Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 29 сентября 2021 г. по делу N 8Г-22782/2021[88-22799/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Асатиани Д.В, судей Попова В.В. и Озерова А.Ю, с участием прокурора Дедова С.Б.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2, ФИО3 к ГБУЗ Московской области "Московская областная станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ Московской области "Щёлковская областная больница" о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов

по кассационным жалобам ГБУЗ Московской области "Щёлковская областная больница", ФИО2, ФИО3 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 мая 2021 г.

Заслушав доклад судьи Попова В.В, выслушав заключение прокурора, судебная коллегия

установила:

ФИО2 и ФИО3 обратились с уточненным иском к ГБУЗ МО "Участковая больница в с. Трубино", ГБУЗ МО "Московская областная станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ МО "Монинская больница", ГБУЗ МО "Щелковская районная больница N 2" о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.

В обоснование заявленных требований указали, что ДД.ММ.ГГГГ около 12 часов ввиду признаков плохого самочувствия малолетнего сына ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, на дом был вызван участковый врач-педиатр ГБУЗ МО "Участковая больница в с. Трубино". В ходе осмотра были рекомендованы лекарственные препараты для лечения ОРВИ. В связи с ухудшением состояния ребенка истцами в 20.07 была вызвана бригада скорой медицинской помощи, которая госпитализировала и отвезла ребенка в инфекционное отделение ГБУЗ МО "Монинская больница", однако ребенок не был госпитализирован, поскольку отсутствовало в инфекционном отделении больницы реанимационное отделение и прибор для внутрикостного доступа, при констатации его тяжелого состояния и установления врачом-педиатром диагноза - "данные изъяты". После оказания неотложной медицинской помощи в срочном порядке были приняты меры к транспортировке ребенка в ближайшее реанимационное отделение ГБУЗ МО "Щелковская районная больница N 2", куда он был доставлен бригадой скорой помощи в 22.50, и в реанимационном отделении переведен на ИВЛ, с введением адреномиметиков. ДД.ММ.ГГГГ в 4.50 на фоне проводимой интенсивной инфузионной терапии и введения адреномиметиков в условиях ИВЛ была зафиксирована остановка сердечной деятельности, проводимые реанимационные мероприятия эффекта не имели, и в 5.20 была констатирована биологическая смерть больного. Заключительный клинический диагноз: основное заболевание - "данные изъяты". "данные изъяты". Истцы полагали, что смерть ребенка наступила в результате дефектов оказания медицинской помощи.

Решением Щёлковского городского суда Московской области от 3 октября 2019 г. исковые требования были удовлетворены частично: взыскана в пользу истцов компенсация морального вреда за некачественное оказание медицинской помощи и судебные расходы с ГБУЗ МО "Участковая больница в с. Трубино", ГБУЗ МО "Щелковская районная больница N 2", в требованиях о взыскании штрафа отказано; в иске к ГБУЗ МО "Московская областная станция скорой медицинской помощи" и ГБУЗ МО "Монинская больница" о взыскании компенсации морального вреда вследствие некачественного оказания медицинской помощи и взыскании штрафа отказано; в иске к ответчикам о взыскании компенсации морального вреда вследствие оказания медицинской помощи, повлекшей летальный исход, отказано.

Определением суда от 4 декабря 2019 г. было произведено процессуальное правопреемство ГБУЗ МО "Щелковская районная больница N 2" на ГБУЗ МО "Щёлковская областная больница" в связи с реорганизацией.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 20 мая 2020 г. из числа ответчиков были исключены ГБУЗ МО "Монинская больница" и ГБУЗ МО "Участковая больница в с. Трубино" в связи с реорганизацией в форме присоединения к ГБУЗ МО "Щелковская областная больница".

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 мая 2021 г. решение суда первой инстанции было отменено, принято новое решение о взыскании в пользу истцов с ГБУЗ МО "Московская областная станция скорой медицинской помощи" и ГБУЗ МО "Щёлковская областная больница" компенсации морального вреда и судебных расходов, в удовлетворении исковых требований о взыскании штрафа отказано.

В кассационных жалобах заявители просят апелляционное определение отменить как незаконное, направить дело на новое рассмотрение.

Изучив материалы дела, доводы, изложенные в кассационных жалобах и возражениях, выслушав заключение прокурора, судебная коллегия приходит к следующему.

В части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судами установлено и следует из материалов дела, что ДД.ММ.ГГГГ около 12 часов ввиду признаков плохого самочувствия малолетнего сына истцов ФИО8 на дом был вызван участковый врач-педиатр ФИО1 МО "Участковая больница в с. Трубино". В ходе осмотра больного врачом ФИО9 были рекомендованы лекарственные препараты для лечения ОРВИ. После ухудшения состояния здоровья сына в районе 17 часов истцы по рекомендации того же врача по мобильному телефону давали ребенку обильное питье и препарат "Регидрон". В связи с дальнейшим ухудшением состояния ребенка истцами в 20.07 была вызвана бригада скорой медицинской помощи, которая прибыла примерно через 30-40 минут. После осмотра врачом скорой помощи ребенка было предложено госпитализировать его в инфекционное отделение ГБУЗ МО "Монинская больница", где по прибытии на машине скорой помощи около 21.40 ребенок не был госпитализирован ввиду отсутствия в инфекционном отделении больницы реанимационного отделения и прибора для внутрикостного доступа, при констатации его тяжелого состояния и установления врачом-педиатром диагноза - "данные изъяты". После оказания неотложной медицинской помощи в срочном порядке были приняты меры к транспортировке ребенка в ближайшее реанимационное отделение ГБУЗ МО "Щелковская районная больница N 2", куда он был доставлен бригадой скорой помощи в 22.50, где состояние ребенка прогрессивно ухудшалось. В реанимационном отделении ребенок был переведен на ИВЛ с введением адреномиметиков. ДД.ММ.ГГГГ в 4.50 на фоне проводимой интенсивной инфузионной терапии и введения адреномиметиков в условиях ИВЛ была зафиксирована остановка сердечной деятельности, проводимые реанимационные мероприятия эффекта не имели, после чего в 5.20 была констатирована биологическая смерть больного. Заключительный клинический диагноз: основное заболевание - "данные изъяты".

В рамках уголовного дела N, возбужденного 27 июня 2017 г. следственным отделом по г. Щелково ГСУ СК РФ по МО была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, порученная АНО "Центр по проведению судебных экспертиз и исследований". Из заключения комиссии экспертов N от 4 сентября 2017 г. следует, что дефекты оказания медицинской помощи ФИО8 были допущены участковым педиатром ГБУЗ МО "Участковая больница в с. Трубино" Машиной Н.И, которая своим бездействием нарушила требования стандарта медицинской помощи при осмотре ребенка на дому ДД.ММ.ГГГГ г, не назначив обязательные по стандарту исследования бактериологические, микроскопические, копрологические исследования, развернутый анализ крови, общий анализ мочи. Дефекты оказания медицинской помощи иными медицинскими работниками в ходе экспертизы не выявлены.

Также, в рамках данного уголовного дела была назначена комиссионная судебная медицинская экспертиза для установления наличия дефектов оказания медицинской помощи ФИО8 Согласно выводам заключения комиссии экспертов N от 25 июля 2019 г. при оказании медицинской помощи ФИО8 на различных её этапах допущены недостатки (дефекты), а именно:

Врачом-педиатром ГБУЗ МО "Участковая больница в с. Трубино": недооценена тяжесть состояния ребенка (высокая температура тела) с учетом его возраста и отягощенного анамнеза по ОРВИ; неполно сформулирован диагноз; не назначен клинический анализ крови; не в полном объеме назначено лечение (отсутствует назначение препаратов из группы жаропонижающих). Причинно-следственная связь между установленными недостатками оказания медицинской помощи пациенту врачом-педиатром и наступлением его смерти не усматривается. Надлежащее оказание медицинской помощи не гарантировало благоприятный исход.

Врачом (фельдшером) ГБУЗ МО "Щелковская станция скорой Медицинской помощи": не проведен объективный осмотр пациента на дому/отсутствуют данные физикального осмотра в сопроводительном листе); не обеспечен сосудистый доступ у пациента в тяжелом состоянии с признаками инфекционно-токсического шока. Причинно-следственная связь между установленными недостатками оказания медицинской помощи пациенту врачом (фельдшером) и наступлением его смерти не усматривается. Надлежащее оказание медицинской помощи не гарантировало благоприятный исход.

Врачами ГБУЗ МО "Монинская больница": не обеспечен сосудистый доступ; избран неадекватный состоянию и установленному диагнозу способ введения антибиотика; не проведена стартовая противошоковая терапия. Жизнь пациента могла быть сохранена при надлежащем (правильном и своевременном) оказании медицинской помощи. Между выявленными недостатками оказания медицинской помощи в ГБУЗ МО "Монинская больница" и наступлением смерти пациента усматривается наличие причинно- следственной связи. При определении характера причинно-следственной связи доказыванию подлежит возможность или невозможность наступления неблагоприятного исхода в отсутствие недостатков (дефектов) в оказании медицинской помощи. Экспертная комиссия считает наступление смерти ФИО8 событием возможным в отсутствие таких недостатков, в связи с чем определяет характер причинно-следственной связи как непрямой.

Врачами ОРИТ ГБУЗ МО "Щелковская районная больница N 2": не проведена стартовая противошоковая терапия; отсрочена интубация трахеи и перевод пациента на ИВЛ, которые были показаны сразу же при поступлении в стационар; отсутствие адекватной инотропной и вазопрессорной поддержки - в рассматриваемом случае в качестве единственного препарата для устранения артериальной гипотензии пользовался дофамин, однако показанным было применение 0, 2% раствора норадреналина гидротартрата в сочетании с добутамином; отсутствие адекватной заместительной терапии глюкокортикостероидами - препаратом в данном случае является гидрокортизон, в то время как пациенту был назначен лишь дексаметазон в средней терапевтической дозе. Жизнь пациента могла быть сохранена при надлежащем (правильном и своевременном) оказании медицинской помощи. Между недостатками оказания медицинской помощи в ГБУЗ МО "Щелковская районная больница N 2" и наступлением смерти пациента усматривается наличие причинно-следственной связи (совокупность недостатков способствовала прогрессированию патологического процесса).

Из содержания искового заявления следует, что основанием обращения явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) сыну истцов ответчиками, приведшее к его смерти.

По данному делу юридически значимым и подлежащим установлению является выяснение обстоятельств, касающихся того, могли ли выявленные дефекты оказания медицинскими учреждениями медицинской помощи ФИО8 повлиять на правильность постановки ему диагноза, назначение соответствующего лечения и развитие летального исхода, а также опредение степени нравственных и физических страданий истцов с учетом фактических обстоятельств причинения им морального вреда.

Разрешая спор, суд первой инстанции, с учетом экспертных заключений, установленных по делу обстоятельств, правоотношений сторон, а также соответствующих норм права, исходил из того, что ходатайств о назначении повторной или дополнительной экспертизы не было заявлено; факт оказания некачественной медицинской помощи, хотя и не повлиявший на развитие и исход заболевания ребенка, подтвержден по оценке качества медицинской помощи; права истцов на получение их ребенком в полном объеме качественной медицинской услуги были нарушены; для определения размера компенсации морального вреда следует учитывать фактические обстоятельства дела, степень вины ответчиков по качеству оказания медицинской помощи, характер и степень причиненных истцам нравственных страданий, смерть родного человека, принципы разумности и справедливости; в рамках оказания первичной медицинской помощи были выполнены все возможные предусмотренные действия, при этом существенных дефектов оказания медицинской помощи, повлиявших на жизненные показания пациента, установлено не было.

Судом апелляционной инстанции была назначена судебно-медицинская экспертиза, порученная ГБУЗ МО "Бюро судебно-медицинских экспертиз". Согласно заключению комиссии экспертов N при осмотре ФИО8 ДД.ММ.ГГГГ педиатром клинический диагноз "ОРВИ" был выставлен правомочно. На момент осмотра лихорадка была купирована, ребенок активен. Характерного признака сепсиса или менингококцемии - высыпания на коже на момент осмотра не было, а потому правильный диагноз на этом этапе предположить было невозможно. Лечение и принцип наблюдения были установлены правильно в соответствии с выставленным предварительным диагнозом. Таким образом, врачом педиатром ГБУЗ "Участковая больница в с. Трубино" дефектов оказания медицинской помощи допущено не было.

Бригадой скорой медицинской помощи предварительный клинический диагноз "ОРВИ" был выставлен правомочно. К моменту осмотра и началу транспортировки у ребенка имелись единичные элементы сыпи, а в динамике было отмечено быстропрогрессирующее ухудшение общего состояния. На основании новых данных, выявленных в динамике, был правомочно изменен диагноз на " "данные изъяты" относятся к неотложному состоянию, требующему немедленного (уже на догоспитальном этапе) начала неотложных лечебных мероприятий. Алгоритм этих мероприятий является стандартным, использующимся как в России, так и за рубежом: 1) обеспечение периферического венозного доступа (вследствие шока происходит централизация кровообращения, периферические сосуды спадаются, тем самым внутримышечные инъекции препаратов могут быть неэффективны); при невозможности установления периферического катетера (спадение вен) используют внутрикостный доступ (может быть осуществлен только обученным персоналом при наличии соответствующего инструментария); специализированные реанимационные бригады могут устанавливать сразу катетер в центральные вены; 2) инфузионная терапия 0, 9% физиологическим раствором, сначала боллюсно; 3) параллельное внутривенное введение глюкокортикостероидов. В ходе транспортировки у больного с инфекционно-токсическим шоком не оценивался уровень артериального давления, который должен был измеряться в динамике. В копии карты вызова скорой медицинской помощи не имеется каких-либо указаний на то, производились ли попытки установки периферического катетера. Кроме того, в представленных материалах не имеется данных о квалификации и типе бригады скорой медицинской помощи, навыках обеспечения внутрикостного доступа, наличии соответствующего инструментария. Следовательно, экспертная комиссия не может высказаться о причинах не проведения инфузионной терапии и внутривенного введения глюкокортикостероидов. Оценить, является ли это дефектом оказания медицинской помощи, по имеющимся данным невозможно.

Можно лишь говорить о том, что даже при выполнении вышеперечисленных мероприятий бригадой скорой медицинской помощи, гарантировать, что жизнь ФИО8 была бы сохранена, экспертная комиссия не может.

Таким образом, при оказании медицинской помощи ФИО8 сотрудниками бригады скорой медицинской помощи ГБУЗ МО "Московская областная станция скорой медицинской помощи" был допущен дефект диагностики: отсутствие измерения артериального давления в динамике. Данный дефект не оказал влияния на состояние пациента.

Дежурным педиатром приемного отделения ГБУЗ МО "Монинская больница" диагноз был установлен правомочно. Прижизненное указание в клиническом диагнозе именно на менингококковую инфекцию является абсолютно правильным. В клинической практике, учитывая полную схожесть клинических симптомов генерализованных форм менингококковой, пневмококковой и гемофильной инфекций, установление этиологии возможно только спустя 1-3 и более суток (в зависимости от используемых методов). Учитывая эпидемиологическую значимость именно менингококковой инфекции, а именно вероятность формирования очага или вспышки, необходимость экстренных профилактических мероприятий среди контактных лиц (с учетом требований санитарно-эпидемиологического законодательства) в качестве рабочего диагноза указывается именно эта этиология. Исходя из этого, подается экстренное извещение в Роспотребнадзор, начинаются противоэпидемические мероприятия. Для пневмококковой и гемофильной инфекции формирование очагов и вспышек не характерно, экстренные противоэпидемические мероприятия не предусмотрены. После идентификации возбудителя диагноз уточняется, противоэпидемические мероприятия продолжаются или отменяются.

Согласно Клиническим рекомендация по менингококковой инфекции у детей всем пациентам с менингококковой инфекцией в стационаре необходимо проведение общеклинического лабораторного следования (клинический и биохимический анализ крови, коагулограмма, анализ мочи), а также проведение инфузионной терапии. Введение антибактериальных препаратов рекомендовано только при обеспечении сосудистого доступа и налаженной инфузионной терапии, учитывая высокий риск развития гемодинамических нарушений (вплоть до септического шока) в ответ на резкое повышение уровня эндотоксина при распаде менингококков под воздействием бактерицидных антибиотиков. При проведении этиотропной (антибактериальной) терапии генерализованной менингококковой инфекции рекомендовано использовать только внутривенный/внутрикостный путь введения препаратов, т.к. в условиях тканевой гипоперфузии внутримышечное введение препаратов не позволяет достичь системных эффектов проводимой терапии. При невозможности обеспечить венозный доступ рекомендуется внутрикостное введение препаратов/растворов. Данные рекомендации не были выполнены при нахождении ребенка в ГБУЗ МО "Монинская больница", однако стоит отметить, что набора для внутрикостного введения препаратов в ГБУЗ МО "Монинская больница" не было, так как данный набор не входит в стандарт оснащения отделений педиатрии. Таким образом, экспертная комиссия не расценивает не проведение инфузионной терапии как дефект оказания медицинской помощи. Экспертная комиссия заключила, что введение цефотаксима хоть и было несвоевременным, до налаживания инфузионной терапии, но за счет внутримышечного пути введения не оказало негативного влияния на состояние ребенка ввиду того, что из-за снижения тканевой перфузии не был достигнут системный эффект.

Кроме того, согласно Клиническим рекомендация по менингококковой инфекции у детей всем пациентам с менингококковой инфекцией рекомендуется забор крови до начала антибактериальной терапии для верификации возбудителя. В материалах дела указано, что обеспечить венозный доступ у ФИО8 не удалось, этим объясняется невыполнение данной рекомендации. При этом пациенту с менингококковой инфекцией осложненным септическим шоком обеспечить венозный доступ часто проблематично, что связано с объективными причинами, и для этого требуются познания и опыт работы в реанимации. Таким образом, не взятие крови для определения возбудителя не расценивается экспертной комиссией как дефект оказания медицинской помощи. Учитывая необходимость проведения интенсивная терапии в условиях отделения реанимации, имеющего необходимое оборудование и персонал, перевод ребенка в ГБУЗ МО "Щелковская больница" представляется оправданным. Поскольку пациент нуждался в экстренной госпитализации по жизненным показаниям в отделение реанимации иного медицинского учреждения, отказ от проведения лабораторного обследования в ГБУЗ МО "Монинская больница" представляется абсолютно правильным и обоснованным.

Таким образом, при оказании медицинской помощи в ГБУЗ "Монинская больница" ФИО10 был допущен дефект лечения в виде несвоевременной инъекции антибиотика (до налаживания инфузионной терапии), который не оказал влияния на состояние больного.

В ГБУЗ МО "Щёлковская районная больница N 2" диагноз также был выставлен правильно, правильно оценена тяжесть состояния и инфекционно-токсического шока. В реанимационном отделении выполнен общий анализ крови, однако не было проведено определение кислотно-щелочного состояния крови и не были назначены исследования для идентификации возбудителя. Лечебные мероприятия в целом были правильные, но раствор для стартовой инфузионной терапии был выбран неоптимальный.

Таким образом, при оказании медицинской помощи в ГБУЗ МО "Щёлковская районная больница N 2" были допущены следующие дефекты:

-диагностики: отсутствие определения кислотно-щелочного состояния крови, отсутствие исследований для идентификации возбудителя;

-лечения: неоптимальный выбор раствора для стартовой инфузионной терапии. Учитывая тяжесть пациента, вышеуказанные дефекты не оказали влияния на течение заболевания.

Относительно соответствия действий медицинского персонала стандартами оказания медицинской помощи экспертная комиссия указала следующее. Такая оценка не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертной комиссии, так как установление соответствия является медико-экономическим контролем качества оказания медицинской помощи и осуществляется в рамках экспертизы качества оказания медицинской помощи.

Молниеносные формы пневмококкового, гемофильного сепсиса и менингококцемии являются прогностически неблагоприятными. Кроме того, у ФИО8 который в силу возраста относился к группе риска, имелись дополнительные общеизвестные прогностически неблагоприятные факторы - типичное появление первых элементов сыпи на лице и отсутствие менингита. Своевременное и правильное проведение неотложных лечебных мероприятий не могли гарантировать благоприятный исход. Таким образом, благоприятный исход у ФИО8 следует считать маловероятным.

В отношении наличия причинно-следственной связи между допущенными дефектами и возникновением острого нарушения мозгового кровообращения экспертная комиссия указала, что для судебно-медицинской квалификации дефекта оказания медицинской помощи необходимо наличие прямой причинно-следственной связи между дефектом и наступившим исходом. В данном случае смерть ФИО8, наступила вследствие молниеносного течения "данные изъяты". При оказании медицинской помощи ФИО10 были допущены дефекты лечения и диагностики в виде отсутствия мониторинга артериального давления бригадой скорой медицинской помощи, несвоевременной инъекции антибиотика в приемном отделении ГБУЗ МО "Монинская больница", отсутствие определения кислотно-щелочного состояния крови, отсутствие исследований для идентификации возбудителя, неоптимальный выбор раствора для стартовой инфузионной терапии в реанимационном отделении ГБУЗ МО "Щёлковская районная больница N 2".

В условиях недостаточного оказания медицинской помощи генерализованная бактериальная инфекция закономерно развивалась, что и привело к смерти ФИО10 Однако, учитывая молниеносную форму инфекции, тяжелое состояние ребенка, экспертная комиссия заключает, что даже при правильной и своевременной медицинской помощи сохранение жизни ребенка было крайне маловероятно.

Таким образом, прямой причинно-следственной связи между смертью ФИО8 и допущенными дефектами медицинского персонала ГБУЗ МО "Московская областная станция скорой медицинской помощи", ГБУЗ МО "Монинская больница", ГБУЗ МО "Щёлковская районная больница N 2" не имеется. Педиатром ГБУЗ "Участковая больница в с. Трубино" медицинская помощь была оказана правильно, дефектов допущено не было.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, принимая новое решение о взыскании в пользу истцов с ГБУЗ МО "Московская областная станция скорой медицинской помощи" и ГБУЗ МО "Щёлковская областная больница" компенсации морального вреда и судебных расходов, отказывая в удовлетворении исковых требований о взыскании штрафа, исходил из того, что при оказании медицинской помощи Савкину М.Д. врачом педиатром ГБУЗ "Участковая больница в с. Трубино" дефектов оказания медицинской помощи допущено не было; сотрудниками бригады скорой медицинской помощи ГБУЗ МО "Московская областная станция скорой медицинской помощи" был допущен дефект диагностики; при оказании медицинской помощи в ГБУЗ МО "Монинская больница" был допущен дефект лечения в виде несвоевременной инъекции антибиотика, который не оказал влияния на состояние больного; при оказании медицинской помощи в ГБУЗ МО "Щёлковская районная больница N 2" были допущены дефекты, которые не оказали влияния на течение заболевания; отсутствие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи врачами ответчиков и смертью ФИО8 не является основанием для освобождения ответчиков от ответственности за допущенные дефекты; истцы как родители ФИО8 имеют право на компенсацию морального вреда с учетом смерти сына и возраста умершего (1 год), степени вины сотрудников ответчиков, принципов разумности и справедливости; ответчиками медицинские услуги оказывались бесплатно; судебные расходы подлежат взысканию с учетом сложности дела, количества судебных заседаний, подготовки процессуальных документов, непосредственного участия представителя в судебных заседаниях, требований разумности и справедливости, правопреемства ответчиков.

В соответствии со статьей 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Судебная коллегия соглашается с размером компенсации морального вреда, определенным судом апелляционной инстанции, поскольку суд правомерно исходил из наступивших для истцов последствий, характера и степени причиненных истцам нравственных страданий, степени вины сотрудников ответчиков, требований разумности и справедливости, а также того, что дефекты диагностики и лечения не состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО8

Довод истцов о необоснованном отказе во взыскании штрафа является несостоятельным, поскольку, как установлено судами, медицинская помощь оказывалась ответчиками бесплатно в соответствии с программой государственных гарантий.

Доводы, связанные с взысканием расходов на представителя, не обоснованы, так как судом апелляционной инстанции расходы взысканы в полном объеме, заявленном истцами, исходя из степени сложности дела, количества судебных заседаний и участия в них представителя, подготовки процессуальных документов, а также требований разумности, при этом в подтверждение указанных расходов в материалы дела представлены соглашение об оказании юридической помощи между ФИО3 и адвокатом МКА "Кельт" ФИО12, а также квитанция об оплате ФИО3 за представительство в суде суммы 75 000 руб.

Исходя из вышеуказанного, вопреки доводам в кассационных жалобах обстоятельства, имеющие значение для дела, судом апелляционной инстанции определены верно, выводы являются правильными и мотивированными, нарушений норм права не допущено.

Изложенные доводы кассационных жалоб не содержат фактов, которые имели бы правовое значение для рассмотрения дела по существу, влияли бы на законность апелляционного определения. Они, в том числе были предметом рассмотрения в суде, заявлялись в апелляционных жалобах, им дана надлежащая оценка. Указанные доводы не могут быть признаны основанием для отмены в кассационном порядке апелляционного определения, поскольку фактически сводятся к несогласию с оценкой доказательств и выводами суда апелляционной инстанции по обстоятельствам дела.

Между тем несогласие с установленными судом обстоятельствами и произведенной оценкой доказательств само по себе не может служить основанием к отмене обжалуемого судебного акта, поскольку данные обстоятельства установлены в отсутствие существенных нарушений норм процессуального и материального права, а в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Нарушений судом апелляционной инстанции положений, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, допущено не было, тем самым оснований для удовлетворения кассационных жалоб не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 мая 2021 г. оставить без изменения, кассационные жалобы ГБУЗ Московской области "Щёлковская областная больница", ФИО2, ФИО3 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи