Определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 06 октября 2021 г. по делу N 33-37197/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Гербекова Б.И., судей Шокуровой Л.В., Курочкиной О.А., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Кузнецове Н.А., рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Шокуровой Л.В. апелляционную жалобу представителя истца по доверенности фио на решение Черемушкинского районного суда города Москвы от 05 декабря 2019 года, которым постановлено:

В удовлетворении заявления фио к фио о признании договора дарения недействительным - отказать, установила:

Истец фио обратилась в суд с иском в уточненной его редакции к ответчику фио о признании договора дарения недействительным, обосновывая тем, что истец являлась собственником жилого помещения, расположенного по адресу: адрес и ей стало известно, что на основании договора дарения от 05.04.2016 указанное жилое помещение перешло от неё к её сыну фио, однако намерение подарить квартиру ответчику у неё не было, она намеревалась оформить на фио завещание. На момент совершения указанной сделки фио не понимала значение своих действий, действовала под влиянием заблуждения, полагая, что подписывает завещание. Истец, находилась в преклонном возрасте, страдала возрастными заболеваниями, также с 2014 года плохо видела и плохо слышала. О заключении договора дарения истец узнала в 2017 году после частичного восстановления после инсульта. Просит признать договор дарения указанной квартиры, заключенный 05.04.2016 недействительным, применить последствия недействительности сделки путем приведения сторон в первоначальное положение, возвратив объект недвижимости в собственность фио /том 1 л.д.5, 39-42/

Истец в судебное заседание первой инстанции не явилась, извещалась.

Представители истца в судебное заседание первой инстанции явились, исковые требования поддержали.

Ответчик в судебное заседание первой инстанции не явился, извещался.

Представитель ответчика в судебное заседание первой инстанции явился, возражал против удовлетворения требований, представил письменный отзыв на иск, заявил о пропуске срока исковой давности, просил применить последствия пропуска истцом срока исковой давности, также пояснил, что договор дарения заключен сторонами 5 апреля 2016 года, подписан фио собственноручно и подан на регистрацию в МФЦ лично, что подтверждает действительную волю на заключение договора дарения. Кроме того, являясь гражданином США и постоянно проживая в США, ответчик прибыл на территорию РФ 03.04.2016 и покинул страну рано утром 19.04.2016, что исключает возможность оказания давления, введения в заблуждение, обмана. Документы после совершения регистрационных действий не забирал. фио не доказала, что при совершении сделки дарения её воля была направлена на совершение какой-либо другой сделки, не приведены также доказательства умысла ответчика на совершение обмана. Согласно справке N031404 (л.д.101) на 21.03.2016 непосредственно перед совершением сделки, "данных за душевное заболевание не выявлено". Как следует из текста искового заявления, фио намеревалась вместо договора дарения оформить завещание. Данное утверждение не соответствует действительности. Так завещание на спорную квартиру было оформлено истцом 05.06.2015. Стороны очевидно не имели намерения (волеизъявления) прикрывать дарением сделку завещание, так как завещание уже было оформлено, следовательно, довод стороны истца о намерении совершить одностороннюю сделку - завещание вместо договора дарения не находит своего подтверждения. Просил в удовлетворении требований отказать.

05 декабря 2019 года судом первой инстанции принято указанное выше решение, об отмене которого просит представитель истца по доверенности фио по доводам апелляционной жалобы.

04 мая 2020 года истец фио умерла.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2020 года данное гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца фио по доверенности фио от 05.12.2019 было возвращено в Черемушкинский районный суд города Москвы для выполнения требований ст. 44 ГПК РФ.

Определением Черемушкинского районного суда города Москвы от 25 января 2021 года была произведена замена стороны истца фио на правопреемников фио и фио.

Не согласившись с указанным определением, представителем ответчика фио по доверенности фио была подана частная жалоба, в которой она просила отменить определение от 25.01.2021 и прекратить производство по делу.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 25 января 2021 года было отменено указанное определение и принято новое определение, согласно которому была произведена замена фио на правопреемников - ее сыновей фио и фио.

фио и его представитель фио в судебное заседание апелляционной инстанции явились, доводы апелляционной жалобы поддержали, просили ее удовлетворить.

фио в судебное заседание апелляционной инстанции не явился, извещен надлежащим образом, обеспечил явку своего представителя по доверенности и ордеру фио, которая доводы апелляционной жалобы не признала, просила оставить ее без удовлетворения.

Проверив письменные материалы дела, заслушав объяснения явившихся лиц, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, спорное жилое помещение представляет собой квартиру, расположенную по адресу: адрес. На основании договора дарения от 05 апреля 2016 года фио подарила фио указанную квартиру. /том 1 л.д.13-15/

Согласно ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В обоснование требований с учетом их уточнений указано, что фио полагает данный договор дарения недействительным, поскольку при его заключении она не понимала значение своих действий, не могла руководить ими, была введена в заблуждении относительно природы сделки, была обманута, полагала, что оформляет завещание со ссылкой на п.2 ст.170, п.1 ст. 177, п.1 ст.178, п.2 ст.179 ГК РФ.

Согласно п.1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. /п.2 ст.178 ГК РФ/

На основании п.3 ст.178 ГК РФ заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной.

В соответствии с п.1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Определением суда первой инстанции от 30.05.2019 по делу была назначена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, на разрешение которой поставлены вопросы: страдала ли фио 05.04.2016 какими-либо психическими заболеваниями; могла ли фио в силу своих болезней, своего возраста, состояния здоровья, по своему психическому состоянию здоровья отдавать отчет своим действиям, понимать значение своих действий и руководить ими, в момент подписания договора дарения от 05.04.2016 (л.д. 125 том 3).

В соответствии с заключением комиссии экспертов от 17.10.2019 N 378-7, истец фио в юридически значимый период обнаруживала органическое расстройство личности в связи с сосудистыми заболеваниями - F07.01 по МКБ-10. Об этом свидетельствуют данные анамнеза и медицинской документации о формировании у нее на фоне сосудистых заболеваний (церебральный атеросклероз, гипертоническая болезнь с перенесенным в 2014 году острым нарушением мозгового кровообращения) к 2014-2015 г.г. цереброваскулярной болезни, дисциркуляторной энцефалопатии и хронической ишемии головного мозга, сопровождавшихся умеренно-выраженными когнитивными нарушениями (снижение памяти, инертность, ригидность и обстоятельность мышления), эмоционально-волевыми расстройствами (эмоциональная лабильность, сензитивность), астено-невротической (астенизация, нарушение сна), церебрастенической (головные боли, головокружение, шум в голове) и характерной неврологической симптоматикой (моторная афазия, правосторонний гемипарез, вестибулоатаксический синдром). Диагностическое заключение подтверждается также и выявленными у фио при настоящем обследовании умеренным интеллектуально-мнестическим снижением, замедленностью по темпу, ригидностью и малопродуктивностью мышления, тугоподвижностью внимания с трудностями концентрации, малодифференцированностью эмоциональных проявлений. Однако в связи с противоречивым описанием ее психического состояния к юридически значимому моменту (то отсутствие данных "за душевное заболевание" в марте 2016 года, то указание на умеренно выраженное когнитивное снижение как в 2014 году, так и в 2017 году), определить способность фио понимать значение своих действий и руководить ими при подписании договора дарения квартиры 05.04.2016 не представляется возможным. /л.д. 163-169 том 3/.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований не доверять заключению судебной экспертизы, поскольку эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, экспертами были исследованы все представленные документы, с учетом показаний свидетелей, даны ответы на все поставленные вопросы.

Таким образом, из заключения следует, что в период спорного времени - апрель 2016 года, достаточных и достоверных данных о том, что фио не могла понимать значение своих действий и руководить ими при подписании договора дарения квартиры 05.04.2016 не представлено.

Также судом первой инстанции установлено, что перед совершением сделки истец самостоятельно обратилась в ГБУЗ города Москвы Психиатрическую клиническую больницу им. Алексеева Департамента здравоохранения города Москвы "Психиатрический диспансер N1" для проведения своего медицинского освидетельствования, что подтверждается справкой, актом об оказании услуг и договором на оказание платных медицинских услуг, составленных 21.03.2016, при этом акт и договор подписаны фио /том 1 л.д.101-103/

Согласно пункту 1.2 указанного договора от 21.03.2016, истец обратилась на первичное освидетельствование (обследование по личной инициативе граждан) на исключение острых и хронических психических расстройств.

Согласно указанной справке N031404 на 21.03.2016 - непосредственно перед совершением спорной сделки, "в момент освидетельствования данных за душевное заболевание не выявлено".

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно пункту 3 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 декабря 2013 года N 162 заблуждение относительно правовых последствий сделки не является основанием для признания ее недействительной по статье 178 ГК РФ.

Таким образом, каких-либо доказательств, подтверждающих наличие у истца на момент совершения сделки - 05.04.2016 таких расстройств и заболеваний, которые не позволяли ей понимать значение своих действий и руководить ими, суду первой инстанции представлено не было, при таких обстоятельствах, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о необоснованности доводов о том, что в момент совершения сделки фио не понимала значение своих действий, не могла руководить ими или что ее ввели в заблуждение, а потому суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что оснований для удовлетворения требований не имеется по основаниям п.1 ст.177 ГК РФ и п.1 ст.178 ГК РФ.

В обоснование иска с учетом уточнений /том 1 л.д.5, 39-42/ также указано, что сделка притворная, поскольку фио хотела оформить завещание, а также её обманули, ссылается на п.2 ст.179, п.2 ст.170 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

В соответствии с п. 99 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

В обоснование доводов иска фио указала, что договор вслух ей зачитан не был, при этом, в силу своего возраста она не могла самостоятельно прочитать текст договора, полагала, что подписывает завещание. Однако, каких-либо доказательств того, что договор не был зачитан вслух, а также доказательств того, что истец не понимала природу договора дарения и последствия заключения такого договора, суду первой инстанции не представлено.

Судом первой инстанции также были допрошены свидетели фио (л.д. 123 том 3), фио (л.д.123-124 том 3), которые показали, что знали и общались с фио, речь у нее была внятная, ранее она работала переводчиком итальянского языка, ответчик часто навещал мать, фио не из тех, кто может подписать что-то не смотря.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований не доверять показаниям свидетелей, допрошенных в судебном заседании, поскольку свидетели предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, судебная коллегия соглашается с этим выводом, поскольку их показания последовательны, дополняли друг друга, не противоречили друг другу.

Сторона истца не доказала, что при совершении сделки дарения воля фио была направлена на совершение какой-либо другой сделки, что ее обманули или ввели в заблуждение. Более того, из материалов дела усматривается, что фио желала совершить именно оспариваемую сделку. В случае заблуждения истца относительно только правовых последствий сделки, не может быть признано существенным заблуждением неправильное представление этой стороны сделки о правах и обязанностях по ней.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что договор дарения заключен сторонами 05 апреля 2016 года (л.д.13 том 1), подписан истцом собственноручно и подан на регистрацию в МФЦ лично (л.д.64-74 том 1). Данное обстоятельство подтверждает действительную волю фио на заключение именно договора дарения.

Таким образом, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что из представленных материалов следует, что действия фио по отчуждению квартиры в пользу сына фио носили осознанный, целенаправленный и последовательный характер. Истец лично прошла освидетельствование, лично подписала оспариваемый договор дарения, лично подписала заявление в органы государственной регистрации, в которых указано, что она просит зарегистрировать переход права к фио на основании договора дарения квартиры от 05.04.2016, таким образом, фио понимала природу сделки и предмет сделки.

Иных доказательств, подтверждающих наличие введение фио со стороны фио в заблуждение, либо обмана, не представлено.

Также, в обосновании исковых требований, фио ссылалась на то, что она намеревалась вместо договора дарения оформить завещание.

Из представленных материалов дела следует, что последнее завещание фио на спорную квартиру было оформлено 01.06.2015, согласно которому все свое имущество, в том числе и спорную квартиру она оставляет сыну фио, однако до указанного завещания фио составляла завещание от 07.12.2010, согласно которому оставила спорную квартиру сыну фио - 3/4 доли и внуку фио - 1/4, затем завещанием от 06.09.2011 сыну фио оставила 3/4 доли спорной квартиры, а сыну фио - 1/4, затем распоряжением от 30.11.2019 завещание от 01.06.2015 отменила, а договором от 05.04.2016 подарила квартиру сыну фио /том 3 л.д.120, 183-184, том 4 л.д.13-14, 17/.

В силу п. 2 ст. 170 ГК РФ п ритворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Квалифицирующими признаками притворной сделки являются несовпадение волеизъявления сторон и их воли, которая в свою очередь направлена на достижение иных правовых последствий, чем предусмотрены сделкой.

Намерения лишь одной из сторон договора на совершение притворной сделки для применения п. 2 ст. 170 ГК РФ недостаточно.

Таким образом, оснований полагать, что стороны имели намерения прикрывать дарением сделку завещание, не имеется, поскольку, судом первой инстанции установлено, что на момент совершения договора дарения, завещание от 01.06.2015, согласно которому все свое имущество, в том числе и спорную квартиру фио оставляет сыну фио (ответчику) уже было оформлено и отменено только распоряжением от 30.11.2019.

Кроме того, представителем ответчика в судебном заседании первой инстанции было заявлено о пропуске истцом срока исковой давности и применении последствий пропуска срока исковой давности.

В силу ст.181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки. Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Судом первой инстанции установлено, что оспариваемый договор дарения заключен и подписан истцом 05.04.2016, исковое заявление подано в суд 24.09.2018 /л.д. 5 том 1/, уточнение к иску по дополнительным основаниям принято 04.03.2019. /л.д. 39-43 том 1/.

Так, предусмотренный законом срок исковой давности по требованиям о недействительности договора дарения по основаниям п.1 ст.177, п.1 ст.178, п.2 ст.179 ГК РФ истек не позднее 06.04.2017, исковое заявление и уточнения к иску поданы за пределами срока исковой давности - одного года, а потому суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отказе в удовлетворении требований по заявленном выше основаниям в том числе и в связи с пропуском срока.

Однако ошибочен вывод суда первой инстанции о применении пропуска срока к заявленному требования по основанию п.2 ст.170 ГК РФ, поскольку в данном случае срок исковой давности три года, который не пропущен, однако поскольку доказательств притворности сделки не представлено, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении требований и по этому основанию.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом первой инстанции нарушены принципы равенства и состязательности сторон, было отказано в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе свидетелей, о проведении дополнительной психолого-психиатрической судебной экспертизы, судебная коллегия не принимает, поскольку судом первой инстанции указанные ходатайства рассмотрены, доводы по которым суд первой инстанции их отклонил, приведены.

Доводы апелляционной жалобы о том, что состояние здоровья фио, ее преклонный возраст, юридическая неграмотность, заключение договора на крайне невыгодных условиях, свидетельствует о фактическом несоответствии ее волеизъявления, заключенному сторонами договора дарения, несостоятельны, поскольку выводы суда первой инстанции основаны на исследованных всех доказательствах в совокупности, которым дана аргументированная правовая оценка, при этом мотивы, по которым суд пришел к указанным выводам, изложены в решении суда и являются обоснованными.

Доводы апелляционной жалобы о том, что передача имущества по спорному договору не состоялась, ответчик в спорную квартиру не вселялся, расходов по ее содержанию не нес, фактически не вступал в пользование жилым помещением не являются основанием для отмены решения и удовлетворения требований, основания по которым были заявлены требования, судом проверены, им дана надлежащая оценка после исследования всех доказательств, а в случае задолженности по расходам на содержание квартиры со стороны ответчика, этот спор может быть разрешен в ином порядке, в том числе и в судебном, в данном случае это не является предметом данного спора.

Довод апелляционной жалобы о том, что фио имела намерение составить новое завещание, которым определить доли на спорную квартиру между двумя сыновьями, не подтверждается материалами дела.

Суд апелляционной инстанции отклоняет довод апелляционной жалобы о том, что заключение судебно-психиатрическая экспертизы не ответило на вопросы о возможности фио в силу своих болезней, возраста, по своему психическому состоянию отдавать отчет своим действиям, понимать их значение и руководить ими в момент подписания договора дарения от 05.04.2016, поскольку заключение экспертизы было положено в основу решения, в соответствии со статьями 67, 86 ГПК РФ заключение экспертизы является одним из доказательств по делу, которое не имеет заранее установленной силы, не носит обязательного характера и подлежит исследованию и оценке судом наравне с другими представленными доказательствами, что судом первой инстанции и было сделано.

Определением суда апелляционной инстанции от 08.09.2021 произведена замена истца фио, умершей 04.05.2020 на её правопреемников - двух сыновей фио и фио, поскольку в силу ст. 44 ГПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства. Суд прекращает производство по делу в случае, если после смерти гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, спорное правоотношение не допускает правопреемство. /ст.220 ГПК РФ/

В данном случае спорное правоотношение допускает правопреемство, а потому требования фио как истца к фио как к ответчику не подлежат удовлетворению, поскольку фио в данном случае совпадает как истец и ответчик в одном лице, что исключает возможность удовлетворения требований.

В силу статьи 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие обстоятельства судом при рассмотрении апелляционной жалобы не установлены, в связи с чем, требования жалобы об отмене решения не подлежат удовлетворению.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснил, что решение должно быть законным и обоснованным (часть 1 статьи 195 ГПК РФ).

Эти требования при вынесении решения судом первой инстанции соблюдены.

Апелляционная жалоба не содержит правовых оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ к отмене постановленного судом первой инстанции решения.

Таким образом, суд апелляционной инстанции полагает, что выводы суда первой инстанции основаны на объективном и непосредственном исследовании всех имеющихся в деле доказательств. Все обстоятельства, имеющие юридическое значение при рассмотрении дела, установлены правильно. В решении дана надлежащая оценка представленным доказательствам, нарушение норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судом не допущено.

Судебная коллегия с изложенными выводами суда согласна, поскольку они соответствуют требованиям закона и фактическим обстоятельствам дела.

Иные доводы апелляционной жалобы не содержат каких-либо обстоятельств, которые не были бы предметом исследования судом первой инстанции или опровергали выводы судебного решения, направлены на иное толкование норм действующего законодательства и не могут служить основанием к отмене решения суда первой инстанции.

При таких обстоятельствах оснований к отмене решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Черемушкинского районного суда города Москвы от 05 декабря 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: