Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 октября 2021 г. по делу N 8Г-19442/2021[88-17758/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Новожиловой И.А, Гусева Д.А.

при участии прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-78/2021 (УИД 42RS0001-01-2020-002295-32) по иску Бакирова Марата Гилемяновича к акционерному обществу "Черниговец", акционерному обществу "Угольная компания "Северный Кузбасс" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе представителя Бакирова Марата Гилемяновича - Пестова Дмитрия Валерьевича на решение Анжеро-Судженского городского суда Кемеровской области от 31 марта 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 июля 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Новожиловой И.А, выслушав заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Бакиров Марат Гилемянович (далее по тексту - Бакиров М.Г.) обратился в Анжеро-Судженский городской суд Кемеровской области к акционерному обществу "Черниговец" (далее по тексту - АО "Черниговец"), с иском, уточненным в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о взыскании компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей.

Определением Анжеро-Судженского городского суда Кемеровской области от 7 декабря 2020 г. к участию в деле в качестве соответчика привлечено акционерное общество "Угольная компания "Северный Кузбасс" (далее по тексту - АО "УК "Северный Кузбасс")

Решением Анжеро-Судженского городского суда Кемеровской области от 31 марта 2021 г. исковые требования Бакирова М.Г. удовлетворены частично. С АО "Черниговец" в пользу Бакирова М.Г. в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли, "данные изъяты", "данные изъяты" "данные изъяты", взыскана единовременная компенсация по ОТС в размере 28 016, 33 рублей, компенсация морального вреда в размере 45 251, 36 рублей, в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" "данные изъяты", взыскана компенсация морального вреда в сумме 39 370 рублей; с АО "УК "Северный Кузбасс" в пользу Бакирова М.Г. в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли, "данные изъяты", "данные изъяты" "данные изъяты", взыскана единовременная компенсация по ОТС в размере 7 044, 99 рублей, компенсация морального вреда в размере 11 378, 93 рублей, в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" "данные изъяты", взыскана компенсация морального вреда в размере 9 900 рублей. В остальной части в иске отказано. В части взыскания расходов на оформление нотариальной доверенности в размере 2 500 рублей отказано. С АО "Черниговец", АО "УК "Северный Кузбасс" в доход бюджета муниципального образования Анжеро-Судженский городской округ взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей, по 150 рублей с каждого.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 июля 2021 г. решение Анжеро-Судженского городского суда Кемеровской области от 31 марта 2021 г. изменено, резолютивная часть решения изложена в следующей редакции: "Исковые требования Бакирова М.Г. к АО "Черниговец", АО "УК "Северный Кузбасс" о взыскании компенсации морального вреда, удовлетворить в части. Взыскать в пользу Бакирова М.Г, в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли, "данные изъяты", "данные изъяты" "данные изъяты": с АО "Черниговец" компенсацию морального вреда в размере 59 955 рублей, с АО "УК "Северный Кузбасс" компенсацию морального вреда в размере 14 850 рублей, в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" "данные изъяты": с АО "Черниговец" компенсацию морального вреда в размере 39 370 рублей, с АО "УК "Северный Кузбасс" компенсацию морального вреда в размере 9 900 рублей. В остальной части в иске отказать. В части взыскания расходов на оформление нотариальной доверенности в размере 2 500 рублей - отказать. Взыскать с АО "Черниговец", АО "УК "Северный Кузбасс" в доход бюджета муниципального образования Анжеро-Судженский городской округ государственную пошлину в размере 300 рублей, по 150 рублей с каждого".

Представитель Бакирова М.Г. - Пестов Дмитрий Валерьевич обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой просит решение Анжеро-Судженского городского суда Кемеровской области от 31 марта 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 июля 2021 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд соответствующей инстанции.

В обоснование доводов кассационной жалобы указано, что судебные акты по настоящему делу вынесены с нарушением норм материального и процессуального права и подлежат отмене. Требований о взыскании единовременной компенсации на основании отраслевого соглашения (договорных отношений) истцом по настоящему делу не заявлялось, предмет и основания требований были иными. Применительно к настоящему делу, если суд пришел к выводу, что размер компенсации морального вреда по заболеваниям истца составляет 150 000 и 100 000 рублей - он эти суммы и должен был взыскать с ответчиков, а не производить сложные вычисления, для которых не имеется правовых и фактических оснований. Учесть какие-либо суммы компенсаций при вынесении решения суд праве только если эти компенсации были уже выплачены истцу добровольно в досудебном порядке. Несмотря на то, что никаких обращений в отношении применения отраслевого соглашения истцом работодателю не направлялось, исковых требований, основанных на данном соглашении не заявлялось, суд, самостоятельно, не являясь стороной такого соглашения, в нарушение материальных и процессуальных норм права определяет некие суммы и вычитает их из подлежащей взысканию суммы компенсации морального вреда, то есть уменьшает сумму возмещения на неосуществленные и невыплаченные компенсации. Судом первой инстанции неправомерно вычтены из присужденной суммы компенсации морального вреда размер единовременной страховой выплаты, произведенной отделением Фонда социального страхования, а апелляционной инстанцией данное нарушение не исправлено. Условие определения суммы компенсации за минусом суммы единовременной страховой выплаты не подлежало применению в настоящем деле как противоречащее законодательству.

Нельзя согласиться с расчетом суда первой инстанции в части определения размера компенсации морального вреда от степени вины ответчиков путем простого арифметического действия: срок работы истца у ответчика рассчитан в процентном отношении от общего стажа работы в условиях воздействия вредных факторов. Очевидно, что для определения степени вины одного срока работы недостаточно, кроме длительности воздействия значение для состояния здоровья имеют концентрация вредных веществ, график работы, наличие и состояние средств индивидуальной защиты, а также свойства самих химических веществ, которые в различных шахтах могут оказаться разной степени токсичности. Судами никакие из перечисленных обстоятельств не изучались, на обсуждение сторон не ставились. При таких обстоятельствах степень виновности ответчиков в размере 39% и 9, 9% не может быть положена в основание решения суда. Апелляционная инстанция вместо исправления указанных нарушений добавила новое: указав на то, что причинителями вреда по обоим заболеваниям истца являются не только ответчики, но и иные организации, в которых он работал, даже без исследования были ли зафиксированы в них нарушения правил безопасности. Указанными выводами суда установлена виновность и ответственность лиц, не привлеченных к участию в деле. Кроме того, судом отказано во взыскании заявленных истцом расходов на нотариальное оформление доверенности в размере 2 500 рублей на том основании, что не представлен в дело оригинал доверенности и оформлена такая доверенность на представление интересов истца, связанных с возмещением вреда здоровью в результате профессионального заболевания, как во всех судах, так и в иных органах. Указанные основания не могут является допустимыми для отказа во взыскании заявленных расходов. Указание на конкретное дело нельзя понимать буквально, что в доверенности должен быть указан номер судебного дела. Доверенность представителю зачастую выдается на этапе подготовки и сбора документов для судебного дела.

Доверенность по настоящему делу выдана для представления интересов, связанных с возмещением вреда здоровью истцу в результате профессионального заболевания, полученного в период работы в филиале АО "Черниговец". Указание на возможность представительства во всех судах судебной системы не означает возможности заявления иных исков с теми же основаниями и предметом, что указаны в доверенности. Полномочий на защиту иных прав истца, например трудовых, пенсионных и т.д. данная доверенность не дает. Материалы дела также свидетельствуют, что возмещение вреда осуществляется в рамках одного дела. Отказать во взыскании расходов на доверенность суд вправе если установит генеральный характер такой доверенности, то есть возможность представительствовать от имени доверителя по различным основаниям, а также если суду представлены доказательства, что расходы на доверенность взысканы в рамках другого дела. Определяющим является не количество судов и органов, а количество оснований для представительства.

Прокуратура Кемеровской области - Кузбасса в возражениях на кассационную жалобу, представленных в кассационный суд общей юрисдикции, указав на законность и обоснованность решения Анжеро-Судженского городского суда Кемеровской области от 31 марта 2021 г, апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 июля 2021 г. просит оставить их без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Неявка лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие в соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия не находит оснований для их отмены или изменения.

Как установлено судами и следует из трудовой книжки Бакирова М.Г, он работал: с 1 сентября 2004 г. по 4 января 2007 г. подземным проходчиком, подземным машинистом горных выемочных машин в ОАО "Шахта Березовская", которое реорганизовано в АО "Угольная компания "Северный Кузбасс", с 1 июня 2007 г. по 4 сентября 2016 г. подземным проходчиком в ОАО "Шахта Южная", которое 13 января 2014 г. реорганизовано в АО "Черниговец", трудовой договор расторгнут в связи с отсутствием соответствующей работы, необходимой в соответствии с медицинским заключением.

В соответствии с актом о случае профессионального заболевания от 9 сентября 2015 г. причиной возникновения у Бакирова М.Г. профессионального заболевания "Заболевание от физических перегрузок и функционального перенапряжения. "данные изъяты"" послужили вредные условия труда, тяжесть и напряженность трудового процесса. Лицом, допустившим нарушение государственных санитарно-эпидемиологических правил и иных нормативных актов признаны, в том числе ОАО "Шахта Березовская" и Филиал АО Черниговец - "Шахта Южная".

Согласно медицинским заключениям профцентра от 16 сентября 2015 г. N N, от 18 августа 2016 г. N N, от 7 сентября 2017 г. истцу впервые 16 сентября 2015 г. установлено профессиональное заболевание "Заболевание от физических перегрузок и функционального перенапряжения. "данные изъяты"", рекомендован диспансерный учет у невролога, противопоказаны подъем и перенос тяжести более 15 кг, охлаждение, длительное пребывание в вынужденной позе.

В акте о случае профессионального заболевания от 23 декабря 2019 г. Бакирову М.Г. установлен диагноз " "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли. "данные изъяты", медленно прогрессирующее течение интерстициальная форма, осложненный хронической обструктивной болезнью "данные изъяты". "данные изъяты" "данные изъяты", "данные изъяты"". Заболевание профессиональное (впервые от 9 декабря 2019 г.). Причиной возникновения профессионального заболевания послужили длительное, кратковременное (в течение рабочей смены), однократное воздействие на организм человека вредных производственных факторов или веществ при работе, в том числе в Филиале АО "Черниговец" - "Шахта "Южная" и ОАО "Шахта Березовская", которые признаны лицами, допустившим нарушение государственных санитарно-эпидемиологических правил и иных нормативных актов.

Согласно медицинскому заключению от 9 декабря 2019 г. N N и извещению от 9 декабря 2019 г. Бакирову М.Г. впервые 9 декабря 2019 г. установлено профессиональное заболевание " "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли. "данные изъяты"".

Согласно справке N от 28 января 2020 г. Бакирову М.Г. в связи с профессиональным заболеванием от 9 декабря 2019 г. установлено 10% утраты профессиональной трудоспособности с 9 января 2020 г. до 1 февраля 2021 г.

Приказами ГУ-КРОФСС РФ от 16 марта 2020 г, от 17 марта 2020 г. в связи с установлением 10 % утраты профессиональной трудоспособности с 9 января 2020 г. до 1 февраля 2021 г. Бакирову М.Г. назначена единовременная страховая выплата в сумме 13 458, 60 рублей и ежемесячная страховая выплата в сумме 5 271, 36 рублей.

Работодателями Бакирову М.Г. единовременная компенсация не выплачивалась, моральный вред не возмещался.

Согласно данным трудовой книжки до установления профзаболевания от 9 декабря 2019 г. период работы у ответчика АО "Черниговец" составил 9 лет 3 месяца (111 месяцев), у ответчика АО "Угольная компания "Северный Кузбасс" - 2 года 4 месяца (28 месяцев) при общем стаже работы на других предприятиях 282 месяца.

Средняя заработная плата истца за период с сентября 2015 г. по август 2016 г. согласно справке АО "Черниговец" составляла 42 301, 10 рублей.

Бакиров М.Г. указав, что в результате продолжительной работы в условиях тяжелого физического труда его беспокоят "данные изъяты", он не чувствует себя полноценным членом общества, так как любая физическая работа, помощь кому-либо доставляют ему боль, дискомфорт и он старается избегать ее, последствия заболеваний усугубляют его психологический фон и физическое состояние, профессиональное заболевание явилось основанием для его увольнения, он потерял заработок, не может в полной мере обеспечивать себя и свою семью материально и из-за этого испытывает психологические и нравственные страдания, обратился в суд с настоящим иском.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 45, 46, 212 Трудового кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", Федерального закона от 20 июня 1996 г. N 81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности", оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из того, что истец работал в нескольких организациях, ответственность за причинение вреда здоровью работника в виде профессионального заболевания должна быть возложена на несколько организаций, ответственность которых определяется пропорционально степени вины каждого из работодателей, установив при этом долю вины АО "Черниговец" в размере 39, 37 %, долю вины АО "УК "Северный Кузбасс" в размере 9, 9%.

Приняв во внимание среднюю заработную плату истца в АО "Черниговец" за период с сентября 2015 г. по августа 2016 г, размер которой составлял 42 301, 10 рублей, единовременную выплату ГУ-КРОФСС по заболеванию от 9 декабря 2019 г, долю вины ответчиков, суд первой инстанции рассчитал размер единовременной компенсации в соответствии с ОТС и коллективными договорами и взыскал в пользу истца единовременную компенсацию с АО "Черниговец" в размере 28 016, 33 рублей, с АО "Угольная компания Северный Кузбасс" в размере 7 044, 99 рубля.

С учетом имеющихся у истца двух профессиональных заболеваний "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли, "данные изъяты", "данные изъяты" "данные изъяты" и "данные изъяты" "данные изъяты", причиняющих ему постоянные нравственные и физические страдания, принципов разумности и справедливости, доли вины ответчиков, суд первой инстанции по заболеванию "данные изъяты" взыскал в пользу истца с АО "Черниговец" компенсацию морального вреда в размере 45 251, 36 рублей, с АО "УК "Северный Кузбасс" - 11 378, 93 рубля; по заболеванию "данные изъяты" "данные изъяты", с АО "Черниговец" - 39 370 рублей, с АО "Угольная компания "Северный Кузбасс" - 9 900 рублей.

Отказывая в удовлетворении требования о взыскании расходов на оформление нотариальной доверенности в размере 2 500 рублей, суд первой инстанции исходил из отсутствия в материалах дела оригинала доверенности.

Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции не согласился с размером компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчиков в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли, "данные изъяты", "данные изъяты" "данные изъяты", указав, что при определении размера компенсации морального вреда с учетом сумм подлежащих выплате истцу по ФОС судом не учтено наличие других причинителей вреда размер ответственности которых составляет 49, 27%. По расчету суда апелляционной инстанции размер компенсации морального вреда по заболеванию "данные изъяты" с учетом единовременной выплаты, подлежащий взысканию в пользу истца с АО "Черниговец" составил 59 955 рублей, с АО "УК "Северный Кузбасс" - 14 850 рублей

Отклоняя доводы апелляционной жалобы истца о том, что сумма единовременной страховой выплаты, произведенной отделением Фонда социального страхования, не подлежала учету при расчете подлежащего взысканию размера компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции указал, что данные доводы противоречат положениям пункта 5.4 Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности на 2019 - 2021 гг, утвержденного Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 18 января 2019 г. и пункта 8.5 Коллективного договора АО "Черниговец" на 2014-2016 гг, пункта 2.4 Положения о порядке назначения единовременной выплаты в счет компенсации морального вреда работнику в связи с утратой профессиональной трудоспособности и пункта 5.2 Коллективного договора АО "Угольная компания "Северный Кузбасс" на 2016-2017 гг, продленного дополнительным соглашением по 31 декабря 2020 г, Положения о выплате в счет возмещения морального вреда единовременной компенсации в случае утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы истца о том, что истцом не заявлялись требования о взыскании единовременной выплаты по ФОС с ответчиков, как не свидетельствующие о выходе суда за пределы заявленных требований, суд апелляционной инстанции указал, что истец обосновывал их в том числе, и положениями статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации и указанная выплата по ФОС подлежит учету при определении компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты" от воздействия фиброгенной пыли, "данные изъяты", "данные изъяты" "данные изъяты".

Признавая несостоятельными доводы апелляционной жалобы истца в части несогласия с отказом во взыскании расходов по оформлению доверенности, суд апелляционной инстанции исходил из того, что в материалы дела представлена только копия нотариально удостоверенной доверенности серии N от 8 июня 2020 г, а сам оригинал доверенности в материалы дела не передан. При этом доверенность выдана 8 июня 2020 г. сроком на три года с правом представлять интересы Бакирова М.Г, связанные с возмещением вреда здоровью в результате профессионального заболевания, полученного в период работы в АО "Черниговец", как во всех судах, так и в иных органах. В связи с чем, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований полагать, что доверенность серии N от 8 июня 2020 г. выдана для ведения исключительно настоящего дела.

В соответствии с частью 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (часть 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (часть 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами (абзац 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 указанного постановления Пленума).

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Согласно пункту 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом, поскольку, потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "М. (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Разрешая спор и, приходя к выводу об удовлетворении требований о компенсации морального вреда, суды первой и апелляционной инстанций, исследовав юридически значимые обстоятельства, дав оценку представленным доказательствам в их совокупности, учитывая, что к числу наиболее значимых человеческих ценностей относится жизнь и здоровье, и их защита должна быть приоритетной, обоснованно исходили из установленного факта длительного воздействия в период работы, в том числе на предприятии ответчиков, на организм истца вредных производственных факторов, которые привели к возникновению у него профзаболевания.

Определяя размер компенсации морального вреда, суды учли, что истец испытывает физические страдания, связанные с причинением вреда здоровью, и нравственные страдания по причине наличия самого заболевания, а также объем и характер причиненных ему физических и нравственных страданий, оценили характер, тяжесть и длительность профессионального заболевания истца, долю вины каждого из работодателей в возникновении заболеваний, и, исходя из требований разумности и справедливости, пришли к выводу об установлении размера компенсации морального вреда в общем размере 124 075 рублей.

Доводы кассационной жалобы о заниженном размере компенсации морального вреда определенного судами, не являются основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений, поскольку законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, в силу статей 67 и 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка характера и степени причиненного истцу морального вреда, определение размера компенсации морального вреда относятся к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций, в силу своих полномочий, предусмотренных статьей 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции исходит из признанных установленными судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судебными инстанциями, при этом правом переоценки доказательств не наделен.

Доводы кассационной жалобы в данной части сводятся к несогласию с оценкой судами доказательств и обстоятельств дела в части определения размера компенсации морального вреда, выражают субъективное отношение к категории морального вреда и критериям его определения, при этом выводы судов не опровергают, не свидетельствуют о существенном нарушении судами норм материального права.

Доводы кассационной жалобы о выходе суда первой инстанции за пределы исковых требований, поскольку требований о взыскании единовременной компенсации на основании отраслевого соглашения истцом по настоящему делу не заявлялось, основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений служить не являются, так как выводы судов в указанной части не повлекли принятия неправильных по существу судебных постановлений, права истца не нарушают.

Доводы кассационной жалобы о наличии оснований для взыскания расходов на оформление доверенности в размере 2 500 рублей, являются несостоятельными.

Отказывая во взыскании с ответчиков расходов, связанных с нотариальным оформлением доверенности на участие представителя истца в деле, суды обоснованно исходили из недоказанности их непосредственной связи с рассматриваемым делом. Правомерно учли общий характер доверенности (на представительство интересов во всех судах и иных органах) и отсутствие доказательств использования ее лишь в настоящем деле (приложена копия доверенности, а не оригинал).

Иных убедительных доводов, основанных на доказательственной базе, влекущих необходимость отмены обжалуемых судебных постановлений, кассационная жалоба не содержит.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных постановлений (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Анжеро-Судженского городского суда Кемеровской области от 31 марта 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 6 июля 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Бакирова Марата Гилемяновича - Пестова Дмитрия Валерьевича - без удовлетворения.

Председательствующий Т.В. Фролова

Судьи И.А. Новожилова

Д.А. Гусев