Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 20 октября 2021 г. по делу N 10-17800/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе председательствующего судьи

Васиной И.А, судей

Мушниковой Н.Е, Кузнецовой Н.А, при помощнике судьи

Назаровой О.В, с участием прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры города Москвы

Каретниковой Е.И, адвоката

Мамаевой Э.Г, представившей удостоверение N*** и ордер N*** от *** года, в интересах потерпевшего К, оправданного

Кнышева В.В. и его защитников: адвоката

Беспаловой Е.С, представившей удостоверение N*** и ордер N*** от ****, адвоката

Высоцкой К.В, представившей удостоверение N*** и ордер N*** от ***года, рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление помощника Нагатинского межрайонного прокурора г. Москвы Маньшиной М.А, апелляционную жалобу представителя потерпевшего - адвоката Халкечева М.Х-Д. на приговор Нагатинского районного суда города Москвы от 12 апреля 2021 года, постановленный с участием присяжных заседателей, которым

Кнышев Вячеслав Викторович, ***, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, на основании п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ; за Кнышевым В.В. на основании ч. 1 ст. 134 УПК РФ признано право на реабилитацию.

Мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Кнышева В.В. отменена.

Постановлено направить уголовное дело руководителю следственного органа для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Приговором суда разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Мушниковой Н.Е, проверив материалы дела, выслушав по доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы мнения прокурора Каретниковой Е.И, представителя потерпевшего - адвоката Мамаевой Э.Г, оправданного Кнышева В.В. и его защитников: адвокатов Беспалову Е.С, Высоцкую К.В, судебная коллегия

установила:

Кнышеву В.В. было предъявлено обвинение в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

На основании вердикта коллегии присяжных заседателей, признавших недоказанной причастность Кнышева В.В. к совершению преступления, Кнышев В.В. был оправдан.

В апелляционном представлении государственный обвинитель - помощник Нагатинского межрайонного прокурора г. Москвы Маньшина М.А, выражая несогласие с постановленным приговором, считает его незаконным, постановленным при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на поставленные в вопросном листе вопросы. Обращает внимание на допущенные судом нарушения положений ч. 2 ст. 327 УПК РФ, а также ч.ч. 4, 5 ст. 328 УПК РФ при формировании коллегии присяжных заседателей. Отмечает, что в соответствии с ч. 7, ч. 8 ст. 355 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 344 УПК РФ. Указывает, что в ходе судебного разбирательства подсудимый и его защитники систематически умышленно допускали нарушения требований уголовно-процессуального законодательства, способные вызвать негативное предубеждение присяжных заседателей в отношении погибшего. В некоторых случаях председательствующим оставлены без внимания данные нарушения и, как следствие, не разъяснено присяжным заседателям о необходимости не принимать во внимание противозаконные заявления стороны защиты. Анализируя содержание протоколов судебных заседаний, автор апелляционного представления отмечает, что в ходе формирования коллегии присяжных заседателей, судебного разбирательства, прений сторон, реплик, последнего слова, защитой и подсудимым систематически допускались нарушения требований ст. 252, 335, 336 и 337 УПК РФ.

Обращает внимание, что подобные нарушения были допущены стороной защиты уже на стадии формирования коллегии присяжных заседателей, когда адвокатом Беспаловой Е.С. была предпринята попытка вызвать негативное отношение к погибшему К. и свидетелям обвинения Б. и А.

Незаконное воздействие на присяжных заседателей адвокат Беспалова Е.С. оказывала и в своем вступительном слове, сообщая им сведения, не относящиеся к их компетенции. В частности адвокат формировала у присяжных заседателей предвзятое отношение к следователю, стороне обвинения, личности погибшего К. и еще не представленным и не исследованным в ходе судебного следствия доказательствам, а именно: "... история, рассказанная прокурором, отражает его субъективное отношение к событиям, произошедшим 21 мая 2020 года... ", "... эта история, очевидно, страдает неточностями и необъективна; она противоречит ряду обстоятельств и не основана на фактах, которые есть в материалах дела... ", "... на В... К. было совершено нападение... ", "Удивительно, но в тексте обвинения ни слова не сказано о поведении К, который первым набросился на Ва и нанес ему множество ударов. Не говорится также и о том, что именно К. являлся инициатором драки... ", "Гособвинение также умолчало и о том, что, нападая на В, К. угрожал лишить его жизни... ", "... все обвинение строится на показаниях одного единственного свидетеля. Свидетеля, который, безусловно, заинтересован в обвинении нашего подзащитного. Свидетеля, чьи показания не могут быть объективными... ", "Вам будут представлены неопровержимые доказательства того, что К. в тот вечер находился в состоянии алкогольного опьянения, а обнаруженная в квартире смесь наркотических средств может свидетельствовать не только о таком опьянении... ", "... в деле есть много сомнений, много вопросов, на которые не получено ответов, много фактов, которые обвинение проигнорировало и оставило без внимания... ", "... В оказался на скамье подсудимых вследствие оговора. Против него свидетельствуют не улики, а слова. Слова лишь одного человека, которые не заслуживают никакого доверия... ", "... и его (Кнышева) показания не изменились ни на йоту, чего нельзя сказать о показаниях ряда других участников процесса... ".

Указывает, что как сторона защиты, так и подсудимый задавали вопросы и давали информацию о потерпевшем К, свидетелях обвинения Б, А, которая не могла быть исследована с участием присяжных заседателей, в связи с чем у них формировалось предвзятое отношении не только к потерпевшему, но и к свидетелям обвинения. Так, в ходе допроса свидетеля Б. защитник Беспалова Е.С. задавала вопросы об употреблении К. алкоголя и наркотиков, о наличии конфликтов, драк и ссор во время проживания свидетеля Б. с погибшим; в ходе допроса свидетеля А. защитник Беспалова Е.С. продолжала задавать вопросы, направленные на формирование предвзятого отношения к погибшему и свидетелю Б.

Несмотря на замечания председательствующего, сторона защиты продолжала задавать вопросы, направленные на выяснение сведений, не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей. Тем самым у коллегии присяжных заседателей формировались сомнения в объективности показаний свидетелей обвинения, а также представленных стороной обвинения иных доказательств.

Допрашивая свидетелей стороны защиты, как сами свидетели, так и защитник Беспалова Е.С. позволяли себе неоднократные нарушения требований закона, не реагируя на замечания председательствующего, будучи осведомленными о том, какие обстоятельства подлежат исследованию с учетом особенности производства в суде с участием присяжных заседателей. При этом в некоторых случаях председательствующим оставлены без внимания данные нарушения и, как следствие, не разъяснено присяжным заседателям о необходимости не принимать во внимание противозаконные заявления.

Отмечает, что в ходе допроса свидетелями защиты доносилась информация до присяжных заседателей в отношении погибшего К. и свидетеля Б. по причине неоднократно поставленных некорректных и наводящих вопросов защитника Беспаловой Е.С, в которых фактически содержалась информация, мало того, не подлежащая исследованию при присяжных заседателя, так и содержащая тот ответ, который хочет получить защитник.

Свидетель А, являющийся свидетелем стороны защиты, вопреки требованиям закона, сообщал присяжным заседателям сведения, не относящиеся к предмету рассмотрения последними, в том числе с участием присяжных заседателей у свидетеля выяснялись обстоятельства возможных конфликтов погибшего и свидетеля Б, происходивших до даты случившегося. Вопросы аналогичного содержания стороной защиты задавались и при допросе свидетелю К.

До сведения присяжных заседателей настойчиво доводилась информация относительно личности К.: "Молодой человек вел себя неадекватно... Так бить девушку... " (свидетель А.); "Явно, что он был неадекватный... ", "Он либо какой-то пьяный, либо наркоман... " (свидетель К.), "Я просто сделала вывод, что просто так человек не кидается, значит он объелся чего-либо или с головой у него, поехала она у него... ", "стоял такой запах приторный... ", "Я подумала может там передозировка, может что-то еще... " (свидетель К.), "Он был слегка неадекватен... " (свидетель С.). При этом данные свидетели, не реагируя на замечания председательствующего, сообщали сведения о личности подсудимого: "Я никогда не видела Славу каким-то неадекватным, нетрезвым... " (свидетель К.), "... я была абсолютно уверена и сейчас уверена, что Слава здесь не виноват... " (свидетель К.).

Свидетель Кнышева О.Н. в судебном заседании умышленно сообщала в своих показаниях сведения, отрицательно характеризующие К. и свидетеля Б, выставляя их присяжным заседателям в негативном свете, высказывая предположения об аморальном образе их жизни. Выставляя погибшего К. как асоциальную личность, свидетель одновременно с этим старалась в своих показаниях сформировать у присяжных заседателей позитивное мнение о подсудимом.

Обращает внимание, что допускалась информация относительно проводимых следственных действий с участием подсудимого, что не имеет отношения к обстоятельствам, подлежащим исследованию с участием присяжных заседателей; выяснялись обстоятельства относительно обнаруженных на месте происшествия следов, предметов, ставилась под сомнение компетентность органов следствия в вопросах собирания и закрепления доказательств, в частности при допросе свидетеля Кнышевой О.Н. и самого подсудимого.

Предвзятое отношение к личности погибшего могло сформироваться у присяжных заседателей и из показаний подсудимого Кнышева В.В, который пояснял: "Состояние у него честно сказать было неадекватное. Он, по моему мнению, был в состоянии наркотического опьянения, не зря там в квартире нашли бутылки с марихуаной... ", "... и в квартире запах едкий марихуаны... ", "... я потом только понял, что это из-за наркотиков, которые у них нашли... ".

Несмотря на то, что подсудимому Кнышеву В.В. неоднократно разъяснялось, какие обстоятельства могут быть доведены до присяжных заседателей, он, используя методы манипулятивного воздействия, многократно сообщал данные о своей семье и составе семьи с целью проявления к нему милосердия.

Обращает внимание, что воздействие на формирование мнения присяжных заседателей производилось адвокатом Беспаловой Е.С. и на стадии судебных прений. Большая часть выступления защитника Беспаловой Е.С. в прениях акцентировалась на конфликтах между К.и Б, вызывая к ним негативное отношение со стороны присяжных заседателей.

Считает, что формулировки, озвученные защитником Беспаловой Е.С, и вовсе являются недопустимыми. Так, анализируя доказательства стороны обвинения, адвокатом умышленно предпринята попытка повлиять на мнения присяжных заседателей путем доведения до них сведений об искажении стороной обвинения доказательств, имеющихся в материалах уголовного дела, представленных в судебное заседание. Защиником Беспаловой Е.С. искажался порядок судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, под сомнение ставились действия государственного обвинителя. Защитник Беспалова Е.С. сообщала присяжным заседателям данные, относящиеся к процессуальным вопросам проведения следственных действий и задержания подсудимого. Неоднократно приводились жизненные ситуации, не имеющие отношение к рассматриваемому уголовному делу, однако суд на данные обстоятельства должным образом не реагировал.

В прениях сторон подсудимый Кнышев В.В. в присутствии присяжных заседателей умышленно исказил действия погибшего в момент случившегося, упомянул о своей трудовой деятельности, досуге, в последнем слове своими высказываниями пытался вызвать жалость и милосердие со стороны присяжных заседателей.

Полагает, что все вышеуказанные неоднократные нарушения во время судебных заседаний, их систематичность и множественность, оказали на присяжных незаконное воздействие.

Считает, что неоднократные умышленные нарушения закона подсудимым и стороной защиты, в ряде случаев отсутствие должной реакции суда, в совокупности повлияли на формирование мнения присяжных заседателей и на содержание ответов на поставленные перед ними вопросы, что в соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ влечет за собой отмену оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей.

Просит приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 12 апреля 2021 года в отношении Кнышева В.В. отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в Нагатинский районный суд г. Москвы в ином составе суда.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего - адвокат Халкечев М.Х-Д, не соглашаясь с приговором суда, указывает, что по делу были проведены многочисленные слушания, однако потерпевший был извещен лишь о пяти судебных заседаниях, в связи с чем потерпевший и его представитель были лишены возможности реализовать свои права, предусмотренные ст.ст. 42, 45 УПК РФ. Просит приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 12 апреля 2021 года в отношении Кнышева В.В. отменить, постановить обвинительный приговор.

В возражениях адвокат Беспалова Е.С, не соглашаясь с доводами апелляционного представления, указывает, что в ходе судебного следствия не были допущены какие-либо существенные нарушения действующего уголовно-процессуального законодательства, в связи с чем считает принятое судом на основании вердикта присяжных заседателей решение законным, обоснованным и не подлежащим отмене. Полагает, что указанные в апелляционном представлении ссылки на неточности в протоколе судебного заседания не являются самостоятельным основанием для отмены приговора. Не соглашается также и с доводами государственного обвинителя о допущенных со стороны защиты нарушениях закона как при формировании коллегии присяжных заседателей, так и в ходе всего судебного разбирательства. Просит приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу представителя потерпевшего без удовлетворения.

В судебном заседании прокурор Каретникова Е.И, представитель потерпевшего - адвоката Мамаева Э.Г. доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы поддержали.

Оправданный Кнышев В.В, адвокаты Беспалова Е.С, Высоцкая К.В, возражая против доводов апелляционного представления и апелляционной жалобы, просили приговор суда оставить без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав выступления сторон, обсудив доводы апелляционного представления, апелляционной жалобы, а также возражения адвоката Беспаловой Е.С, судебная коллегия приходит к выводу, что приговор суда подлежит отмене.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения. К числу таких нарушений при рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, относится, в частности, несоблюдение установленных уголовно-процессуальным законом требований к процедурам вынесения и провозглашения вердикта.

Согласно положениям ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо по жалобе потерпевшего, его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

В силу требований ст. ст. 334, 335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей исследуются обстоятельства, которые напрямую связаны с разрешением вопросов, предусмотренных п. 1, 2 и 4 части первой ст. 299 УПК РФ.

По смыслу закона, сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о нарушении УПК РФ при получении доказательств, недостатках следствия, о, якобы оказанном давлении во время предварительного следствия, задавать наводящие вопросы, выяснять обстоятельства о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства.

Приведенные выше требования закона в соответствии со ст. 336 и 337 УПК РФ должны соблюдаться и в ходе судебных прений, при произнесении реплик и последнего слова.

Вместе с тем, как справедливо отмечено в апелляционном представлении, положения указанных норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении настоящего уголовного дела систематически нарушались стороной защиты.

Из протокола судебного заседания усматривается, что на протяжении всего судебного разбирательства, в том числе в ходе судебных прений, несмотря на то, что перед окончанием подготовительной части судебного заседания председательствующим были разъяснены участникам процесса требования ст. 334 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ, стороной защиты и подсудимым систематически допускались нарушения требований ст.ст. 252, 335 УПК РФ. До сведения присяжных заседателей стороной защиты доводилась информация, не относящаяся к обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, в том числе сообщались сведения о личности потерпевшего К. и его взаимоотношениях со свидетелем обвинения Б, заинтересованности последней в исходе дела, тем самым сторона защиты, воздействуя на присяжных заседателей, формировала у них негативное отношение к потерпевшему, свидетелю обвинения.

Так, например, уже во вступительном слове адвокат Беспалова Е.С. сообщила, что обвинение строится на показаниях одного единственного свидетеля, который заинтересован в обвинении Кнышева В.В, и чьи показания не могут быть объективными; что потерпевший К. в тот вечер находился в состоянии алкогольного опьянения, а обнаруженная в квартире смесь наркотических средств может свидетельствовать не только о таком опьянении; что именно потерпевший К. первым напал на Кнышева В.В, нанес ему множество ударов, угрожал лишить жизни; что Кнышев В.В. оказался на скамье подсудимых вследствие оговора, против него свидетельствуют не улики, а слова лишь одного человека, которые не заслуживают доверия (т. 4, л.д. 163-165).

В ходе судебного следствия сторона защиты, подсудимый продолжили доводить до присяжных заседателей информацию, не относящуюся к обстоятельствам дела и не подлежащую исследованию с участием присяжных заседателей, задавая свидетелю Б. вопросы, касающиеся их личных с потерпевшим взаимоотношений, наличия между ними ссор, конфликтов, об употреблении К. алкоголя и наркотиков (т. 4, л.д. 174).

Аналогичные нарушения требований уголовно-процессуального закона стороной защиты были допущены и при допросе свидетелей А, который, отвечая на вопросы адвокатов, сообщал присяжным заседателям сведения, не относящиеся к предмету судебного разбирательства, в частности, касающиеся взаимоотношений потерпевшего и свидетеля Б, о происходивших между ними конфликтах, об избиении последней (т. 4, л.д. 200-201).

Обоснованными являются и доводы апелляционного представления о доведении до сведения присяжных заседателей свидетелями А, К, К, С, К. в ходе допроса их стороной защиты информации о личности потерпевшего, в частности свидетелями высказывались предположения об употреблении потерпевшим алкоголя, наркотиков, о том, что его поведение носило неадекватный характер, об аморальном образе жизни потерпевшего и свидетеля Б, а также о невиновности Кнышева В.В. (т. 4, л.д. 200, 218, 224, 229, 230, 252).

Допрошенный в ходе судебного разбирательства в качестве подсудимого Кнышев В.В. сообщал о неадекватном поведении потерпевшего, который, по его мнению, находился в состоянии наркотического опьянения, а также об обнаружении в квартире наркотических средств (т. 4, л.д. 256, 259).

При выступлении в прениях сторон адвокаты также неоднократно выходили за пределы вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, продолжая акцентировать внимание на конфликтах между потерпевшим К. и свидетелем Б, сообщая о лживости показаний свидетеля Б, а также о недостатках проведенного по делу расследования (т. 4, л.д. 299, 301, 304-305).

Принятые председательствующим судьей меры, которые заключались в основном в прерывании выступления того или иного участника и даче присяжным заседателям разъяснений не принимать сказанное во внимание, были явно недостаточными и недейственными для ограждения коллегии присяжных заседателей от незаконного воздействия. При этом, следует отметить, что в ряде случаев председательствующим были оставлены без внимания данные нарушения и, как следствие, не разъяснено присяжным заседателям о необходимости не принимать во внимание противозаконные заявления.

Учитывая систематичность и существенность допущенных нарушений уголовно-процессуального закона, судебная коллегия полагает, что они в своей совокупности повлияли в конечном итоге на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы, в связи с чем вердикт, а также постановленный на его основе приговор, не могут быть признаны отвечающими требованиям законности.

Судебная коллегия также соглашается и с доводами апелляционной жалобы представителя потерпевшего о допущенных судом первой инстанции нарушениях уголовно-процессуального закона, лишивших потерпевшего и его представителя права на участия в судебном разбирательстве.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений, что в силу ч. 3 ст. 15 УПК РФ обеспечивается созданием судом необходимых условий для осуществления предоставленных им прав.

Согласно п. 14 ч. 2 ст. 42 УПК РФ потерпевший вправе участвовать в судебном разбирательстве. Исходя из положений уголовно-процессуального закона, данное право потерпевшего должно быть ему обеспечено судом, который извещает потерпевшего о дате, времени и месте судебного разбирательства. Потерпевший в силу положений уголовно-процессуального закона вправе представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, давать показания, принимать участие в допросе свидетелей, подсудимого, исследовании материалов уголовного дела. Потерпевший также вправе выступить в судебных прениях.

Вместе с тем, указанные требования закона судом первой инстанции не соблюдены.

Как следует из материалов уголовного дела, потерпевшим по данному делу признан К, интересы которого представлял адвокат Х.

Согласно ходатайствам адвоката Х.и потерпевшего К. от 1 марта 2021 года (т. 4, л.д. 74, 75) они не возражали против проведения судебного заседания 1 марта 2021 года в их отсутствие, однако о последующих судебных заседаниях представитель потерпевшего просил его извещать. Не возражали потерпевший и его представитель и против проведения в их отсутствие судебного заседания, назначенного на 29 марта 2021 года (т. 4, л.д.88-89). 1 апреля 2021 года потерпевший участвовал в судебном заседании, был допрошен. При отложении судебного заседания на 5 апреля 2021 года потерпевшим было подано ходатайство о проведении последующих судебных заседаний в его отсутствие, но с участием его представителя Х.(т. 4, л.д. 183).

Таким образом, потерпевший К. не отказывался от своего права принимать участие в рассмотрении данного дела, которое он пожелал реализовать путем участия в судебном заседании его представителя - адвоката Х, что обязывало суд к извещению последнего о дате очередного судебного заседания.

Между тем, сведения об извещении представителя потерпевшего о судебных заседаниях 8 апреля 2021 года, 9 апреля 2021 года, 12 апреля 2021 года в материалах уголовного дела отсутствуют. Документов, подтверждающих факт надлежащего уведомления представителя потерпевшего, о дате и времени судебного заседания, назначенного на указанные выше даты, в материалах дела отсутствуют.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что представитель потерпевшего не был надлежащим образом извещен о дате и времени рассмотрения дела 8 апреля 2021 года, 9 апреля 2021 года, 12 апреля 2021 года в период судебного следствия, в результате чего было ограничено право потерпевшего на представление доказательств, что в силу ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ является основанием для отмены приговора.

При этом доводы апелляционной жалобы адвоката Х. о том, что он и потерпевший не были извещены о проведении судебных заседаний 3, 17 ноября 2020 года, 1, 15 декабря 2020 года, 18 января 2021 года, 3 февраля 2021 года являются необоснованными, поскольку в материалах уголовного дела имеются телефонограммы, свидетельствующие об извещении потерпевшего и его представителя о проведении судебных заседаний в указанные даты.

Принимая во внимание, что право потерпевшего К. на участие в судебном разбирательстве было нарушено судом, который не известил потерпевшего и его представителя о дате, времени и месте судебного разбирательства, ссылку стороны защиты на положения ч. 2 ст. 249 УПК РФ, в соответствии с которой при неявке потерпевшего суд рассматривает уголовное дело в его отсутствие, за исключением случаев, когда явка потерпевшего признана судом обязательной, в данном случае нельзя признать обоснованной.

Судебная коллегия также считает необходимым обратить внимание на следующие допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона при формировании коллегии присяжных заседателей.

Согласно ч. 17, 18, 21 ст. 328 УПК РФ после решения всех вопросов о самоотводах и об отводах кандидатов в присяжные заседатели секретарь судебного заседания или помощник судьи по указанию председательствующего составляет список оставшихся кандидатов в присяжные заседатели в той последовательности, в которой они были включены в первоначальный список.

Если количество неотведенных кандидатов в присяжные заседатели превышает восемь в районном суде, гарнизонном военном суде, в протокол судебного заседания по указанию председательствующего включаются восемь первых по списку кандидатов.

Председательствующий оглашает фамилии, имена и отчества присяжных заседателей, занесенные в протокол судебного заседания. При этом первые по списку шесть присяжных заседателей районного суда, гарнизонного военного суда образуют коллегию присяжных заседателей по соответствующему уголовному делу, а последние по списку два присяжных заседателя соответствующего суда участвуют в рассмотрении уголовного дела в качестве запасных присяжных заседателей.

Данные требования уголовно-процессуального закона судом существенно нарушены.

Из протокола судебного заседания следует, что после решения всех вопросов о самоотводах и об отводах кандидатов в присяжные заседатели секретарем судебного заседания был составлен список оставшихся кандидатов в присяжные заседатели, в который вошли кандидаты N2, 3, 7, 8, 11, 12, 14, 15, 19, 20 (с учетом принятого судом в порядке ч. 18 ст. 328 УПК РФ решения об увеличении количества запасных присяжных заседателей до четырех человек), из которых была сформирована коллегия присяжных заседателей.

Вместе с тем, из приобщенного к материалам уголовного дела списка кандидатов видно, что в нем отсутствует кандидат N17, который не заявлял себе самоотвод, ему не были заявлены мотивированный либо немотивированный отводы.

Кроме того, как следует из протокола судебного заседания от 29 марта 2021 года при рассмотрении самоотводов кандидатов в присяжные заседатели N 5, 27, 6, 18, 9, 16, 39, 32, 22, 36, 10, суд в каждом случае принимал решение об удовлетворении самоотвода кандидата в присяжные заседатели под N33 (т. 4, л.д. 126-143).

Таким образом, в связи с допущенными судом существенными нарушениями уголовно-процессуального закона постановленный в отношении Кнышева В.В. оправдательный приговор подлежит отмене, а уголовное дело передаче в тот же суд на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства, в ходе которого надлежит устранить все отмеченные выше нарушения и создать необходимые условия для вынесения судом с участием присяжных заседателей беспристрастного и справедливого решения.

Принимая во внимание, что Кнышев В.В. обвиняется в совершении преступления, относящегося к категории особо тяжкого, наказание за которое предусмотрено на срок свыше трех лет лишения свободы, учитывая конкретные обстоятельства совершенного преступления, данные о личности Кнышева В.В, судебная коллегия, полагает, что, находясь на свободе, Кнышев В.В, с учетом тяжести предъявленного ему обвинения, может скрыться от суда, чем воспрепятствует производству по делу. Принимая во внимание данные обстоятельства, учитывая положения ст. 255 УПК РФ, судебная коллегия считает необходимым избрать Кнышеву В.В. меру пресечения в виде заключения под стражу, установив срок ее действия на 3 месяца, то есть до 20 января 2022 года. Судебной коллегией также учитывается и состояние здоровья Кнышева В.В. Обстоятельств, предусмотренных ч. 1.1 ст. 110 УПК РФ, по делу не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.25, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Нагатинского районного суда города Москвы от 12 апреля 2021 года, постановленный с участием присяжных заседателей, в отношении

Кнышева Вячеслава Викторовича отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе со стадии судебного разбирательства.

Избрать в отношении Кнышева В.В. меру пресечения в виде заключения под стражу, установив срок содержания Кнышева В.В. под стражей на три месяца, то есть до 20 января 2022 года.

Кнышева В.В. взять под стражу в зале суда.

Апелляционное представление удовлетворить, апелляционную жалобу представителя потерпевшего удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, во Второй кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу судебного решения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии вступившего в законную силу решения суда. Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: