Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 19 августа 2021 г. по делу N 8Г-15430/2021[88-14484/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Раужина Е.Н, Гусева Д.А.

с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самохиной М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1419/2020; УИД: 42RS0009-01-2020-001538-36 по иску К. к Федеральному казенному учреждению "Главное бюро медико - социальной экспертизы по Кемеровской области - Кузбассу" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации об оспаривании медицинских заключений, обязании совершить действия, взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе К. на решение Центрального районного суда г. Кемерово от 1 декабря 2020г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 апреля 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Лавник М.В, заслушав пояснения истца К, поддержавшего доводы кассационной жалобы, пояснения представителя Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико - социальной экспертизы по Кемеровской области - Кузбассу" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации Фионова Д.А.возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, заслушав заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самохиной М.В, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

К. обратился в суд с иском к Федеральному казенному учреждению "Главное бюро медико - социальной экспертизы по Кемеровской области - Кузбассу" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации (далее по тексту также ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области - Кузбассу" Минтруда России) об оспаривании медицинских заключений, обязании совершить действия, взыскании компенсации морального вреда.

Исковые требования мотивированы тем, что в период с января 2001 г. по декабрь 2002 г. он работал в ООО "Сталь Кузнецкого металлургического комбината" в должности шихтовщика в ЭСПЦ-2.

30 марта 2002 г. он получил производственную травму - "данные изъяты", о чем 4 апреля 2002 г. составлен акт N о несчастном случае на производстве.

С 30 марта 2002 г. по 27 мая 2002 г. он находился на стационарном лечении, 4 апреля 2002 г. ему проведена операция - "данные изъяты"

С 17 июня 2002 г. по 5 июля 2002 г. в связи с полученной производственной травмой он повторно находился на стационарном лечении в травматологическом отделении МКБ N 1 г. Новокузнецка в связи с "данные изъяты"

В дальнейшем он проходил амбулаторное лечение, 16 февраля 2003 г. выписан к труду.

По результатам освидетельствования МСЭ 3 февраля 2003 г. ему было установлено 10 % степени утраты профессиональной трудоспособности на срок с 20 января 2003 г. по 20 января 2004 г.

Повторно на медосвидетельствование для установления степени утраты профессиональной трудоспособности через год он не обращался.

2 июня 2017 г. он вновь обратился за медицинской помощью в связи с обострением полученной в 2002 г. производственной травмы, болезненными ощущениями, т.к. после полученной травмы правая нога деформировалась и визуально стала отличаться от левой.

С 19 октября 2019 г. по 15 ноября 2019 г. он находился на лечении по поводу ухудшения состояния здоровья (обострились боли в поврежденной ноге при ходьбе, отечность до нижней трети правой голени после ходьбы, стал прихрамывать после длительной ходьбы), ему был выдан листок нетрудоспособности.

18 октября 2019 г. ему была сделана рентгенография костей правой голени с захватом голеностопа сустава N, однако в заключении указано: "данные изъяты" "данные изъяты"

Посттравматический "данные изъяты" сустава.

Согласно заключению от 8 ноября 2019 г. Новокузнецкого филиала БМСЭ N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области - Кузбассу" Минтруда России, изложенному в акте и протоколе N, вследствие производственной травмы 30 марта 2002 г. в виде "данные изъяты"

Для решения вопроса о наличии утраты профессиональной трудоспособности он в порядке контроля был направлен на обследование в ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области - Кузбассу" Минтруда России (г. Кемерово), где ему при очном осмотре было проведено повторное медосвидетельствование с целью определения степени утраты профессиональной трудоспособности, разработки программы реабилитации. Несмотря на то, что между медосвидетельствованиями в БМСЭ N в г. Новокузнецке 12 ноября 2019 г. и в ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Минтруда России (г. Кемерово) 21 ноября 2019 г. прошел незначительный промежуток времени (9 дней), экспертным составом N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области - Кузбассу" Минтруда России в ходе осмотра не выявлено у него "данные изъяты"

Просит суд признать незаконными: решение ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Министерства труда России, изложенное в акте МСЭ от 21 ноября 2019 г, и медицинское заключение экспертного состава N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Министерства труда России, изложенное в протоколе проведения медико-социальной экспертизы от 21 ноября 2019 г.; обязать ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Министерства труда России установить К. 10 % утраты профессиональной трудоспособности в связи с несчастным случаем на производстве от 30 марта 2002 г. с 8 ноября 2019 г. по 1 декабря 2020 г.; взыскать с ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Министерства труда России в пользу К. компенсацию морального вреда 20 000 рублей, судебные расходы по оплате госпошлины в сумме 300 рублей.

Решением Центрального районного суда г. Кемерово от 1 декабря 2020 г. в удовлетворении исковых требований К. отказано в полном объеме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 апреля 2021 г. постановлено:

"Решение Центрального районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 1 декабря 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу К. - без удовлетворения".

В кассационной жалобе истец К. просит отменить решение Центрального районного суда г. Кемерово от 1 декабря 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 апреля 2021 г, как незаконные и необоснованные.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Кемеровской области-Кузбасса принесены возражения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений, заслушав пояснения истца К, поддержавшего доводы кассационной жалобы, пояснения представителя Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико - социальной экспертизы по Кемеровской области - Кузбассу" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации Фионова Д.А.возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, заслушав заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самохиной М.В, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с правилами части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушения при принятии обжалуемых судебных постановлений судебными инстанциями не допущено.

Положениями статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее по тексту также Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ) под профессиональной трудоспособностью понимается способность человека к выполнению работы определенной квалификации, объема и качества, а под степенью утраты профессиональной трудоспособности - выраженное в процентах стойкое снижение способности застрахованного осуществлять профессиональную деятельность до наступления страхового случая.

В соответствии с пунктом 3 статьи 11 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ степень утраты застрахованным профессиональной трудоспособности устанавливается учреждением медико-социальной экспертизы.

Во исполнение указанного Федерального закона Правительством Российской Федерации принято Постановление от 16 октября 2000 г. N 789 "Об утверждении Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее по тексту также Правила N 789).

Пунктом 4 Правил N 789 предусмотрено, что освидетельствование пострадавшего проводится в учреждении медико-социальной экспертизы по месту его жительства либо по месту прикрепления к государственному или муниципальному лечебно-профилактическому учреждению здравоохранения.

Степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в процентах, исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания в соответствии с критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности (пункт 2 Правил N 789).

Согласно пункту 12 Правил N 789, на основе полученных документов и сведений, личного осмотра пострадавшего определяется степень утраты его профессиональной трудоспособности, исходя из оценки имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных или специально созданных производственных условиях.

Под специально созданными производственными условиями понимается организация работы, при которой пострадавшему устанавливаются сокращенный рабочий день, индивидуальные нормы выработки, дополнительные перерывы в работе, создаются соответствующие санитарно- гигиенические условия, рабочее место оснащается специальными техническими средствами, проводятся систематическое медицинское наблюдение и другие мероприятия.

В соответствии с пунктом 17 Правил N 789 определены условия установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастного случая на производстве и профессионального заболевания: при резко выраженном нарушений функций организма - 100 % (п. 14); выраженном нарушении функций организма - от 70 % до 90 % (п. 15); при умеренном нарушении функций организма - от 40 % до 60 % (п. 16); при незначительных нарушениях функций организма - от 10 % до 30 %.

В целях реализации Постановления Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 г. N 789 Постановлением Минтруда Российской Федерации от 18 июля 2001 г. N 56 утверждены Временные критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, пунктом 1 которых установлено, что степень утраты профессиональной трудоспособности определяется исходя из последствий повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве с учетом имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных, специально созданных производственных или иных условиях; выражается в процентах и устанавливается в пределах от 10 до 100 процентов.

В соответствии с пунктом 4 Временных критериев при определении степени утраты профессиональной трудоспособности учитывается выраженность нарушений функций организма пострадавшего, приводящих к ограничению способности к трудовой деятельности, и других категорий жизнедеятельности.

Пунктом 5 Временных критериев предусмотрено, что при определении степени утраты профессиональной трудоспособности необходимо учитывать профессиональный фактор, в частности, способность пострадавшего после несчастного случая на производстве или возникновения профессионального заболевания выполнять работу в полном объеме по своей прежней профессии (до несчастного случая или профессионального заболевания) в обычных или специально созданных производственных или иных условиях труда.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 г. N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания в соответствии с Временными критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности, утвержденными Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 18 июля 2001 г. N56.

В случае несогласия истца с определенной ему степенью утраты профессиональной трудоспособности суд в соответствии со статьей 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с учетом положений Приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 17 ноября 2009 г. N 906н "Об утверждении Порядка организации и деятельности федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы" вправе назначить медико-социальную экспертизу.

Необходимо иметь в виду, что степень утраты профессиональной трудоспособности должна определяться в зависимости от способности пострадавшего осуществлять не любую профессиональную деятельность, а только ту профессиональную деятельность, которую он фактически осуществлял до наступления страхового случая по трудовому договору. В связи с этим, если застрахованный не способен полностью выполнять работу определенной квалификации, объема и качества, то его способность осуществлять профессиональную деятельность следует считать утраченной полностью.

Как следует из материалов дела и установлено судебными инстанциями, что 30 марта 2002 г. К. получил производственную травму: "данные изъяты", о чем свидетельствует акт N о несчастном случае на производстве от 4 апреля 2002 г.

С 30 марта 2002 г. по 27 мая 2002 г. К. находился на стационарном лечении в травматологическом отделении МКБ N г. Новокузнецка, где ему поставлен диагноз: "данные изъяты", 4 апреля 2002 г. ему проведена операция: "данные изъяты"

С 17 июня 2002 г. по 5 июля 2002 г. он проходил повторно стационарное лечение с диагнозом: "данные изъяты", после чего он проходил амбулаторное лечение, выписан к труду 16 февраля 2003 г.

По результатам освидетельствования Бюро МСЭ N г. Новокузнецка 3 февраля 2003 г. установлено К. 10 % степени утраты профессиональной трудоспособности на срок с 20 января 2003 г. по 20 января 2004 г, на очередное переосвидетельствование он не явился.

7 ноября 2019 г. ГБУЗ Кемеровской области "НГКБ N" оформило К. направление на МСЭ с диагнозом: "данные изъяты"

В период с 8 ноября по 12 ноября 2019 года К. прошел очное освидетельствование в бюро МСЭ N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области- Кузбассу ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Минтруда России, К. установлено 10 % утраты профессиональной трудоспособности по последствиям несчастного случая на производстве, произошедшего 30.03.2002, сроком на один год до 1 декабря 2020 г.

13 ноября 2019 г. К. повторно обратился в Бюро МСЭ N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Минтруда России (протокол N) для установления процента утраты профессиональной трудоспособности за прошедший период. Был направлен на консультацию в Главное бюро МСЭ.

21 ноября 2019 г. К. прошел очное освидетельствование в Экспертном составе N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области - Кузбассу" Минтруда России (протокол N). Диагноз: "данные изъяты"

Степень утраты профессиональной трудоспособности не установлена, решение Бюро МСЭ N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области - Кузбассу" Минтруда России отменено.

Определением суда от 21 мая 2020 г. по делу назначена судебная медико-социальная экспертиза.

Согласно заключению судебной заочной медико-социальной экспертизы N от 20 октября 2020 г. имеющиеся у К. временные (не стойкие) нарушения функций, обусловленные последствиями несчастного случая на производстве, произошедшего 30 марта 2002 г, не ограничивают его в своей профессиональной деятельности и позволяют продолжить работу в своей профессии и квалификации, предшествующей данному несчастному случаю, в полном объеме. Основания для установления К, ДД.ММ.ГГГГ г.р. степени утраты профессиональной трудоспособности по последствиям несчастного случая, произошедшего 30 марта 2002 г, отсутствуют.

На момент освидетельствования К. 08-12 ноября 2019 г. в Бюро МСЭ N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области-Кузбассу" Минтруда России (протокол N), и 21 ноября 2019 г. в Экспертном составе N ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области - Кузбассу" Минтруда России (протокол N) у него не выявлено стойких нарушений функций организма, обусловленных последствиями несчастного случая на производстве, произошедшего 30 марта 2002 г. Таким образом, отсутствуют правовые основания для установления степени утраты профессиональной трудоспособности (п. 12 Постановления Правительства РФ N 789 от 16 октября 2000 г, п.1 и п. 5 Постановления Минтруда России N 56 от 18 июля 2001 г.).

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, установив указанные выше обстоятельства, руководствуясь приведенными выше нормами права, исходил из того, что основания для удовлетворения требований истца отсутствуют, поскольку нарушения ответчиком процедуры проведения медико-социальной экспертизы в ходе рассмотрения дела не нашли своего подтверждения.

С выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился суд апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов, изложенными в обжалуемых судебных постановлениях, поскольку они являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на верном применении норм материального права, на представленных сторонами доказательствах, которым судами по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дана надлежащая оценка.

Представленные сторонами доказательства, оценены судом в соответствии с принципами относимости, допустимости доказательств, на основе состязательности и равноправия сторон (статьи 12, 59 и 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Вопреки доводам кассационной жалобы судами первой и апелляционной инстанций все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судами проверены с достаточной полнотой, выводы судов, изложенные в решении, апелляционном определении соответствуют собранным по делу доказательствам, соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

Доводы кассационной жалобы, оспаривающие выводы экспертного заключения, отклоняются как несостоятельные, поскольку экспертиза выполнена полномочным и компетентным органом, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, процедура проведения МСЭ соответствует Правилам и Временным критериям, заключение содержит подробное описание исследований материалов дела и медицинских документов, выводы экспертов и обоснованные ответы на поставленные вопросы не допускают их неоднозначного толкования.

В целом доводы кассационной жалобы повторяют правовую позицию истца, выраженную в судах первой и апелляционной инстанций, были предметом исследования и оценки суда первой инстанции и суда апелляционной инстанции, получили надлежащую правовую оценку в обжалуемых судебных актах и отклонены как несостоятельные с подробным изложением мотивов отклонения, выводы судов не опровергают, не содержат указаний на нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, фактически сводятся к иной оценке установленных судом обстоятельств и собранных по делу доказательств, тогда как, в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правом самостоятельно устанавливать обстоятельства дела и давать иную оценку собранным по делу доказательствам, кассационный суд общей юрисдикции не наделен.

Несогласие заявителя кассационной жалобы с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Поскольку при рассмотрении дела судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции не допущено нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, повлекших вынесение незаконного судебного акта, оснований для отмены решения и апелляционного определения в соответствии с положениями статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Кемерово от 1 декабря 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 апреля 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Камышева Сергея Васильевича - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: