Определение СК по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2021 г. по делу N 7У-9880/2021[77-4117/2021]

Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Трухина С.А, судей Колесниковой Е.В. и Гусакова А.Н, при секретаре Аржанове И.А, с участием прокурора Клименко О.В, осужденного Халилова Г.Р, участвующего посредством видеоконференц-связи, защитника адвоката Карина В.А, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Халилова Гарафи Рифгатовича, адвоката Карина В.А. и адвоката Мухаметшина Р.Р. в интересах осужденного Халилова Г.Р. на приговор Иглинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 03 августа 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 05 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Трухина С.А, выслушав осужденного Халилова Г.Р, защитника адвоката Карина В.А, поддержавших кассационные жалобы, мнение прокурора Клименко О.В, просившего судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

по приговору Иглинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 03 августа 2020 года

Халилов Гарафи Рифгатович, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец д. "адрес" Республики Башкортостан, ранее несудимый, осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ на срок 8 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

На основании ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2018 N 186-ФЗ), время задержания в качестве подозреваемого, содержания под стражей в период предварительного следствия с 22 июля 2019 года по 31 июля 2019 года зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

На основании ч. 3.4 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2018 N 186-ФЗ), время нахождения Халилова Г.Р. под домашним арестом в период предварительного следствия с 01 августа 2019 года по 10 декабря 2019 года включительно, зачтено в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Мера пресечения в виде запрета определенных действий до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 05 ноября 2020 года приговор изменен: исключена из числа доказательств ссылка на заключение специалиста, проводившего психофизиологические исследования с использованием полиграфа в отношении потерпевшего М.А.А. и осужденного Халиллова Г.Р.; зачтено в срок наказания время нахождения Халилова Г.Р. под запретом, предусмотренным п. 1 ч.6 ст. 105.1 УПК РФ, с 11 декабря 2019 года до 05 ноября 2020 года из расчета два дня нахождения под запретом за один день лишения свободы. В остальной части приговор оставлен без изменения.

Обжалуемым приговором Халилов Г.Р. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Карин В.А. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями. Считает, что фабула вмененного преступления копирует обвинительное заключение, сам приговор постановлен на предположениях, а установленные судом фактические обстоятельства опровергаются показаниями свидетелей, в частности родственников погибшей: М.А.А, М.С.А, Ф.Ф.А, Я.И.Р. и ее знакомых К.А.Х, Н.А.А, А.И.С, не наблюдавших ссор, скандалов и угроз убийством между осужденным Халиловым Г.Р. и потерпевшей Х... Считает противоречивыми показания сына погибшей - М.А.А. и ее матери Ф.Ф.А, данные на предварительном следствии; при этом показания М.А.А. и Ф.Ф.А, по мнению защитника, оглашены с нарушением требований ст. 281 УПК РФ несмотря на возражения подсудимого. Отмечает, что остальные свидетели не подтвердили факт причинения осужденным телесных повреждений потерпевшей.

Указывает, что первоначальных показаниях свидетеля Ф.Ф.А. на предварительном следствии (т. 1 л.д. 134-135) сообщала, что ранее потерпевшая сама падала и получала разрывы мочевого пузыря, а также то, что в апреле 2019 г. осужденный случайно во сне ударил потерпевшую локтем в область груди; а в последующих показаниях Ф.Ф.А. уже пояснила, что услышала крик и дочь пояснила ей, что осужденный ударил ее локтем в живот (т. 1 л.д. 145-146). Впоследствии на допросе с применением видеозаписи свидетель Ф.Ф.А. показала лишь то, что потерпевшая на вопрос: "ударил ли ее осужденный?", только кивнула; при этом переводчик отсутствовал, следователь же татарским языком не владел, специалист об ответственности по ст. 307 УК РФ и ч. 5 ст. 164 УПК РФ не предупреждался; видеозапись допрашиваемой не предъявлялась (т. 1 л.д. 147.150). При последующем допросе она уже показала, что слышала крик Г, как оказалось Гарафи поворачивался и ударил ее локтем, сама потерпевшая не говорила, что Гарафи ее ударил (т. 1 л.д. 220-224).

Адвокат обращает внимание, что свидетели Г.Р.К. и Г.Ю.К. ссор между осужденным и потерпевшей не видели, напротив 10 апреля видели, как потерпевшая упала на порог.

Указывает, что медицинские работники А, С, Е, М, А, Г, З, пояснили, что при поступлении в больницу потерпевшая Х. поясняла, что травму получила при падении; те же обстоятельства получения травмы при падении отражены в справке Нуримановской районной больницы (т. 1 л.д. 41).

Считает, что заключение судебно-медицинского эксперта К.С.Р. и его показания не соответствует требованиям закона и действительности, не являются научно обоснованным, противоречат показаниям врачей больницы. Отмечает, что показания эксперта включены в протокол судебного заседания после его оформления, что подтверждается повторной нумерацией.

В частности, хирург З.Э.Я. показал, что 11.04.2019 г. делал операцию потерпевшей Х. и считает, что травма ею получена за 2-4 дня до поступления в больницу, могла быть получена в результате переполнения мочевого пузыря и падения, тем более потерпевшая злоупотребляла пивом; а за два года до этого у нее уже была аналогичная травма - разрыв мочевого пузыря, который, со слов Х, она получила при падении в погребе.

Врач Гайсин пояснил, что 11.04.2019 г. у потерпевшей были гематомы на теле и конечностях, которые могли образоваться за 2-е суток до поступления в больницу. Полагает, что кровоподтеки на теле могли образоваться в результате перемещения потерпевшей медицинскими работниками при госпитализации, что согласуется с показаниями Айгельдиной и Сайфуллиной.

Адвокат ссылается на заключение специалиста - кандидата медицинских наук Г.А.Р, согласно которому разрыв мочевого пузыря неизбежно ведет к перитониту в течение 12-24 часов, смерть как правило наступает не позднее, чем на 5 сутки без оказания медпомощи; образование данной травмы за 10-15 суток до смерти, то есть 01-05 апреля 2019 г. категорически исключается; разрыву мочевого пузыря способствует не только сила удара, но и внезапность воздействия а также алкогольное опьянение, ведущее к нарушению рефлексов и переполнению мочевого пузыря, нарушению координации движений и способствует падению; наличие старой травмы у потерпевшей в 2017 г. подтверждается и обнаружением на мочевом пузыре "старого рубца", историей ее болезни; разрыв мочевого пузыря возможен не только при ударе в брюшную стенку, но и в случае переполнения мочевого пузыря при общем сотрясении тела в результате падения.

В связи с чем, адвокат считает, что травма, полученная потерпевшей, могла образоваться при соударении с твердыми предметами во время неустойчивой ходьбы. На основании изложенного просит вынесенные решения отменить и передать дело на новое рассмотрение.

В кассационной жалобе осужденный Халилов Г.Р. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями, приводя аналогичные доводы, что и в кассационной жалобе адвоката Карина. Осужденный просит отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение.

В кассационной жалобе адвокат Мухаметшин Р.Р. выражает несогласие с вынесенными решениями по аналогичным доводам. Указывает, что суд против воли стороны защиты удовлетворил ходатайство об оглашении показаний свидетеля Ф.Ф.А. и положил их в основу приговора, однако в деле не представлено документов, подтверждающих невозможность вызова данного свидетеля в судебное заседание. Также полагает, что данный протокол допроса свидетеля Ф.Ф.А. от 22.07.2019 г. является недопустимым доказательством, так как допрос проведен неуполномоченным лицом - оперуполномоченным ОУР ОМВД по Нуримановскому району Р.И.С. (т. 2 л.д. 108); подвергает сомнению достоверность соответствующего поручения следователя (т. 1 л.д. 131-132).

Считает, что Халилову предъявлено неконкретное обвинение без указания времени, способа совершения преступления, не указано от какого удара произошел разрыв мочевого пузыря.

Также ставит под сомнения заключение судебно-медицинской экспертизы, в том числе относительно давности причинения потерпевшей разрыва мочевого пузыря; указывает, что не конкретизирована поза потерпевшей и причинителя в момент нанесения удара. Кроме того, отмечает, что после поступления следователю 03.06.2019 г. заключения судебно-медицинской экспертизы N 98 от 16.05.2019 г, затем с 19 по 22 июля 2019 г. гистолог И.Д.Р. по просьбе эксперта Каримова делает дополнение к своему заключению N 2613 от 22.07.2019 г. и направляет его следователю, при этом не ясно, какие образцы, из каких парафиновых блоков эксперт И.Д.Р. могла дополнительно приготовить срезы мочевого пузыря и брюшины, если она их уже использовала при первом гистологическом исследовании. При этом заключение N 2613 от 22.07.2019 г. не входит в состав заключения судебно-медицинской экспертизы N 98 от 16.05.2019 г. Следователь лишь 17.11.2019 г. ознакомил обвиняемого и защитника с заключением эксперта и в тот же день ознакомил их с постановлением о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 17.11.2019 г.; однако в нарушение ст. 198 УПК РФ не ознакомил их с дополнительным заключением гистолога N 2613 от 22.07.2019 г, которое однако, приложил к постановлению о назначении дополнительной экспертизы. Считает дополнительное заключение гистолога N 2613 от 22.07.2019 г. недопустимым доказательством, которое в свою очередь повлекло недопустимость и основанного на нем заключения дополнительной судебно-медицинской экспертизы N 803 от 04.12.2019 г.

Считает, что судом не дана надлежащая оценка всем доказательствам, убедительных доводов виновности осужденного не приведено, приговор построен на догадках.

Утверждает, что потерпевший М.А.А. и свидетель Ф.Ф.А. оговаривают осужденного, дают противоречивые показания. Отмечает, что производивший видеозапись допроса свидетеля Ф.Ф.А. специалист С.Л.Д, являющийся начальником ОУР ОМВД по Нуримановскому району, не был предупрежден по ст. 307 УК РФ, в нарушение ч. 7 ст. 164 УПК РФ отметка в протоколе допроса об участии должностного лица, осуществляющего ОРД, не сделана; отсутствуют рукописные указания допрошенной об удостоверении ею содержания протокола. При этом при допросе она говорила, что удар был не в живот, а в грудь. При допросе задавались наводящие вопросы, а в протоколе зафиксировано, что она их якобы давала в свободной форме. Отсутствует заявление потерпевшей по поводу проведения видеозаписи допроса в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 190 УПК РФ.

Отмечает, что суд не дал оценки противоречивым показаниям свидетеля Ф.Ф.А. о том, что осужденный бил потерпевшую не в живот, а в грудь; а также оправдывающим осужденного показаниям родственников погибшей - М.С.А. и Я.И.Р. о том, что в больнице потерпевшая Х. говорила свидетелю Ф.Ф.А. о том, что осужденный Халилов ее не бил. Указанные противоречия никак не устранены.

Обращает внимание, что потерпевший М.А.А. не подтвердил свои показания на предварительном следствии.

Указывает, что судом не оценены противоречия между показаниями хирурга З.Э.Я. и эксперта К.С.Р. относительно телесных повреждений на животе потерпевшей.

Дает свою оценку заключению судебно-медицинского эксперта Каримова и считает, что причинение потерпевшей разрыва мочевого пузыря от удара локтем невозможно. На основании изложенного адвокат просит отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение.

В возражениях на кассационные жалобы и.о. прокурора Нуриманского района Республики Башкортостан А.К.О... просит оставить судебные решения без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав выступления участников процесса, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения по делу установлены.

В частности, согласно ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями данного Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии со ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

В силу ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии со ст. ст. 57, 80, 204 УПК РФ заключение эксперта должно быть научно обоснованным, иметь указание на содержание и результаты исследований с указанием примененных методик.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.

Указанные положения закона и правила оценки доказательств судом нарушены.

В частности, преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 111 УК РФ, по отношению к причинению потерпевшей тяжкого вреда здоровью характеризуется наличием умысла виновного.

Суд в основу приговора положил показания потерпевшего М.А.А, однако не дал никакой оценки его показаниям о том, что утром 1 или 2 апреля 2019 г, проснувшись от крика матери, он разбудил спавшего Халилова Г.Р, который пояснил, что потерпевшая его ущипнула и у него "на автомате" получился удар, т.е. не дана оценка вопросу об умысле Халилова на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей.

Кроме того, для признания лица виновным по ч. 4 ст. 111 УК РФ необходимо установить не только факт нанесения им удара потерпевшей, но и то, что именно этот удар повлек тяжкий вред здоровью потерпевшей и ее смерть.

В то же время суд не устранил существенные противоречия в показаниях потерпевшего М.А.А. и свидетеля Ф.Ф.А, данных на предварительном следствии и положенных в основу приговора, о дате и обстоятельствах происшедшего.

Так, потерпевший М.А.А. в своих показаниях на предварительном следствии указывал, что факт нанесения осужденным Халиловым удара потерпевшей в живот был 1-2 апреля 2019 г, при этом в доме находилась и свидетель Ф.Ф.А.

Однако свидетель Ф.Ф.А. на предварительном следствии в своих первых показаниях от 22.07.2019 г. (т. 1 л.д. 145-146) пояснила, что осужденный Халилов ударил потерпевшую локтем в живот в период с 06 по 10 апреля 2019 г. (при этом о наличии двух таких фактов свидетель Ф.Ф.А. не заявляла).

Кроме того, в указанных показаниях от 22.07.2019 г. свидетель Ф.Ф.А. вопреки требованиям п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ не назвала источник своей осведомленности о том, кто, куда и при каких обстоятельствах ударил потерпевшую (видела ли свидетель Ф.Ф.А. это лично, либо знает с чьих-то слов, либо это ее предположения); но в то же время она показала, что слышала лишь крик потерпевшей Х. и по крику поняла, что удар был сильный, после этого потерпевшая Х. ей не пояснила конкретно, что у нее болит.

Затем в показаниях от 16.08.2019 г. свидетель Ф.Ф.А. пояснила, что описываемые обстоятельства были в начале апреля 2019 г, сообщила, что она услышала крик потерпевшей, пришла, и на вопрос не ударил ли ее Халилов, потерпевшая Х. утвердительно кивнула (т. 1 л.д. 147-149). При этом каких-то данных о том, куда Халилов ударил потерпевшую, данный протокол допроса не содержит.

В показаниях с применением видеозаписи свидетель Ф.Ф.А. сначала пояснила, что потерпевшая никогда не жаловалась, что ее бил осужденный, в том числе с 03 по 10 апреля 2019 г, драк у них с мужем Халиловым никогда не было, потерпевшая злоупотребляла спиртным. Затем на вопрос следователя относительно ранее данных показаний свидетель Ф.Ф.А. пояснила, что осужденный, когда спал, на телефонный звонок повернулся и резко ударил потерпевшую в грудь (т. 1 л.д. 220-225). При этом вопреки требованиям п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ свидетель Ф.Ф.А. не назвала источник своей осведомленности о том, что Халилов ударил в грудь потерпевшую (видела ли свидетель Ф.Ф.А. это лично, либо знает с чьих-то слов, либо это ее предположения).

Суд указанные противоречия не устранил и более того, огласил в судебном заседании показания ключевого свидетеля Ф.Ф.А, данные на предварительном следствии, без согласия стороны защиты и без предоставления подсудимому возможности оспорить ее показания в ходе допроса и выяснить причины указанных противоречий и источник осведомленности свидетеля об описываемых ею обстоятельствах, то есть нарушены положения ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ и право подсудимого, предусмотренное подпунктом "e" пункта 3 статьи 14 Пакта о гражданских и политических правах и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которым каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей.

Более того, в деле не имелось медицинских документов, подтверждавших бы невозможность явки свидетеля Ф.Ф.А. в суд по состоянию здоровья (при этом наличие у свидетеля Ф.Ф.А. гипертонии не препятствовало ее допросу на предварительном следствии, как следует из протокола ее допроса с применением видеозаписи от 02.12.2019 г. (т. 1 л.д. 220-225).

Свидетель Я.И.Р. очевидцем происшедшего не являлась, сообщенные ею сведения знает лишь со слов Ф.Ф.А, показала, что 13.04.2019 г. в больнице потерпевшая Х. в присутствии ее и Ф.Ф.А. сказала, что осужденный Халилов ее не бил.

Кроме того, судом не учтены показания хирурга З.Э.Я, медицинская документация и показания родственников погибшей, в частности свидетеля Я.И.Р. в суде, согласно которым у потерпевшей Х. ранее - в 2017 г. был разрыв мочевого пузыря, полученный в результате ее падения, ей сделали операцию по ушиванию мочевого пузыря и запретили употреблять спиртное, но она продолжала употреблять пиво.

Суд, давая оценку показаниям гистолога И.Д.Р. о причинах противоречий между первым гистологическим заключением от 16.05.2019 г. и вторым гистологическим заключением от 22.07.2019 г. относительно характера реактивных изменений тканей в месте разрыва мочевого пузыря в 2019 г, а также заключениям судебно-медицинских экспертиз и показаниям судебно-медицинского эксперта К.С.Р, надлежащим образом не сопоставил их с показаниями свидетелей обвинения - хирургов Г.Т.А. и З.Э.Я, лично делавших операцию и наблюдавших состояние тканей, объем жидкости в брюшной полости потерпевшей и, пояснивших, что степень развития перитонита свидетельствовала о давности травмы не более 2-4 дней.

При этом судом не учтено, что соответствующие объекты гистологического исследования, на основании которых устанавливается и давность повреждений, в силу Приказа Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 г. N 364-н должны храниться 3 года в гистологическом архиве Бюро СМЭ.

Согласно показаниям свидетелей Г.Р.К. и Г.Ю.К, потерпевшая Х. 9 или 10 апреля 2019 г. неоднократно падала.

В таких условиях судом не дано оценки тому, что при обосновании вывода дополнительной судебно-медицинской экспертизы N 803 от 03.12.2019 г. об отсутствии данных, позволяющих высказаться о возможности причинения разрыва мочевого пузыря при падении, эксперт в исследовательской части своего заключения указал, что таких сведений нет, поскольку отсутствуют материалы дела с данными об условиях и месте падения (т. 2 л.д. 54).

Однако из постановления следователя о назначении указанной экспертизы и из вводной части заключения эксперта следует, что в распоряжение эксперта следователем был представлен протокол дополнительного осмотра места происшествия от 10.07.2019 г. с фототаблицей (т. 1 л.д. 77-83), в ходе которого с участием статиста были зафиксированы пояснения подозреваемого Халилова и свидетеля Г.Р.К. об обстоятельствах и местах падений потерпевшей.

Таким образом, судебно-медицинский эксперт, вопреки требованиям ст. ст. 57, 80, 204 УПК РФ и ст. 25 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" о необходимости научного обоснования своих выводов, проигнорировал существенные для дачи экспертизы материалы дела и не дал ответа по возможности причинения повреждений исходя из конкретных обстоятельств, отраженных в протоколе дополнительного осмотра места происшествия, относительно которых ему ставились следователем вопросы.

Кроме того, в силу ст. ст. 15, 87, 274, 285 УПК РФ доказательства, в том числе протоколы следственных действий и иные документы, представляют суду стороны, суд не выступает на стороне обвинения или защиты.

Однако, как следует из протокола судебного заседания, вопреки указанным требованиям закона, суд по своей инициативе оглашал протоколы следственных действий и письменные материалы дела, без вынесения соответствующего постановления и, самостоятельно определяя доказательства, которые следует оглашать (т. 4 л.д 38.).

Все указанные выше существенные нарушения уголовно-процессуального закона при исследовании и оценке судом доказательств повлияли на исход дела и остались без внимания суда апелляционной инстанции, поэтому влекут необходимость отмены приговора и апелляционного определения с передачей дела на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции, в ходе которого суду следует объективно и полно исследовать все обстоятельства дела и дать надлежащую оценку всем доказательствам в их совокупности.

Остальные доводы кассационных жалоб подлежат оценке судом при новом рассмотрении уголовного дела по существу.

Халилов Г.Р. при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции под стражей не содержался. С учетом личности осужденного Халилова Г.Р, имеющего постоянное место жительства и работы и социально устойчивые связи, судебная коллегия полагает необходимым избрать ему меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, освободив его из-под стражи.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 401.13-401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Иглинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 03 августа 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 05 ноября 2020 года в отношении Халилова Гарафи Рифгатовича отменить и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции, в ином составе.

Избрать в отношении Халилова Гарафи Рифгатовича меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Освободить Халилова Гарафи Рифгатовича из-под стражи.

Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судья: Судья: