Кассационное определение СК по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 27 октября 2021 г. по делу N 8а-20027/2021[88а-18530/2021]

Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Конаревой И.А.

судей Пушкаревой Н.В, Черемисина Е.В, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Утегенова Джумабека Ильяшовича, поданную 3 августа 2021 года, на решение Барабинского районного суда Новосибирской области от 4 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Новосибирского областного суда от 15 июня 2021 года

по административному делу N 2а-46/2021 по административному исковому заявлению Утегенова Джумабека Ильяшовича к Федеральному казенному учреждению исправительная колония N 13 Главного Управления Федеральной службы исполнения наказания Новосибирской области о признании незаконными действий в части осуществления видеонаблюдения за осужденными в спальном помещении

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Конаревой И.А, пояснения участвовавшего в судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Федерального казенного учреждения исправительная колония N 13 Главного Управления Федеральной службы исполнения наказания Новосибирской области Утегенова Д.И, поддержавшего доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Утегенов Джумабек Ильяшович обратился в суд с административным иском к Федеральному казенному учреждению исправительная колония N 13 Главного Управления Федеральной службы исполнения наказания Новосибирской области (далее - ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области) о признании незаконными действий в части осуществления видеонаблюдения за осужденными в спальном помещении.

В обоснование заявленных требование указал, что администрация ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области нарушила его конституционные права предусмотренные частью 1 статьи 23 и частью 1 статьи 24 Конституции Российской Федерации, выразившиеся в нарушении прав на неприкосновенность частной жизни, личной тайны, защиту своей чести и доброго имени, а также нарушила требования, запрещающие сбор, хранение, использование информации о частной жизни лица без его согласия. Данное нарушение, по его мнению, выразились в осуществлении видеосъемки, в том числе сотрудниками женского пола, в спальном помещении отряда N 7 (ОСУОН) ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области.

Решением Барабинского районного суда Новосибирской области от 4 марта 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Новосибирского областного суда от 15 июня 2021 года заявленные требования оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе, поданной через суд первой инстанции 3 августа 2021 года, Утегенов Д.И. ставит вопрос об отмене решения Барабинского районного суда Новосибирской области от 4 марта 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по административным делам Новосибирского областного суда от 15 июня 2021 года с принятием нового решения об удовлетворении заявленных требований со ссылкой нарушения норм материального и процессуального права. В обоснование доводов кассационной жалобы ссылается на нарушение конституционных прав, в части неприкосновенности частной жизни, указывает, что суды вынесли оспариваемые постановления без учета позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определениях от 16 февраля 2006 N63-О, от 20 марта 2008 N162-О-О, от 23 марта 2010 N369-О-О, а также позиции Европейского Суда по правам человека, в соответствии с которой оценка уровня суровости при обращении с потерпевшим относительна и зависит от всех обстоятельств дела. Суды также не учли, по мнению заявителя, разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, данные в пункте 2 Постановления от 27 июня 2013 года N21, в соответствии с которым правовые позиции Европейского Суда по правам человека, принятые в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов. Также заявитель указывает на неверное толкование судами положений статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, в части, позволяющей лицам женского пола осуществлять видеонаблюдение, в том числе в спальных помещениях исправительных учреждений, в отношении осужденных к лишению свободы мужчин, без учета правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 N21, что свидетельствует о неправильном применении норм права, являющихся основанием для отмены оспариваемых судебных постановлений. Кроме того, заявитель просит присудить ему компенсацию за нарушение его прав и законных интересов за ненадлежащие условия содержания в исправительном учреждении.

Между тем, новые требования, которые не были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, не могут быть рассмотрены судом кассационной инстанции.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме, в судебное заседание не явились, о причинах неявки не известили, возражений против рассмотрения жалобы в их отсутствие, в том числе по причине невозможности обеспечить явку представителей в судебное заседание, не заявили, ходатайств об отложении заседания не представили. В соответствии с частью 2 статьи 326 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие неявившихся в заседание представителей участвующих в деле лиц.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, в пределах доводов кассационной жалобы, Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта (часть 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Нарушения такого характера не были допущены судами первой и апелляционной инстанций.

Судами установлено и подтверждается материалами дела, что Утегенов Д.И, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, осужден ДД.ММ.ГГГГ 2015 года приговором Северо-Кавказского окружного военного суда г. Ростова-на-Дону, по части 1 статьи 205 Уголовного кодекса Российской Федерации (террористический акт) к 11 годам лишения свободы, по правилам части 1 статьи 70 Уголовного кодекса Российской Федерации присоединено наказание, назначенное по приговору Астраханского областного суда от 16 марта 2009 года по части 2 статьи 306, части 1 статьи 297 Уголовного кодекса Российской Федерации (по данному приговору присоединено наказание по приговору Ленинского районного суда г. Астрахани от 27 марта 2007 года по части 3 статьи 30, части 1 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, окончательно назначено к отбытию 12 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима. Приговор изменен 16 февраля 2016 года, назначено окончательно к отбытию 11 лет 11 месяцев лишения свободы.

Согласно справке по личному делу осужденного Утегенов Д.И. прибыл в ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области 22 ноября 2015 года, убыл 1 октября 2020 года в ФКУ ЛИУ-10 г. Новосибирска. Условия содержания: 2 декабря 2015 года строгие. Профучет: 31 марта 2016 года - склонный к совершению побега, 31 марта 2016 года - изучающий, пропагандирующий, исповедующий или распространяющий экстремистскую идеологию, 11 января 2019 года склонный к совершению преступлений террористического характера и экстремистской направленности, 17 июня 2020 года склонный к совершению суицида и членовредительства. 26 ноября 2015 года Утегенов Д.И. предупрежден о применении ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля, с порядком и условиями отбывания наказания, со своими правами и обязанностями, установленными законодательством Российской Федерации и правилами внутреннего распорядка, о чем имеется расписка.

Видеокамера в камере N 22 отряда N 7 строгих условий отбывания наказания ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области установлена в верхнем углу помещения, в зоне видимости находятся все спальные места, кроме спального места, находящегося непосредственно под видеокамерой. Угол обзора видеокамеры отрегулирован таким образом, что зона приватности в поле видимости видеокамеры не входит.

Суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований исходил из того, что осуществление видеонаблюдения, в том числе и в спальном помещении лицами женского пола в ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области не может расцениваться в качестве нарушающих конституционные права Утегенова Л.И.

Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований не согласиться с указанными выводами судов, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела и постановлены при правильном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В соответствии со статьей 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Согласно частям 2 и 3 статьи 62 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обязанность доказывания соблюдения надлежащих условий содержания лишенных свободы лиц возлагается на административного ответчика - соответствующие орган или учреждение, должностное лицо, которым следует подтверждать факты, обосновывающие их возражения.

В силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей.

Согласно статье 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных (часть первая). Администрация исправительных учреждений обязана под расписку уведомлять осужденных о применении указанных средств надзора и контроля (часть вторая статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации). Перечень технических средств надзора и контроля и порядок их использования устанавливаются нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть третья статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

Статья 34 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в части первой также предусматривает, что в целях осуществления надзора за подозреваемыми и обвиняемыми может использоваться аудио- и видеотехника.

Перечень технических средств надзора и контроля и порядок их использования устанавливаются нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 3 статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

Приказом Минюста России от 04.09.2006 N 279 утверждены "Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы" (далее - Приказ N 279).

Разделом 4 вышеуказанного приказа регламентируется оборудование инженерно-техническими средствами охраны и надзора постоянных объектов исправительных колоний, воспитательных колоний, лечебных исправительных и лечебно-профилактических учреждений, в том числе оборудование инженерно-техническими средствами надзора жилой зоны указанных объектов (пункт 30 Приказа N 279).

Подпункт 4 пункта 30 Приказа N 279 содержит указание на то, что жилые и коммунально-бытовые объекты оборудуются видеокамерами.

Тем самым законодателем установлены лишь требования к местам возможного размещения видеокамер в постоянных объектах исправительных колоний. Требований к количеству видеокамер и проценту охвата площади помещений видеонаблюдением в Приказе N 279 не содержится.

Согласно пункту 42.6 Инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в следственных изоляторах и тюрьмах уголовноисполнительной системы, утвержденной Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 ноября 2005 г. N 204-дсп, в целях наблюдения за поведением подозреваемых, обвиняемых или осужденных на территории режимной (кроме камер) и хозяйственной зоны могут применяться видеокамеры, а также системы доступа, контролирующие порядок и выход из зданий и помещений.

Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 25 мая 2011 г. N 166-дсп (абзац 38 пункта 2) в пункте 42.6 вышеназванной Инструкции исключены слова: "(кроме камер)".

Таким образом, осуществление видеонаблюдения жилой зоны объектов уголовно-исполнительной системы входит в полномочия администрации учреждения.

В силу пунктом 1, 7 части 1 статьи 14 Закона РФ от 21.07.1993 N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" учреждениям, исполняющим наказания, предоставляются следующие права: осуществлять контроль за соблюдением режимных требований на объектах учреждений, исполняющих наказания, и территориях, прилегающих к ним; осуществлять регистрацию осужденных, а также их фотографирование, звукозапись, кино- и видеосъемку и дактилоскопирование.

Статьей 24 Закона РФ от 21, 07.1993 N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" установлено, что к работникам уголовно-исполнительной системы относятся лица, имеющие специальные звания сотрудников уголовно-исполнительной системы (далее - сотрудники уголовно-исполнительной системы), федеральные государственные гражданские служащие, замещающие должности федеральной государственной гражданской службы в уголовно-исполнительной системе, рабочие и служащие учреждений, исполняющих наказания, федеральных государственных унитарных предприятий уголовно-исполнительной системы, федерального органа уголовно-исполнительной системы и его территориальных органов, а также следственных изоляторов, предприятий, научно-исследовательских, проектных, медицинских, образовательных и иных организаций, входящих в уголовно-исполнительную систему.

Работники уголовно-исполнительной системы, состоящие в штатах учреждений, исполняющих наказания, федеральных государственных унитарных предприятий уголовно-исполнительной системы и следственных изоляторов, входящих в уголовно-исполнительную систему, являются персоналом учреждений, исполняющих наказания.

Исходя из вышеизложенного правового регулирования, установленных по делу обстоятельств, в том числе личности истца, учитывая право администрации исправительного учреждения использовать технические средства, которые являются частью механизма, обеспечивающего режим содержания подозреваемых и обвиняемых, соблюдение их прав и исполнение ими обязанностей, отсутствия каких-либо доказательств, с достоверностью свидетельствующих о нарушениях приватности санитарного узла, выводы судов об отсутствии оснований для признания оспариваемых действий административного ответчика незаконными, являются правильными.

При этом суды также исходили из того, что Утегенов Д.И. доказательств реального нарушения его прав не представил, конкретные факты раскрытия его личной тайны в результате наблюдения сотрудником женского пола не подтвердил. Административным истцом не представлено каких-либо относимых и допустимых доказательств совершения сотрудниками ФКУ ИК-13 ГУФСИН России по Новосибирской области действий, направленных на умышленное унижение его достоинства как личности, распространения какой-либо личной информации в отношении Утегенову Д.И, ставшей известной в связи с ведением наблюдения.

Производное требование административного иска об обязании административного ответчика устранить допущенное нарушение путем демонтажа камер наблюдения в спальных помещениях ФКУ ИК-13 также верно признано неподлежащим удовлетворению.

Доводы административного истца основаны на неверном понимании норм права и противоречат установленным по делу обстоятельствам.

Выводы судов судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит обоснованными и состоятельными, основанными на правильном толковании норм материального права, которые подтверждаются всей совокупностью собранных и исследованных в ходе рассмотрения дела доказательств. Суды правильно применили нормы материального и процессуального права.

Доводы административного истца о нарушении его прав в результате осуществления видеонаблюдения сотрудниками-женщинами обоснованно отклонены судами, поскольку действующее законодательство не содержит запрет на осуществление надзора за поведением осужденных женщинами, состоящими на службе в исправительном учреждении. Каких-либо злоупотреблений со стороны должностных лиц исправительного учреждения установлено не было.

Суды обосновано указали, сотрудники ФКУ ИК-13 ГУФ СИН России по Новосибирской области являются государственными служащими, которые выполняли должностные обязанности, установленные законом и ведомственными приказами. Само по себе осуществление видеонаблюдения за камерой, в которой содержится осужденный Утегенов Д.И, сотрудниками - женщинами не может расцениваться в качестве нарушения конституционных прав заявителя.

Доводы административного истца о нарушении его конституционных прав оспариваемым действиями, судами проверялись, своего подтверждения не нашли, были признаны несостоятельными.

Основания полагать, что административным ответчиком допущено нарушение конституционных прав и свобод административного истца, исходя из установленных по делу обстоятельств, у судебной коллегии по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется.

Статьями 17, 21 и 22 Конституции Российской Федерации закреплено право на свободу и личную неприкосновенность является неотчуждаемым правом каждого человека, что предопределяет наличие конституционных гарантий охраны и защиты достоинства личности, запрета применения пыток, насилия, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания.

Вместе с тем, меры принуждения, ограничивающие свободу и личную неприкосновенность, применяемые в связи с необходимостью изоляции лица от общества, пребывания в ограниченном пространстве, предусмотрены уголовным законодательством, иными федеральными законами и представляют собой, в том числе, заключение под стражу и содержание под стражей, арест, лишение свободы.

Данные меры осуществляются посредством принудительного помещения физических лиц в места, исключающие возможность их самовольного оставления в результате распоряжения (действия) уполномоченных лиц.

Возможность ограничения указанного права допускается лишь в той мере, в какой оно преследует определенные Конституцией Российской Федерации цели, осуществляется в установленном законом порядке, с соблюдением общеправовых принципов и на основе критериев необходимости, разумности и соразмерности, с тем чтобы не оказалось затронутым само существо данного права, что и имело место, вопреки доводам кассационной жалобы, по настоящему делу.

Суды правомерно исходи из позиции Конституционного Суда Российской Федерации о том, что применение к лицу, совершившему преступление, наказания в виде лишения свободы, имея целью защиту интересов государства, общества и его членов, предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы как гражданина и изменяется его статус как личности; в любом случае лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, то есть такое лицо сознательно обрекает себя и своих близких на ограничения, в том числе в правах на общение с членами семьи, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.

В силу закона только личный досмотр и надзор за задержанными во время гигиенических процедур должны осуществляться сотрудниками того же пола, тогда как наблюдение за камерами посредством видеонаблюдения сотрудниками противоположного пола не запрещено законодательством, регулирующим рассматриваемые правоотношения.

Каких-либо новых доводов, способных на стадии кассационного рассмотрения поставить под сомнение законность и обоснованность выводов судов в данной части и повлечь отмену либо изменение состоявшихся судебных постановлений, в кассационной жалобе не приведено.

Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований не согласится с выводами судов, поскольку судами правильно определены имеющие значение для дела обстоятельства, подтвержденные исследованными судом доказательствами, выводы судов мотивированы, соответствуют установленным обстоятельствам и требованиям закона. Бремя распределения обязанности по доказыванию юридически значимых обстоятельств по делу между лицами, участвующими по делу, судом распределено правильно.

Мотивы, по которым суды пришли к своим выводам, аргументированно изложены в обжалуемых судебных постановлениях, содержащих соответствующие правовые нормы. Позиция судов основана на верном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения, нормы процессуального права при рассмотрении административного дела не нарушены. Выводы судов, вопреки доводам административного истца, не противоречат соответствующим разъяснениям высших судебных инстанций, в том числе Конституционного Суда РФ.

Доводы кассационной жалобы повторяют позицию административного истца в судах первой и апелляционной инстанций, данные доводы являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции и проверки суда апелляционной инстанции и отклонены в связи с необоснованностью, что отражено в судебных постановлениях, эти доводы не подтверждают нарушения судами норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, по сути, направлены на переоценку обстоятельств, установленных при рассмотрении дела, что не входит в компетенцию суда кассационной инстанции. Иное толкование подателем жалобы положений действующего законодательства, а также иная оценка обстоятельств спора не свидетельствуют о неправильном применении судом норм права.

Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену судебных актов, судами не допущено.

Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не установилаоснований для отмены оспариваемых судебных постановлений в кассационном порядке, в связи с чем кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Барабинского районного суда Новосибирской области от 4 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Новосибирского областного суда от 15 июня 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в порядке и в срок, предусмотренные статьями 318, 319 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Мотивированное кассационное определение изготовлено 27 октября 2021 года.

Председательствующий

Судьи