Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 22 июля 2021 г. по делу N 8Г-12054/2021[88-13394/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ившиной Т.В, судей Федотовой Е.В, Балакиревой Е.М, с участием прокурора Устиновой Т.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Майнского районного суда Ульяновской области от 26 ноября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 2 февраля 2021 года по гражданскому делу N 2-1-440/2020 по иску ФИО1 к Областному государственному автономному учреждению социального обслуживания "Специальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная" о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Ившиной Т.В, заключение прокурора, полагавшего, что кассационная жалоба подлежит удовлетворению, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с вышеназванным иском, в обоснование иска указав, что 30 декабря 2018 года, работая в должности официанта ОГАУСО "Социальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная", она получила травму в результате несчастного случая на производстве (падение), что подтверждается актом от 11 января 2019 года и актом от 25 февраля 2019 года, ответом Государственной инспекции труда в Ульяновской области N от 22 февраля 2019 года. В результате падения она получила "данные изъяты".

Согласно выписке из медицинской карты амбулаторного больного от 24 июня 2019 года у нее обнаружен: "данные изъяты".

Согласно выписному эпикризу ГУЗ "Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской помощи" при поступлении ей проведена "данные изъяты"

В соответствии с выпиской из медицинской карты амбулаторного больного от 14 августа 2019 года ей поставлен диагноз: "данные изъяты" До настоящего времени она испытывает постоянные сильные боли. Длительность ее лечения составила более 21 дня и по медицинским критериям квалифицируется как средней тяжести вред здоровью.

Кроме того, у нее имеется онкологическое заболевание и ряд сопутствующих заболеваний. В результате полученных травм она не смогла выполнять свои обязанности в полном объеме. Согласно справке N 29 от 4 февраля 2020 года, выданной ГУЗ "Майнская районная больница" ей рекомендован легкий труд.

В соответствии с заключением ФКУ "Главное бюро медико-социальная экспертиза по Ульяновской области" ей впервые установлена степень утраты профессиональной трудоспособности - 10 % сроком на два года с 24.07.2019 по 01.08.2021.

Ее супруг умер в ДД.ММ.ГГГГ, она имеет крайне низкий доход. В ОГАУСО "Социальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная" она работала более 20 лет, однако ответчик моральный вред ей не компенсирует.

Ссылаясь на положения ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, просила взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.

Решением Майнского районного суда Ульяновской области от 26 ноября 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 2 февраля 2021 года иск ФИО1 удовлетворён частично.

Суд постановил:"Взыскать с Областного государственного автономного учреждения социального обслуживания "Специальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная" в пользу ФИО1 25 000 рублей.

Уплаченную ФИО1 государственную пошлину в размере 300 рублей возвратить плательщику.

В остальной части исковых требований отказать.".

В кассационной жалобе заявитель, ссылаясь на незаконность и необоснованность выводов судов, просит отменить состоявшиеся по делу решение и апелляционное определение, её требования удовлетворить.

Стороны по делу надлежащим образом уведомлялись о месте и времени рассмотрения дела судом кассационной инстанции, в судебное заседание не явились. В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в отсутствие не явившихся лиц.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность и обоснованность принятых по делу судебных актов, в соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по доводам жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что ФИО1 с 6 июля 2005 года осуществляла трудовую деятельность в качестве официантки ОГАУСО "Социальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная".

30 декабря 2018 года в 09 часов во время выполнения трудовых обязанностей, находясь на рабочем месте в овощном цехе ОГАУСО "Социальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная", расположенного по адресу: "адрес", с ФИО1 произошел несчастный случай. Истец после чистки картофеля и лука в овощном цехе осталась убирать овощной цех, с тазом воды поскользнулась на картофельных очистках, упала на пол.

В результате падения она получила травму "данные изъяты". Полученная травма относится к категории легких.

11 января 2019 года работодателем ОГАУСО "Социальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная" был составлен акт о несчастном случае на производстве, где в п. 8.4 в причинах несчастного случая имелось указание на невыполнение ФИО1 инструкции по технике безопасности.

В связи с несогласием пострадавшей ФИО1 с содержанием Акта от 11 января 2019 года, обращением ФИО1 в Государственную инспекцию труда в Ульяновской области и принятого заключения по факту несчастного случая работодателем ОГАУСО "Социальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная" составлен акт N 2 от 25 февраля 2019 года о несчастном случае на производстве, из которого следует, что причиной несчастного случая явилось неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в не организации работодателем надлежащего контроля за своевременной уборкой помещения пищеблока. Нарушены требования ст. 212 ТК РФ, п. 3.12 Межотраслевых правил по охране труда в общественном питании (ПОТ Р М-011 2000), п. 2.3, 2.10 должностной инструкции повара, утвержденной директором ОГАУСО "Социальный дом-интернат для престарелых и инвалидов в с. Репьевка Колхозная" 1 апреля 2014 года. Лицами, ответственными за допущенные нарушения законодательных и иных нормативных правовых и локальных актов, явившихся причиной несчастного случая, являются повар ФИО2, допустившая неудовлетворительную организацию производства работ, а именно: не проконтролировала своевременную уборку помещения пищеблока, в результате чего ФИО1 поскользнулась на мокром полу, где лежали картофельные очистки, упала и получила травму.

В связи с полученными повреждениями истица ФИО1 в период с 30 декабря 2018 года по 10 января 2019 года находилась на стационарном лечении в травматологическом отделении N 4 ГУЗ "Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской помощи" с диагнозом: "данные изъяты". После стационарного лечения ФИО1 проходила амбулаторное лечение.

В связи с полученной травмой истице впервые установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 10 % сроком на 02 года с 24 июля 2019 года по 01 августа 2021 год на основании очной медико-социальной экспертизы, проведенной ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Ульяновской области".

Удовлетворяя иск о компенсации морального вреда, суд первой инстанции руководствовался положениями абз.2 пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", частью 2 статьи 22, статьёй 212 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 1 статьи 151, статьёй 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал, что причиной, вызвавшей несчастный случай, послужила неудовлетворительная организация производства работ, ответчиком не был организовал надлежащий контроль за своевременной уборкой помещения пищеблока, что повлекло за собой нарушение требований безопасности и способствовало неблагоприятным последствиям в виде повреждений истицы ФИО1

Определяя размер компенсации морального вреда, суд исходил из фактических обстоятельств несчастного случая на производстве, характера и степени тяжести полученных ФИО1 повреждений, сослался на принципы разумности и справедливости, указал на установленный факт нарушения самой ФИО1 требований инструкции по охране труда для официанта, с которой истец была ознакомлена, предписывающей официанту по завершению работы на кухонном оборудовании (машинах) (картофелечистка, овощерезка, мясорубка) произвести уборку своего рабочего места непосредственно по окончании выполнения заданной операции; убрать картофельные очистки, остатки от картофеля, вымыть машину, после чего перейти к выполнению других заданий, в связи с чем уменьшил заявленную истцом сумму компенсации морального вреда до 25 000 руб.

С учетом фактических обстоятельств дела, организационно-правового статуса ответчика, являющегося областным государственным автономным учреждением, суд апелляционной инстанции согласился с размером взысканной в пользу истца суммы компенсации морального вреда, нашел её справедливой и соразмерной.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Суд первой инстанции, устанавливая компенсацию морального вреда в размере 25 000 руб, подлежащую взысканию с ответчика в пользу истца, ограничился формальным приведением нормативных положений, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению и ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в названных нормативных положениях, однако неправильно применил их к спорным отношениям.

В решении суда первой инстанции не содержится обоснование вывода о том, почему сумма в 25 000 руб, которая значительно ниже заявленной истцом к взысканию с работодателя, является достаточной компенсацией причиненных истцу физических и нравственных страданий в связи с несчастным случаем на производстве, повлекшим причинение вреда здоровью истца в результате виновных действий ответчика по необеспечению безопасных условий и охраны труда на рабочем месте.

Суд первой инстанции, указывая на то, что при определении размера компенсации морального вреда учитываются документально подтверждённые сведения о состоянии здоровья ФИО1, связанные исключительно с последствиями несчастного случая на производстве, фактические обстоятельства, причинения истице морального вреда, принципы разумности и справедливости, не принял во внимание индивидуальные особенности истца, наличие иных заболеваний.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнив, что суд, определяя размер компенсации морального вреда, принял во внимание степень тяжести полученных ФИО1 повреждений, длительность лечения последней.

При этом суды не привели мотивы относительно того, как конкретно данные обстоятельства дела повлияли на размер взысканной суммы.

Как следует из состоявшихся по делу судебных актов, суды привели положения пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, снизили размер компенсации морального вреда со ссылкой на нарушение самой истицей требований инструкции по охране труда для официанта. Однако выводов о наличии в действиях истца грубой неосторожности обжалуемые судебные акты не содержат. Также суды не дали оценки действиям работодателя, который отменил акт о несчастном случае на производстве от 11 января 2019 г, в котором в числе лиц, виновных в произошедшем несчастном случае на производстве указана сама истица и составил новый акт о несчастном случае на производстве от 25 февраля 2019 г, в котором ФИО1 в числе лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, не указана.

С учетом приведенного выше вывод суда первой инстанции о присуждении ФИО1 суммы компенсации морального вреда в размере 25 000 руб. нельзя признать правомерным, поскольку в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда он не мотивирован, критериям разумности и справедливости не отвечает, в решении суда не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности решения суда.

На основании части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Из положений статей 67, 71, 195-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования судом первой инстанции не выполнены. Суд апелляционной инстанции указанные нарушения не устранил.

С учетом изложенного судебная коллегия находит, что допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителей, в связи с чем решение и апелляционное определение нельзя признать законными, они подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Майнского районного суда Ульяновской области от 26 ноября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 2 февраля 2021 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции Майнский районный суд Ульяновской области

Председательствующий Т.В. Ившина

Судьи Е.В. Федотова

Е.М. Балакирева