Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 19 июля 2021 г. по делу N 10-11565/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего - судьи фио, судей фио, фио, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи фио, с участием прокурора фио, потерпевшей фио, адвоката фио, представившего удостоверение и ордер, осужденного фио, переводчика фио, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного фио, адвоката фио, потерпевшей фио на приговор Кузьминского районного суда адрес от 10 марта 2021 года, которым

фио, паспортные данные и гражданин фио, зарегистрированный по адресу: фио, адрес, ранее не судимый, осужден по п. "б" ч.4 ст.158 УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в отношении осужденного в виде домашнего ареста изменена на заключение под стражу. фио взят под стражу в зале суда.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу, с зачетом времени содержания фио под стражей 1 августа 2020 года и в период с 10 марта 2021 года до вступления приговора в законную силу, с производством расчета по правилам п."б" ч.3.1 ст.72 УК РФ; а также, с зачетом срока домашнего ареста в период с 4 сентября 2020 года до 10 марта 2021 года, с расчетом этого периода в соответствии с ч.3.4 ст.72 УК РФ.

Приговором также решена судьба вещественных доказательств и принято решение по гражданскому иску потерпевшей.

Заслушав доклад судьи фио, выслушав осужденного и защитника, поддержавших доводы своих апелляционных жалоб; потерпевшую, просившую об изменении приговора по доводам ее апелляционной жалобы; мнение прокурора, полагавшего приговор подлежащим оставлению без изменения, жалобы - без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

фио признан виновным в совершении кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, в особо крупном размере.

Указанное преступление, как установлено судом первой инстанции, совершено в адрес, в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании суда первой инстанции фио свою вину в совершении преступления не признал. Не отрицая факт своей осведомленности о хранении потерпевшей в своей квартире большой суммы денежных средств, настаивал на том, что в течение полугода брал денежные средства с ведома потерпевшей фио, и расходовал их на совместные с ней нужды.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:

- осужденный фио указывает на незаконность, необоснованность состоявшегося обвинительного приговора, в связи с тем, что выводы суда относительно установленных по делу обстоятельств не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также, ввиду несправедливости приговора.

Считает, что в основу приговора положены заведомо ложные показания потерпевшей фио, подложные протоколы его допросов в качестве обвиняемого и подозреваемого, а также, протокол очной ставки с его участием, проведенных в ночное время и без переводчика. Приговор, по мнению автора жалобы, основан на предположениях и домыслах, его вина в совершении преступления не доказана.

Просит отменить обжалуемый приговор, направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение, либо вынести оправдательный приговор;

- адвокат фиоуказывает на незаконность, необоснованность состоявшегося обвинительного приговора, в связи с тем, что выводы суда относительно установленных по делу обстоятельств и квалификации действий осужденного не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, судом были допущены существенные нарушения уголовного закона, повлиявшие на исход дела.

Считает, что приговор основан на недопустимых, полученных с нарушением УПК РФ доказательствах, а именно, признательных показаниях фио, допрошенного в ходе следствия с участием адвоката, от услуг которого он отказывался, и без переводчика, несмотря на отсутствие достаточных знаний русского языка, а также, в ночное время. Указывает на то, что задержание фио проведено с процессуальными нарушениями, в ночное время, без переводчика и адвоката, о задержании не было уведомлено Посольство фио, чем нарушены права осужденного, гарантированные Конституцией РФ; следственные действия 31 июля 2020 года проведены следователем Саволайнен незаконно, так как уголовное дело в ее производстве в этот день не находилось, а передано ей только 1 августа 2020 года. При этом, считает, что приобщенные в суде первой инстанции государственным обвинителем постановления об изъятии и передаче уголовного дела и принятии уголовного дела к производству следователем Саволайнен, датированные 31 июля 2020 года (том 2 л.д.141-142), являются незаконными, поскольку в материалах уголовного дела на стадии следствия они не содержатся, осужденному не предъявлялись для ознакомления, в том числе и при выполнении требований ст.ст.215-217 УПК РФ, чем грубо нарушено право фио на защиту. В этой связи, защитник просит признать недопустимыми доказательства, полученные 31 июля 2020 года.

Приводит доводы о том, что в следственных действиях с участием фио 31 июля и 1 августа 2020 года принимал участие адвокат фио по назначению следователем, однако в его ордере указана недостоверная информация о том, что с ним заключено соглашение. По мнению автора жалобы, указанный адвокат не мог принять на себя защиту фио, поскольку был приглашен следователем в обход действующей системы вызова адвокатов по назначению, утвержденной решением Совета Палаты N 182 от 20.12.2018 года. В связи с чем, защита просит признать недопустимыми протоколы допросов фио в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также протокол очной ставки с потерпевшей фио, и протокол допроса свидетеля фио, проведенные 31 июля и 1 августа 2020 года.

Полагает, что показания осужденного фио в судебном заседании относительно проведения следственных действий с его участием отражены в протоколе судебного заседания неверно.

Ссылается на то, что показания свидетеля фио, являющегося родным братом осужденного, также были получены на первоначальном этапе предварительного следствия с нарушением норм УПК РФ, что влечет их недопустимость в качестве доказательства. При том, что свидетель в судебном заседании не подтвердил их, однако судом была дана неверная оценка его показаниям в судебном заседании, равно, как неправильно оценены и показания осужденного, данные им в суде.

Обращает внимание на то, что имеющаяся в материалах дела расписка фио о получении им от фио денежных средств в сумме сумма, является договором займа, срок предъявления исковых требований по которому истек в соответствии со ст.ст.196-200 ГК РФ 21 марта 2020 года. В связи с этим, учитывая, также, что договор займа является предметом гражданско-правовых отношений, по мнению защиты, он не мог быть положен в основу приговора.

Указывает, что согласно представленной фио стороне защиты аудиозаписи, произведенной им 21 марта 2017 года при написании указанной расписки, адвокатом установлено, что расписка была написана под психологическим воздействием со стороны потерпевшей фио, которая дословно продиктовала фио текст расписки с указанием суммы заимствованных денежных средств, несмотря на несогласие последнего. Кроме того, у автора жалобы при прослушивании аудиозаписи сложилось впечатление, что фио и фио находились в неадекватном состоянии, вызванном употреблением алкоголя. Данная аудиозапись не исследовалась в суде первой инстанции в связи с ранее выбранной тактикой защиты.

Считает, что судом не дана оценка доводу стороны защиты о том, что пропуск исковой давности без уважительной причины для предъявления требований к фио со стороны фио в гражданско-правовом порядке, мог послужить причиной написания ею 23 июля 2020 года в правоохранительные органы ложного заявления о привлечении фио к уголовной ответственности.

Выражает несогласие с удовлетворением судом гражданского иска потерпевшей, ссылаясь на истечение срока исковой давности.

Усматривает нарушения требований ст.220 УПК РФ при составлении обвинительного заключения, ссылаясь на то, что в нем неверно указаны анкетные данные фио, в частности, адрес его проживания в Москве, по которому ему была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, что является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ для устранения недостатков.

Просит отменить обжалуемый приговор, направить дело на новое судебное разбирательство в ином составе суда, либо возвратить прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.

В судебном заседании осужденный и защитник, уточнив доводы своих апелляционных жалоб, просили отменить обжалуемый приговор, дело направить на новое судебное разбирательство, либо оправдать фио в совершении преступления, либо отменив приговор, уголовное дело возвратить прокурору.

- потерпевшая фио считает приговор суда незаконным и необоснованным ввиду его несправедливости в связи с чрезмерной мягкостью назначенного наказания.

Полагает незаконным при назначении фио наказания признание смягчающими обстоятельствами наличие у него малолетнего ребенка и престарелых родителей, страдающих рядом хронических заболеваний, поскольку никаких документальных подтверждений этих сведений в материалах дела не имеется.

Просит обжалуемый приговор изменить, исключить указание на признание смягчающим обстоятельством при назначении фио наказания наличие на иждивении малолетнего ребенка, усилить назначенное наказание до 5 лет лишения свободы.

В возражениях на апелляционную жалобу потерпевшей фио

осужденный фио просит оставить ее без удовлетворения ввиду необоснованности приведенных в ней доводов.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного и адвоката

государственный обвинитель фиопросит оставить приговор суда без изменения, а жалобы - без удовлетворения, указывая, что выводы суда о доказанности вины осужденного в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре, являются правильными и основаны на совокупности доказательств, получивших обоснованную оценку в приговоре суда, в том числе, и на предмет их допустимости и относимости. При назначении наказания фио судом были учтены все значимые обстоятельства, данные о личности осужденного, наказание является справедливым и соразмерным содеянному.

Судебная коллегия, изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, дополнений к ним, возражений участников процесса, заслушав позиции сторон, приходит к следующим выводам.

Выводы суда о виновности фио в совершении хищения соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, приведенных в приговоре, в том числе:

- собственными признательными показаниями фио, данными им в ходе предварительного следствия, в том числе и в ходе очной ставки с потерпевшей, об обстоятельствах тайного хищения им денежных средств, принадлежащих потерпевшей фио, в общей сумме сумма. Денежные средства были потрачены им на личные нужды;

- заявлением и показаниями потерпевшей фио об обстоятельствах тайного хищения у нее денежных средств фио в период с июня по декабрь 2016 года, года фио, находясь в ее квартире, расположенной по адресу: адрес, без ведома последней, похитил денежные средства в размере сумма. Факт хищения был обнаружен фио в декабре 2016 года. фио признался в хищении денежных средств, и заверил ее, что все вернет. Потерпевшая предложила ему написать расписку и указать в ней, что он украл деньги, однако фио отказался это писать, и они договорились, что в расписке он напишет, что денежные средства взял без разрешения, что он собственноручно и сделал 21 марта 2017 года, после чего, фио пропал, мобильные телефоны заблокировал, денежные средства до настоящего времени не вернул;

- показаниями свидетеля фио, данными им в ходе предварительного следствия, из содержания которых следует, что его брат фио выполнял ремонтные работы в квартире фио, с которой у него сложились близкие отношения. В период с июня 2014 года по декабрь 2016 года фио проживал совместно с фио в квартире по адресу: адрес, где были спрятаны денежные средства, о чем знали только фио и фио Примерно в декабре 2016 года фио обнаружила отсутствие части денег в месте их хранения, и сразу же обратилась к фио, который сознался, что похитил денежные средства и написал расписку, согласно которой обещал вернуть украденные денежные средства или погашать долг частично в течение нескольких лет. Но до настоящего момента возврата хотя бы небольшой части украденных денежных средств не произошло, фио ничего не вернул в виду нестабильного заработка. После этого фио и фио расстались и не общались. фио сообщил свидетелю о том, что взял у потерпевшей денежные средства только после того, как это было обнаружено фио;

- из копии расписки от 21 марта 2017 года следует, что фио взял без разрешения сумма у фио и обязался вернуть всю сумму до 15 августа 2017 года, а в случае нарушения обязался выплатить проценты за пользование денежными средствами (сумма);

- согласно скриншоту архива курса валют на 21 декабря 2016 года по данным ЦБ РФ, стоимость сумма составляла 61, 7967 рублей;

- другими доказательствами, приведенными в приговоре.

Представленные доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом, с соблюдением требований ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, правильно оценены в соответствии с положениями ст. ст. 87, 88 УПК РФ. При этом суд обоснованно пришел к выводу о достоверности показаний потерпевшей, учитывая, что давала она логичные, последовательные показания, которые не имеют существенных противоречий, влияющих на правильность установления судом обстоятельств совершения осужденным хищения, и доказанность его вины, подтверждаются всей совокупностью собранных по делу доказательств, в том числе, показаниями свидетеля фио, данными им в ходе следствия, а также, согласуются они и с показаниями осужденного фио, данными им на первоначальном этапе предварительного расследования, в том числе и в ходе очной ставки с потерпевшей. В ходе судебного разбирательства не было установлено каких-либо оснований у потерпевшей для оговора осужденного, либо заинтересованности в исходе дела. Имеющиеся незначительные противоречия в показаниях потерпевшей были устранены судом, и в приговоре получили соответствующую оценку.

Что касается показаний свидетеля фио, данных им в ходе судебного разбирательства, подтвердившего версию осужденного, суд обосновано оценил их критически и привел аргументированные выводы относительно причины изменения показаний указанным лицом ввиду наличия родственных связей с осужденным, что представляется судебной коллегии обоснованным.

Показания свидетеля фио, данные им на первоначальном этапе предварительного следствия, не содержат в себе противоречий, которые бы ставили под сомнение достоверность его показаний в целом, и которые бы касались обстоятельств, существенно влияющих на доказанность вины осужденного и квалификацию его действий. Обстоятельств, порочащих его показания, по делу не установлено.

Суд первой инстанции, давая оценку показаниям свидетеля в стадии предварительного следствия, учел, что они полностью согласуются с другими доказательствами по делу, приведенными в приговоре, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Доводы адвоката о допросе свидетеля фио в нарушение уголовно-процессуального закона в отсутствие переводчика, несостоятельны. Как видно из протокола его допроса от 31 июля 2020 года, свидетелю при допросе в ходе предварительного следствия было разъяснено, в том числе, и право пользоваться помощью переводчика бесплатно, которым свидетель не воспользовался, никаких заявлений относительно того, что он не понимает вопросы следователя, русским языком не владеет, от фио не поступило. В связи с чем, судебная коллегия не усматривает нарушений п. 3 ч. 4 ст. 56 УПК РФ при допросе свидетеля фио в отсутствие переводчика.

Следственные действия, их содержание, ход и результаты, зафиксированные в соответствующих протоколах, проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, оснований для признания их недопустимыми судебная коллегия не находит. Оглашение и исследование в судебном заседании содержания протоколов следственных действий и иных документов, положенных судом в основу приговора, проведено строго в соответствии с положениями ст. 285 УПК РФ.

Показания осужденного в судебном заседании, отрицавшего хищение денежных средств потерпевшей, оценены судом первой инстанции в совокупности со всеми доказательствами по делу, при этом суд в приговоре обосновал свое критическое отношение к версии осужденного, с подробным указанием мотивов принятого решения, которые представляются судебной коллегии убедительными.

Судом обоснованно положены в основу приговора показания, данные в ходе предварительного следствия фио 1 августа 2020 года в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также, в ходе очной ставки с потерпевшей фио, поскольку они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, и были оглашены судом в порядке ст.276 УПК РФ.

Показания на предварительном следствии фио давал добровольно, в присутствии защитника, и данные показания нашли свое процессуальное закрепление в протоколах следственных действий, после прочтения которых, ни осужденный, ни защитник никаких заявлений и замечаний, в том числе о применении недозволенных мер воздействия или нарушении закона, не сделали, удостоверив правильность зафиксированных в этих протоколах сведений своими подписями. Следственные действия проведены уполномоченным лицом - следователем Саволайнен, в производстве которого находилось уголовное дело, на основании постановлений руководителя следственного органа о передаче указанному следователю дела в производство и принятии следователем дела к своему производству от 31 июля 2020 года, которые содержатся в томе 1 на л.д. 23-24. Доводы относительно полномочий следователя при производстве допросов фио были предметом проверки суда первой инстанции, постановления аналогичного содержания были представлены государственным обвинителем из надзорного производства и исследованы судом.

Данных, свидетельствующих о вынужденном характере показаний осужденного от 1 августа 2020 года на стадии предварительного следствия, о наличии у него оснований для самооговора, по делу не имеется. При этом, его показания согласуются с другими доказательствами по делу, приведенным в приговоре, в том числе, с его собственноручной распиской от 21 марта 2017 года, согласно которой, фио взял без разрешения сумма у фио, что позволило суду сделать обоснованный вывод о совершении осужденным инкриминируемого деяния при установленных судом обстоятельствах. При этом, вопреки доводам защитника, оснований полагать, что расписка была написана фио под принуждением, не имеется. Более того, сама по себе расписка, исходя из обстоятельств дела, не является гражданско-правовым договором, а потому не может быть оценена самостоятельно по правилам гражданско-процессуальных норм, вне совокупности иных доказательств по делу.

Более того, вопреки доводам жалобы защитника, в следственных действиях, проведенных 1 августа 2020 года с участием фио, принимал участие адвокат фио по соглашению, который был допущен к участию в деле на основании ордера и заявления фио (том 1 л.д.51). Оснований полагать, что в ордере адвоката указана недостоверная информация, не имеется. При этом, никаких заявлений об отказе от данного защитника в ходе производства следственных действий от фио не поступило, равно, как и заявлений об обстоятельствах, исключающих участие в производстве по делу указанного адвоката.

Доводы защитника и осужденного о том, что указанные показания были даны последним в отсутствие переводчика и не могут быть признаны допустимыми доказательствами, также являются несостоятельными, поскольку свои показания фио в качестве подозреваемого и обвиняемого и в ходе очной ставки с потерпевшей 1 августа 2020 года давал в присутствии адвоката по соглашению, при этом ему разъяснялось его право давать показания на родном языке, однако, он отказался от услуг переводчика, как в протоколах допросов, так и в отдельном заявлении (том 1 л.д.51). Кроме того, следует отметить, что каких-либо ходатайств о предоставлении переводчика фио в ходе допросов не заявлял, на то, что ему непонятны задаваемые вопросы не ссылался, указывая, что желает давать показания на русском языке, каких-либо замечаний к составленным документам ни фио, ни его защитник не имели. При том, как следует из материалов дела, впоследствии после его заявления от 14 октября 2020 года (том 1 л.д. 150) о том, что он нуждается в услугах переводчика, ему был предоставлен переводчик с родного языка, осуществлен перевод процессуальных документов.

По мнению судебной коллегии, отсутствуют нарушения уголовно-процессуального закона в проведении допросов фио 1 августа 2020 года в ночное время после его задержания, на что ссылается сторона защиты, поскольку это было обусловлено обстоятельствами, не терпящими отлагательств, при наличии письменного согласия подозреваемого (том 1 л.д.34), что соответствует ч. 3 ст. 164 УПК РФ. Допросы фио в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также, в ходе очной ставки, проводились с участием адвоката, в протоколах имеются подписи допрашиваемого лица, в том числе о разъяснении прав и отсутствии возражений против проведения следственных действий в ночное время, при этом, замечания от фио и его защитника не поступили.

При таких обстоятельствах нет оснований утверждать, что право на защиту фио было нарушено.

Оснований давать оценку показаниям фио, данным им в качестве свидетеля 31 июля 2020 года, которые защитник просит признать недопустимым доказательством, у судебной коллегии не имеется, поскольку данные показания судом не исследовались и в качестве доказательства обвинения в основу приговора не положены.

Обстоятельства, на которые ссылаются авторы апелляционных жалоб, были проверены в судебном заседании в полном объеме и получили свою оценку в приговоре, оснований не согласиться с данными выводами у судебной коллегии не имеется. Судом дана надлежащая оценка характеру действий осужденного и направленности его умысла. Выводы суда носят непротиворечивый и достоверный характер, основаны на анализе и оценке совокупности достаточных доказательств, исследованных в судебном заседании, и соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Суд не допускал каких-либо предположительных суждений. Оснований для иной оценки доказательств не имеется.

Все обстоятельства совершения хищения, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены правильно.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, содержание исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения значимых для дела обстоятельств; фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний допрошенных лиц, либо содержания иных документов таким образом, чтобы это искажало существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судом апелляционной инстанции не установлено.

Иная позиция стороны защиты на этот счет основана на его собственной интерпретации исследованных доказательств, преимущественно на отдельных вне общего контекста показаний высказываниях свидетеля и потерпевшей, без учета установленных ст. ст. 87, 88 УПК РФ правил оценки доказательств, которыми в данном случае руководствовался суд.

Решая вопрос о содержании умысла фио на совершение хищения, суд обоснованно исходил из совокупности всех обстоятельств совершенного преступления и учел, в частности, мотив, объект преступного посягательства, а также, последствия преступного деяния, в результате которого, потерпевшей был причинен ущерб в особо крупном размере.

Факт хищения имущества установлен показаниями потерпевшей, свидетеля, и осужденного, а размер причиненного ущерба - в том числе, и собственноручной распиской фио от 21 марта 2017 года о том, что он у фио без разрешения взял сумма.

Аналогичным доводам стороны защиты о том, что между осужденным и потерпевшей наличествовали гражданско-правовые отношения в виде долговых обязательств по договору займа, судом первой инстанции дана надлежащая критическая оценка в совокупности с другими имеющимися доказательствами, с которой соглашается судебная коллегия. Более того, следует отметить, что позиция стороны защиты относительно расписки осужденного от 21 марта 2020 года, которую адвокат расценивает в качестве договора займа, не основана на требованиях закона и противоречит совокупности доказательств по настоящему делу. Исходя из фактических обстоятельств деяния, содержания этой расписки, и умысла осужденного, оснований расценивать его действия в качестве гражданско-правовых не имеется.

Судебная коллегия находит приведенные судом первой инстанции в приговоре мотивы оценки доказательств убедительными. Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденного, которые могли повлиять на выводы суда о доказанности его вины или на квалификацию его действий, по делу отсутствуют. Более того, несогласие осужденного и стороны защиты с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции, не может являться основанием для отмены приговора.

Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел нарушений уголовно-процессуального закона при сборе доказательств по уголовному делу, а также производстве следственных и процессуальных действий, в том числе и при составлении протокола о задержании фио. Наряду с чем, следует отметить, что в деле отсутствуют объективные данные, которые давали бы основание полагать, что по настоящему уголовному делу имелась необходимость для искусственного создания доказательств обвинения.

Оснований для признания доказательств, полученных в ходе производства по настоящему делу в отношении фио, недопустимыми, вопреки доводам жалоб осужденного и защитника, не усматривается, в связи с чем, судебная коллегия признает доводы жалоб о том, что фио осужден при отсутствии достоверных и объективных доказательств его причастности к совершению преступления, несостоятельными.

Доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что обвинительное заключение не отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, также несостоятельны. Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ и не имеет таких недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе правосудия и постановления приговора. В обвинительном заключении, как это требуют нормы ст. 220 УПК РФ указаны все необходимые данные, приведены обстоятельства инкриминируемого деяния, дана юридическая квалификация действий, а указание в качестве места жительства, по которому фио была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, не являлось основанием для возврата дела прокурору и не препятствовало осужденному защищаться от предъявленного обвинения. Таким образом, основания для возвращения уголовного дела прокурору отсутствуют.

Судом правильно установлены фактические обстоятельства преступного деяния, совершенного фио, место, время и способ его совершения, форма вины, мотивы и цель преступления, его последствия, - о которых суд указал в приговоре, мотивировав свои выводы.

Юридическая квалификация действий осужденного по п. "б" ч.4 ст.158 УК РФ дана правильно. Сумма ущерба, причиненного потерпевшей, установлена судом верно на основании исследованных им доказательств, которым дана надлежащая оценка в приговоре. Квалифицирующий признак "в особо крупном размере" определен судом с учетом размера хищения, и в соответствии с примечанием 1 к ст.158 УК РФ.

Не основаны на требованиях действующего законодательства доводы стороны защиты о необоснованном удовлетворении гражданского иска потерпевшей фио в связи с пропуском ею срока исковой давности.

Так, согласно положениям ч. 3 ст. 42 УПК РФ потерпевшему по уголовному делу обеспечивается возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением. В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 44 УПК РФ гражданский иск может быть предъявлен потерпевшим в рамках производства по уголовному делу с момента его возбуждения и до окончания судебного следствия при разбирательстве данного уголовного дела в суде первой инстанции.

Гражданский иск разрешен судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального и гражданского законов. С осужденного в пользу потерпевшей фио в соответствии со ст. 1064 ГК РФ взысканы денежные средства в размере причиненного вреда. В приговоре мотивированы выводы суда о принятом по гражданскому иску потерпевшей решении.

Ссылка стороны защиты на пропуск срока исковой давности, установленного ГК РФ, не может быть признана обоснованной, поскольку в данном случае речь идет о возмещении ущерба, причиненного преступлением. В органы государственной власти за защитой своих прав, сообщив о их нарушении и заявив о причинении имущественного ущерба, потерпевшая фио обратилась в момент подачи заявления о возбуждении уголовного дела. После этого, исходя из положений ч. 2 ст. 44 УПК РФ, она имела возможность предъявить иск в любой момент производства по делу вплоть до окончания судебного следствия, что и было потерпевшей фио сделано.

Дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, нарушений права осужденного на защиту в ходе судебного заседания не допущено. Как следует из протокола судебного заседания, суд создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Нарушений каких-либо норм уголовно-процессуального закона, которые могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора, либо влекущих его безусловную отмену, органами предварительного следствия и судом при рассмотрении дела в судебном заседании допущено не было. Все ходатайства сторон разрешены в установленном законом порядке, все версии проверены, доказательства исследованы и получили оценку.

Замечания на протоколы судебных заседаний, поданные защитником, были рассмотрены председательствующим судьей в соответствии со ст. 260 УПК РФ и по результатам их рассмотрения вынесено постановление, которое является законным, обоснованным и мотивированным. Данных о необоснованном отклонении замечаний на протокол судебного заседания, не имеется.

Приговор постановлен в соответствии с требованиями ст. ст. 302, 307 и 308 УПК РФ.

С учетом полученных данных о психическом состоянии фио, суд обоснованно признал его вменяемым в отношении инкриминируемого деяния.

Наказание фио назначено в соответствии с требованиями ст.60 УК РФ, с учетом всех установленных по делу обстоятельств, в том числе общественной опасности совершенного им преступления, данных, характеризующих личность виновного, смягчающих наказание обстоятельств, о чем указано в приговоре, и в полной мере соответствует данным о личности осужденного и характеру совершенных им действий.

Обстоятельств, отягчающих наказание, установлено не было.

Оснований для признания смягчающими каких-либо иных обстоятельств, которые не были учтены в качестве таковых судом первой инстанции, либо которые в силу требований закона могли бы являться безусловным и самостоятельным основанием для смягчения назначенного осужденному наказания, не имеется. Наряду с чем, не имеется оснований и для исключения в качестве смягчающих обстоятельств указание на наличие у осужденного малолетнего ребенка и родителей пенсионного возраста, как на том настаивает потерпевшая, поскольку данные факты, как указано приговоре, не были опровергнуты и не оспаривались участниками процесса, содержатся в обвинительном заключении. Более того, в ходе апелляционного рассмотрения дела были исследованы представленные стороной защиты документальные сведения, подтверждающие наличие у осужденного малолетнего ребенка фио фио, паспортные данные, а именно, свидетельства о рождении, об установлении отцовства и о заключении брака, равным образом, исследованы документальные сведения в отношении матери осужденного - фио Лучии, паспортные данные, о наличии у нее заболеваний. При таких данных, судебная коллегия не находит оснований для исключения указанных обстоятельств из числа смягчающих фио наказание.

Выводы суда о возможности достижения целей наказания только в условиях изоляции осужденного от общества и виде исправительного учреждения, в котором ему надлежит отбывать наказание, мотивированы в приговоре, равно как и отсутствие оснований для применения положений ст.ст.64, 73 УК РФ, а также, для изменения в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ категории преступления и для назначения дополнительных видов наказания. С приведенными выводами суда судебная коллегия полностью соглашается. При том, каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением осужденного и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного деяния, по делу не установлено.

Данных о том, что по состоянию здоровья фио не может отбывать наказание в виде лишения свободы, в материалах дела не имеется, и судебной коллегии не представлено.

Таким образом, назначенное фио наказание является справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Считать наказание чрезмерно суровым, либо чрезмерно мягким, оснований не имеется, равно, как не имеется оснований и для усиления назначенного наказания по доводам апелляционной жалобы потерпевшей фио.

Учитывая изложенное, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения приговора, в том числе, по доводам апелляционных жалоб.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Кузьминского районного суда адрес от 10 марта 2021 года в отношении

фио оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей - в тот же срок со дня вручения ему копии определения.

В случае подачи кассационных жалоб (представления), осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в судебном разбирательстве суда кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: