Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 21 октября 2021 г. по делу N 8Г-16996/2021[88-17570/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Гусева Д.А, Кожевниковой Л.П, с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Еськовой Ю.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-67/2021 (УИД 04RS0007-01-2020-006439-66) по иску Коростелевой Марины Александровны к обществу с ограниченной ответственностью "Фрезениус Нефрокеа" о признании недействительным протокола, взыскании заработной платы, страховой суммы, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Коростелевой Марины Александровны на решение Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 29 января 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 21 апреля 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, объяснения истца Коростелевой М.А. и ее представителя Васильевой А.В, участвующих в судебном заседании Восьмого кассационного суда общей юрисдикции посредством видеоконференц-связи, поддержавших доводы и требования кассационной жалобы, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Еськовой Ю.С, полагавшей кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Коростелева Марина Александровна (далее по тексту - Коростелева М.А, истец) обращаясь в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Фрезениус Нефрокеа" (далее по тексту - ООО "Фрезениус Нефрокеа", ответчик), просила признать недействительным протокол ООО "ФрезениусНефрокеа" N 1 от 24 августа 2020 г, взыскать с ответчика заработную плату в размере 92000 рублей, страховую сумму за травму на производстве в размере 92000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей.

Требования мотивированы тем, что истец работает в ООО "Фрезениус Нефрокеа" медицинской сестрой филиала в "адрес". 26 июня 2020 г. в 17:30 часов истец производила генеральную уборку в зале N диализного центра в ООО "Фрезениус Нефрокеа", зацепилась ногой за шланги аппарата и упала на "данные изъяты", получив травму. 6 июля 2020 г. истец из-за не проходившей боли в травмированной "данные изъяты" обратилась в ГАУЗ "Городская поликлиника N2", где был установлен диагноз: "данные изъяты". По данному факту истец обратилась к старшей медицинской сестре о необходимости составления акта о несчастном случае на производстве, однако ей было отказано в его составлении, не получен ответ на ее претензию от 24 августа 2020 г. На протяжении 2, 5 месяцев истец оставалась без средств к существованию. 29 сентября 2020 г. она обратилась с заявлением в ГАУЗ "Городская поликлиника N 2" о проведении служебного расследования по факту возможного фальсифицирования медицинских документов в отношении нее и привлечении к ответственности виновных лиц. 9 октября 2020 г. в ответ на ее обращение сообщено, что по результатам дополнительной служебной проверки было выявлено, что дежурным врачом- "данные изъяты" была допущена ошибка: не занес в журнал травму Коростелевой М.А, как производственную, и выдано медицинское заключение о производственной травме (справка N N). 16 октября 2020 г. ответчик ООО "Фрезениус Нефрокеа" также получил из поликлиники N 2 справку N N о получении истцом производственной травмы. Истец неоднократно обращалась к ответчику 24 августа 2020 г, 28 сентября 2020 г, 14 октября 2020 г, 27 октября 2020 г. с претензиями о выдаче акта о производственной травме, выплате заработной платы в размере 92000 рублей за два с половиной месяца болезни, компенсации морального вреда в размере 500000 рублей, просила произвести оплату страхового возмещения при причинении вреда здоровью при исполнении трудовых обязанностей за период с 26 июня 2020 г. по 11 сентября 2020 г.

В ходе рассмотрения дела истец увеличила исковые требования, просила взыскать компенсацию морального вреда в размере 501000 рублей.

Решением Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 29 января 2021 г. заявленные Коростелевой М.А. исковые требования удовлетворены частично, с ООО "Фрезениус Нефрокеа" в пользу Коростелевой М.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 50000 рублей, в остальной части в удовлетворении исковых требований отказано, кроме того с ООО "Фрезениус Нефрокеа" взыскана государственная пошлина в доход муниципального образования г.Улан-Удэ в размере 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 21 апреля 2021 г. решение Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 29 января 2021 г. изменено, снижен размер компенсации морального вреда с 50000 рублей до 20000 рублей.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Коростелева М.А. просит отменить решение Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 29 января 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Бурятия от 21 апреля 2021 г. как незаконные.

Относительно доводов кассационной жалобы ООО "Фрезениус Нефрокеа" представлен письменный отзыв.

Истец Коростелева М.А. и ее представитель Васильева А.В, действующая на основании доверенности от 7 октября 2020 г, участвующие в судебном заседании Восьмого кассационного суда общей юрисдикции посредством видеоконференц-связи, доводы и требования кассационной жалобы поддержали, просили кассационную жалобу удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в судебное заседание не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Положения Конституции Российской Федерации о праве на труд согласуются и с международными правовыми актами, в которых раскрывается содержание права на труд.

Так, Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) предусматривает, что каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда (пункт 1 статьи 23 названной декларации).

В статье 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН; документ вступил в силу для СССР с 3 января 1976 г.; Российская Федерация является участником указанного международного договора в качестве государства - продолжателя Союза ССР) говорится, что участвующие в настоящем пакте государства признают право каждого на справедливые и благоприятные условия труда, включая в том числе условия работы, отвечающие требованиям безопасности и гигиены.

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи с нормами международного права следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абзацев 4 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда.

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Согласно статье 227 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию и учету в соответствии с настоящей главой подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя (в том числе с лицами, подлежащими обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний), при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

В соответствии со статьей 229 Трудового кодекса Российской Федерации для расследования несчастного случая работодатель (его представитель) незамедлительно образует комиссию в составе не менее трех человек. В состав комиссии включаются специалист по охране труда или лицо, назначенное ответственным за организацию работы по охране труда приказом (распоряжением) работодателя, представители работодателя, представители выборного органа первичной профсоюзной организации или иного представительного органа работников, уполномоченный по охране труда. Комиссию возглавляет работодатель (его представитель), а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, - должностное лицо соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности.

В силу положений статьи 229.1 Трудового кодекса Российской Федерации несчастный случай, о котором не было своевременно сообщено работодателю или в результате которого нетрудоспособность у пострадавшего наступила не сразу, расследуется в порядке, установленном настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, по заявлению пострадавшего или его доверенного лица в течение одного месяца со дня поступления указанного заявления.

В соответствии с частью 1 статьи 230 Трудового кодекса Российской Федерации по каждому несчастному случаю, квалифицированному по результатам расследования как несчастный случай на производстве и повлекшему за собой необходимость перевода пострадавшего в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, на другую работу, потерю им трудоспособности на срок не менее одного дня либо смерть пострадавшего, оформляется акт о несчастном случае на производстве по установленной форме в двух экземплярах, обладающих равной юридической силой, на русском языке либо на русском языке и государственном языке республики, входящей в состав Российской Федерации.

Согласно части 6 статьи 230 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель (его представитель) в трехдневный срок после завершения расследования несчастного случая на производстве обязан выдать один экземпляр утвержденного им акта о несчастном случае на производстве пострадавшему (его законному представителю или иному доверенному лицу), а при несчастном случае на производстве со смертельным исходом - лицам, состоявшим на иждивении погибшего, либо лицам, состоявшим с ним в близком родстве или свойстве (их законному представителю или иному доверенному лицу), по их требованию. Второй экземпляр указанного акта вместе с материалами расследования хранится в течение 45 лет работодателем (его представителем), осуществляющим по решению комиссии учет данного несчастного случая на производстве. При страховых случаях третий экземпляр акта о несчастном случае на производстве и копии материалов расследования работодатель (его представитель) в трехдневный срок после завершения расследования несчастного случая на производстве направляет в исполнительный орган страховщика (по месту регистрации работодателя в качестве страхователя).

В соответствии с частью 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Исходя из приведенного нормативного правового регулирования работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья, исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, работник имеет право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного в результате повреждения здоровья работника

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно пункту 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Как разъяснено в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", в силу положений статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации несчастным случаем на производстве признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении обязанностей по трудовому договору или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем или совершаемых в его интересах как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем (или на личном транспортном средстве в случае его использования в производственных (служебных) целях по распоряжению работодателя (его представителя) либо по соглашению сторон трудового договора), и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

В связи с этим для правильной квалификации события, в результате которого причинен вред жизни или здоровью пострадавшего, необходимо в каждом случае исследовать юридически значимые обстоятельства, в частности, имели ли место обстоятельства, при наличии которых несчастные случаи могут квалифицироваться как не связанные с производством, исчерпывающий перечень таких обстоятельств содержится в части 6 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации.

Расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат события, в результате которых пострадавшими были получены: телесные повреждения (травмы), в том числе нанесенные другим лицом; тепловой удар; ожог; обморожение; утопление; поражение электрическим током, молнией, излучением; укусы и другие телесные повреждения, нанесенные животными и насекомыми; повреждения вследствие взрывов, аварий, разрушения зданий, сооружений и конструкций, стихийных бедствий и других чрезвычайных обстоятельств, иные повреждения здоровья, обусловленные воздействием внешних факторов, повлекшие за собой необходимость перевода пострадавших на другую работу, временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, если указанные события произошли: при следовании к месту служебной командировки и обратно, во время служебных поездок на общественном или служебном транспорте, а также при следовании по распоряжению работодателя (его представителя) к месту выполнения работы (поручения) и обратно, в том числе пешком (абзац 3 части 3 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации).

Аналогичные положения установлены пунктом 3 Положения об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях, утвержденного Постановлением Минтруда России от 24 октября 2002 г. N 73.

В соответствии с частью 6 статьи 209 Трудового Кодекса Российской Федерации рабочее место - место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя.

Порядок и основания возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору установлены Федеральным Законом от 24 июля 1998 г. N 125 "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний". В силу статьи 8 указанного Закона возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве, осуществляется причинителем вреда.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, согласно трудовому договору от 1 декабря 2008 г. N N, заключенному между работником Коростелевой М.А. и работодателем ООО "Фрезениус Нефрокеа", истец была принята на работу в качестве медицинской сестры филиала в "адрес", местом работы является ООО "Фрезениус Нефрокеа" филиал в "адрес", расположенный по адресу "адрес".

В соответствии с пунктом 7.2 указанного трудового договора, работник подлежит обязательному медицинскому страхованию и страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Согласно Акту от 13 ноября 2020 г. N N о несчастном случае на производстве, Коростелева М.А, медицинская сестра филиала в "адрес", 26 июня 2020 г. осуществляла генеральную уборку диализного зала N, проходя между диализным креслом и аппаратом искусственная почка (АИП) примерно в 17 часов 30 минут, зацепилась за шланг, в результате чего N. После завершения генеральной уборки Коростелева М.А. отправилась в комнату приема пищи, а потом домой. 27 июня 2020 г. и 28 июня 2020 г. у сотрудницы были выходные дни, с 29 июня 2020 г. начался отпускной период. В медицинское учреждение Коростелева М.А. была вынуждена обратиться из-за непрекращающихся болей в "данные изъяты" 6 июля 2020 г, зафиксирован диагноз: "данные изъяты". С 7 июля 2020 г. по 11 сентября 2020 г. ГАУЗ "ГП N2" г. Улан-Удэ выдала Коростелевой М.А. листок нетрудоспособности. С 12 сентября 2020 г. Коростелева М.А. была признана трудоспособной. В связи с предоставлением ошибочных данных ГАУЗ "ГП N2" от 7 августа 2020 г. на запрос от 31 июля 2020 г. Б.В.Б, расследование инцидента по заявлению Коростелевой М.А. от 25 июля 2020 г. было завершено 24 августа 2020 г. с оформлением протокола N N, в котором указано, что инцидент не был связан с производством. Расследование несчастного случая было возобновлено 14 октября 2020 г. при предоставлении Коростелевой М.А. дополнительных документов. Повреждение отнесено по коду по "данные изъяты", к легкой степени. Причина несчастного случая: несоблюдение пострадавшей инструкции вводного инструктажа. Лица, допустившие нарушение требований охраны труда: отсутствуют.

Экземпляр Акта о несчастном случае на производстве от 13 ноября 2020 г. истцом получен согласно расписке 13 ноября 2020 г.

По справке о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве от 16 октября 2020 г. N, выданной заведующей отделением ГАУЗ "Городская поликлиника N2" Т.Т.Г, медицинской сестре Коростелевой М.А. выставлен диагноз: "данные изъяты" последствия несчастного случая на производстве: выздоровление.

25 июля 2020 г. Коростелева М.А. обратилась работодателю с заявлением о расследовании инцидента, произошедшего с ней 26 июня 2020 г.

Приказом генерального директора ООО "ФрезениусНефрокеа" от 27 июля 2020 г. N N была создана комиссия по расследованию обстоятельств и причин инцидента, произошедшего с Коростелевой М.А, медицинской сестрой филиала "адрес", произошедшего 26 июня 2020 г.

31 июля 2020 г. было направлено письмо в ГАУЗ "Городская поликлиника N2" г. Улан-Удэ о предоставлении медицинского заключения о характере полученных повреждений здоровья (учетная форма N N).

7 августа 2020 г. поступил ответ из ГАУЗ "Городская поликлиника N2" о том, что 6 июля 2020 г. Коростелева М.А. обратилась в травмпункт N 2 с жалобами на боли в "данные изъяты", со слов пациентки травма получена 26 июня 2020 г. около 19-00 на улице, в быту, запнулась и упала на правое колено. Травма зарегистрирована как "бытовая", акт о несчастном случае на производстве не заполнялся, оснований для выдачи заключения N N нет.

По итогам расследования инцидента, произошедшего с Коростелевой М.А. 26 июня 2020 г, комиссией был составлен Протокол N N от 24 августа 2020 г. заседания комиссии по расследованию инцидента, произошедшего 26 июня 2020 г. с медицинской сестрой Коростелевой М.А, о том, что травма не связана с трудовой деятельностью, и данный инцидент не считается несчастным случаем на производстве и расследованию, учету не подлежит. Копия протокола направлена истцу 24 августа 2020 г.

За нарушение требований трудового законодательства, постановлением N N от 13 ноября 2020 г, составленного Государственным инспектором труда по обращению истца, должностное лицо: административный директор ДЦ ООО "Фрезениус Нефрокеа" привлечен к административной ответственности по "данные изъяты" КРФоАП и назначено наказание в виде предупреждения. Данное постановление не обжаловано, вступило в законную силу.

Согласно Протоколу N N от 13 ноября 2020 г. комиссии ООО "Фрезениус Нефрокеа", отменено решение Протокола N N от 24 августа 2020 г. заседания комиссии по расследованию инцидента, произошедшего 26 июня 2020 г. с медицинской сестрой Коростелевой М.А..

Согласно Уставу ООО "ФрезениусНефрокеа", Общество создано как юридическое лицо с момента его государственной регистрации в установленном порядке (пункт 1.4). Общество обязано осуществлять социальное, медицинское и иные виды обязательного страхования граждан, работающих в Обществе, обеспечивать им условия для трудовой деятельности в соответствии с законодательством (пункт 5.2). Общество может создавать филиалы и открывать представительства на территории Российской Федерации и за ее пределами в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации (пункт 6.1). Общество имеет филиал в "адрес" (пункт 6.2).

Из извещения о регистрации в качестве страхователя следует, что ООО "Фрезениус Нефрокеа" зарегистрировано в качестве страхователя по месту нахождения в Филиале N 8 Государственного Учреждения - Московского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации, регистрационный номер страхователя: "данные изъяты", дата регистрации: ДД.ММ.ГГГГ

18 ноября 2020 г. ответчик направил в Государственное учреждение Московское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации филиал N 8 документы по расследованию несчастного случая на производстве в отношении Коростелевой М.А.

Согласно ответу ГУ Московское региональное отделение Фонда социального страхования РФ филиал N 8 от 31 декабря 2020 г, отделением произведена экспертиза и несчастный случай признан страховым. Выплаты будут произведены из Фонда социального страхования.

При разрешении заявленных исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь частью 2 статьи 7, часть 1 статьи 41, частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации, абзацем 4 части 2 статьи 22, абзацем 16 части 2 статьи 22, статьями 212, 227, 229, 229.1, частью 8 статьи 230, статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статьей 151, пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 3, частью 1 статьи 7, статьей 8, статьей 10 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125 "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", пунктом 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" N10 от 20 декабря 1994 г, учитывая также, что решение Протокола N N от 24 августа 2020 г. было отменено Протоколом N N от 13 ноября 2020 г, пришел к выводу о том, что исковые требования Коростелевой М.А. о признании недействительным Протокола N N от 24 августа 2020 г, о взыскании заработной платы, страховой суммы не подлежат удовлетворению.

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании заработной платы, суд первой инстанции исходил из того, что истцу было выплачено пособие по нетрудоспособности за период с 7 июля 2020 г. по 18 августа 2020 г. в сумме 66695, 15 рублей и за период с 19 августа 2020 г. по 11 сентября 2020 г. в сумме 37225, 20 рублей, итого 103920, 35 рублей, в расчете ответчика указано, что сумма пособия включена в платежную ведомость за сентябрь 2020 г, в ходе судебного разбирательства истец подтвердила факт получения пособия по нетрудоспособности.

Решение суда первой инстанции в данной части сторонами в апелляционном порядке не обжаловалось, в связи с чем предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции не являлось.

По доводам кассационной жалобы в указанной части решение суда первой инстанции также не обжалуется, в связи с чем в соответствии с правилами части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предметом проверки суда кассационной инстанции не является.

Установив нарушение трудовых прав истца, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции принял во внимание то обстоятельство, что ответчиком были нарушены требования трудового законодательства при оформлении Акта о несчастном случае, а также в нарушение требований статьи 229.1 Трудового кодекса Российской Федерации после составления Акта о несчастном случае на производстве от 13 ноября 2020 г, Акт был направлен в Государственное учреждение Московское региональное отделение Фонда социального страхования РФ филиал N 8 с документами по расследованию несчастного случая на производстве в отношении Коростелевой М.А, с нарушением трехдневного срока для направления в страховую компанию Акта и документов, также учитывал степень вины нарушителя, степень нравственных, физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, ее возраст, обстоятельства причинения вреда, требования разумности и справедливости, в связи с чем пришел к выводу возможным определить компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

С определенным размером компенсации морального вреда не согласился суд апелляционной инстанции, указав, что в решении суда не приведены мотивы относительно степени вины работодателя в произошедшем несчастном случае на производстве с работником Коростелевой М.А. Вместе с тем, доказательств того, что работодателем были нарушены какие-либо нормы по охране труда, которые прямо повлекли несчастный случай, материалы дела не содержат.

С учетом указанных обстоятельств, а также принимая во внимание, что работодателем были нарушены требования статьи 230 Трудового кодекса Российской Федерации составлением Протокола N N от 24 августа 2020 г. вместо Акта о расследовании соответствующего несчастного случая по установленной форме в двух экземплярах, обладающих равной юридической силой, которые подписываются всеми лицами, проводившими расследование, был составлен Протокол N N от 24 августа 2020 г, а также нарушения 3-дневного срока для направления Акта в страховую компанию, а также учитывая то обстоятельство, что столь длительное рассмотрение несчастного случая на производстве обусловлено также действиями и самой Коростелевой М.А, суд апелляционной инстанции обоснованно счел необходимым уменьшить размер взысканной судом компенсации морального вреда до 20000 рублей.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных постановлениях, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда правильно определен судом апелляционной инстанции по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела, тогда как доводы заявителя кассационной жалобы, основанные на несогласии с выводами судов, определенным размером компенсации морального вреда фактически направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Одним из принципов верховенства права является принцип правовой определенности, который предусматривает недопустимость пересмотра окончательного решения суда исключительно в целях проведения повторного слушания по делу и постановления нового решения. Пересмотр окончательного решения суда возможен лишь с целью исправления судебных ошибок при неправильном применении правовых норм. Отклонение от данного принципа допустимо исключительно при наличии существенных и неоспоримых обстоятельств. Указанные обстоятельства заявителем в кассационной жалобе не приведены.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств, установление фактических обстоятельств дела отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, поэтому связанные с ним доводы заявителя подлежат отклонению.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что судами первой и апелляционной инстанций все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой, выводы судов, изложенные в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.

Доводы кассационной жалобы повторяют позицию истца, изложенную суду первой и апелляционной инстанций, им дана надлежащая правовая оценка, эти доводы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судами при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебных постановлений, влияли на их обоснованность и законность, либо опровергали выводы судов первой и апелляционной инстанций, являются процессуальной позицией истца, основаны на ее субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судами были допущены нарушения, влекущие отмену вынесенных судебных постановлений в кассационном порядке.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 29 января 2021 г. в измененной части апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 21 апреля 2021 г, а также апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 21 апреля 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Коростелевой Марины Александровны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи