Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 15 июля 2021 г. по делу N 8Г-13836/2021[88-14585/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Подгорновой О.С, судей Умбетовой Э.Ж, Романова М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием средств видеоконференц-связи Зеленодольского городского суда Республики Татарстан кассационную жалобу Мингалева Александра Николаевича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 22 марта 2021 г. по гражданскому делу N 2-305/2020 по иску Мингалева Александра Николаевича к Мингалеву Евгению Николаевичу, Мингалевой Елене Евгеньевне о признании недействительным договора дарения, отсутствующим права общей собственности, включении наследства, признании права собственности на недвижимость в порядке наследования.

Заслушав доклад судьи Подгорновой О.С, объяснения представителя Мингалева А.Н. - Лапина А.Е, действовавшего на основании доверенности от 25 октября 2019 г, выданной сроком на три года, Мингалевой Е.Е. и ее представителя по устному ходатайству Азгамовой О.А, судебная коллегия

установила:

Мингалев А.Н. обратился в суд с иском к Мингалеву Е.Н, Мингалевой Е.Е. о признании недействительным договора дарения, отсутствующим права общей собственности, включении в состав наследства, признании права собственности на недвижимое имущество в порядке наследования.

В обоснование требований указал, что ДД.ММ.ГГГГ умерла его мать ФИО2, наследниками которой являются он и его брат Мингалев Е.Н, наследственную массу составляла квартира по адресу: "адрес", и земельного участка по адресу ориентира: Зеленодольский муниципальный район, с/п Мизиновское, "адрес".

При получении выписки из ЕГРН выяснилось, что собственницей квартиры числится его племянница Мингалева Е.Е. по договору дарения от 16 декабря 2010 г.

Однако мать по состоянию здоровья не могла осознавать последствий заключенной сделки, поскольку страдала многочисленными заболеваниями: сахарным диабетом, гипертонией, рассеянным склерозом, который характеризуется провалами в памяти.

Кроме того, на имя его матери зарегистрирован земельный участок, однако правоустанавливающие документы отсутствуют.

Просил признать недействительным договор дарения квартиры, признать отсутствующим право собственности Мингалевой Е.Е. на квартиру, включить квартиру в состав наследства ФИО2, умершей ДД.ММ.ГГГГ, признать за ним право собственности на 1/2 долю в праве собственности на квартиру и на 1/2 долю в праве собственности на земельный участок.

Решением Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 2 июля 2020 г. исковые требования Мингалева А.Н. к Мингалеву Е.Н, Мингалевой Е.Е. о признании недействительным договора дарения, отсутствующим права общей собственности, включении наследства, признании права собственности на недвижимость в порядке наследования удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 22 марта 2021 г. решение Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 2 июля 2020 г. отменено в части, принято новое решение, которым в удовлетворении требований Мингалева А.Н. к Мингалеву Е.Н, Мингалевой Е.Е. о признании недействительным договора дарения квартиры по адресу: Республика Татарстан, г. Зеленодольск, ул. Жукова, д. 7, кв. 88, о признании отсутствующим права общей собственности ФИО4 на указанную квартиру, включении в состав наследства квартиры и признании права собственности на указанную квартиру отказано.

В кассационной жалобе Мингалев А.Н. просит отменить апелляционное определение Верховного Суда Республики Татарстан от 22 марта 2021 г, направить дело на новое рассмотрение.

В обоснование жалобы указывает, что выводы судов не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, излагает обстоятельства дела, оспаривает заключение повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы, считает договор дарения квартиры недействительным.

В судебном заседании, организованном в соответствии со статьей 155.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с использованием видеоконференц-связи при содействии Зеленодольского городского суда Республики Башкортостан, представитель Мингалева А.Н. - Лапин А.Е. поддержал кассационную жалобу по изложенным в ней доводам

Мингалева Е.Е. и ее представитель Азгамова О.А. полагали, что апелляционное определение является законным и обоснованным.

Иные участвующие в деле лица, извещенные о времени и месте рассмотрения жалобы, в судебное заседание не явились.

Информация о рассмотрении кассационной жалобы в соответствии с положениями Федерального закона от 22 декабря 2008 г. N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации" размещена на официальном сайте Шестого кассационного суда общей юрисдикции в сети Интернет (https//6kas.sudrf.ru/).

Судебная коллегия, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Выслушав явившихся участников судебного разбирательства, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

В силу части первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для пересмотра обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы не установлено.

Отменяя в части решение районного суда и отказывая в удовлетворении исковых требований Мингалева А.Н. о признании недействительным договора дарения квартиры, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями статей 166, 167, 177, 421, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, проанализировал в совокупности и взаимной связи показания свидетелей, в том числе лечащего врача ФИО2, повторной комиссионной судебной психолого-психиатрической экспертизы, и исходил из доказанности того, что в момент заключения оспариваемого договора умершая ФИО2 была способна понимать значение своих действий и руководить ими.

Выводы суда апелляционной инстанции сомнений в законности не вызывают, соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, и обстоятельствам дела. Мотивы, по которым суд апелляционной инстанции пришел к данным выводам, изложены в обжалуемом апелляционном определении и дополнительном обосновании не нуждаются.

Оценка представленных сторонами доказательств произведена судом апелляционной инстанции в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы повторяют позицию истца в судах предыдущих инстанций, связаны с фактическими обстоятельствами спора и его доказательной стороны, были предметом рассмотрения судов, выводы которых не могут быть пересмотрены, поскольку основаны на доказательствах, с изменением оценки которых не связаны основания для пересмотра судебных актов судом кассационной инстанции.

Несогласие подателя жалобы с оценкой доказательств по делу не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку суд кассационной инстанции правом переоценки установленных обстоятельств и доказательств не наделен.

Из положений статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у стороны договора в момент его заключения, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Пунктом 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам.

В силу пункта 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, пункт 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Поскольку у суда апелляционной инстанции возникли объективные сомнения в обоснованности заключения судебной экспертизы от 28 мая 2020 г. N2-386, составленного экспертами "ГАУЗ "Республиканская клиническая больница им. акад. В.М. Бехтерева Министерства здравоохранения Республики Татарстан", судом второй инстанции по делу была назначена повторная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза.

Из заключения повторной посмертной амбулаторной комиссионной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 29 декабря 2020 г. N3571, проведенной экспертами ГКУЗ "Ульяновская областная клиническая психиатрическая больница им. В.А. Копосова" декабря 2020 года установлено, что в момент оформления договора дарения квартиры 16 декабря 2010 г. по своему психическому состоянию ФИО2 могла понимать значение своих действий и руководить ими, а также понимать суть сделки и ее последствия. При этом, также выявлено, что она обнаруживала признаки органического эмоционально лабильного расстройства сосудистого генеза (F06.61 по МКБ), на что указывает наличие в анамнезе гипертонической болезни, дисциркуляторной энцефалопатии, церебрального атеросклероза, жалоб церебрастенического характера (головные боли, головокружение, общая слабость, утомляемость, снижение памяти), наблюдение и лечение в ей поликлинике по месту жительства.

Однако достаточных оснований однозначно трактовать указанные жалобы и записи врачей, осматривавших ФИО2, в юридически значимый период как "неспособность понимать значение своих действии и руководить ими" не имеется, поскольку указание врача психиатра в 2012 г. при осмотре ФИО2 о снижении у нее памяти и ухудшении психического состояния в течение трех лет основывалось лишь на словах ее снохи, а не на собственном клиническом наблюдении специалиста, и консультация врача психиатра ей не рекомендовалась.

Так же установлено, что до 2012 г. ФИО2 оставалась правильно ориентированной и адекватной в поведении, проживала одна, общалась с соседями и впервые была осмотрена врачом психиатром лишь июне 2012 г, до этого времени какого-либо специфического лечения, касающегося психических отклонений, она не получала.

Убедительных данных о наличии у ФИО2 в момент оформления договора дарения квартиры 16 декабря 2010 г. грубого интеллектуально-мнестического дефекта, слабоумия, психоза (бред, галлюцинации), помрачений сознания в представленных материалах не содержится, следовательно, по своему психическому состоянию ФИО2 могла понимать значение своих действий и руководить ими, а также понимать суть сделки и ее последствия.

Оснований для иных выводов по доводам кассационной жалобы у судебной коллегии не имеется.

Доводы жалобы в целом сводится к несогласию с оценкой судами нижестоящих инстанций обстоятельств дела, необоснованности принятия в качестве достоверного и допустимого доказательства по делу проведенной по настоящему делу повторной посмертной психолого-психиатрической экспертизы и ее пороках, несмотря на ее признание допустимым доказательством при разрешении настоящего гражданского дела и положенной в основу обжалуемого судебного постановления.

Между тем суд апелляционной инстанции оценил экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, о допущенных процессуальных нарушениях, в том числе о нарушении судом принципа состязательности сторон, выразившемся в отказе в удовлетворении ходатайства о проведении третьей экспертизы, судебной коллегией отклоняются.

В силу положений статей 56, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также истребование, прием и оценка доказательств, определение достаточности доказательств является компетенцией суда первой инстанции. По правилам статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации удовлетворение ходатайства стороны является правом, а не обязанностью суда, в связи с чем несогласие с результатами рассмотрения судом заявленных ходатайств, само по себе, применительно к обстоятельствам данного дела не свидетельствует о нарушении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и не является основанием для отмены апелляционного определения.

Доводы кассационной жалобы не подтверждают нарушений норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход дела, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, а также к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, не содержат фактов, не проверенных и не учтенных судом при рассмотрении дела и имеющих юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияющих на обоснованность и законность судебного постановления, либо опровергающих выводы суда, в связи с чем являются несостоятельными и не могут служить основанием для отмены законного и обоснованного судебного акта в кассационном порядке.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 22 марта 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Мингалева Александра Николаевича - без удовлетворения.

Председательствующий О.С. Подгорнова

Судьи Э.Ж. Умбетова

М.В. Романов