Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 31 августа 2021 г. по делу N 8Г-15302/2021[88-14353/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Гусева Д.А, Новожиловой И.А, с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г, рассмотрела в открытом судебном заседании путем использования системы видеоконференц-связи гражданское дело N 2-539/2020 (УИД 24RS0046-01-2019-004512-63) по иску Максимовой Анжелы Леонидовны к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе представителя Максимовой Анжелы Леонидовны - Дубицкого Дмитрия Васильевича на решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 17 декабря 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 марта 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, объяснения представителя Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1" Чепрасова Н.А, участвующего в судебном заседании Восьмого кассационного суда общей юрисдикции посредством видеоконференц-связи, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г, полагавшей кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Максимова Анжела Леонидовна (далее по тексту - Максимова А.Л, истец) обратилась в суд с иском к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1" (далее по тексту - КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1", ответчик) о взыскании компенсации морального вреда в размере 1000000 рублей, штрафа в размере 500000 рублей.

Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ истец поступила в КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1", ДД.ММ.ГГГГ ей проведена операция - "данные изъяты", ДД.ММ.ГГГГ проведена повторная операция - "данные изъяты". После проведенных операций "данные изъяты". После оперативного вмешательства, в связи с длительным больничным листом, а также с ограничением "данные изъяты" истец была уволена с работы, ей установлена "данные изъяты" группа инвалидности. Проводится лечение, в том числе оперативное возникшего заболевания - "данные изъяты". "данные изъяты", лишилась возможности полноценной жизни.

Решением Свердловского районного суда г. Красноярска от 17 декабря 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 марта 2021 г, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, представитель Максимовой А.Л. - Дубицкий Д.В. просит отменить решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 17 декабря 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 марта 2021 г. как незаконные и необоснованные.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Красноярского края, а также КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1" представлены письменные возражения.

В судебном заседании судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции представитель КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1" Чепрасов К.А, действующий на основании доверенности от 28 января 2021 г, участвующий в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, возражал против доводов и требований кассационной жалобы, просил кассационную жалобу оставить без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в судебное заседание не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, с ноября 2011 года Максимова А.Л. "данные изъяты" в филиале N КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1", в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась на стационарном лечении в хирургическом отделении КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1", где ей поэтапно были выполнены две операции: ДД.ММ.ГГГГ - "данные изъяты" и ДД.ММ.ГГГГ - "данные изъяты".

Из акта служебного расследования КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1", проведенного по факту обращения Максимовой А.Л, следует, что лечение Максимовой А.Л. осуществлялось в соответствии с приказом Минздрава России от 21 марта 2003 г. N 109. Оперативные вмешательства выполнены по показаниям, в необходимом объеме, радикально с дальнейшей положительной динамикой "данные изъяты". Больная была информирована об объеме оперативных вмешательств и возможных побочных патологических состояниях. "данные изъяты" в результате проведенной операции является вынужденным в связи с анатомической особенностью "данные изъяты", длительностью операции, вынужденным положением "данные изъяты" во время операции с "данные изъяты". Лечение по поводу "данные изъяты" назначено комплексно, в полном объеме, с положительной клинической динамикой, но завершено не было в связи с нарушением Максимовой А.Л. больничного режима, в связи с получением письменного отказа от продолжения лечения.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы "данные изъяты" от 8 сентября 2020 г..N N, методика и тактика оперативного лечения Максимовой А.Л, выбранная в КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1", при проведении операций ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, является верной. Диагноз ("данные изъяты" Максимовой А.Л. выставлен верно. Имеющаяся у Максимовой А.Л. верхняя "данные изъяты" является прогнозируемым "данные изъяты" от ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждается следующим: "данные изъяты" развилась в раннем послеоперационном периоде, операция производилась в "данные изъяты" при этом неизбежно происходит растягивание стволов сплетения в той или иной степени (в зависимости от объема необходимой торакопластики), больше всего растягиванию подлежат именно нижние стволы, даже щадящее растягивание стволов "данные изъяты" вызывает в той или иной степени "данные изъяты", эти нарушения являются посттравматическими (послеоперационными), могут проявляться только в раннем послеоперационном периоде, могут вызвать стойкое и даже необратимое нарушение в работе "данные изъяты". Установление тех или иных возможностей проведения той или иной медицинской манипуляции, как и установления вероятности избежать того или иного осложнения (последствия) не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертизы. Согласно сведениям из представленных медицинских документов (заключение стимуляционной "данные изъяты" от ДД.ММ.ГГГГ) у Максимовой А.Л. имеется "данные изъяты"), с целью "данные изъяты" получала лечение восстановительное в "данные изъяты" и амбулаторно, но несмотря на все мероприятия признана инвалидом "данные изъяты" группы, что свидетельствует о комиссионном признании стойкости нарушения функции "данные изъяты". Клинически значимая положительная динамика в лечении "данные изъяты", в том числе и в случае с Максимовой А.Л, возможны, так как анатомического повреждения "данные изъяты" не было.

Подобное лечение требует не только привлечения специалистов реабилитологов, неврологов, но и значительных усилий со стороны самого пациента на протяжении значительного промежутка времени, так как успех напрямую зависит от регулярности занятий и правильности выполнения рекомендаций. Ухудшение или усугубления в течение "данные изъяты" не возникло, сформировался стойкий "данные изъяты". Любое прерывание лечения или процесса реабилитации, в том числе и при лечении "данные изъяты", препятствует развитию положительной динамики. В ходе анализа представленных медицинских документов комиссия не выявила признаков причинения вреда здоровью. В случае с Максимовой А.Л. имеет место реализация операционного риска - возникновение состояния, наиболее часто встречающегося при проведении подобных операций. О возможности возникновения послеоперационных осложнений (в т.ч. "данные изъяты") Максимова А.Л. была извещена, о чем свидетельствует ее информированное добровольное согласие от ДД.ММ.ГГГГ О возможности наступления негативных последствий Максимова А.Л. была извещена, о чем свидетельствует ее письменный отказ от оказания медицинской помощи от ДД.ММ.ГГГГ

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 41 Конституции Российской Федерации, статьями 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 от 20 декабря 1994 г. "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований, при этом указав, что истцом не представлено достаточных и убедительных доказательств о том, что КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1" ей была оказана ненадлежащая медицинская помощь, чем причинен вред здоровью и моральный вред.

Суд апелляционной инстанции, рассмотрев дело по апелляционной жалобе представителя Максимовой А.Л. - Дубицкого Д.В, решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 17 декабря 2020 г. оставил без изменения.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда не имеется, поскольку они основаны на правильном применении норм материального и процессуального права и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (пункт 4 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Согласно части 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации" предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Частью 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что медицинские организации и медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что на потерпевшем лежит обязанность доказать факт причинения вреда, его размер, а также то обстоятельство, что причинителем вреда является именно ответчик (неправомерность действий, причинную связь между ними и ущербом). В свою очередь, на причинителя вреда возложена обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении вреда.

Для наступления ответственности по возмещению вреда, предусмотренной статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо наличие состава правонарушения, включающего наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между двумя первыми элементами и вину причинителя вреда. Отсутствие одного из составляющих влечет освобождение лица, к которому предъявлены требования, от ответственности.

Вопреки доводам кассационной жалобы судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает обоснованными выводы судов первой и апелляционной инстанций, поскольку материалы дела не содержат каких-либо доказательств, указывающих на то, что "данные изъяты" Максимовой А.Л. имело место именно вследствие некачественного оказания работниками КГБУЗ "Красноярский краевой противотуберкулезный диспансер N 1" медицинской помощи, ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей.

Как следует из Заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы "данные изъяты" от 8 сентября 2020 г. N N, у Максимовой А.Л. имеется заболевание "данные изъяты", которое связано с проведенными операциями, однако каких-либо дефектов оказания медицинской помощи установлено не было, указанное заболевание является допустимым и прогнозируемым осложнением при ведении операции в виде "данные изъяты", операция проводилась в течение длительного времени ("данные изъяты"), "данные изъяты". В случае с Максимовой А.Л. имеет место реализация операционного риска - возникновение состояния, наиболее часто встречающегося при проведении подобных операций.

Как следует из позиции представителя истца, Максимова А.Л. действительно давала "информированное добровольное согласие на оказание медицинской помощи", ей даны разъяснения о характере, степени тяжести и возможных осложнениях ее заболевания, то есть "данные изъяты", при этом в ее согласии не отражено, что в результате проведенной операции может возникнуть "данные изъяты" и она не сможет в дальнейшем "данные изъяты". В случае ее информирования о возможной травме, истец могла отказаться от данной операции и не давать согласие на ее проведение.

Из материалов дела усматривается, что Максимова А.Л. ДД.ММ.ГГГГ при получении лечения дала информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство, а именно на проведение ей "данные изъяты", согласно которому доктор полностью разъяснил ей суть и цель это операции, ее достоинства и возможные осложнения, ожидаемый дискомфорт и риск, которые могут возникнуть, а также альтернативы предлагаемому лечению и возможности отказа от лечения. Максимова А.Л. имела возможность задать любые вопросы и на все вопросы получила исчерпывающие ответы. Кроме того, о возможности наступления негативных последствий Максимова А.Л. была извещена, о чем свидетельствует ее письменный отказ от оказания медицинской помощи (стационарного лечения) от ДД.ММ.ГГГГ, в котором ей в доступной форме разъяснены возможные последствия отказа от медицинской помощи, в том числе вероятность развития осложнений заболевания. При этом согласно заключению судебной экспертизы, любое прерывание лечения или процесса реабилитации, в том числе и при лечении "данные изъяты", препятствует развитию положительной динамики.

Судебной коллегией отклоняются доводы кассационной жалобы о несогласии с заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы как несостоятельные, поскольку данные доводы не свидетельствуют о незаконности обжалуемых судебных актов.

Из материалов дела усматривается, что комплексная судебно-медицинская экспертиза назначена определением суда по ходатайству ответчика в соответствии с требованиями статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает обоснованными выводы судов о том, что Заключение судебно-медицинской экспертизы "данные изъяты" N N является относимым, допустимым и достоверным доказательством по делу, соответствуют требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федеральному закону от 31 мая 2001 г. года N73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", содержит подробные описания проведенных исследований, анализ имеющихся данных, результаты исследований, ответы на поставленные судом вопросы, является ясным, полным и последовательным, не допускает неоднозначного толкования и не вводит в заблуждение.

Эксперты до начала производства экспертизы предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, имеют необходимые для производства подобного рода экспертизы образование, квалификацию, специальности, стаж работы.

При проведении экспертных исследований эксперты непосредственно изучили медицинскую документацию, оформленную медицинскими организациями, в которых истец проходила обследование, проанализировали и сопоставили все имеющиеся исходные данные, провели исследование объективно, на базе общепринятых научных и практических данных, в пределах своих специальностей, всесторонне и в полном объеме.

Каких-либо доказательств, опровергающих заключение экспертов, истцом не представлено, в связи с чем у судов оснований не доверять экспертному заключению не имеется, отсутствие ответов экспертами на ряд поставленных вопросов исходя из характера поставленных вопросов на правильность выводов судов не влияет.

Судебная коллегия считает несостоятельными доводы кассационной жалобы о том, суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы.

В соответствии с частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу.

Суды первой и апелляционной инстанций верно указали, что несогласие истца с заключением экспертизы при отсутствии сомнений суда в правильности и обоснованности экспертного заключения единственным и достаточным основанием для удовлетворения ходатайства не является.

Доводы кассационной жалобы повторяют позицию истца, изложенную суду первой и апелляционной инстанций, им дана надлежащая правовая оценка, эти доводы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судами при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебных постановлений, влияли на их обоснованность и законность, либо опровергали выводы судов первой и апелляционной инстанций, являются процессуальной позицией истца, основаны на ее субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, на неверном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, и не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судами были допущены нарушения, влекущие отмену вынесенных судебных постановлений в кассационном порядке.

Фактически доводы кассационной жалобы направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Одним из принципов верховенства права является принцип правовой определенности, который предусматривает недопустимость пересмотра окончательного решения суда исключительно в целях проведения повторного слушания по делу и постановления нового решения. Пересмотр окончательного решения суда возможен лишь с целью исправления судебных ошибок при неправильном применении правовых норм. Отклонение от данного принципа допустимо исключительно при наличии существенных и неоспоримых обстоятельств. Указанные обстоятельства заявителем в кассационной жалобе не приведены.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств, установление фактических обстоятельств дела отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, поэтому связанные с ним доводы заявителя подлежат отклонению.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что судами первой и апелляционной инстанций все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой, выводы судов, изложенные в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 17 декабря 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 марта 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Максимовой Анжелы Леонидовны - Дубицкого Дмитрия Васильевича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи