Апелляционное определение СК по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 21 октября 2021 г. по делу N 55-564/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе: председательствующего судьи Капориной Е.Е., судей Силиной О.В. и Котченко Д.В., при ведении протокола помощником судьи Мешковой Е.В., с участием: прокурора Гордеевой С.Н., осужденного ФИО1, его защитника - адвоката Куликовой В.А., защитника осужденного ФИО2 - адвоката Мельника А.В., рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя на приговор "адрес" суда от ДД.ММ.ГГГГ, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, "данные изъяты"

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к 13 годам и 10 месяцам лишения свободы со штрафом в размере "данные изъяты", по ч. 2 ст. 228.3 УК РФ к 1 году 11 месяцам лишения свободы с установлением предусмотренных ст. 53 УК РФ ограничений; в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, с учетом положений п. "б" ч. 1 ст. 71 УК РФ, по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 14 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере "данные изъяты".

ФИО2, "данные изъяты", осужден по ч. 2 ст. 228.3 УК РФ к 1 году 10 месяцам лишения свободы, с установлением предусмотренных ст. 53 УК РФ ограничений; оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, в связи с вынесением в отношении него коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта ввиду непричастности к совершению данного преступления в соответствии с п.п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

За ФИО2 признано право на реабилитацию на основании ч. 1 ст. 134 УПК РФ. Приговором определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Капориной Е.Е. об обстоятельствах дела, доводах апелляционного представления, возражения, мнение сторон, судебная коллегия

установила:

органами предварительного следствия ФИО1 и ФИО2 обвинялись в совершении незаконного производства наркотических средств в особо крупном размере в составе организованной группы совместно с Лицо N 1, уголовное дело, в отношении которого выделено в отдельное производство.

Они же обвинялись в незаконном приобретении, хранении, и перевозке прекурсоров наркотических средств, совершенных в особо крупном размере.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а также незаконном приобретении, хранении и перевозке прекурсоров наркотических средств, совершенных в особо крупном размере.

ФИО2 признан виновным в незаконном хранении и перевозке прекурсоров наркотических средств, совершенных в особо крупном размере. При этом ФИО2 признан непричастным к приобретению прекурсоров.

По обвинению в незаконном производстве наркотических средств, совершенных организованной группой, в особо крупном размере ФИО2 оправдан.

Не согласившись с обжалуемым приговором, полагая его незаконным, вынесенным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, государственные обвинители Кашубина С.А. и Туркаева А.Ш. подали апелляционное представление с дополнениями, в котором указывают на то, что прокурор был ограничен в представлении доказательств, что повлияло на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов, в том числе и на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Так, в ходе судебного следствия председательствующим судьей необоснованно снимались вопросы государственного обвинителя, а также без достаточных на то оснований принято решение о признании ряда доказательств недопустимыми.

Кроме того, в ходе отбора коллегии присяжных заседателей председательствующий ограничил право государственного обвинителя на выяснение вопросов, препятствующих кандидатам в присяжные заседатели в дальнейшем принять участие в рассмотрении дела, что лишило сторону обвинения права на мотивированный или немотивированный отвод.

Сообщает, что стороной защиты было оказано незаконное воздействие на присяжных заседателей. Выясняя вопросы процессуального характера, ставя под сомнение доказательства обвинения, признанные судом допустимыми, сторона защиты упоминала в присутствии присяжных заседателей обстоятельства, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежащие исследованию с участием коллегии присяжных.

Подсудимый ФИО2 в присутствии присяжных заседателей сообщил сведения о наличии у него детей (протокол судебного заседания, "данные изъяты"), о своем беспокойстве за свою семью (протокол судебного заседания, "данные изъяты"), "а у меня жена была в "данные изъяты", поэтому мне надо было заниматься семейными делами" (протокол судебного заседания, "данные изъяты"), ФИО53: "У меня были определенные обстоятельства с мамой" (протокол судебного заседания, "данные изъяты"), сама мама подсудимого ФИО52 - свидетель защиты ФИО54 довела до сведения присяжных заседателей, что она "данные изъяты". Причем повторилась и после разъяснений председательствующего о том, что состояние здоровья матери подсудимого не должно доводиться до сведения присяжных заседателей, а ими не должны учитываться (протокол судебного заседания, "данные изъяты"). Кроме того, в судебное заседание от ДД.ММ.ГГГГ прибыла супруга ФИО2 с "данные изъяты" малолетними детьми, один из которых ДД.ММ.ГГГГ рождения. Указанные обстоятельства не могли не вызвать сочувствие к подсудимому.

Считает, что прения сторон проведены с нарушением положений ст.ст. 252, 335, 336 УПК РФ, поскольку сторона защиты в прениях сторон касалась обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей, а также защитники в обоснование своей позиции ссылались на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании, подвергали сомнению допустимость доказательств, признанных судом допустимыми, законность действий лиц, производивших расследование данного уголовного дела, давалась критическая оценка в ходе судебного разбирательства после оглашения показаний, данных участниками процесса на предварительном следствии.

Так, на вопрос адвоката Мельника А.В. осужденный ФИО2 в присутствии присяжных заседателей сообщил: "Эта позиция была выработана моими адвокатами на тот момент и следователем. Следователь пообещал изменить статью на менее тяжкую, не связанную с оборотом наркотиков." (протокол судебного заседания, "данные изъяты").

В прениях сторон адвокат Мельник А.В. заявил: " ФИО3 из всего этого не исключение. Он выбрал другой путь - оговор ФИО2, чтобы облегчить свою учесть и не более, а первичные показания людей, мы видим и смотрим телевизор, передачи наподобие "данные изъяты", где людей задерживают, им говорят пояснить, и он поясняет. Люди находятся в состоянии стресса, его задерживают, это не самая приятная штука. Мы это не исследовали, но можно себе представить, как врываются в дом сотрудники, наверняка, тяжеловооруженные и тому подобное. У человека спрашивают, что это, и он говорит по сути правду, я так понимаю. Он говорит, что это нарколаборатория, которой я занимался. Я не буду говорить о ФИО1, у него есть свой защитник, но слова " ФИО2." не упоминает даже. Он находится в состоянии глубочайшего стресса. Мы не будем говорить, применялась к нему физическая сила или нет, но вполне может быть" (протокол судебного заседания, "данные изъяты").

Также в нарушение требований ст. 252 УПК РФ ФИО2 и адвокат Мельник А.В. довели до присяжных сведения о том, что ФИО3 заключил досудебное соглашение о сотрудничестве (протокол судебного заседания, "данные изъяты") и совместно с адвокатом Куликовой В.А. утверждали, что ФИО3 является единственным заинтересованным лицом в исходе данного дела. Более того, в присутствии присяжных заседателей подсудимый ФИО2 и его защитник подвергали сомнению законность получения показаний свидетеля ФИО3, поясняя, что его показания можно объяснить оказанным на него давлением со стороны следствия.

В прениях сторон адвокат Мельник А.В. неоднократно выставлял в прениях сторон свидетеля ФИО3 лжецом, обвиняя его в даче ложных показаний в присутствии присяжных заседателей (протокол судебного заседания, "данные изъяты"). Более того, сторона защиты допускала озвучивание данных, негативно характеризующих данного свидетеля. Подсудимый ФИО2 до присяжных заседателей довел сведения о судимости ФИО3 (протокол судебного заседания, "данные изъяты"), характеризовал его, указывая на пагубность его привычек (протокол судебного заседания, "данные изъяты"). ФИО1 указал, "что ФИО3 не очень благополучен" (протокол судебного заседания, "данные изъяты"). Мама ФИО1 - свидетель защиты ФИО4 довела до присяжных заседателей "он хотел на этой даче построить благоустроенный дом, посадить фруктовые деревья, сделать бассейн для своих детей. У него "данные изъяты" детей" (протокол судебного заседания, "данные изъяты").

При исследовании доказательств в присутствии присяжных заседателей адвокат Мельник А.В. намеренно вводил в заблуждение присяжных заседателей своими пояснениями, ставил под сомнение компетенцию эксперта и само заключение экспертизы, проведенное данным экспертом (протокол судебного заседания, "данные изъяты").

Адвокат Мельник А.В. и осужденный ФИО2 в речи в прениях предлагали присяжным задаться вопросами, смысл которых сводился к выяснению результативности деятельности сотрудников правоохранительных органов и следствия, упрекали их в ненадлежащем сборе доказательств, вторгались в процедуру собирания доказательств, пытаясь опорочить обвинение и представленные им доказательства, предлагая, какие могли быть в деле доказательства, чем создавали у присяжных заседателей мнение о необъективности следствия, об умышленном сокрытии значимых обстоятельств (протокол судебного заседания, "данные изъяты").

Подсудимые и их защитники неоднократно нарушали регламент судебного заседания, заявляя в присутствии присяжных заседателей о том, что доказательства, представленные стороной обвинения, получены незаконно, посредством давления и подтасовки (протокол судебного заседания, "данные изъяты").

Допущенные стороной защиты нарушения положений ст.ст. 334, 335 УПК РФ повлекли за собой нарушение принципа состязательности сторон, поскольку сторона обвинения в силу требований закона была ограничена в присутствии присяжных заседателей опровергнуть не соответствующие действительности доводы стороны защиты, особенно высказанных в реплике сторон, относительно незаконности и неполноты проведения предварительного расследования по делу.

Данные нарушения не могли быть устранены замечаниями председательствующего, в их совокупности являются существенными, нарушающими принцип состязательности сторон, поскольку повлияли на мнение присяжных заседателей при вынесении вердикта.

По мнению государственного обвинителя, указанные обстоятельства привели к незаконному оправданию ФИО2 по обвинению в производстве наркотических средств, а также признанию недоказанным действий ФИО1, связанных с созданием организованной преступной группы, вовлечением в нее ФИО2, совершением серийного получения наркотических средств, разработкой схемы для реализации наркотических средств, руководством группой, распределением функций в группе, проведением инструктажей, совместных действий, направленных на серийное получение наркотических средств ФИО1 и ФИО2, привлечением иных лиц для серийного получения наркотических средств, дачей распоряжений Лицу N 1 о приобретении средств, необходимых для серийного получения наркотических средств.

Также указывает на нарушение требований ч. 2 ст. 345 УПК РФ при вынесении вердикта. Обращает внимание на то, что ответы присяжных заседателей на вопрос N 2 и вопрос N 5 содержат противоречия. Так, отвечая на вопрос N 5, касающийся причастности ФИО2 к серийному производству наркотических средств, коллегия присяжных заседателей признала недоказанным данный факт, тогда как в ответе на вопрос N 2 о причастности ФИО2 к этому же преступлению, где упоминалось о ФИО1, как организаторе преступления, посчитала то же самое обстоятельство доказанным, что не позволяет сделать вывод о том, признали ли присяжные заседатели данное обстоятельство доказанным или нет. Исключая из вопроса N 2 указание о том, что "создание группы, вовлечение ФИО2 в группу, совершения серийного получения наркотических средств, разработки схемы для реализации наркотических средств, руководства группы, распределения функций в группе, проведения инструктажей совместных действий, направленных на серийное получение наркотических средств ФИО1 и ФИО2, привлечения иных лиц для серийного получения наркотических средств, распоряжения Лицу N 1 о приобретении средств, необходимых для серийного получения наркотических средств", коллегия посчитала недоказанным факт создания ФИО1 организованной группы с вовлечением в нее ФИО2, при этом, признала установленным, что ФИО1 и ФИО2 получили наркотическое средство и хранили для реализации в расфасованном виде. Указанные ответы присяжных заседателей свидетельствуют о явных противоречиях в вердикте.

На основании изложенных доводов просит приговор в отношении ФИО1 и ФИО2 отменить, а уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей.

Не согласившись с доводами апелляционного представления, защитник осужденного ФИО2 - адвокат Мельник А.В. подал на них возражения, полагая, что доводы государственного обвинителя не соответствуют обстоятельствам уголовного дела, противоречат нормам уголовного и уголовно-процессуального закона, не мотивированы и не состоятельны.

По мнению адвоката, в ходе рассмотрения уголовного дела не было допущено каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона, судебное заседание проведено с соблюдением положений ст.ст. 15, 252, 335-337 УПК РФ, коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ. Прокурор не был стеснен в его праве по представлению доказательств, необходимых для поддержания обвинения. Отсутствие у него вопросов к кандидатам в присяжные не может свидетельствовать о каком-либо ограничении его прав.

Выражает несогласие с доводом государственного обвинителя о том, что действия стороны защиты были направлены на то, чтобы вызвать сочувствие к ФИО2, и сообщает, что последний был прерван председательствующим, а присяжным заседателем были даны соответствующие разъяснения, после чего осужденный о наличии у него детей более ни разу в присутствии коллегии присяжных заседателей не упоминал. Кроме того, указанная информация не была конкретизирована, сказана в контексте описания событий, имеющих непосредственное отношение к предъявленному обвинению. Что касается присутствия его супруги и детей в судебном заседании, поясняет, что судебное разбирательство было открытым. В последующем по ходатайству прокурора они были удалены из зала судебного заседания на стадии слушания без участия присяжных заседателей.

Адвокат не согласен с тем, что сторона защиты озвучивала негативную информацию о свидетеле ФИО3, поскольку высказывания ФИО2 в прениях также являлись описанием произошедших событий. Отмечает, что при исследовании в присутствии присяжных заседателей аудиозаписи телефонных разговоров, где ФИО2 высказывался о свидетеле, используя аналогичные выражения, возражения у государственного обвинителя не возникли.

Обращает внимание на то, что председательствующий своевременно и в корректной форме реагировал на допустимые со стороны участников процесса высказывания, давал присяжным заседателям соответствующие разъяснения, в напутственном слове напомнил о правиле оценки доказательств и возражений по данной части государственный обвинитель также не заявлял. Вопреки доводам представления в присутствии присяжных заседателей какие-либо вопросы, находящиеся за пределами их компетенции, не обсуждались.

Довод о том, что в прениях сторон адвокат Мельник А.В. заявил о том, что свидетель оговаривает ФИО2 считает несостоятельным, поскольку данное высказывание не имело отношения к вопросу относимости доказательств, а отражало позицию подсудимого по уголовному делу.

Отмечает, что вопросный лист, напутственное слово и вердикт коллегии присяжных заседателей соответствуют положениям ст.ст. 339, 340 и 343 УПК РФ. Вердикт является ясным, во время обсуждения его последствий государственный обвинитель не делал заявлений о наличии в нем каких-либо противоречий. При этом существенных расхождений в ответах NN 2 и 5 также не усматривается. С учетом приведенных доводов просит в удовлетворении апелляционного представления отказать, приговор "адрес" суда от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменений.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя защитник осужденного ФИО1 - адвокат Куликова В.А. указывает, что доводы прокурора являются надуманными. По мнению защитника, вердикт присяжных заседателей соответствует закону, а квалификация содеянного ее подзащитного дана неверно. С учетом изложенного просит приговор "адрес" суда от ДД.ММ.ГГГГ отменить в части квалификации действий ФИО1 по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, и квалифицировать их по ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции прокурор Гордеева С.Н. поддержала доводы апелляционного представления, просила приговор отменить. Осужденный ФИО1, его защитник - адвокат Куликова В.А. защитник осуждённого ФИО2 - адвокат Мельник А.В, поддержали доводы, изложенные в возражениях, просили оставить апелляционное представление без удовлетворения.

Дополнительно осужденный ФИО1 указал, что судом вердикт присяжных неверно истолкован, поскольку фактически по вопросу создания организованной группы и массового производства наркотических средств он был оправдан. В связи с чем просил приговор отменить и направить уголовное дело для новое судебное разбирательство со стадии обсуждения вердикта присяжных.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы апелляционного представления и возражений, судебная коллегия считает, что приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

Согласно ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные п.п. 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ, в том числе, существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов, а также если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

Такие нарушения по данному уголовному делу допущены.

Так, согласно ст. 335 УПК РФ, регламентирующей особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей, в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

По смыслу данной нормы закона сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе, о недопустимости доказательств, о нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного разбирательства, прений сторон подсудимые, их защитники, несмотря на то, что особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей были им разъяснены председательствующим, систематически допускали нарушения требований ст.ст. 335 - 336 УПК РФ.

Так, из протокола судебного заседания следует, что стороной защиты было доведено до сведения присяжных заседателей, что ФИО3, (изобличающий подсудимых в совершении инкриминируемых им деяний) заключил досудебное соглашение, а, следовательно, он заинтересован в оговоре подсудимых ("данные изъяты"). Также до сведения присяжных заседателей была доведена информация о судимости ФИО3 и иные данные негативно его характеризующие ("данные изъяты").

Кроме того, в присутствии присяжных заседателей защитники и подсудимые ставили под сомнение легитимность собранных доказательств; указывали какие, по их мнению, должны быть в деле доказательства; полагая, что доказательства, представленные стороной обвинения, получены незаконно, посредством давления и подтасовки ("данные изъяты").

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что такими заявлениями представители защиты подвергли сомнению соблюдение уголовно-правовой процедуры получения на предварительном следствии доказательств, формируя, тем самым, негативное отношение коллегии присяжных заседателей к доказательствам, представленным стороной обвинения.

До сведения присяжных заседателей были незаконно доведены данные о подсудимых: наличие малолетних детей, сведения о "данные изъяты" жены ФИО2, информация о состоянии здоровья матери ФИО1

Таким образом, несмотря на многочисленные и систематические нарушения требований законодательства и порядка в судебном заседании, допущенные подсудимыми и их защитниками в присутствии присяжных заседателей, председательствующий не принял к ним всех, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, мер воздействия, исключающих возможность обсуждения вопросов, не входящих в их компетенцию, ограничившись лишь прерыванием речи сторон уже после того, как они довели до сведения присяжных заседателей недозволенную информацию.

При таких данных судебная коллегия считает необходимым согласиться с доводами апелляционного представления о том, что перечисленные выше нарушения уголовно-процессуального закона в их совокупности могли оказать незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей и повлиять на ее ответы на поставленные вопросы.

В соответствии с ч. 2 ст. 345 УПК РФ, найдя вердикт неясным и противоречивым, председательствующий указывает на его неясность и противоречивость коллегии присяжных заседателей и предлагает им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист, что по настоящему уголовному делу выполнено не в полном объёме.

Несмотря на неоднократные указания председательствующего на неясность и противоречивость вердикта эти нарушения не были устранены.

Как правильно указано в апелляционном представлении государственного обвинителя, противоречия допущены в ответах на вопросы N 2 и N 5, а также в ответах на вопросы N 9 и N 12.

Так, отвечая на вопрос N 2 коллегия присяжных заседателей с одной стороны пришла к выводу о том, что ФИО1 не создавал организованную группу с целью серийного производства наркотических средств и не вовлекал в эту группу ФИО57 и Лицо N 1. Однако в ответе на этот же вопрос коллегия признала доказанным факт хранения серийно полученных этой же группой наркотических средств.

Также, отвечая на этот вопрос N 2, о совершении незаконного производства наркотических средств ФИО1, присяжные заседатели пришли к выводу о том, что ФИО1, ФИО2 и Лицо N 1 серийно полученные в период ДД.ММ.ГГГГ наркотические средства общей массой "данные изъяты", хранили в расфасованными и упакованными в полимерные пакеты в "адрес". При этом, отвечая на аналогичный вопрос по ФИО58 присяжные заседатели сочли это деяние полностью недоказанным (вопрос N 5).

При ответе на вопрос N 12 коллегия присяжных заседателей посчитала недоказанным факт закупки ФИО2 совместно с ФИО1 прекурсовров для серийного производства наркотических средств. При этом, отвечая на аналогичный вопрос N9 в отношении ФИО1 присяжные заседатели пришли к выводу о том, что ФИО1 и ФИО2 совместно закупали прекурсоры, именно с целью серийного получения наркотических средств.

Судебная коллегия считает, что ответы присяжных заседателей на поставленные вопросы содержат существенные противоречия, которые не позволяют прийти к однозначным выводам о доказанности деяний и юридической оценке деяний подсудимых, как они установлены вердиктом.

Отсутствие определенности в том, к каким именно выводам пришли присяжные заседатели относительно содеянного ФИО1. и ФИО2, повлекло постановление председательствующим приговора в нарушение положений ст. 252 УПК РФ, а вывод суда в приговоре о том, что ФИО1 покушался на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, как это указано в приговоре, не основан ни на сформулированном по рассматриваемому уголовному делу обвинению, ни на положениях действующего законодательства.

При таких данных, на основании ч. 1 ст. 389.17, ч. 1 ст. 389.22, ст. 389.25 УПК РФ, приговор подлежит отмене в полном объеме, поскольку обвинение в преступлении по ч.2 ст. 228.3 УК РФ связано с обвинением по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, с передачей дела на новое рассмотрение для устранения отмеченных выше нарушений норм уголовно-процессуального закона и создания надлежащих условий для вынесения судом с участием присяжных заседателей справедливого решения.

Меру пресечения ФИО1 в виде заключения под стражей с учетом обвинения в совершении особо тяжкого преступления, представляющего повышенную общественную опасность, данных о том, что он может скрыться от суда, поскольку ранее находился в розыске, судебная коллегия полагает необходимым продлить на 3 месяца.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.25, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор "адрес" суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 и ФИО2 отменить;

уголовное дело в отношении ФИО1 и ФИО2 передать на новое судебное разбирательство в "адрес" суд для рассмотрения со стадии подготовки к судебному заседанию, иным составом суда; апелляционное представление удовлетворить.

Избрать ФИО1 меру пресечения в виде заключения под стражу на срок 3 месяца, то есть до ДД.ММ.ГГГГ.

Апелляционное определение вступает в силу со дня его провозглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном Главой 47.1 УПК РФ, в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи