Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 сентября 2021 г. по делу N 8Г-14674/2021[88-14401/2021]

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе судьи Нестеренко А.О., рассмотрев заявление общества с ограниченной ответственностью Коллекторское агентство "21 век" о процессуальном правопреемстве

по гражданскому делу по иску открытого акционерного общества "МДМ Банк" к Овсейко Александру Константиновичу о взыскании задолженности по кредитному договору, по кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью Коллекторское агентство "21 век" на определение Куйбышевского районного суда г. Омска от 22 июня 2020 г. и апелляционное определение судьи Омского областного суда от 2 сентября 2020 г,

УСТАНОВИЛ:

заявление о восстановлении срока предъявления исполнительного документа к исполнению и о процессуальном правопреемстве обосновано тем, что заявителем 10 декабря 2018 г. по договору цессии приобретены права требования задолженности, взысканной решением суда от 19 мая 2015 г, от правопредшественника стало известно о том, что исполнительный лист в установленный срок взыскателю не возвращён.

Указанным определением, оставленным без изменения названным апелляционным определением, в удовлетворении заявления отказано.

В кассационной жалобе заявлено об отмене судебных актов со ссылкой на то, что срок предъявления исполнительного документа к исполнению судами исчислен с даты окончания исполнительного производства, что неверно, т.к. его следует исчислять с даты фактического возвращения взыскателю, которая судами не установлена.

Суд кассационной инстанции, проверив законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов кассационной жалобы, считает, что она не подлежит удовлетворению ввиду следующего.

В соответствии с ч. 1, 3 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права; нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Таких оснований по настоящему делу не имеется.

Отказывая в удовлетворении заявления о восстановлении срока предъявления исполнительного листа к исполнению и процессуальном правопреемстве, суды руководствовались положениями ст. 44, 112, 432 ГПК РФ, ст. 21, 22, 23, 46 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве) и исходили из того, что исполнительный лист выдан на основании решения суда от 19 мая 2015 г, исполнительное производство возбуждено 17 августа 2015 г. и окончено 24 мая 2016 г. в связи с невозможностью его исполнения и возвращением исполнительного документа взыскателю, а потому на дату обращения заявителя в суд 29 апреля 2020 г. срок для предъявления исполнительного документа к исполнению истёк, восстановлению не подлежит ввиду отсутствия уважительных причин, учитывая и то, что с заявлением о процессуальном правопреемстве он же обращался ещё 9 сентября 2019 г, в удовлетворении которого было отказано определением суда от 15 октября 2019 г.

Обжалуемые судебные акты являются законными, поскольку выводы, изложенные в них, соответствуют установленным судами фактическим обстоятельствам дела, а нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений, не допущено.

Доводы кассационной жалобы отклоняются как основанные на неправильном толковании закона.

В соответствии с п. 3 ст. 22 Закона об исполнительном производстве срок предъявления исполнительного документа к исполнению исчисляется со дня возвращения исполнительного документа взыскателю, а не со дня фактического получения взыскателем постановления судебного пристава об окончании исполнительного производства, что следует из буквального содержания данной нормы, так и согласуется с принципом диспозитивности гражданских и гражданско-процессуальных правоотношений, заключающимся в их возникновении, изменении и прекращении вследствие поведения самих их участников.

У взыскателей действительно нет обязанности отслеживать ход исполнительного производства, как и у судебного пристава-исполнителя проверять фактическое вручение направляемых сторонам уведомлений, однако последствия несовершения тех или иных действий возлагаются на стороны исполнительного производства.

Суды правильно исходили из того, что наличие постановления об окончании исполнительного производства и соответствующие ему сведения на официальном сайте службы судебных приставов являются достаточными доказательствами факта и даты окончания исполнительного производства и возвращения исполнительного документа взыскателю.

Учитывая, что жалоба не подлежит удовлетворению, то в силу ч. 1, 2 ст. 98 ГПК РФ расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы относятся на ее заявителя.

На основании изложенного и руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 390, ст. 390.1 ГПК РФ, суд

определил:

определение Куйбышевского районного суда г. Омска от 22 июня 2020 г. и апелляционное определение судьи Омского областного суда от 2 сентября 2020 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.

Судья А.О. Нестеренко