Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 сентября 2021 г. по делу N 8Г-16610/2021[88-15370/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Кожевниковой Л.П, Леонтьевой Т.В.

с участием прокурора Восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 54RS0003-01-2020-002551-22 (2-97/2021) по иску П.Н.А. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Новосибирской области "Государственная областная Новосибирская клиническая туберкулезная больница" о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе государственного бюджетного учреждения здравоохранения "адрес" "Государственная областная Новосибирская клиническая туберкулезная больница" на решение Заельцовского районного суда г. Новосибирска от 18 января 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ

Заслушав доклад судьи Кожевниковой Л.П, объяснения П.Н.А, ее представителя - Л.Ю.В, возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, прокурора Афонина А.В, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

П.Н.А. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Новосибирской области "Государственная областная Новосибирская клиническая туберкулезная больница" (далее- ГБУЗ "ГОНКТБ") о компенсации морального вреда.

В обоснование исковых требований указала, что с 4 августа 1998 г. по настоящее время она работает операционной медицинской сестрой в ГБУЗ "ГОНКТБ". В период работы в указанном учреждении ею приобретено профессиональное заболевание "данные изъяты"".

8 ноября 2018 г. ей проведена операция по удалению части "данные изъяты" по поводу конгломератной туберкуломы с распадом.

Согласно медицинскому заключению о наличии профессионального заболевания от 5 июня 2020 г. N, выданному ФБУН "Новосибирский НИИ гигиены" Роспотребнадзора, состояние после резекции Sl, 2 правого легкого по поводу туберкуломы осложненное. ДН: клиническое излечение туберкулеза легких с наличием больших остаточных изменений в виде операционных рубцов, фиброза и плевральных наложений правого легкого, МБТ /-/, 3 группа ДУ, МЛУ. Заболевание профессиональное.

Профессиональное заболевание истцом получено второй раз. Впервые, профессиональное заболевание было получено в 2002 г, что подтверждается актом о случае профессионального заболевания от 4 ноября 2002 г, утвержденным главным врачом государственного санитарно - эпидемиологического надзора в Заельцовском районе г. Новосибирска, причиной которого послужило воздействие вредных веществ биологической природы ("данные изъяты"). Была установлена 100% вина работодателя.

После первого профессионального заболевания она была признана трудоспособной, но даны рекомендации по противопоказанию работы, связанной с физическим перенапряжением и переохлаждением. С 6 февраля 2003 г. межрайонным бюро МСЭ ей установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 10%.

С 21 мая 2018 г. по настоящее время она истец состоит на учете в государственном бюджетном учреждении здравоохранения Новосибирской области "Мошковская ЦРБ" (далее- ГБУЗ "Мошковская ЦРБ") в противотуберкулезном кабинете;

с 29 мая 2018 г. по 15 января 2019 г. она находилась на стационарном лечении в ГБУЗ "ГОНКТБ";

с 15 января 2019 г. по 8 мая 2019 г. находилась на стационарном лечении в ГБУЗ "ГОНКТБ", с 8 июля 2019 г. по 18 сентября 2019 г. находилась на стационарном лечении в ФГБУ "Новосибирский научно - исследовательский институт туберкулеза" для оказания симптоматической помощи;

с 19 сентября 2019 г. по 19 февраля 2020 г. истец находилась на лечении ГБУЗ "Мошковская ЦРБ", противотуберкулезный кабинет, где по настоящее время состоит на учете.

19 февраля 2020 г. Бюро МСЭ ей установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 30 %.

Она испытывает физические и нравственные страдания, которые она перенесла и продолжает переносить в связи с профессиональным заболеванием.

В результате полученного хронического профессионального заболевания и проведенной резекции "данные изъяты", ей противопоказана работа, связанная с физическим перенапряжением в профессии операционной медицинской сестры.

Во вредных условиях труда она проработала 21 год и 11 месяцев, за исключением периода нахождения в декретном отпуске. Если бы не профессиональное заболевание, то через четыре года она (истец) бы могла выйти на досрочную пенсию. В настоящее время эта возможность для нее утрачена полностью. Просила суд взыскать с ответчика в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб.

Решением Заельцовского районного суда г. Новосибирска от 18 января 2021 г. исковые требования удовлетворены частично. Суд взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб, расходы по уплате государственной полшины в размере 600 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 апреля 2021 г. решение Заельцовского районного суда г. Новосибирска от 18 января 2021 г. оставлено без изменения.

В поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции кассационной жалобе ГБУЗ "ГОНКТБ" ставится вопрос об отмене указанных судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права. В обоснование доводов жалобы указано на то, что сумма компенсации морального вреда определена судом неправильно, без учета установленных законом критериев, выводы суда об установлении размера компенсации морального вреда не мотивированы.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела в кассационном суде общей юрисдикции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает жалобу не подлежащей удовлетворению.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не установлено.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судом установлено и следует из материалов дела, что с 4 августа 1998 г. П.Н.А. работает операционной медицинской сестрой в ГБУЗ "Государственная областная Новосибирская клиническая туберкулезная больница". В период работы в указанном учреждении П.Н.А. было приобретено профессиональное заболевание " "данные изъяты"".

8 ноября 2018 г. П.Н.А. была проведена операция по удалению (резекции) части правого легкого по поводу конгломератной туберкуломы с распадом.

Согласно Медицинскому заключению о наличии профессионального заболевания от 5 июня 2020 г. N, выданному ФБГУН "Новосибирский НИИ гигиены" Роспотребнадзора, состояние после "данные изъяты". ДН: "данные изъяты"

Из акта о случае профессионального заболевания от 4 ноября 2002 г. следует, что причиной профессионального заболевания у истца послужило воздействие вредных веществ биологической природы (патогенные микроорганизмы) и возникло в результате длительного контакта с больными ВК + в течение 70 % рабочего времени.

Новосибирским научно - исследовательским институтом гигиены Министерства здравоохранения Российской Федерации истцу даны рекомендации по противопоказанию работы, связанной с физическим перенапряжением и переохлаждением.

С 6 февраля 2003 г. межрайонным бюро МСЭ П.Н.А. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 10 %, выписка из акта N, к справке сер. МСЭ-2001 N.

С 21 мая 2018 г. П.Н.А. состоит на учете в ГБУЗ "Мошковская ЦРБ" в связи с заболеванием "данные изъяты"

19 февраля 2020 г. Бюро МСЭ П.Н.А. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 30 %.

Судом по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению эксперта от 17 ноября 2020 г. ООО МБЭКС N случай заболевания "данные изъяты" выявленный в 2018 году у П.Н.А. является рецидивом ранее перенесенного заболевания в 2002 году.

Экспертами указано, что рецидив - появление признаков активного "данные изъяты" устанавливается, как не единожды, так и не пожизненно.

Профессиональная деятельность может, но не является единственно возможным условием заражением "данные изъяты" в бытовых, семейных, в других местах пребываниях, вне производственных условий. При этом возможно наиболее частое распространение туберкулезной инфекции воздушно-капельным, воздушно-пылевым путем. Возможен и редкий алиментарный путь передачи инфекции - через продукты питания - недостаточно термически обработанные молочные продукты крупного рогатого скота - коров, коз.

При определенных условиях труда и постоянном контакте с больными "данные изъяты", заболевание медицинского работника признается профессиональным. Контакт с Mycobakterium tyberkulosis во время работы мог привести к заболеванию туберкулезом и явиться единственным этиологическим фактором, при этом, каких-либо других источников заражения по материалам дела не установлено.

П.Н.А. может выполнять работу по профессии с незначительным снижением объема профессиональной деятельности (снижение нормы выработки на 1/3 часть прежней загрузки), таким образом, степень профессиональной утраты трудоспособности истца составляет 30%.

Частично удовлетворяя исковые требований, суд первой инстанции установив совокупность указанных обстоятельств, применив положения ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.ст. 21, 22, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 3, ст. 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", разъяснения, изложенные Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в п. 63 Постановления от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" и п. 32 Постановления от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" пришел к выводу о том, что в результате работы операционной медицинской сестрой в ГБУЗ "Государственная областная Новосибирская клиническая туберкулезная больница" П.Н.А. было приобретено профессиональное заболевание, степень профессиональной утраты трудоспособности истца составляет 30%. Указанное заболевание возникло в результате постоянного контакта с больными туберкулезом, истец испытывает физические и нравственные страдания, связанные с приобретением указанного заболевания, его лечением, в связи с чем взыскал компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, дополнительно указав, что из положений Трудового кодекса Российской Федерации следует обязанность работодателя по обеспечению безопасных условий и охраны труда, он считается виновным в получении работником профессионального заболевания в процессе трудовой деятельности, если не докажет иное. Работодатель может быть освобожден от компенсации работнику морального вреда при представлении доказательств, что физические и (или) нравственные страдания были причинены работнику вследствие действия непреодолимой силы либо умысла самого работника. Поскольку установлено, что профессиональное заболевание истец получил при осуществлении трудовых обязанностей у ответчика, он имеет право на компенсацию морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судами нормы материального права применены правильно.

Из положений ст. ст. 22, 237 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в размере и условиях, которые установлены данным Кодексом, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами.

В силу ст. 220 Трудового кодекса Российской Федерации в случае причинения вреда жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей возмещение указанного вреда осуществляется в соответствии с федеральным законом.

Согласно ст. 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Из разъяснений, содержащихся в п.32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Согласно ч. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными ст. 151 настоящего Кодекса.

Статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает что, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии со ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Вопреки доводам кассатора, при определении размера компенсации морального вреда, подлежащей взысканию, суды в соответствии с указанными нормами права исходили из характера, причиненных истцу физических и нравственных страданий, требований разумности и справедливости, учли степень тяжести профессионального заболевания, его последствия в виде утраты трудоспособности, степень вины ответчика, Судами правильно учтены разъяснения, содержащиеся в абзц. 4 п. 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" о том, что размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работника, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержатся и в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда".

Доводы кассатора о том, что профессиональное заболевание приобретено истцом у другого работодателя - в областном государственном учреждении здравоохранения "Новосибирская клиническая туберкулезная больница", были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который, ссылаясь на материалы дела, правильно указал, что как до 4 июня 2007 г, так и после указанной даты истец работала в одном и том же учреждении, которое на основании распоряжения администрации Новосибирской области от 12 марта 2007 г. N 69-ра было переименовано в Областное государственное учреждение здравоохранения "Новосибирская клиническая туберкулезная больница N 1", областное государственное учреждение здравоохранения "Новосибирская клиническая туберкулезная больница N 1" на основании постановления администрации Новосибирской области от 10 августа 2007 г. N 82-а переименовано в государственное бюджетное учреждение здравоохранения Новосибирской области "Государственная областная Новосибирская туберкулезная больница", что подтверждается записями в трудовой книжке.

Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Новосибирской области "Государственная областная Новосибирская туберкулезная больница" на основании постановления администрации Новосибирской области от 18 января 2010 г. N 8-па переименовано в государственное бюджетное учреждение здравоохранения Новосибирской области "Государственная областная Новосибирская клиническая туберкулезная больница".

Доводы кассатора о том, что комплексной внеплановой проверкой Министерства здравоохранения Новосибирской области от 29 апреля 2019 г. нарушения качества и безопасности медицинской деятельности ГБУЗ ГОНКТБ выявлены не были, а актом от 11 ноября 2020 г. N 34 "О случае профессионального заболевания" не выявлено лиц, допустивших нарушение санитарно-эпидемиологических правил и иных нормативных актов, также были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который правильно указал, что эти обстоятельства сами по себе не свидетельствуют об отсутствии причинения морального вреда работнику, получившему профессиональное заболевание, учитывая, что в ходе проведения указанных проверок, причины получения профзаболевания у истца не устанавливались.

В целом доводы кассатора о несогласии с выводами суда по факту осведомления истца о характере работы у ответчика, в отношении курения истца, по поводу рецедива ранее полученного заболевания, направлены на иную оценку представленных доказательств и обстоятельств по делу. Между тем решение вопроса исследования и оценки доказательств, установление фактических обстоятельств дела в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Кассационный суд общей юрисдикции согласно ч. 3 ст.390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены решения суда первой инстанции и апелляционного определения по доводам кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Заельцовского районного суда г. Новосибирска от 18 января 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 20 апреля 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу государственного бюджетного учреждения здравоохранения Новосибирской области "Государственная областная Новосибирская клиническая туберкулезная больница" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: