля Б.Н.А, которой ДД.ММ.ГГГГ К.О.Н, махнув рукой в сторону сарая, сказал: "Смотри аккуратней, там труп!", но она не восприняла эти слова всерьез;

- свидетеля К.Т.П, которая от С.Е.Н. узнала, что в сарае рядом с их домом сотрудники полиции нашли труп мужчины, в связи с чем её, К.Т.П, сына задержали;

- эксперта Т.Д.И, пояснившего суду, что, по его мнению, причиной смерти неустановленного мужчины явились обнаруженные у него проникающие ранения живота и грудной клетки, которые, как правило, приводят к смерти человека, поскольку вызывают острую массивную кровопотерю. Смертельный исход мог наступить как от каждого проникающего ранения в отдельности, так и от совокупности имевшихся проникающих ранений, т.к. каждое из них причинило тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека. Каких-либо прижизненных заболеваний, которые могли быть причиной смерти, у данного мужчины не выявлено. Учитывая, что наиболее глубокий раневой канал в животе трупа составил 6, 5 см, длина лезвия колюще - режущего предмета не могла быть менее 6, 5 см. Обнаруженные ранения живота и грудной клетки могли быть причинены при обстоятельствах, которые были сообщены осужденными в ходе предварительного следствия.

Вина также подтверждается письменными доказательствами по делу, в числе которых:

- протоколы осмотра места происшествия и аналога ножа, выемка которого произведена у свидетеля С.Е.Н.; при этом и осужденные, и свидетель С.Е.Н. подтвердили идентичность аналога ножа, выданного сотрудникам правоохранительных органов свидетелем С.Е.Н. и осмотренного в судебном заседании, орудию преступления как по длине клинка, так и по общей длине ножа;

- заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N в комплексе с заключениями N, N, N, N о том, что при экспертизе трупа неустановленного человека обнаружены три проникающие колото-резаные раны, две из которых расположены на передней поверхности грудной клетки, одна - в области передней стенки живота, а также одна резаная рана мягких тканей грудной клетки, которая отношения к причине смерти не имеет.

Проникающие колото-резанные ранения груди и живота, как по отдельности, так и в комплексе вызвали причинение тяжкого вреда здоровью неустановленного мужчины по признаку опасности для жизни.

В связи с выраженными гнилостными изменениями трупа эксперт не смог ответить на вопрос о давности образования всех повреждений на трупе и научно обоснованно определить причину и давность наступления смерти неустановленного мужчины. Вместе с тем, принимая во внимание наличие проникающих колото-резанных ранений грудной клетки и живота, отхождение от ран на коже раневых каналов, с повреждениями по ходу раневых каналов внутренних органов (сердца, диафрагмы, печени, селезенки), наличие жидкой и в виде рыхлых сгустков крови в левой плевральной и брюшной полости, эксперт в предположительной форме высказался о наступлении смерти неустановленного человека от острой массивной кровопотери, развившейся вследствие причинения ему вышеуказанных проникающих колото-резанных ранений груди и живота, после причинения которых неустановленный мужчина мог совершать активные целенаправленные действия в течение ограниченного промежутка времени до развития симптомов обильной кровопотери и потери сознания;

- заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N, согласно которому не исключается образование трех колото-резанных проникающих ранений грудной клетки и живота и поверхностной резаной раны грудной клетки неустановленного человека при обстоятельствах, указанных обвиняемыми К.О.Н. и Ф.С.О.

Всесторонний анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства дела и сделать обоснованный вывод о том, что между причинением колото-резаных ранений потерпевшему и наступлением его смерти имеется прямая причинно-следственная связь. При этом суд обоснованно сослался и на показания эксперта Т.Д.И, из которых следует, что, по его мнению, смертельный исход мог наступить как от каждого проникающего ранения в отдельности, так и от совокупности имевшихся проникающих ранений.

Вопреки доводам жалоб, об умысле осужденных на причинение смерти потерпевшему свидетельствуют их активные и целенаправленные действия, выразившиеся в поочередном нанесении ударов ножом в жизненно важные органы потерпевшего.

Судебная коллегия согласна с выводами суда о том, что о наличии у каждого из осужденных умысла на причинение смерти неустановленному мужчине свидетельствуют: способ причинения потерпевшему телесных повреждений, их количество и локализация, выбор орудия преступления, его параметры и свойства, а также сила ударов, характеризующая глубину проникновения орудия преступления в тело потерпевшего и степень поражения внутренних органов, в числе которых сердце, диафрагма, печень, селезенка, а также постпреступное поведение обоих осужденных, выразившееся в том, что ими не предпринимались какие-либо действия, направленные на предотвращение смертельного исхода для потерпевшего, а, наоборот, выполнялись активные действия по сокрытию следов преступления.

Нанося сильные, целенаправленные удары ножом, имеющим длину лезвия не менее 6, 5 см, в области расположения жизненно-важных органов, каждый из осужденных осознавал, что совершает действия, опасные для жизни потерпевшего, предвидя возможность наступления таких последствий.

Довод К.О.Н. о том, что умысла на убийство потерпевшего у него не было, а он лишь рефлекторно схватил нож со стола с целью пресечь попытку потерпевшего вступить в половую связь с С.Е.Н, являлся предметом судебного разбирательства, ему дана надлежащая оценка, в соответствии с которой данный довод опровергается показаниями С.Е.Н. и Ф.С.О. в ходе предварительного следствия, а также его собственными показаниями на очной ставке с Ф.С.О.

Как верно указал суд в приговоре, именно К.О.Н. приискал орудие преступления, имеющее значительные поражающие свойства, которым было возможно лишение жизни потерпевшего, обеспечил отсутствие свидетелей на месте преступления, удалив С.Е.Н. с ребенком из комнаты, что явно свидетельствует о наличии у него умысла на убийство, при этом погружение ножа в тело потерпевшего в области живота являлось наиболее глубоким, не менее 6, 5 см, что свидетельствует о силе и направленности произведенного К.О.Н. удара.

Позиции стороны защиты о совершении К.О.Н. преступления при превышении пределов необходимой обороны в приговоре также дана надлежащая оценка, она мотивированно отвергнута судом. Принимая во внимание, что телесных повреждений потерпевший никому не причинял, не покушался на чью-либо жизнь и здоровье, никаких орудий преступления у него не было и никаких конкретных действий в отношении С.Е.Н. он не предпринимал, что следует из показаний осужденных на следствии и показаний свидетеля С.Е.Н, суд обоснованно констатировал, что со стороны потерпевшего отсутствовало посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни и здоровья, как на самих осужденных, так и их близких, т.е. необходимости обороны от действий погибшего не имелось.

Кроме того, данная позиция противоречит доводам адвоката К.С.И, изложенным в апелляционной жалобе, согласно которым он ссылается на отсутствие у К.О.Н. каких-либо намерений причинять потерпевшему телесные повреждения, в то время как диспозиция ч. 1 ст. 114 УК РФ подразумевает совершение умышленных действий, направленных на причинение вреда здоровью потерпевшего.

Не может судебная коллегия согласиться и с доводами о том, что действия Ф.С.О. были для К.О.Н. неожиданными, он не успел на них среагировать, поскольку все произошло очень быстро.

Нанеся потерпевшему ранения, которые явно угрожали его жизни, осужденные никаких мер по предотвращению смертельного исхода не предприняли, имея реальную возможность прекратить конфликт и вывести потерпевшего из квартиры. Напротив, Ф.С.О. в присутствии К.О.Н. и при отсутствии каких-либо возражений или противодействия со стороны последнего взял тот же нож и продолжил нанесение неоднократных целенаправленных ударов в тело потерпевшего. При этом К.О.Н. безусловно осознавал, что данные действия Ф.С.О. также направлены на причинение смерти потерпевшему.

Установленные судом обстоятельства совершения преступления свидетельствуют о том, что и К.О.Н, и Ф.С.О, несмотря на отсутствие предварительной договоренности, имели умысел на убийство потерпевшего: каждый из них совершил действия, направленные на лишение жизни потерпевшего в присутствии друг друга, они использовали одно орудие преступления и оба стремились к достижению одной цели - причинение смерти потерпевшему. Таким образом, квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц вменен К.О.Н. и Ф.С.О. обоснованно.

Просьба К. об исключении из приговора указания на совершение преступления группой лиц по предварительному сговору неосновательна, т.к. предварительный сговор Ф.С.О. с К.О.Н. не вменялся.

Несмотря на то, что согласно заключениям судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N о наступлении смерти неустановленного человека от острой массивной кровопотери, развившейся вследствие причинения ему проникающих колото-резанных ранений груди и живота, можно высказаться лишь в предположительной форме, сведений о том, что смерть неустановленного мужчины могла наступить вследствие иных причин, в материалах дела не имеется.

Вместе с тем, как следует из показаний подсудимых, именно после нанесенных потерпевшему ножом ударов последний перестал подавать признаки жизни. Более того, Ф.С.О. пояснил суду, что после несения ударов проверял пульс потерпевшего, и он не прощупывался. Из показаний свидетеля С.Е.Н. также следует, что, войдя перед уходом в магазин за спиртным в комнату, где оставались осужденные и потерпевший, она обратила внимание, что В. лежал на диване полностью накрытый одеялом и каких-либо признаков жизни не подавал.

Доводы защитника К.С.И. о том, что в материалах дела отсутствуют сведения, позволяющие сделать вывод, что действия К.О.Н. повлекли за собой смерть потерпевшего, так как достоверно причина смерти заключением судебно-медицинского эксперта не установлена, а допрошенный в судебном заседании эксперт Т.Д.И. показал, что кровопотеря, возникшая от ножевого ранения в области живота потерпевшего, не являлась обильной, являются несостоятельными.

Несмотря на показания эксперта, что объем крови отдельно в левой плевральной полости (500 мл) и брюшной полости (600 мл) не привел к обильной кровопотере, а вызвал только острую массивную кровопотерю, нельзя не согласиться с его доводами о том, что общая кровопотеря, составившая в данном случае не менее 1100 мл, является обильной, и что смерть могла наступить вследствие развития обильной кровопотери. При этом эксперт пояснил, что при любом колото-резаном ранении с проникновением в брюшную либо грудную полость с повреждениями внутренних органов они вызывают опасность для жизни и всегда сопровождаются внутренним (чаще всего) и наружным кровотечением. Закономерно, что без оказания медицинской помощи они приводят к смерти.

Кроме того, из заключений судебно-медицинских экспертиз следует, что колото-резаные ранения груди и живота как в отдельности, так и в комплексе вызвали причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Более того, по смыслу уголовного закона убийство признается совершенным группой лиц, когда два лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, при этом не обязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них.

Вопреки доводам защитника А.В.А. в предъявленном Ф.С.О. обвинении содержится указание на преступный мотив его действий, а именно: личная неприязнь к потерпевшему, вызванная произошедшим между потерпевшим и К.О.Н. конфликтом, а также высказанные потерпевшим в адрес Ф.С.О. оскорбления. Аналогичные обстоятельства установлены и приговором суда.

Противоречий в выводах суда о мотиве действий осужденных приговор не содержит, поскольку по сути категории "личная неприязнь" и "злость" являются тождественными. Суд не вышел за пределы предъявленного обвинения, а лишь конкретизировал в мотивировочной части приговора установленные обстоятельства, так как в судебном заседании осужденные сообщали, что действовали именно из-за злости на потерпевшего.

Сделанные судом выводы не только не противоречат предъявленному обвинению, но и не влияют на правильность квалификации содеянного осужденными.

Довод защитника А.В.А. о том, что Ф.С.О. не осознавал, что К.О.Н, нанося удар ножом потерпевшему, действует с умыслом на причинение последнему смерти, является несостоятельным. Показания Ф.С.О, данные в ходе предварительного следствия, свидетельствуют о том, что он видел конкретные действия К.О.Н, видел орудие преступления, которым К.О.Н. нанес ножевое ранение, видел область поражения на теле потерпевшего. Судом верно отмечено, что с учетом выбранного К.О.Н. орудия преступления, механизма и локализации причиненного им телесного повреждения потерпевшему, для Ф.С.О. было очевидным, что К.О.Н. действовал с целью причинения смерти потерпевшему.

Оснований не доверять показаниям Ф.С.О, данным в ходе предварительного следствия, у суда не имелось, поскольку они согласуются с иными материалами уголовного дела и заключениями экспертиз, о содержании которых Ф.С.О. на момент допроса не знал.

Являются голословными и доводы защитника А.В.А. о заблуждениях Ф.С.О. относительно квалификации его действий.

Из протоколов допросов в качестве обвиняемого, оглашенных судом, следует, что Ф.С.О. в присутствии защитника подтверждал, что сущность предъявленного обвинения в совершении преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, ему разъяснена и понятна.

В ходе судебного следствия после изложения государственным обвинителем предъявленного Ф.С.О. обвинения, последний также заявил, что ему понятно предъявленное обвинение, вину в совершении данного преступления он полностью признает.

Каких-либо заявлений о том, что он не понимает сущность предъявленного обвинения, ходатайств о разъяснении предъявленного обвинения ни от Ф.С.О, ни от его защитников не поступало.

Согласно заключениям судебно-психиатрических экспертиз Ф.С.О. по своему психическому состоянию может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать о них показания.

В ходе всего предварительного и судебного следствий Ф.С.О. пользовался услугами профессиональных защитников, в связи с чем его юридическая неграмотность не является основанием для признания его показаний недостоверными, причин полагать, что Ф.С.О, признавая вину в совершенном преступлении, заблуждался в правильности квалификации его действий, не имеется.

С учетом изложенного, доводы апелляционных жалоб о неправильной юридической оценке действий осужденных являются несостоятельными, их действия по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицированы правильно, как умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц.

Оспаривая приговор суда, адвокат А.В.А. ссылается также на то, что органами следствия не была установлена личность потерпевшего, что, по его мнению, является основанием для возвращения уголовного дела прокурору. Однако не установление личности потерпевшего не влияет на разрешение вопросов о доказанности вины осужденных и на квалификацию их действий.

Судебная коллегия считает, что органами предварительного следствия выполнен достаточный объем процессуальных действий, направленных на установление личности потерпевшего, его интересы в соответствии с требованиями ч. 8 ст. 42 УПК РФ в ходе предварительного и судебного следствий представляла по доверенности Т.Е.А. - главный специалист правового управления Администрации муниципального округа, а возвращение уголовного дела прокурору по указанным основаниям приведет не только к необоснованному затягиванию предварительного расследования, но и к нарушению прав осужденных на разумные сроки рассмотрения дела.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, а также нарушений прав, предусмотренных Конституцией РФ и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, влекущих изменение или отмену обжалуемого приговора, судебная коллегия не находит.

Все обстоятельства, при которых совершено преступление, подлежащие доказыванию в силу ст. 73 УПК РФ, в том числе мотив преступления, вопреки доводам жалоб, судом установлены правильно.

Уголовное дело органами предварительного следствия расследовано, а судом рассмотрено всесторонне и объективно, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон.

При назначении наказания осужденным судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновных, роль каждого из них в содеянном, иные обстоятельства, влияющие на назначение наказания, в том числе, смягчающие наказание в отношении каждого из осужденных, и отсутствие отягчающих, т.е. в полной мере выполнены требования ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ.

Несмотря на наличие ряда смягчающих наказание обстоятельств у каждого из осужденных, в том числе: явки с повинной, активное способствование в ходе предварительного следствия раскрытию и расследованию преступления, аморальное поведение потерпевшего, послужившее поводом к совершению преступления, и отсутствие по делу отягчающих наказание обстоятельств, судом правильно при назначении наказания применены правила части 3 ст. 62 УК РФ.

Установленные судом ограничения и возложенные на К.О.Н. и Ф.С.О. обязанности при назначении дополнительного наказания в виде ограничения свободы в соответствии с санкцией ч. 2 ст. 105 УК РФ соответствуют требованиям ст. 53 УК РФ.

Назначенное К.О.Н. и Ф.С.О. наказание, по мнению судебной коллегии, отвечает закрепленным в уголовном законодательстве РФ целям исправления осужденных и предупреждения совершения ими новых преступлений, а также принципам справедливости и гуманизма, по своему виду и размеру чрезмерно суровым либо явно несправедливым не является.

В соответствии со ст. 132 УПК РФ процессуальные издержки, к которым относятся и суммы, выплаченные адвокатам за оказание ими юридической помощи в случае участия в уголовном судопроизводстве по назначению, обоснованно взысканы с осужденных К.О.Н. и Ф.С.О, которым в суде первой инстанции были разъяснены положения ст.ст. 131-132 УПК РФ и которые согласились с взысканием с них сумм, выплаченных адвокатам, в доход бюджета Российской Федерации "данные изъяты".

При этом судебная коллегия отмечает, что, согласно протоколу судебного заседания (т. 7 л. д. 137 - 138), председательствующим были оглашены постановления о выплате вознаграждения адвокатам К.С.И. и А.В.А. за счет средств федерального бюджета после провозглашения приговора по уголовному делу, в резолютивной части которого с Ф.С.О. и К.О.Н. взысканы в доход федерального бюджета суммы, выплаченные в качестве вознаграждения адвокатам. Вместе с тем, учитывая, что приговор в части процессуальных издержек не обжалован, решения о выплатах адвокатам и взыскании с осужденных сумм, выплаченных в качестве вознаграждения адвокатам, приняты одновременно в совещательной комнате, К.О.Н. и Ф.С.О. были согласны на взыскание с них в счет федерального бюджета сумм, выплаченных в качестве вознаграждения адвокатам, судебная коллегия не находит оснований для вмешательства в приговор в данной части, несмотря на нарушение очередности оглашения решений о выплате вознаграждения адвокатам и взыскании процессуальных издержек с осужденных.

Вопрос о вещественных доказательствах судом разрешен в соответствии с положениями статьи 81 УПК РФ.

Иных обстоятельств, которых бы суд не учёл, по материалам дела не имеется, в связи с чем оснований для удовлетворения апелляционных жалоб судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Нижегородского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении К.О.Н, Ф.С.О. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного К.О.Н, адвокатов К.С.И. и А.В.А. - без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 6 месяцев со дня его вынесения, а осужденными - в тот же срок со дня вручения им копии апелляционного определения.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: