Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 28 июля 2021 г. по делу N 8Г-18523/2021[88-18216/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Курдюковой Н.А, судей Рыжова В.М, Шабановой О.Н, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-4232/2020 по иску Терехиной Любови Михайловны к Смитской Евгении Геннадьевне, Егоровой Светлане Николаевне о восстановлении срока принятия наследства, признании наследника принявшим наследство, признании завещания недействительным, признании доверенности недействительной, признании недействительным договора купли-продажи квартиры, включении квартиры в наследственную массу, по кассационной жалобе Терехиной Любови Михайловны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 22.03.2021 г, заслушав доклад судьи Курдюковой Н.А, объяснения Терехиной Л.М. и её представителей по доверенности от 26.07.2021 г. Лысова А.Е, Лысову В.А, поддержавших доводы кассационной жалобы, объяснения Смитской Е.Г. и её представителя - адвоката Семёнова П.В, действующего по ордеру от 26.07.2021 г. и на основании доверенности от 18.07.2019 г, возражавших против доводов кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

Терехина Л.И. обратилась в суд с иском к Смитской Е.Г, Егоровой С.Н, с учетом уточненных требований, о восстановлении срока на принятие наследства после смерти матери ФИО11, умершей ДД.ММ.ГГГГ; признании наследником, принявшим наследство после смерти матери ФИО11; признании недействительным завещания от ДД.ММ.ГГГГ, совершенного ФИО11; признании недействительной доверенности, выданной ФИО11 на имя Егоровой С.В.; признании недействительным (ничтожным) договор купли-продажи квартиры, заключенный между ФИО11, в лице Егоровой С.Н, и Смитской Е.Г.; включении квартиры в наследственную массу после смерти ФИО11, указывая на то, что ее матери принадлежала квартира, в которой Кудинова Е.В. была зарегистрирована и проживала. После перенесенного в июне 1985 г..острого нарушения "данные изъяты" ФИО18 регулярно наблюдалась у невролога, а с марта 2004 г..постоянно наблюдалась у психиатра, являлась, помимо этого, инвалидом "данные изъяты". В 2005 г..в рамках гражданского дела по заявлению ФИО2 о признании ФИО11 недееспособной в отношении ФИО11 была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, провести которую не представилось возможным, поскольку ФИО11 игнорировала вызовы для очного обследования. В апреле 2005 г..ФИО11 была направлена на лечение в хосписное отделение больницы, откуда без уведомления Терехиной Л.М. была вывезена родственниками в "адрес". ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 составила завещание, которым все принадлежащее ей имущество завещала Смитской (Егоровой) Е.Г. ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 выдала на имя Егоровой С.Н. нотариальную доверенность, действуя по которой, Егорова С.Н. заключила со Смитской Е.Г. договор купли-продажи спорной квартиры от 11.11.2013 г..В материалах дела правоустанавливающих документов имеются два договора купли-продажи спорной квартиры.

Первый договор был совместно представлен в регистрационный орган ответчиками 11.11.2013 г, но ввиду выявления порока его содержания государственная регистрация была приостановлена на срок с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ, о чем в адрес ответчиков ДД.ММ.ГГГГ были направлены соответствующие уведомления. После этого ДД.ММ.ГГГГ от Смитской Е.Г. в регистрационный орган единолично представлен второй договор (в иной, нежели первый договор, редакции), на основании которого ДД.ММ.ГГГГ в ЕГРП произведена запись о регистрации права собственности за Смитской Е.Г. ДД.ММ.ГГГГ Терехина Л.М. обратилась в суд с заявлением о признании ее матери ФИО11 умершей. Однако в августе 2015 г..Терехиной Л.М. стало известно, что ФИО11 умерла ДД.ММ.ГГГГ С заявлением к нотариусу в установленный законом шестимесячный срок Терехина Л.М. не обращалась, поскольку о смерти матери узнала за пределами этого срока. Истец считает себя единственной наследницей первой очереди к имуществу своей умершей матери. Терехина Л.М. полагает, что ФИО11 по состоянию своего здоровья, с учетом характера своего заболевания, не могла осознанно составить ни завещания, ни выдать доверенности на совершение договора купли-продажи по отчуждению своей квартиры Терехина Л.М полагает, что в отсутствие поступления в регистрационный орган второго договора, регистрация перехода права на основании первого договора была бы невозможной. Учитывая при этом, что ответчики не могли узнать о факте приостановления государственной регистрации ранее, чем ДД.ММ.ГГГГ, а также не могли заранее предусмотреть по какой причине она будет приостановлена, Терехина Л.М. считает, что, несмотря на указание в обоих договорах одной и той же даты их составления - ДД.ММ.ГГГГ, второй договор ответчики физически составили не ранее, чем ДД.ММ.ГГГГ, то есть уже за пределами ДД.ММ.ГГГГ - окончания срока действия доверенности, выданной ФИО11 на имя Егоровой С.Н, а, значит, при подписании второго договора Егорова С.Н. действовала от имени ФИО11, не имея на это полномочий.

Поскольку Егорова С.Н. при подписании второго договора заведомо знала об отсутствии у нее полномочий на это, а Смитская Е.Г, действуя разумно и осмотрительно, должна была знать об этом, то такое поведение ответчиков является злоупотреблением правом и действием с противоправной целью обхода положений ст. 10 ГК РФ и п. 2 ст. 168 ГК РФ.

Решением Королевского городского суда Московской области от 10.09.2020 г. исковые требования удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 22.03.2021 г. решение отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе Терехиной Л.М. поставлен вопрос об отмене постановления суда апелляционной инстанции, как незаконного и необоснованного.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражения на неё, судебная коллегия не находит оснований для отмены судебного постановления.

В соответствии со ст. 379.7 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судом апелляционной инстанции не допущено.

Судом установлено, что ФИО19 являлась собственником "адрес"ёва "адрес" на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ (после смерти ДД.ММ.ГГГГ супруга ФИО12) и на основании постановления Главы Администрации гор. Калининграда Московской области (ныне гор. Королёв Московской области) от ДД.ММ.ГГГГ за N

Терехина Л.М. является дочерью

ФИО11 ДД.ММ.ГГГГ составлено завещание, удостоверенное нотариусом нотариального округа г. Чебоксары Чувашской Республики ФИО13, зарегистрированное в реестре за N, на имя Егоровой (Смитской) Е.Г.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 на имя Егоровой С.Н. выдана доверенность на управление и распоряжение всем имуществом, на распоряжение любыми счетами в любых учреждениях, банках, ведение дел во всех административных, судебных, правоохранительных и иных учреждениях и организациях, ведению дела по оформлению наследственных прав.

ДД.ММ.ГГГГ между Егоровой С.Н, действующей по доверенности N за ФИО11 (продавец) и ФИО1 (покупатель) подписан договор купли-продажи квартиры расположенной по адресу: "адрес", в пункте 12 которого указано, что в квартире отсутствуют лица, состоящие на постоянном или временном регистрационном учете.

17.12.2013 г. в ЕГРН зарегистрирован договор купли-продажи вышеуказанной квартиры, датированный ДД.ММ.ГГГГ и заключенный между ФИО3, действующей по доверенности N за ФИО11 (продавец) и Смитской Е.Г. (покупатель), в пункте 12 которого указано, что на момент заключения договора в квартире зарегистрирована ФИО11

Указанный договор купли-продажи квартиры от ДД.ММ.ГГГГ представлен в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, отдел по г. Королев ДД.ММ.ГГГГ ответчиком Смитской Е.Г.

На основании данного договора Смитская Е.Г. является собственником спорной квартиры.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 умерла.

Согласно записи акта о смерти от ДД.ММ.ГГГГ N, причиной смерти ФИО11 явилась "данные изъяты"

Согласно заключению посмертной комплексной судебной психолого- психиатрической экспертизы "данные изъяты" ФИО11 имелось "данные изъяты" Однако в связи с противоречивостью и неполнотой сведений, содержащихся в медицинской документации дифференцированно оценить степень нарушения психической деятельности ФИО11 в юридически значимые периоды - на момент подписания завещания ДД.ММ.ГГГГ и оформления договора купли-продажи ДД.ММ.ГГГГ не представляется возможным.

В юридически значимые периоды (составление завещания от ДД.ММ.ГГГГ и заключение договора купли-продажи спорной квартиры от ДД.ММ.ГГГГ) в связи с противоречивостью свидетельских показаний и недостаточностью объективных сведений, содержащихся в материалах гражданского дела и медицинской документации, определить степень снижения когнитивных процессов, выявить сохранные интеллектуальные ресурсы, а также обнаружить у ФИО11 индивидуально-психологические особенности, способные оказать влияние на ее сознание, поведение, волю, способность понимать значение своих действий и руководить - не представляется возможным.

В связи с последующим приобщением к материалам дела гражданского дела N по заявлению Терехиной Л.М. о признании ФИО11 недееспособной, поданному ДД.ММ.ГГГГ, с учётом уточнения исковых требований, судом была назначена дополнительная посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

В соответствии с заключением дополнительной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы "данные изъяты"", ФИО11 при жизни страдала "данные изъяты" при отсутствии сведений об улучшении ее психического состояния, с высокой степенью вероятности в период составления спорной доверенности, а именно ДД.ММ.ГГГГ, ФИО11 также не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

По материалам гражданского дела, представленной медицинской документации ФИО11 при жизни с "данные изъяты". Указанные расстройства лишали ее способности к самостоятельному волеизъявлению, принятию самостоятельных решений при оформлении завещания ДД.ММ.ГГГГ Сведений о динамике психического, психологического, эмоционального состояния ФИО11 с 2005 г. по ДД.ММ.ГГГГ в материалах гражданского дела не содержится. Вместе с тем, с учетом старческого возраста (87 лет), имевшегося у нее онкологического заболевания выраженности психических расстройств на период последнего осмотра врачом-психиатром (2005г.); необратимости и прогредиентности выявленного у ФИО11 органического расстройства личности не предполагающего выздоровления, она ДД.ММ.ГГГГ не могла принимать самостоятельные решения, понимать их возможные последствия.

Согласно заключению дополнительной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы "данные изъяты" ФИО11 при жизни, примерно с "данные изъяты" степенью вероятности можно, что и в период составления договора купли-продажи именно ДД.ММ.ГГГГ, и в период регистрации сделки от ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 также не могла понимать значение своих действий и руководить ими

Из ответов на вопросы психологического содержания следует, что ФИО11 при жизни, примерно с "данные изъяты", она ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ не могла принимать самостоятельные решения, понимать их возможные последствия.

Терехина Л.М. обратилась в суд с настоящим иском ДД.ММ.ГГГГ, ссылаясь на уважительность причин пропуска срока для принятия наследства после смерти ФИО11

Оценив представленные по делу доказательства, руководствуясь положениями ст. 177, 1155 ГК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении заявленных исковых требований.

Суд апелляционной инстанции с решением и выводом суда о пропуске истицей срока для принятия наследства по уважительной причине не согласился.

Не соглашаясь с постановленным решением, суд апелляционной инстанции указал, что наследодатель умер 07.02.2015 г, с иском о восстановлении пропущенного срока для принятия наследства истец обратился 31.08.2015 г, то есть, по истечении срока, предусмотренного ст. 1154 ГК РФ. Доказательств уважительности пропуска срока истец в дело не представил, учитывая, что при жизни наследодатель находилась в хосписе, а затем проживала у родственников в гор. Чебоксары, истец, как следует из материалов дела, не общалась со своей матерью вплоть до смерти последней. При этом истец не представил доказательств тому, что о смерти наследодателя не знал и не мог обратиться с заявлением о принятии наследства ввиду тяжелой болезни, беспомощного состояния, неграмотности.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что восстановление истцу срока для принятия наследства является необоснованным.

С учетом того, что не имеется оснований для восстановления истцу срока для принятия наследства, истец не является тем заинтересованным лицом, которому предоставлено право оспаривать сделки, совершенные наследодателем при жизни последнего, с учетом положений ст. 166 ГК РФ, поскольку права истца, пропустившего срок для принятия наследства без уважительных причин, оспариваемыми сделками не затрагиваются, суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда, в удовлетворении заявленных требований Терехиной Л.М. отказал в полном объёме.

Судебная коллегия не согласиться с данными выводами суда апелляционной инстанции не имеет оснований.

Доводы кассационной жалобы о том, что истицей пропущен срок для принятия наследства по уважительной причине были предметом тщательной проверки суда апелляционной инстанции, им дана правовая оценка, с которой не согласиться у судебной коллегии не имеется оснований.

В соответствии с п. 1 ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (ст. 1154 Кодекса), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 г. N9 "О судебной практике по делам о наследовании", требования о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности следующих обстоятельств:

а) наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил указанный срок по другим уважительным причинам. К числу таких причин следует относить обстоятельства, связанные с личностью истца, которые позволяют признать уважительными причины пропуска срока исковой давности: тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п. (статья 205 ГК РФ), если они препятствовали принятию наследником наследства в течение всего срока, установленного для этого законом. Не являются уважительными такие обстоятельства, как кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследственного имущества и т.п.;

б) обращение в суд наследника, пропустившего срок принятия наследства, с требованием о его восстановлении последовало в течение шести месяцев после отпадения причин пропуска этого срока. Указанный шестимесячный срок, установленный для обращения в суд с данным требованием, не подлежит восстановлению, и наследник, пропустивший его, лишается права на восстановление срока принятия наследства.

Таким образом, основанием к восстановлению наследнику срока для принятия наследства является не только установление судом факта неосведомленности наследника об открытии наследства - смерти наследодателя, но и представление наследником доказательств, свидетельствующих о том, что он не знал и не должен был знать об этом событии по объективным, независящим от него обстоятельствам, а также при условии соблюдения таким наследником срока на обращение в суд с соответствующим заявлением.

Отказывая истцу в восстановлении срока для принятия наследства после умершей матери, суд апелляционно инстанции, оценив в совокупности представленные доказательства по правилам статей 12, 56, 67 ГПК РФ, руководствуясь вышеуказанными положениями закона, предусматривающими восстановление срока для принятия наследства при наличии уважительных причин его пропуска, пришел к выводу о том, что причины, названные истцом, не свидетельствуют об уважительности пропуска срока для принятия наследства.

При этом незнание истцом об открытии наследства, само по себе не может являться основанием для восстановления пропущенного срока. Отсутствие у истца сведений о смерти наследодателя не относится к числу юридически значимых обстоятельств, с которыми закон связывает возможность восстановления срока для принятия наследства.

Обстоятельств свидетельствующих о том, что истец, по независящим от неё причинам, была лишена возможности поддерживать отношения с матерью, интересоваться её судьбой, состоянием здоровья, судом не установлено. По своему выбору она не общалась с наследодателем. При должной осмотрительности и заботливости она могла и должна была знать о смерти матери и об открытии наследства.

Нежелание лиц, претендующих на восстановление срока для принятия наследства, поддерживать родственные отношения с наследодателем, отсутствие интереса к его судьбе не отнесено ни законом, ни Пленумом Верховного Суда Российской Федерации к уважительным причинам пропуска срока для принятия наследства. Данное обстоятельство носит субъективный характер и могло быть преодолено при наличии соответствующего волеизъявления истца.

Как установилсуд апелляционной инстанции, доказательств, свидетельствующих об объективных, не зависящих от истца обстоятельств, препятствующих ей связаться в указанный период с матерью или другими родственниками, осведомленными о состоянии её жизни и здоровья, а также при желании установить её место жительства и все необходимые контакты, представлено не было.

Утверждения в жалобе о том, что истица, являясь родной дочерью наследодателя, не знала о месте её нахождения, свидетельствуют об утраченной связи дочери с больной, пожилой матерью. Обращение Терехиной Л.М. в суд с заявлением о признании матери умершей, подтверждает данные обстоятельства. Более того, направляя мать в хоспис, истица знала её местонахождение и знала о том, что её оттуда в 2005 году забрали другие родственники, с которыми она проживала после этого ещё около 10 лет. Из объяснений сторон и свидетелей следует, что истица знала последнее место жительства матери, однако о ней не заботилась, не навещала и не интересовалась её судьбой при жизни.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции обоснованно пришёл к выводу, что оснований для восстановления срока для принятия наследства и признания его пропуска по уважительной причине не имеется. Не согласиться с данным выводом у судебной коллегии, при установленных по делу обстоятельствах не имеется оснований.

В целом приведенные в кассационной жалобе доводы направлены на переоценку установленных по делу обстоятельств и представленных доказательств на основе иного понимания норм права, а потому основанием к отмене судебного постановления в кассационном порядке являться не могут, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Нарушений норм материального и процессуального права судом апелляционной инстанции не допущено, юридически значимые обстоятельства установлены полно и правильно, которым дана правовая оценка в их совокупности в полном соответствии положениям ст. 12, 56, 67 ГПК РФ.

Несогласие с судебным постановлением либо другая точка зрения стороны на то, как могло быть рассмотрено дело, сами по себе не являются основанием для отмены или изменения данного судебного акта.

Таким образом, законных оснований для отмены судебного постановления не усматривается.

Руководствуясь ст. 390, 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 22.03.2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Терехиной Любови Михайловны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи