Апелляционное определение СК по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 14 сентября 2021 г. по делу N 55-1248/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Мелехина П.В, судей ФИО5, ФИО6, при секретаре судебного заседания ФИО7, с участием прокурора ФИО8, оправданного ФИО1, защитников - адвокатов ФИО13, ФИО16, представителя потерпевшей ФИО9 - адвоката ФИО20, представителя потерпевшего ООО "ТД "ЭРА" - ФИО23, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению и дополнениям к нему государственного обвинителя ФИО12, апелляционным жалобам и дополнениям к ним представителя потерпевшей ФИО9 - адвоката ФИО20, представителя потерпевшего ФИО10 - адвоката ФИО21, представителя потерпевшего ООО "ТД "ЭРА" - ФИО23 на приговор Рязанского областного суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин РФ, женатый, имеющий несовершеннолетнего ребенка, работающего бренд-менеджером ООО "ТОРГОВЫЙ ДОМ "ЭРА", зарегистрированный по адресу: "адрес", несудимый, оправдан:

- по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, в соответствии с п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с его непричастностью к совершению преступления, - по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, в соответствии с п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления.

ФИО1 из-под стражи освобожден.

В удовлетворении гражданских исков потерпевших ФИО9 и ФИО10 о компенсации морального вреда отказано.

За ФИО1 признано право на реабилитацию.

Принято решение о направлении уголовного дела руководителю следственного управления Следственного комитета РФ по "адрес" для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи ФИО5, выступления прокурора ФИО8, поддержавшего доводы апелляционного представления и дополнений к нему, пояснения представителей потерпевших ФИО20, ФИО23, поддержавших доводы своих апелляционных жалоб и дополнений к ним, мнения оправданного ФИО1 и адвокатов ФИО13, ФИО16, возражавших против удовлетворения апелляционных представления, жалоб и дополнений к ним, судебная коллегия

установила:

органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в совершении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ организации и руководства исполнением убийства ФИО11, из корыстных побуждений, по найму, а также в совершении присвоения, то есть хищения чужого имущества (автомобиля ФИО2), в особо крупном размере.

По приговору Рязанского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с его непричастностью к совершению преступления, а также по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на основании п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с неустановлением события преступления.

В апелляционном представлении (основном и дополнительном) государственный обвинитель ФИО12, выражая несогласие с приговором, считает, что при рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей были допущены существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона.

Указывает на то, что в нарушение требований ст. 335 УПК РФ подсудимым ФИО1 и его защитниками в ходе судебного разбирательства оказывалось незаконное систематическое воздействие на присяжных заседателей, что могло отрицательно повлиять на беспристрастность присяжных заседателей и формирование у них определенного мнения по делу:

- во вступительном заявлении защитник ФИО13 сообщил, что государственный обвинитель вводит присяжных заседателей в заблуждение, чем в присутствии присяжных заседателей дал свою негативную оценку стороне обвинения, а также заявил о необходимости прекращения уголовного преследования по эпизоду хищения автомобиля, фактически обсуждая вопрос, не подлежащий исследованию с участием присяжных заседателей;

- во вступительном заявлении подсудимый ФИО1 сообщил о том, что именно по его инициативе дело рассматривается с участием коллегии присяжных заседателей и поблагодарил присяжных заседателей за то, что они откликнулись на его просьбу, указав, что только обвиняемый может собрать суд присяжных, считая, что он невиновен;

- при допросе свидетеля ФИО14 защитник ФИО13 дал оценку тому, что свидетель не ответила на его вопрос, то есть до прений сторон высказал свою субъективную позицию, фактически оценив показания свидетеля при допросе, а также ссылался на материалы дела, которые не исследовались в судебном заседании;

- при допросе представителя потерпевшего ФИО23 подсудимый ФИО1 задал ему вопрос о схемах вывода наличных денежных средств из компании "ТД "Эра", тем самым пороча как представителя потерпевшего, так и само юридическое лицо - ООО "ТД "ЭРА";

- при допросе свидетеля ФИО15 защитник ФИО16 задала вопрос о любовных отношениях между свидетелем и ФИО11, не основанный на материалах уголовного дела и не относящийся к фактическим обстоятельствам, доведя до присяжных заседателей информацию путем постановки вопросов об обстоятельствах, не имеющих отношение к делу, тем самым формируя негативное отношение к свидетелю стороны обвинения и, соответственно, его показаниям;

- при допросе свидетеля ФИО15 подсудимый ФИО1 задавал вопросы свидетелю о ее участии в организации похорон мужа - ФИО17, о распродаже ею вещей мужа со времени пропажи до обнаружения его трупа, о ее просьбе не хоронить мужа, пока она не вернется с отдыха, о ее конфликте с представителем потерпевшего ООО "ТД "ЭРА" ФИО18 из-за автомобиля " ФИО2 Кайен";

- при допросе свидетеля ФИО19 защитник ФИО13 комментировал показания свидетеля, сообщил, что они знают, что ФИО1 непьющий;

- при допросе свидетеля обвинения ФИО22 защитник ФИО13 задал ему вопрос о судебно-психиатрической экспертизе в отношении него, то есть вопрос по неисследованному и не подлежащему исследованию с участием коллегии присяжных заседателей доказательству;

- подсудимый ФИО1 при допросе с участием присяжных заседателей ссылался на не исследованные в судебном заседании доказательства, в том числе банковские карточки; сообщал о своем стабильном материальном положении, характеризовал себя как лицо, имеющее высокий финансовый доход; утверждал об употреблении свидетелем стороны обвинения ФИО22 наркотических средств и отсутствии отчета своим действиям, о его неадекватности и невменяемости, запугивании ФИО22 при написании явки с повинной и в ходе допросов на предварительном следствии; в адрес поддерживающих обвинение лиц ФИО1 допускал высказывания негативного и оскорбительного характера, а также сообщал об имеющейся в ООО "Торговый Дом "ЭРА", признанном потерпевшим, практике противоправного вывода денежных средств и "левой бухгалтерии", совершенных в данном юридическом лице преступлениях, не относящихся к обстоятельствам обвинения; указывал на лжесвидетельство представителя потерпевшего ФИО23; заявлял о подложности доказательств, фальсификации результатов экспертизы в части наличия принадлежащего ему эпителия на ноже, о недостатках и неполноте следствия, оказанном на него со стороны следователя давлении;

- защитник ФИО13 в прениях сторон говорил о причинах смерти ФИО17, ссылался на показания свидетеля Колесникова, который не допрашивался в судебном заседании и показания которого не исследовались, высказывал сомнения в правильности ведения протокола судебного заседания, ссылался на обстоятельства, которые "остались за кадром", и обстоятельства, не исследованные в судебном заседании, - ликвидацию ООО "ТД "ЭРА", дарение ножа ФИО17 трудовым коллективом, в связи с чем на ноже могли остаться клетки эпителия ФИО1;

- защитник ФИО16 в прениях сторон просила коллегию присяжных заседателей признать за ФИО1 право на реабилитацию;

- подсудимый ФИО1 в прениях сторон ссылался на обстоятельства, которые в судебном заседании не исследовались: о передаче им завода при слиянии компаний, а также товарных остатков на 30 миллионов, штата сотрудников, логистики компании, отработанных продаж, контрактов и его связей в Европе; о покупке убитым ФИО11 своей супруге ФИО9 автомобиля "Мерседес" в личное пользование за счет ООО "Торговый Дом "ЭРА"; о наличии у него, ФИО1, в "адрес" прибыльного бизнеса; о ликвидации ООО "Торговый Дом "ЭРА"; упоминал предсмертную записку ФИО17; заявлял о предполагаемых дивидендах за 2018 год в размере 40 млн. руб, о цене доли ООО "Торговый Дом "ЭРА", в 5 раз превышающей номинальную; пояснял о нахождении его в течение 3 лет в СИЗО и обращался к присяжным заседателям с просьбой освободить его из-под стражи;

- в последнем слове подсудимый ФИО1 довел до сведения присяжных заседателей информацию о наличии у него двоих детей - дочери и сына, больной матери, а также плакал в судебном заседании, просил отпустить его к ним.

По мнению государственного обвинителя, незаконные действия стороны защиты ввиду их систематичности, множественности и целенаправленности, несмотря на разъяснения председательствующего судьи, сформировали внутреннее убеждение присяжных заседателей о правоте действий стороны защиты и невиновности ФИО1, свидетельствуют о том, что присяжные заседатели не были ограждены от незаконного воздействия со стороны защиты, что не могло не повлиять на содержание их ответов на поставленные вопросы.

Отмечает, что после вынесения коллегией присяжных заседателей вердикта в прокуратуру "адрес" поступило два обращения, адресованные, в том числе в Рязанский областной суд, от ФИО24 и ФИО25, входившими в состав коллегии присяжных заседателей по уголовному делу в отношении ФИО1, в которых указанные лица приводят сведения о факте общения старшины коллегии присяжных заседателей ФИО26 с родственницей подсудимого ФИО1, а также заявляют о неоднократных угрозах со стороны старшины с целью повлиять на их мнение по делу и принять конкретное решение о невиновности ФИО1

Указывает на то, что обращения ФИО24 и ФИО25 были направлены для проведения проверки и принятия решения в порядке ст. 144-145 УПК РФ в следственное управление СК РФ по "адрес". Считает, что указанные обстоятельства подлежат проверке и оценке.

Полагает, что вынесенный коллегией присяжных заседателей вердикт не отвечает требованиям ч. 2 ст. 345 УПК РФ. Содержащиеся в вердикте ответы присяжных заседателей на вопрос N (о событии преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ) и вопросы N и N (о причастности и виновности ФИО1) являются противоречивыми и неясными. Указывает на то, что при ответе на вопрос N голоса присяжных заседателей распределились поровну, что означает недоказанность события преступления. Несмотря на то, что необходимость ответа на вопрос N предусматривает наличие утвердительного ответа на вопрос N, а на вопрос N - наличие утвердительного ответа на вопрос N, присяжные заседатели продолжили голосование при ответах на вопросы N и 7. Аналогичная ситуация имеет место в вопросах N и 3.

По мнению государственного обвинителя, данные присяжными заседателями в вердикте ответы указывают на нарушение процедуры совещания и голосования присяжных, предусмотренной ст. 342, 343 УПК РФ, а вынесенный вердикт является неясным, противоречивым и в таком виде не мог быть принят председательствующим без возвращения коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для устранения данного обстоятельства. Считает, что постановленный на основании такого вердикта приговор не отвечает требованиям ст. 297 УПК РФ.

Полагает, что постановлением судьи Рязанского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя об исследовании в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей доказательств стороны обвинения: справки о результатах проведения оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО22 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 9, л.д.7-46); справки о результатах проведения оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 9, л.д. 54-176), протокола осмотра от ДД.ММ.ГГГГ оптических дисков с результатами ОРМ "Наблюдение" в отношении ФИО1 (т. 18, л.д. 108-225), справки о результатах проведения оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 22, л.д. 188-207), протокола осмотра от ДД.ММ.ГГГГ диска с записями ОРМ "Наблюдение" в отношении ФИО1 (т. 22, л.д. 208-228).

Считает, что сторона обвинения была лишена гарантированного УПК РФ права на представление допустимых доказательств, имеющих отношение к рассматриваемому уголовному делу, свидетельствующих о непосредственной причастности ФИО1 к организации убийства ФИО11 и присвоению автомобиля ФИО2. Полагает, что допущенное нарушение не позволило присяжным заседателям принять правильное решение по делу.

Просит приговор в отношении ФИО1 отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство со стадии отбора коллегии присяжных заседателей.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представитель потерпевшей ФИО9 - адвокат ФИО20 считает, что при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО1 судом допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона.

Указывает на то, что в нарушение требований ст. 335 и 336 УПК РФ в ходе судебного следствия и прений сторон оправданным, его защитниками и свидетелями до сведения присяжных заседателей систематически доводилась информация, которая не относилась к обстоятельствам дела, ставилась под сомнение допустимость доказательств, указывалось на необъективность органов следствия. Кроме того, сторона защиты, выйдя за пределы вопросов, подлежащих разрешению по конкретному уголовному делу, доводила до сведения присяжных заседателей свою версию событий, согласно которой к организации убийства ФИО11 причастно иное лицо.

Отмечает, что, несмотря на принимаемые председательствующим меры, направленные на пресечение нарушений, ФИО1 и его защитники продолжали доводить до сведения присяжных заседателей незаконную информацию, в результате чего коллегия присяжных заседателей была лишена возможности дать объективную оценку представленным по делу допустимым доказательствам, что существенно повлияло на исход дела.

Обращает внимание на то, что председательствующим судьей были доведены до ФИО1 и его защитников предусмотренные ст. 335, 336 УПК РФ особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, однако, несмотря на это, в стадии судебного следствия в присутствии присяжных заседателей систематически обсуждались обстоятельства, доказанность которых присяжными заседателями не устанавливается, оглашались сведения о личности ФИО1, которые не были необходимыми для установления отдельных признаков составов преступлений, в совершении которых он обвинялся, при этом исследовались положительные данные о нем. Кроме того, в присутствии присяжных заседателей оспаривалась допустимость ряда доказательств, а в прениях сторон защитники касались обстоятельств, которые рассматриваются лишь после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей.

Приводя конкретные высказывания стороны защиты и свидетелей, отраженные в протоколе судебного заседания, полагает, что на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, что повлияло на формирование их мнения, а также на их беспристрастность, и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, который при таких обстоятельствах не может быть признан законным, объективным и справедливым.

Утверждает, что председательствующий не принял достаточных и эффективных мер воздействия, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, а ограничился лишь замечаниями ФИО1 и защитникам и прерыванием их речей уже после доведения до присяжных заседателей недозволенной информации.

По мнению представителя потерпевшего, суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства об исследовании в судебном заседании с участием коллегии присяжных заседателей ряда доказательств стороны обвинения, касающихся результатов проведения оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО22 и ФИО1 Считает, что суд ошибочно приравнял процедуру проведения оперативно-розыскных мероприятий к порядку производства следственных действий. При этом указывает на то, что оперативно-розыскное мероприятие "Наблюдение" в отношении содержащихся под стражей обвиняемых ФИО22 и ФИО1 осуществлял орган дознания Федеральной службы исполнения наказаний, и целью этого ОРМ являлось обеспечение правопорядка в следственном изоляторе, а также безопасности лиц, содержащихся под стражей, в том числе обвиняемых ФИО22 и ФИО1, работников уголовно-исполнительной системы, должностных лиц и граждан, находящихся на территории СИЗО-1 "адрес".

Полагает, что суд ошибочно пришел к выводу о недопустимости вышеуказанных доказательств стороны обвинения, чем ограничил ее право на представление доказательств, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Просит приговор в отношении ФИО1 отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представитель потерпевшего ФИО10 - адвокат ФИО21 считает приговор незаконным и необоснованным, вынесенным с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Указывает на то, что в ходе судебного разбирательства со стороны подсудимого и его защитников имело место незаконное систематическое воздействие на присяжных заседателей. Сторона защиты на замечания председательствующего не реагировала и, игнорируя его распоряжения, продолжала доводить до коллегии присяжных заседателей информацию, не подлежащую исследованию с их участием. Приводя конкретные высказывания ФИО1 и защитника ФИО13, полагает, что незаконные действия стороны защиты были направлены на формирование внутреннего убеждения присяжных заседателей о том, что подсудимый невиновен, что не могло не повлиять на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы.

Полагает, что сторона обвинения незаконно была лишена гарантированного УПК РФ права на представление допустимых доказательств, имеющих отношение к рассматриваемому уголовному делу и подтверждающих организацию ФИО1 убийства ФИО11 Так, суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя об исследовании в судебном заседании с участием присяжных заседателей результатов проведенных в отношении ФИО22 и ФИО1 оперативно-розыскных мероприятий "Наблюдение", которые фактически проводились во исполнение судебного решения об избрании им меры пресечения в виде заключения под стражу, в целях контроля возможности противодействовать расследованию во время нахождения в следственном изоляторе.

При этом из содержания зафиксированных в камере разговоров ФИО1 прямо усматривается, что он неоднократно говорил об обстоятельствах и фактах оказания им незаконного воздействия на двоюродного брата ФИО22 в период содержания под стражей с целью побудить отказаться от уличающих его, ФИО1, показаний, детально описывал применяемые им методы и механизм оказания такого воздействия, что в последующем и привело к наступлению желаемого результата - ФИО22, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, отказался от первоначальных неоднократных показаний, в которых он прямо уличал ФИО1 в совершении преступления.

Допущенное судом ограничение права стороны обвинения на представление доказательств, по мнению представителя потерпевшего, не позволило присяжным заседателям принять правильное решение по делу.

Просит приговор в отношении ФИО1 отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) представитель потерпевшего ООО "ТД "ЭРА" ФИО23, выражая несогласие с приговором, полагает его незаконным, несправедливым, нарушающим права и законные интересы ООО "ТД "ЭРА". Указывает, что при рассмотрении уголовного дела были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

Обращает внимание на то, что в нарушении требований п. 3 ч. 2 ст. 333 УПК РФ присяжные заседатели и стороны перед началом заседаний, во время перерывов и после заседаний встречались в местах общего пользования, где имелись условия для их общения.

Указывает на то, что в судебном заседании защитник ФИО13 с целью организовать общение с присяжными сфотографировал на личный мобильный телефон список явившихся присяжных заседателей, в связи с чем председательствующий сделал замечание защитнику ФИО13, однако последний фотографии не удалил. Полагает, что получение персональных данных присяжных позволило стороне защиты организовать общение с присяжными и влиять на их мнение как в здании суда, так и за его пределами.

Приводя высказывания, допущенные стороной защиты на протяжении всего судебного разбирательства, считает, что подсудимый ФИО1 и его защитники ФИО13 и ФИО16 в ходе судебного разбирательства оказывали незаконное и систематическое воздействие на присяжных заседателей, при этом на неоднократные замечания председательствующего не реагировали и игнорировали его распоряжения. Полагает, что такое поведение ФИО1 и его защитников могло повлиять на беспристрастность присяжных заседателей и формирование у них внутреннего убеждения о невиновности ФИО1 и, соответственно, на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы.

Полагает, что постановлением судьи от ДД.ММ.ГГГГ необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя, поддержанного как потерпевшими, так и стороной защиты, об исследовании в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей доказательств стороны обвинения - результатов оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО22 и ФИО1

Считает необоснованным придание результатам оперативно-розыскных мероприятий, проводимым вне процесса расследования, статуса показаний обвиняемого ФИО1 и ФИО22, так как результаты ОРМ получены не по поручению следователя или сопровождающими расследование оперативными сотрудниками с целью получения признательных показаний обвиняемых и с привлечением заранее подготовленных агентов, а в законном порядке сотрудниками другого ведомства - Федеральной службы исполнения наказаний РФ, действовавшими не с целью получения показаний ФИО1 и ФИО22, а в целях соблюдения правопорядка и недопущения преступлений в среде заключенных под стражу лиц по разным уголовным делам, в рамках Федерального закона N 144-ФЗ РФ "Об оперативно-розыскной деятельности" от ДД.ММ.ГГГГ Результаты ОРМ были переданы следователю в установленном законом порядке, в связи с чем являются допустимыми доказательствами.

По мнению представителя потерпевшего, в результате признания доказательств недопустимыми и исключения их из числа доказательств стороны обвинения присяжные заседатели были лишены права участвовать в исследовании всех обстоятельств уголовного дела, в осмотре вещественных доказательств, а сторона обвинения лишена права на представление допустимых доказательств, имеющих отношение к рассматриваемому уголовному делу и подтверждающих организацию ФИО1 убийства ФИО11

Полагает, что допущенные нарушения требований ст. 244 УПК РФ не позволили присяжным заседателям принять правильное решение по делу.

Просит приговор в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя адвокат ФИО13 выражает несогласие с изложенными в нем доводами, указывая на то, что в ходе судебного разбирательства нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора, допущено не было.

Полагает, что коллегия присяжных заседателей была сформирована с соблюдением требований закона, заявлений о ее тенденциозности от участников процесса не поступало. Уголовное дело рассмотрено законным и беспристрастным судом. Данных о том, что кем-либо из присяжных заседателей были нарушены возложенные на них обязанности либо допущены действия и высказывания, позволяющие усомниться в их беспристрастности, протокол судебного заседания не содержит.

Указывает на то, что судебное разбирательство по уголовному делу проведено полно, всесторонне, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Председательствующий не ограничивал в правах участников процесса и создавал необходимые условия для полного и всестороннего исследования доказательств.

Обращает внимание на то, что председательствующий принимал меры к тому, чтобы до сведения присяжных заседателей не была доведена недопустимая информация, а если такая информация доводилась, давал присяжным заседателям соответствующие разъяснения на этот счет.

Указывает на то, что стороной защиты не нарушались требования уголовно-процессуального закона, на которые ссылается государственный обвинитель. Упоминание о систематическом нарушении стороной защиты распоряжений председательствующего не отображено в протоколе судебного заседания.

Обращает внимание на то, что поданные в прокуратуру "адрес" заявления присяжных заседателей ФИО24 и ФИО25 об оказании на них давления старшиной присяжных заседателей идентичны друг другу, в них содержится недостоверная информация. Полагает, что эти заявления сфабрикованы заинтересованными лицами с целью опорочить процедуру судебного разбирательства и добиться отмены оправдательного приговора.

Полагает несостоятельными доводы государственного обвинителя о неясности и противоречивости вердикта.

Просит апелляционное представление оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления, жалоб и дополнений к ним, а также поданные возражения, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия и т.п, задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учетом данных требований закона, а также положений ст. 73, 243 и 252 УПК РФ, председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, а также меры, исключающие возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

В случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта. Такое же разъяснение председательствующий судья должен сделать и при произнесении напутственного слова, излагая позиции сторон.

Изложенные требования закона при рассмотрении настоящего уголовного дела соблюдены не были.

Из протокола судебного заседания усматривается, что на протяжении всего судебного разбирательства (при высказывании согласованной позиции, в ходе судебного следствия и в прениях сторон, а также в последнем слове) подсудимым и его защитником, несмотря на то, что особенности рассмотрения уголовного дела в суде с участием присяжных заседателей были им разъяснены председательствующим, систематически допускались нарушения требований ст. 335, 336 УПК РФ.

До сведения присяжных заседателей стороной защиты неоднократно доводилась информация, не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, ставящая под сомнение законность получения доказательств обвинения и, соответственно, их допустимость. законность действий сотрудников правоохранительных органов.

Так, во вступительном заявлении защитник ФИО13 заявил, что государственный обвинитель вводит присяжных заседателей в заблуждение, указывая на то, что автомобиль находился в пользовании, а не владении ФИО1, а также указал на необходимость прекращения дела в части обвинения по эпизоду хищения автомобиля. Своим высказыванием адвокат ФИО13 в самом начале судебного разбирательства, указывая на то, что прокурор "либо не различает, либо умышленно говорит", в присутствии присяжных заседателей дал стороне обвинения негативную оценку и, кроме того, затронул процессуальный вопрос, касающийся прекращения уголовного преследования, не подлежащий обсуждению в присутствии коллегии присяжных заседателей.

При допросе свидетеля ФИО14 защитник ФИО13, задавая вопрос о том, передавался ли автомобиль " ФИО2" ФИО1 каким-либо документом, актом приема-передачи, в присутствии присяжных заседателей сам дал пояснение о том, что такого документа в материалах дела не имеется, фактически ответив на свой вопрос и дав оценку указанному обстоятельству до исследования письменных доказательств и прений сторон. Кроме того, защитник прокомментировал пояснения свидетеля о том, что ей непонятен вопрос о действиях ФИО1 по организации убийства, указав, что он снимает этот вопрос, "он остался без ответа".

При допросе представителя потерпевшего ФИО23 подсудимый ФИО1 спросил у него, знает ли он о других схемах вывода наличных денег из компании "ТД "Эра", поставив в присутствии присяжных заседателей вопрос, не относящийся к предъявленному ему обвинению, и пороча таким образом как представителя потерпевшего, так и само юридическое лицо - ООО "ТД "ЭРА". Несмотря на сделанное ФИО1 председательствующим замечание, при даче показаний ФИО1 вновь в присутствии присяжных заседателей заявил об имеющейся в указанном Обществе практике противоправного вывода денежных средств и "левой бухгалтерии", указав на то, что " ФИО23 знает, сколько у него было выведено денег в 2016 году. Он говорит, что не знает, а он знает, что было выведено 10 миллионов". Тем самым ФИО1 заявил о ложности показаний представителя потерпевшего, продолжая их порочить, оказывая таким образом воздействие на присяжных заседателей

Свидетелю ФИО15 (супруге ФИО17, который по версии органов следствия являлся вторым организатором убийства ФИО11 и в отношении которого уголовное дело прекращено в связи с его смертью) стороной защиты в присутствии присяжных заседателей задавались вопросы, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежащие обсуждению в присутствии коллегии присяжных заседателей: о любовных отношениях между свидетелем и ФИО11, о ее участии в организации похорон ФИО17, о распродаже ею вещей мужа со времени пропажи до обнаружения его трупа, о ее просьбе не хоронить мужа, пока она не вернется с отдыха, о ее конфликте с представителем потерпевшего ООО "ТД "ЭРА" ФИО18 из-за автомобиля " ФИО2 Кайен". Указанные вопросы, не имеющие отношения к делу, были поставлены стороной защиты с целью воздействия на коллегию присяжных заседателей, формирования у них негативного отношения к свидетелю обвинения и ее показаниям.

При допросе в судебном заседании ФИО1 указывал, что его брат ФИО22 (свидетель обвинения, признающий вину в убийстве ФИО11) употреблял наркотические средства, не отдавал отчета своим действиям, нуждался в постоянном контроле, поэтому проживал с матерью. Также ФИО1 указал, что его брат "не во всем адекватен", что "у него мозги запудрены". Таким образом, ФИО1 довел до сведения присяжных заседателей не подлежащие исследованию в их присутствии данные о личности свидетеля ФИО22, которые могли повлиять и повлияли на восприятие его показаний присяжными заседателями, в том числе с учетом заданного защитником ФИО13 ФИО22 вопроса о проведении ему судебно-психиатрической экспертизы.

Кроме того, ФИО1 в присутствии присяжных заседателей сказал о своих предположениях, что при написании явки с повинной и в ходе допросов на предварительном следствии ФИО22 запугали. Указанным высказыванием ФИО1 поставил под сомнение законность получения органами следствия явки с повинной и показаний свидетеля обвинения ФИО22 на предварительном следствии, несмотря на то, что эти доказательства недопустимыми председательствующим судьей не признавались.

Также ФИО1 в присутствии присяжных заседателей затрагивал процессуальные вопросы проведения экспертизы по ножу, на котором был обнаружен его эпителий, и заявил о подложности результатов экспертизы: "... экспертиза была проведена спустя полтора-два года, после того, как я уже сидел в тюрьме, у меня взяли ДНК на эту экспертизу... сама экспертиза ножа была проведена не сразу, а спустя какое-то время... не могу сказать конкретно, почему именно мое ДНК осталось там, а не Саши Ковалева... Если они там появились, значит, кому-то так было нужно. Эта версия приходит из-за того, что эпителия Ковалева там не обнаружено".

Кроме того, ФИО1 в присутствии присяжных заседателей заявлял о недостатках и неполноте следствия, а также об оказанном на него со стороны следователя давлении: "... я защищался, как мог, потому что понимал, что откровенность и следователь - это две противоположные вещи, тем более, когда человек прямым текстом говорит мне: "Ты сядешь". Я не могу процитировать весь разговор, потому что нецензурно будет... ". Также ФИО1 указал на то, что его заявление о преступлении, совершенном в ООО "ТД "ЭРА", по которому пришло "отказное письмо", проверялось ненадлежащим образом.

Отвечая на вопрос государственного обвинителя по поводу инкриминированного преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, ФИО1 в присутствии присяжных заседателей допустил высказывания негативного и оскорбительного характера в адрес лиц, поддерживающих обвинение, сказав следующее: "О каком преступлении Вы мне говорите?... Нет преступления никакого, потому что здесь сидят люди, которые меня обвиняют, они прекрасно знают, что это моя машина, но все говорят, нет, нет... Конечно, можно думать, что Александр Заварин был "дебилом", я "дебил" и все остальные "дебилы", а они умные".

Несмотря на неоднократно сделанные председательствующим ФИО1 и адвокату ФИО13 замечания о недопустимости нарушения порядка рассмотрения дела с участием присяжных заседателей и доведения до них информации, не относящейся к их компетенции, в прениях сторона защиты продолжила допускать аналогичные нарушения.

Так, защитник ФИО13 в прениях сторон ссылался на обстоятельства, которые не исследовались в судебном заседании: в части обвинения в хищении автомобиля - "автомобиль находится в настоящее время у формального собственника ООО "ТД "ЭРА", но так как оно было ликвидировано, он дальше был куда-то передан, но главное, был возвращен"; в части следов ФИО1 на ноже - "когда на день рождения вручался этот ножик, все сотрудники компании его осматривали, крутили, вертели в руках, в том числе и мой подзащитный"; в части наличия у ФИО17 пистолета и причины его смерти - "ей (жене Федорова) было сообщено о самоубийстве мужа с применением огнестрельного оружия", "вот этот вопрос остался за кадром, по большому счету, а наличие пистолета у Федорова защита считает доказанным". При этом защитник сослался на показания свидетеля Колесникова, который не допрашивался в судебном заседании и показания которого не исследовались.

ФИО1 в прениях сторон также ссылался на сведения, которые в судебном заседании не исследовались: о наличии у него прибыльного бизнеса в "адрес", об обстоятельствах выплаты дивидентов ФИО15, о стоимости доли ООО "Торговый Дом "ЭРА", в пять раз превышающей номинальную, о содержании предсмертной записки ФИО17

Кроме того, в нарушение положений ч. 8 ст. 335 УПК РФ, согласно которым данные о личности подсудимого, в том числе о семейном положении, исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется, ФИО1 сообщил в присутствии присяжных заседателей информацию о наличии у него двоих детей - дочери и сына, больной матери, нахождении его длительное время в следственном изоляторе, а также плакал в судебном заседании и просил отпустить его к родным и близким.

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий неоднократно останавливал ФИО1 и защитника ФИО13, делал им замечания о недопустимости доведения до присяжных заседателей сведений, не являющихся предметом рассмотрения, недопустимости высказываний, порочащих сторону обвинения, ставящих под сомнение допустимость доказательств, предъявленных присяжным заседателям, указанные лица на замечания не реагировали и на протяжении всего судебного разбирательства допускали аналогичные нарушения.

Приведенные данные позволяют сделать вывод о том, что множественность и существенность допущенных нарушений уголовно-процессуального закона со стороны защиты, несмотря на предпринятые председательствующим меры, повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы и содержание вердикта.

Кроме того, в судебном заседании суда апелляционной инстанции было установлено, что присяжные заседатели ФИО24 и ФИО25 обратились с заявлениями на имя прокурора "адрес" и председателя Рязанского областного суда об оказании на них воздействия со стороны старшины присяжных заседателей ФИО26, которая, по их мнению, была заинтересована в оправдании ФИО1 и в перерывах между судебными заседаниями общалась с его тещей.

По данным заявлениям следственным управлением Следственного комитета РФ по "адрес" была проведена проверка. Из пояснений ФИО24 в ходе проверки следует, что в марте 2021 г. она неоднократно видела, как старшина ФИО26 общалась с женщиной, принимавшей участие в качестве зрителя в судебных заседаниях, и, как впоследствии стало известно, являвшейся тещей ФИО1 и одновременно супругой адвоката ФИО13 Из пояснений других присяжных заседателей следует, что факт общения ФИО26 с тещей ФИО1 имел место быть, о чем троим присяжным заседателям стало известно от самой ФИО26, со слов которой теще ФИО1 в коридоре было плохо, поэтому она к ней подошла.

Кроме того, в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ст. 294, 296 УК РФ, вынесенном по результатам проверки, проведенной в порядке ст. 144, 145 УПК РФ по вышеуказанным заявлениям, указано, что в ходе проверки нашло свое подтверждение нарушение требований ч. 2 ст. 333 УПК РФ, в соответствии с которыми присяжные не вправе высказывать свое мнение по рассматриваемому уголовному делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта. Также результаты проверки показали, что старшина присяжных до обсуждения вопросов, поставленных перед присяжными заседателями, доводила до присяжных сведения о наличии у ФИО1 детей и больной тещи, от присяжных поступали предложения о голосовании 4 на 4.

Указанные обстоятельства, по мнению судебной коллегии, свидетельствуют о нарушениях уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на поставленные перед ними вопросы.

Кроме того, в соответствии с ч. 7, 8, 9 ст. 343 УПК РФ ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы должны представлять собой утверждение или отрицание с обязательным пояснительным словом или словосочетанием, раскрывающим или уточняющим смысл ответа ("Да, виновен", "Нет, не виновен" и т.п.). Ответы на вопросы вносятся старшиной присяжных заседателей в вопросный лист непосредственно после каждого из соответствующих вопросов. В случае, если ответ на вопрос принимается голосованием, старшина указывает после ответа результат подсчета голосов.

Эти требования закона по настоящему делу не выполнены.

Так, из вердикта коллегии присяжных заседателей следует, что на второй вопрос о доказанности совершения ФИО1 описанных в вопросе действий в строке "ответ" старшиной присяжных заседателей под вопросом приведены только результаты голосования: "да, доказано - 4", "нет, не доказано - 4". Однако отражение в вопросном листе результатов голосования не освобождало старшину присяжных заседателей от обязанности указать после поставленного перед ними вопроса принятый по результатам голосования присяжными заседателями ответ, который может быть только один и представлять из себя утверждение или отрицание.

Аналогичные нарушения допущены в вопросе N о событии преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, в котором отсутствует ответ в форме, предусмотренной законом. Указанное обстоятельство привело к тому, что присяжные заседатели продолжили отвечать на вопрос N о доказанности совершения ФИО1 деяния, указанного в вопросе N, хотя отвечать на него следует только при утвердительном ответе на вопрос N.

Аналогично присяжные заседатели начали отвечать на вопрос N о виновности ФИО1 в организации убийства, на который следует отвечать в случае утвердительного ответа на вопрос N. Однако ответа на этот вопрос в установленной законом форме в вердикте не содержится.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о неясности вердикта в указанной части. Поскольку право сформулировать и записать ответ на поставленный вопрос принадлежит исключительно старшине присяжных заседателей, председательствующий, несмотря на указанные под вопросом результаты голосования, обязан был возвратить присяжных заседателей в совещательную комнату для дачи ответов на вопросы в установленном законом форме.

Вопреки этому, после возвращения присяжных заседателей из совещательной комнаты председательствующий, приняв меры к устранению других нарушений в вопросах 4 и 8 и проверив после этого вопросный лист, не указал на необходимость устранения вышеуказанных нарушений, и, как следует из протокола судебного заседания, после провозглашения вердикта сам разъяснил необходимость принятия более благоприятного для подсудимого решения об оправдании в связи с тем, что "во вопросам о причастности по обоим деяниям и по вопросам виновности по обоим деяниям голоса разделились поровну", при этом сделав неверную ссылку, поскольку в части обвинения по ч. 4 ст. 160 УК РФ голоса разделились поровну по вопросу о наличии события преступления.

При таких обстоятельствах, учитывая отсутствие в вердикте окончательных ответов, принятых по результатам голосования на второй и пятый основные вопросы, вынесенный присяжными заседателями вердикт и постановленный на основании этого вердикта приговор не могут быть признаны законными.

Кроме того, судебная коллегия считает необходимы обратить внимание на следующее обстоятельство.

В соответствии с ч. 6 ст. 335 УПК РФ если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости доказательств, то он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Выслушав мнения сторон, судья принимает решение об исключении доказательства, признанного им недопустимым.

Как следует из протокола судебного заседания, ДД.ММ.ГГГГ государственным обвинителем было заявлено ходатайство об исследовании в присутствии коллегии присяжных заседателей ряда документов, в частности, справки о результатах проведения оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО22 от ДД.ММ.ГГГГ (т.9, л.д. 7-46), справки о результатах проведения оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ (т.9, л.д. 54-176), протокола осмотра от ДД.ММ.ГГГГ оптических дисков с результатами ОРМ "Наблюдение" в отношении ФИО1 (т.18, л.д. 108-225), справки о результатах проведения оперативно-технических мероприятий в отношении ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ (т.22, л.д. 188-207), протокола осмотра от ДД.ММ.ГГГГ диска с записями ОРМ "Наблюдение" в отношении ФИО1 (т.22, л.д. 208-228).

Сторона защиты не возражала против исследования вышеуказанных доказательств в присутствии коллегии присяжных заседателей.

Председательствующий, удалившись в совещательную комнату, вынес постановление об отказе в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя в исследовании вышеуказанных доказательств, признав их недопустимыми. Одновременно судом были признаны недопустимыми доказательства, которые не предлагались к исследованию государственным обвинителем с участием присяжных заседателей, а именно показания свидетеля ФИО22 от ДД.ММ.ГГГГ в части исследования и оценки результатов ОРМ (т. 21, л.д. 211-236), показания свидетеля ФИО27 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 21, л.д. 195-206), а также вещественные доказательства: восемь оптических дисков с результатами ОРМ "Наблюдение" в отношении ФИО1 и ФИО22 (т. 21, л.д. 77).

Между тем, принимая по ходатайству государственного обвинителя об исследовании доказательств решение о недопустимости этих и ряда других доказательств, председательствующий не поставил данный вопрос на обсуждение сторон и в нарушение требований ч. 6 ст. 335 УПК РФ не выслушал мнения участников судебного разбирательства по вопросу о недопустимости доказательств, тем самым лишив сторону обвинения (государственного обвинителя и представителей потерпевших) возможности привести доводы в обоснование своей позиции по данному вопросу.

Судебная коллегия принимает во внимание также и то обстоятельство, что ранее, ДД.ММ.ГГГГ, председательствующим было отказано в удовлетворении ходатайства защитника ФИО13 о признании некоторых из вышеуказанных доказательств, а именно протокола осмотра от ДД.ММ.ГГГГ диска с записями ОРМ "Наблюдение" в отношении ФИО1, восьми оптических дисков с результатами ОРМ "Наблюдение" в отношении ФИО1 и ФИО22 недопустимыми, то есть вопрос о допустимости этих доказательств ранее был предметом обсуждения в судебном заседании.

При таких обстоятельствах, с учетом нарушения председательствующим процедуры признания доказательств недопустимыми и исключения их из числа доказательств, судебная коллегия полагает, что решение суда о признании недопустимыми указанных в постановлении от ДД.ММ.ГГГГ доказательств, в том числе тех, об исследовании которых с участием присяжных заседателей вопрос государственным обвинителем не ставился, является преждевременным.

Кроме того, судебная коллегия считает необходимым обратить внимание на то, что из содержания постановления суда от ДД.ММ.ГГГГ неясно, в связи с чем показания свидетелей ФИО27 и ФИО22, допрошенных следователем в рамках расследования уголовного дела, признаны недопустимыми доказательствами. Ссылка в постановлении на то, что ФИО27 не является очевидцем фактических обстоятельств инкриминируемых деяний, поэтому его допрос с участием присяжных заседателей законом не предусмотрен, противоречит положениям действующего законодательства, а также действиям самого председательствующего, допустившего к исследованию в присутствии присяжных заседателей свидетелей, каждый их которых, за исключением ФИО22, очевидцем событий не являлся.

С учетом этого судебная коллегия полагает, что принятое судом преждевременное решение об исключении доказательств повлекло ограничение права стороны обвинения на представление доказательств.

В связи с вышеизложенными допущенными при рассмотрении настоящего уголовного дела существенными нарушениями уголовно-процессуального закона оправдательный приговор в отношении ФИО1 подлежит отмене, а уголовное дело - передаче на новое судебное разбирательство, в ходе которого необходимо выполнить должным образом требования процессуального законодательства и создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела, в том числе тщательно проверить и дать оценку доводам стороны обвинения о том, что оперативно-розыскные мероприятия в отношении ФИО1 и ФИО22 были получены с соблюдением требований действующего законодательства, в связи с чем их результаты являются допустимыми доказательствами.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389, 13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.25, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Рязанского областного суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд, но иным составом суда, со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное представление и дополнения к нему государственного обвинителя ФИО12, апелляционные жалобы и дополнениям к ним представителя потерпевшей ФИО9 - адвоката ФИО20, представителя потерпевшего ФИО10 - адвоката ФИО21, представителя потерпевшего ООО "ТД "ЭРА" - ФИО23 удовлетворить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции.

Кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции. Обвиняемый вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции. Такое ходатайство может быть заявлено в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если дело передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий

Судьи: