Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05 октября 2021 г. по делу N 8Г-15618/2021[88-14452/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Новожиловой И.А, Гусева Д.А.

при участии прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-147/2021 (УИД 42RS0014-01-2020-001870-36) по иску Лихачева Ивана Ульяновича к публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" о компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием, по кассационной жалобе Лихачева Ивана Ульяновича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 20 мая 2021 г.

по кассационной жалобе публичного акционерного общества "Южный Кузбасс" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 20 мая 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Новожиловой И.А, выслушав объяснения представителя публичного акционерного общества "Южный Кузбасс" по доверенности Алемайкиной Валентины Викторовны, поддержавшей доводы кассационной жалобы, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г, полагавшей кассационные жалобы не подлежащими удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Лихачев Иван Ульянович (далее по тексту - Лихачев И.У.) обратился в Мысковский городской суд Кемеровской области с иском к публичному акционерному обществу "Южный Кузбасс" (далее по тексту - ПАО "Южный Кузбасс") о взыскании компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в размере 500 000 рублей.

Решением Мысковского городского суда Кемеровской области от 11 февраля 2021 г. исковые требования Лихачева И.У. оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 20 мая 2021 г, решение Мысковского городского суда Кемеровской области от 11 февраля 2021 г. отменено, принято новое решение. С ПАО "Южный Кузбасс" в пользу Лихачева И.У. взыскана компенсация морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в размере 25 000 рублей, почтовые расходы в размере 174 рублей, расходы за выписку амбулаторной карты 581 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 рублей и в доход местного бюджета государственная пошлина в размере 300 рублей.

Лихачев Л.И. обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на незаконность и необоснованность определения апелляционного суда в части заниженного размера компенсации морального вреда, определенного ко взысканию, просит апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 20 мая 2020 г. изменить в части размера компенсации морального вреда, принять в этой части новый судебный акт, взыскать с ПАО "Южный Кузбасс" компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в размере 500 000 рублей.

ПАО "Южный Кузбасс" обратилось в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просит апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 20 мая 2020 г. отменить, принять новый судебный акт, которым отказать в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В обоснование доводов кассационной жалобы указано, что апелляционное определение принято с существенным нарушением норм материального права, которые повлияли на исход дела и без устранения, которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов. Суд апелляционной инстанции не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что ухудшение состояния здоровья является достаточным основанием для компенсации причиненных истцу нравственных страданий. Судом апелляционной инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования взыскание компенсации морального вреда в третий раз не предусмотрено. Судом апелляционной инстанции не дана оценка доводам ответчика о тождественности исков 2005 г. и 2021 г. Подробно возражения изложены в кассационной жалобе.

Лихачев Л.И, прокуратура Кемеровской области - Кузбасса в возражениях на кассационную жалобу ПАО "Южный Кузбасс", представленных в кассационный суд общей юрисдикции, указав на законность и обоснованность апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 20 мая 2021 г, просят оставить его без изменения, кассационную жалобу ПАО "Южный Кузбасс" - без удовлетворения.

Неявка Лихачева Л.И, надлежащим образом извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием для рассмотрения дела в его отсутствие в соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции.

Как установлено судами и следует из материалов дела, с мая 1986 г. по 5 мая 2005 г. Лихачев И.У. работал в ПО "Кемеровоуголь" разрез "Сибиргинский" трактористом на горнотранспортном участке, машинистом бульдозера в дорожно-горнотранспортном участке, уволен по пункту 3 (а) статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации (по состоянию здоровья), стаж работы во вредных условиях на предприятии ответчика составляет 19 лет.

25 июня 2004 г. у Лихачева И.У. выявлено профессиональное заболевание - ФИО8. Заболевание возникло при обстоятельствах и условиях гигиенического несовершенства горной техники (К-700), генерирующего производственного шума с превышением ПДУ более 4-20 раз. Средства индивидуальной защиты органов слуха при работе не применялись.

2 апреля 2004 г. у Лихачева И.У. впервые выявлены профессиональные заболевания в виде "данные изъяты".

Заключением СМЭ от 20 апреля 2005 г. N 1563 Лихачеву И.У. установлено 50% утраты профессиональной трудоспособности с 10 февраля 2005 г. по 1 марта 2006 г. ("данные изъяты"), а также 10 % утраты профессиональной трудоспособности с 10 февраля 2005 г. по 1 марта 2006 г. ("данные изъяты"). В дальнейшем процент утраты СМЭ ежегодно продлевался.

В 2005 г. Лихачеву И.У. установлена "данные изъяты" группа инвалидности.

В 2005 г. ОАО "Разрез Сибиргинский" на основании приказов от 25 мая 2005 г. N 604, N 605 в соответствии с пунктом 8.7 Отраслевого тарифного соглашения, статьи 151 Трудового кодекса Российской Федерации добровольно выплатило Лихачеву И.У.: за процент утраты в размере 10% в связи с профессиональным заболеванием ("данные изъяты") 15 381, 30 рублей единовременного пособия и 5 000 рублей компенсации морального вреда; за процент утраты в размере 50% в связи с профессиональным заболеванием ("данные изъяты" "данные изъяты") 76 906 рублей единовременного пособия и 10 000 рублей компенсации морального вреда.

Вступившим в законную силу решением Мысковского городского суда Кемеровской области от 28 ноября 2005 г. с ОАО" Разрез Сибиргинский" в пользу Лихачева И.У. взыскана компенсация морального вреда за 10 % утраты профессиональной трудоспособности, связанной с "данные изъяты" в размере 2 000 рублей, а также компенсации морального вреда за 50 % утраты профессиональной трудоспособности, связанной с "данные изъяты" в размере 50 000 рублей.

В период с 1 декабря 2008 г. по 18 декабря 2008 г. Лихачев И.У. находился в ФГБУ "НИИ КПГиПЗ", где было установлено, что несмотря на разобщение с вредным производственным фактором имеется прогрессия заболевания, рекомендовано усилить реабилитацию с контролем через 2 года.

С 10 февраля 2010 г. Лихачеву И.У. было установлено 60 % утраты профессиональной трудоспособности по вибрации бессрочно и установлена 2 группа инвалидности по двум профессиональным заболеваниям. С 15 февраля 2012 г. Лихачеву И.У. было установлено 10 % утраты профессиональной трудоспособности по "данные изъяты" бессрочно.

В 2008 г. Лихачеву И.У. выставлен иной (усугубленный) диагноз: "данные изъяты".

Лихачев И.У. указав, что имеет право на компенсацию морального вреда в связи с установлением ему 60% утраты профессиональной трудоспособности по вибрации и 10% по "данные изъяты" и установлением "данные изъяты" группы инвалидности по этим заболеваниям, обратился в суд с настоящим иском.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 151, 1099, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 9, 45, 46, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", частью 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 г. N 81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности", разъяснениями, изложенными в пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", исходил их того, что право на получение в возмещение вреда здоровью компенсации морального вреда истцом ранее было реализовано путем обращения к работодателю и в суд, оснований для взыскания компенсации морального вреда не имеется, поскольку увеличение процента утраты профессиональной трудоспособности не является новым страховым случаем.

Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции с выводами суда не согласился, указав, что поскольку основанием заявленных требований является значительное ухудшение состояния здоровья истца в связи с полученным по вине ответчика профессиональным заболеванием, выводы суда о возможности однократного взыскания компенсации морального вреда являются ошибочными.

Суд апелляционной инстанции отметил, что прогрессирование профессионального заболевания, существенное увеличение степени утраты профессиональной трудоспособности, установление второй группы инвалидности свидетельствуют об усугублении физических и нравственных страданий истца, глубина и объем которых должны оцениваться исходя из последствий профессионального заболевания, имеющих место на момент рассмотрения иска. Взыскание компенсации морального вреда при существенном ухудшении состояния здоровья потерпевшего, вызванным профессиональным заболеванием, полученным по вине ответчика, не может рассматриваться как повторное взыскание данной компенсации, а фактически является определением судом компенсации морального вреда потерпевшему в том размере, который является соразмерным характеру и степени страданий потерпевшего, состоящих в прямой причинно-следственной связи с действиями ответчика и имеющих место в настоящее время, а не испытываемых им ранее, в период возникновения (обнаружения) профессионального заболевания.

Установив нарушение личных нематериальных благ, степень нравственных и физических страданий истца, которому в результате полученного по вине ответчика профессионального заболевания установлена утрата трудоспособности в общей сложности 70 %, из них 60% учтены при взыскании компенсации морального вреда ранее, "данные изъяты" группа инвалидности, представленными медицинскими документами подтверждается ухудшение его состояния здоровья, постоянные жалобы на "данные изъяты", суд апелляционной инстанции взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 25 000 рублей, признав ее соответствующей принципу разумности и соразмерности.

Разрешая вопрос о взыскании судебных расходов, суд, руководствуясь статями 88, 94, 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, приняв во внимание принципы разумности и справедливости, объем оказанной юридической помощи, сложность рассматриваемого дела, размер удовлетворенных исковых требований, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания расходов на оплату услуг представителя в размере 10 000 рублей, расходов на отправку почтовой корреспонденции в размере 174 рублей, расходов на получение выписки из амбулаторной карты, поскольку она представлена в качестве доказательства по делу, в размере 581 рублей.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с такими выводами суда апелляционной инстанции.

В соответствии с частью 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (часть 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (часть 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами (абзац 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 указанного постановления Пленума).

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Согласно пункту 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом, поскольку, потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "М. (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что решение суда должно быть законным и обоснованным.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению. В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Кроме того, в силу положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требования относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Приведенные выше требования процессуального закона в силу абзаца второго части первой статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции, который повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного кодекса.

В соответствии с пунктами 5 и 7 части второй статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в апелляционном определении должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле, выводы суда по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Эти требования закона судом апелляционной инстанции выполнены не были.

Вывод суда апелляционной инстанции о наличии у истца права на компенсацию морального вреда и его размере основан исключительно на приведенных истцом утверждениях об испытанных им физических и нравственных страданиях в связи с установлением ему 60 % утраты профессиональной трудоспособности по вибрации и 10 % по "данные изъяты" и установлением "данные изъяты" группы инвалидности по этим заболеванием.

Одним из источников сведений о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения гражданского дела, являются заключения экспертов (статья 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

На основании статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Суд апелляционной инстанции, не обладая специальными познаниями в области медицины, пришел к выводу о том, что прогрессирование профессионального заболевания, существенное увеличение степени утраты профессиональной трудоспособности, установление второй группы инвалидности свидетельствуют об усугублении физических и нравственных страданий истца, глубина и объем которых должны оцениваться исходя из последствий профессионального заболевания, имеющих место на момент рассмотрения иска.

Вопрос о динамике профессионального заболевания, наличии причинно-следственной связи между профессиональным заболеванием и ухудшением состояния здоровья истца требует специальных познаний в области медицины, которыми суд не обладает.

Необходимые сведения для правильного разрешения дела могли быть получены судом апелляционной инстанции посредством проведения судебной экспертизы в соответствии со статьей 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, однако вопрос о назначении судебно-медицинской экспертизы по делу суд апелляционной инстанции на обсуждение сторон не ставил.

Также судом апелляционной инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела, сам по себе процент утраты профессиональной трудоспособности на определенный период не является причиной физических или нравственных страданий истца.

При изложенных обстоятельствах апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 20 мая 2021 г. нельзя признать законным, оно принято с нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов лиц, участвующих в деле, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для его отмены и направления дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права, требованиями процессуального закона и установленными по делу обстоятельствами.

В связи с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, доводы кассационной жалобы Лихачева И.У. кассационным судом не рассматриваются, они подлежат проверке и правовой оценке при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 20 мая 2021 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий С.Б. Латушкина

Судьи И.А. Новожилова

Д.А. Гусев