Кассационное определение СК по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 06 октября 2021 г. по делу N 8а-18128/2021[88а-17633/2021]

Судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Кулешовой Е.А, судей Корнюшенкова Г.В, Жидковой О.В, рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по кассационной жалобе Мельника А. И. на решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 14 января 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 29 марта 2021 года по административному делу N 2а-83/2021 по административному исковому заявлению Мельника А. И. к ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, УФСИН России по Республике Коми, ФСИН России о признании незаконными действий сотрудников учреждения, выразившихся в установлении постоянного видеоконтроля в ЕПКТ ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми.

Заслушав доклад судьи Корнюшенкова Г.В, объяснения участвующего в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи Мельника А.И, поддержавшего доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Мельник А.И. обратился в суд с административным исковым заявлением к ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми о признании незаконными действий сотрудников учреждения, выразившихся в установлении постоянного видеоконтроля в ЕПКТ ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми в нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в обоснование которого указал, что считает постоянное видеонаблюдение за осужденными в камерах ЕПКТ незаконным, поскольку нарушает правила приватности.

К участию в деле в качестве административных ответчиков привлечены Управление ФСИН России по Республике Коми и ФСИН России.

Решением Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 14 января 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 29 марта 2021 года, административный иск Мельника А.И. оставлен без удовлетворения.

В кассационной жалобе на решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 14 января 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 29 марта 2021 года, поступившей в суд первой инстанции 20 августа 2021 года, Мельник А.И, настаивая на доводах административного иска, ставит вопрос об отмене указанных судебных актов, как принятых с нарушением норм материального права, указывая, что помещение его под постоянное видеонаблюдение не было основано на индивидуальном и мотивированном решении, данная мера не была ограничена во времени, администрация исправительного учреждения не обязана регулярно пересматривать обоснованность этой меры, в связи с чем настаивает, что имеет место нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 2 статьи 329 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при рассмотрении административного дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта (часть 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

По данному административному делу нарушения такого характера были допущены судами первой и апелляционной инстанций.

Как следует из материалов дела и установлено судами, Мельник А.И. осужден к лишению свободы и содержится в ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми.

За нарушение установленного порядка отбывания наказания Мельник А.И. дисциплинарному взысканию в виде перевода в ЕПКТ указанного исправительного учреждения.

Поводом для обращения в суд в порядке административного судопроизводства послужило нарушение, по мнению административного истца, его прав со стороны сотрудников ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, выразившееся в установке за ним в камере постоянного видеонаблюдения, что по мнению административного истца является нарушением статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Разрешая административное дело и оставляя административный иск Мельника А.И. без удовлетворения, суд первой инстанции исходил из того, что использование средств видеонаблюдения за осужденными является правомерным, предусмотрено статьей 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, совокупность оснований для признания незаконными оспариваемых действий, предусмотренная положениями статьи 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, при рассмотрении административного дела не установлена, никаких нарушенных прав административного истца, нуждающихся в судебной защите, в данном случае не усматривается.

Проверяя законность и обоснованность судебного решения в апелляционном порядке, судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции согласилась, указав при этом, что действующее законодательство не предусматривает принятия какого-либо индивидуализированного решения, разрешающего использование технических средств контроля и надзора за конкретным осужденным, и само по себе не влечет нарушения прав, свобод и законных интересов осужденного.

Между тем при рассмотрении настоящего административного дела судами не учтено следующее.

Действительно, в силу положений статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных (часть 1); администрация исправительных учреждений обязана под расписку уведомлять осужденных о применении указанных средств надзора и контроля (часть 2); перечень технических средств надзора и контроля и порядок их использования устанавливаются нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 3).

Вместе с тем, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее также - Конвенция) признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики ЕСПЧ во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

По итогам анализа правоприменения норм статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и принятых в их развитие подзаконных актов, ЕСПЧ при рассмотрении дел "Горлов и другие (Gorlov and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 27057/06 и две другие жалобы), "Изместьев (Izmestyev) против Российской Федерации" (жалоба N 74141/10) было установлено нарушение права на уважение личной жизни заявителей в контексте статьи 8 Конвенции.

В частности, при рассмотрении данных дел ЕСПЧ было указано, что положения статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации хотя и устанавливают общее правило, позволяющее администрациям пенитенциарных учреждений прибегать к видеонаблюдению, они не содержат каких-либо дополнительных подробностей в этой связи. В них не указывается, например, должны ли места общего доступа, а также жилые сектора подлежать надзору, в какое время суток он должен осуществляться, его условия и продолжительность, применимые процедуры и тому подобное. Единственная обязанность, возложенная на администрацию пенитенциарных учреждений, заключается в информировании осужденных и получении их подписи в качестве подтверждения об использовании вышеупомянутых средств контроля и надзора.

Отграничивая обстоятельства обозначенных дел от дела "Ван дер Грааф против Нидерландов", по которому заявитель находился под постоянным видеонаблюдением около четырех с половиной месяцев, ЕСПЧ отметил, что заключение заявителя под постоянное видеонаблюдение было предписано индивидуальными и обоснованными решениями компетентного должностного лица, с приложением необходимых медицинских документов, подтверждающих состояние психического здоровья заявителя и оценивающими наличие суицидальных тенденций в его поведении. Кроме того, каждое решение о помещении заявителя под постоянное видеонаблюдение ограничивалось двумя неделями, в результате чего проводился регулярный пересмотр этой меры.

В рассматриваемых же случаях, как указал ЕСПЧ, помещение заявителей под постоянное видеонаблюдение не было основано на индивидуальном и обоснованном решении с указанием причин, которые оправдывали бы рассматриваемую меру с учетом преследуемых законных целей. Оспариваемая мера не была ограничена во времени, и администрация пенитенциарных учреждений или следственного изолятора, в зависимости от обстоятельств дела, не была обязана регулярно (или вообще) проверять обоснованность этой меры.

Приведенная в апелляционном определении судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми по настоящему делу правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, изложенная в его Определении от 19 октября 2010 года N 1393-О, об ином толковании норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод не свидетельствует.

Отказывая в принятии к рассмотрению жалобы осужденного, оспаривающего положения части 1 статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации на том основании, что эти законоположения могут быть поняты как наделение неограниченной властью администраций исправительных учреждений подвергать содержащихся под стражей лиц постоянному видеонаблюдению, что противоречит статье 21 Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что применение к лицу, совершившему преступление, наказания в виде лишения свободы, имея целью защиту интересов государства, общества и его членов, предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы как гражданина и изменяется его статус как личности; в любом случае лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, т.е. такое лицо сознательно обрекает себя и своих близких на ограничения, в том числе в правах на общение с членами семьи, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (определения от 16 февраля 2006 года N 63-О, от 20 марта 2008 года N 162-О-О и от 23 марта 2010 года N 369-О-О).

Право администрации исправительных учреждений использовать технические средства контроля и надзора является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность осужденных и персонала соответствующего учреждения, режим содержания осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей (часть первая статьи 82 УИК Российской Федерации), а потому закрепление указанного права оспариваемыми нормами преследует конституционно значимые цели и не может рассматриваться как несоразмерно ограничивающее права заявителя.

Таким образом, предметом оценки Конституционного Суда Российской Федерации, как следует из его Определения, являлось предусмотренное статьей 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации общее правило, позволяющее, в том числе администрациям пенитенциарных учреждений прибегать к круглосуточному видеонаблюдению за осужденными, в то время как в вышеуказанных постановлениях ЕСПЧ указывается на необходимость наличия причин и условий, которые оправдывали бы рассматриваемую меру с учетом преследуемых законных целей, в зависимости от обстоятельств дела, необходимость осуществления периодической проверки обоснованности сохранения указанной меры.

Вопрос о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановлений ЕСПЧ от 2 июля 2019 года по делу "Горлов и другие (Gorlov and Others) против Российской Федерации" и от 27 августа 2019 года по делу "Изместьев (Izmestyev) против Российской Федерации" Конституционным Судом Российской Федерации не рассматривался.

Постановление ЕСПЧ от 2 июля 2019 года по делу "Горлов и другие против Российской Федерации" включено Верховным Судом Российской Федерации в Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 3 (2020).

В связи с изложенным применение судами Конвенции о защите прав человека и основных свобод к рассматриваемым правоотношениям должно осуществляться с учетом приведенной практики ЕСПЧ.

Таким образом, администрация исправительного учреждения вправе круглосуточно использовать средства видеонаблюдения для контроля за поведением осужденных, однако с учетом практики ЕСПЧ и во избежание нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод помещение лица под постоянное видеонаблюдение должно быть основано на индивидуальном и обоснованном решении с указанием причин, которые оправдывали бы рассматриваемую меру с учетом преследуемых законом целей и конкретных обстоятельств дела, поскольку помещение лица под постоянное видеонаблюдение во время содержания под стражей, которое само по себе влечет значительные ограничения личной жизни человека, должно рассматриваться как серьезное вмешательство в право человека на уважение его приватности, как элемента понятия "личная жизнь", и, таким образом, приводит в действие статью 8 Конвенции.

Вместе с тем в настоящем деле судом первой инстанции не исследовались и устанавливались фактические обстоятельства дела, связанные с наличием или отсутствием индивидуального и обоснованного решения администрации исправительного учреждения с указанием причин, которые оправдывали бы помещение административного истца под постоянное видеонаблюдение с учетом преследуемых законом целей; судом не установлено, была ли оспариваемая мера ограничена во времени, осуществлялась ли администрацией исправительного учреждения регулярная (или вообще) проверка обоснованности указанной меры после ее применения. Также судом не исследовались фактические обстоятельства дела, связанные с тем, какие зоны помещения камеры находились под постоянным видеонаблюдением, обеспечивал ли порядок хранения и использования полученных видеозаписей в исправительном учреждении право административного истца на уважение его личной жизни.

Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации в статье 3 определяет задачи административного судопроизводства, а в статье 6 - принципы, к которым относятся в том числе правильное рассмотрение административных дел, законность и справедливость при их разрешении.

Данные положения корреспондируют части 1 статьи 176 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, в соответствии с которой решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как следует из разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, содержащихся в постановлении от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", судебный акт является законным в том случае, когда он принят при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, и обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, а также тогда, когда он содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Обжалуемый судебный акт суда первой инстанции, с учетом вышеуказанной практики ЕСПЧ, приведенным требованиям не соответствует.

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Республики Коми допущенные судом первой инстанции нарушения не устранила.

Между тем, если суды при рассмотрении дела не исследуют его фактические обстоятельства по существу, ограничиваясь установлением формальных условий применения нормы, право на судебную защиту, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, оказывается существенно ущемленным (постановления от 6 июня 1995 года N 7-П, от 13 июня 1996 года N 14-П, от 28 октября 1999 года N 14-П, от 22 ноября 2000 года N 14-П, от 14 июля 2003 года N 12-П, от 12 июля 2007 года N 10-П).

На основании изложенного судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции считает доводы кассационной жалобы Мельника А.И. заслуживающими внимания, а обжалуемые судебные акты - принятыми с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, которые повлияли на исход административного дела и без устранения которых невозможна защита охраняемых законом публичных интересов, в связи с чем они подлежат отмене, административное дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 14 января 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 29 марта 2021 года отменить, административное дело по административному исковому заявлению Мельника А. И. к ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, УФСИН России по Республике Коми, ФСИН России о признании незаконными действий сотрудников учреждения, выразившихся в установлении постоянного видеоконтроля в ЕПКТ ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми направить на новое рассмотрение в Усть-Вымский районный суд Республики Коми.

Настоящее кассационное определение может быть обжаловано в судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в шестимесячный срок, который начинает исчисляться на следующий день после принятия апелляционного определения и из которого исключаются срок составления мотивированного определения суда апелляционной инстанции, в случае когда его составление откладывалось, а также время рассмотрения кассационной жалобы.

Кассационное определение в полном объеме изготовлено 18 октября 2021 года.

Председательствующий

Судьи