Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 27 октября 2021 г. по делу N 8Г-25553/2021[88-24162/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Шостак Р.Н, судей Гольман С.В, Князькова М.А, рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску общества с ограниченной ответственностью "Ступинский Торговый дом" к Томковой Е. В, Домбровскому В. А. о признании сделки ничтожной (мнимой) применении последствий недействительности сделки, возмещении расходов по уплате госпошлины, по кассационной жалобе Томковой Е. В.

на и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 мая 2021 г, заслушав доклад судьи Гольман С.В, выслушав представителя Томковой Е.В. по доверенности Яровых А.Н, поддержавшего кассационную жалобу, возражения представителя ООО "Ступинский Торговый дом" по доверенности Суриковой И.В,

УСТАНОВИЛА:

общество с ограниченной ответственностью "Ступинский Торговый дом" (ОГРН N, ИНН N) (далее - ООО "Ступинский Торговый дом" обратилось в суд с иском к Томковой Е.В. и Домбровскому В.А. о признании ничтожной (мнимой) сделкой договора купли-продажи недвижимости от 25 августа 2017 г. между Томковой Е.В. и Домбровским В.А, применении последствий недействительности сделки и взыскании судебных расходов на оплату государственной пошлины в размере 6000 рублей.

В обоснование заявленных требований ООО "Ступинский Торговый дом" указало, что является кредитором ООО " "данные изъяты"" (ОГРН N, ИНН N), в отношении которого решением Арбитражного суда города Москвы от 26 февраля 2019 г. по делу NБ введено конкурсное производство.

ООО " "данные изъяты"", единственным участником которого является ФИО22 принадлежали на праве собственности объекты недвижимого имущества - земельные участки с кадастровыми номерами N и N и здания с кадастровыми номерами N, - которые по заключённому ООО " "данные изъяты"" и Домбровским В.А. соглашению об отступном по договорам займа от 1 июля 2016 г. N С/07/2016 перешли на праве собственности к Домбровскому В.А.

Впоследствии на основании договора купли-продажи недвижимости от 25 августа 2017 г. между Томковой Е.В. и Домбровским В.А. означенные недвижимые вещи отчуждены в собственность Томковой Е.В.

Истец в исковом заявлении полагал, что недвижимое имущество осталось под фактическим контролем ООО " "данные изъяты"", так как учредителем его является близкий родственник Домбровского В.А, и Домбровский В.А, как и ФИО10, не могли не знать, что заключение спорной сделки повлечёт уменьшение конкурсной массы ООО " "данные изъяты"" и причинение вреда его кредиторам. У Томковой Е.В. отсутствовала экономическая возможность покупки недвижимого имущества, так как оная является пенсионером. У ФИО10 отсутствовала экономическая возможность покупки недвижимости в связи с тем, что он являлся пенсионером и не установлен источник, позволяющий давать какие-либо займы на крупные суммы, по которым впоследствии допустимо представление отступного. Создание видимости законности владения имуществом путём регистрации перехода права собственности не препятствует квалификации сделки как ничтожной (мнимой).

Решением Раменского городского суда Московской области от 21 мая 2020 г. в удовлетворении исковых требований ООО "Ступинский Торговый дом" отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 21 мая 2020 г. решение Раменского городского суда Московской области от 21 мая 2020 г. оставлено без изменения, апелляционная жалоба ООО "Ступинский Торговый дом" - без удовлетворения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 17 марта 2021 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 21 октября 2020 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 мая 2021 г. решение Раменского городского суда Московской области от 21 мая 2020 г. отменено, по делу принято новое решение, которым исковые требования ООО "Ступинский Торговый дом" удовлетворены. Признан недействительным договор купли-продажи от 20 апреля 2017 г, заключённый между Домбровским В.А. и Томковой Е.В, следующего имущества:

здание (назначение - нежилое, двухэтажное; общая площадь - 1237, 7 квадратных метра; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N);

здание (назначение - нежилое, одноэтажное; общая площадь - 850, 4 квадратных метра; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N);

земельный участок (категория земель - земли населённых пунктов; разрешённое использование - под строительство производственно-складского комплекса; общая площадь - 3000 квадратных метров; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N);

земельный участок (категория земель - земли населённых пунктов; разрешённое использование - од строительство производственно-складского комплекса; общая площадь - 3000 квадратных метров; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N).

Применены последствия недействительности сделки: взысканы с Томковой Е.В. в пользу Домбровского В.А. 14446464 рублей 86 копеек.

В апелляционном определении указано, что оно является основанием для внесения соответствующих записей в ЕГРН.

В кассационной жалобе Томкова Е.В. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 мая 2021 г. как незаконное и необоснованное.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находя участвующих в деле лиц извещёнными о времени и месте судебного заседания, судебная коллегия рассматривает дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание участвующих в деле лиц.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены по настоящему делу.

Судом первой инстанции было установлено, что 21 апреля 2017 г. между Домбровским В.А. и Томковой Е.В. был заключён договор купли-продажи недвижимости, на основании которого Домбровским В.А. в собственность Томковой Е.В. были отчуждены объекты недвижимого имущества:

здание (назначение - нежилое, двухэтажное; общая площадь - 1237, 7 квадратных метра; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N);

здание (назначение - нежилое, одноэтажное; общая площадь - 850, 4 квадратных метра; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N);

земельный участок (категория земель - земли населённых пунктов; разрешённое использование - под строительство производственно-складского комплекса; общая площадь - 3000 квадратных метров; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N);

земельный участок (категория земель - земли населённых пунктов; разрешённое использование - од строительство производственно-складского комплекса; общая площадь - 3000 квадратных метров; адрес (местонахождение): "адрес"; кадастровый N), -

по цене в размере 14446464 рубля 86 копеек (пункт 2.1), которая подлежала оплате наличными денежными средствами в течение двух рабочих дней со дня подписания договора (пункт 2.2).

Цена договора Томковой Е.В. оплачена 21 апреля 2017 г, что подтверждается распиской.

Согласно акту приёма-передачи от 21 апреля 2017 г, стороны не имеют друг к другу никаких претензий, имущественных и финансовых, связанных с исполнением договора купли0продажи недвижимости.

25 августа 2017 г. Управлением Росреестра по Московской области осуществлена государственная регистрация перехода прав на недвижимое имущество по договору купли-продажи недвижимости от 21 апреля 2017 г.

Проверив доводы истца об отсутствии у Томковой Е.В. экономической возможности покупки спорного имущества, суд первой инстанции не нашёл оснований согласиться с ними, поскольку они опровергаются договором целевого займа от 20 апреля 2017 г, заключённым между ФИО11 и Томковой Е.В, распиской о получении суммы займа, показаниями свидетеля ФИО11 о предоставлении Томковой Е.В. целевого займа на приобретение спорных объектов недвижимости в размере 14446500 рублей.

Проверив доводы истца об оставлении недвижимого имущества под контролем ООО " "данные изъяты"", суд первой инстанции отверг их, поскольку из представленного договора аренды от 12 июля 2019 г. N 12.07.2019/3 следует, что спорное имущество находится во временном владении и пользовании ООО "Научно-производственное объединение " "данные изъяты"" на условиях договора аренды, по которому имеет место внесение арендных платежей, подтверждаемое платёжными поручениями. Аффилированность ООО " "данные изъяты"" и ООО " "данные изъяты"" опровергается определением "данные изъяты" постановлением "данные изъяты" и постановлением "данные изъяты".

Исходя из изложенного, учитывая, что ООО "Ступинский Торговый дом" стороной спорной сделки не является, совершение сделки само по себе не явилось прямой причиной нарушения прав истца, непосредственно не повлекло для него неблагоприятных последствий, истцом не доказано, каким образом признание сделки недействительной и применение последствий недействительности сделки будет служить восстановлению его нарушенных прав и интересов, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 12, 166, 170, 454, 518 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришёл к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований ООО "Ступинский Торговый дом".

При повторном рассмотрении дела суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился, указав, что правильная оценка действиям сторон - продавца Домбровского В.А, приобретшего за 36016716 рублей 51 копейку имущество по соглашению об отступном с ООО " "данные изъяты"", единственным участником которого является его сын ФИО10, за 2 месяца до обращения ООО " "данные изъяты"" в арбитражный суд с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) и через незначительное время произведшего отчуждение имущества за 14446464 рублей 86 копеек Томковой Е.В, являющейся работником ООО " "данные изъяты"" и имеющей заработную плату в размере 18000 рублей в месяц, передавшей данное имущество в аренду ООО " "данные изъяты"", применительно к положениям статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации судом не была дана, равно как и тому обстоятельству, что передача денежных средств в размере 14446464 рублей 86 копеек подтверждалась только распиской Томковой Е.В, равно как и получение Томковой Е.В. займа для приобретения имущества только по расписке, без иного документального подтверждения наличия такой крупной суммы у сторон договора и реального исполнения сделки.

Суд апелляционной инстанции посчитал, что Томковой Е.В. не представлено доказательств наличия у неё финансовой возможности по приобретению спорного имущества. Представленный договор займа не является таким надлежащим доказательством, так как в деле не имеется доказательств подтверждения получения Томковой Е.В. наличными крупной суммы денежных средств, а суду не представлен законный источник приобретения и хранения денежных средств в жилом помещении займодавцем ФИО11

На основании изложенного, руководствуясь статьями 10, 166, 167, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу об отмене решения суда и принятии по делу нового судебного постановления о признании недействительным договора купли-продажи от 20 апреля 2017 г, применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с Томковой Е.В. в пользу Домбровского В.А. 14446464 рублей 86 копеек, а также указании на то, что решение суда является основанием для внесения соответствующих записей в ЕГРН.

Между тем, выводы суда апелляционной инстанции основаны на неправильном толковании и применении норм материального и процессуального права.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В силу части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения на суде лежит обязанность оценить доказательства, определить, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применён по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В соответствии с частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (в частности, в определении от 25 мая 2017 г. N 1116-О), предоставление судам полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия.

Данные требования корреспондируют обязанности суда полно и всесторонне рассмотреть дело, что невозможно без оценки каждого представленного доказательства и обоснования преимущества одного доказательства над другим.

В соответствии с частью 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда (часть 2 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Доказательства по гражданскому делу должны также соответствовать критериям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Когда сведения о фактах не соответствуют перечисленным выше требованиям, они не принимаются судом в качестве доказательства. Лишь в этом случае на суд не возлагается обязанность по их исследованию и оценке, в остальных ситуациях суд обязан исследовать и оценить принятые доказательства, чтобы правильно и законно разрешить спор, обеспечив соблюдение прав его участников и принципа состязательности.

Согласно статье 148 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, задачами подготовки дела к судебному разбирательству являются, в частности: уточнение фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела; определение закона, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установление правоотношений сторон; разрешение вопроса о составе лиц, участвующих в деле, и других участников процесса; представление необходимых доказательств сторонами, другими лицами, участвующими в деле.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи или лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учётом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению.

В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьёй вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Таким образом, именно на суд возлагается обязанность по определению предмета доказывания как совокупности обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Предмет доказывания определяется судом на основании требований и возражений сторон, а также норм материального права, регулирующих спорные правоотношения. Каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям.

Оценка доказательств и отражение её результатов в судебном решении, как отмечалось выше, являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьёй 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Приведённые положения процессуального закона и акта его официального толкования в силу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

В соответствии со статьёй 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

В соответствии с пунктом 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.

Суду апелляционной инстанции также следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не доказаны обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Аналогичные разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации содержатся в постановлении от 22 июня 2021 г. N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции".

Приведённые процессуальные нормы и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению не были приняты во внимание и выполнены судом апелляционной инстанции.

Согласно пункту 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

В пункте 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, согласно абзацу первому пункта 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий её недействительности может также быть удовлетворён, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путём применения последствий недействительности ничтожной сделки.

В исковом заявлении такого лица должно быть указано право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой из сторон всего полученного по сделке. Отсутствие этого указания в исковом заявлении является основанием для оставления его без движения (статья 136 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации лицо, полагающее, что его вещные права нарушены, имеет возможность обратиться в суд как с иском о признании соответствующей сделки недействительной (статьи 166 - 181), так и с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301 - 302) (пункт 3 постановления Конституционного суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева").

Согласно протоколу судебного заседания от 21 мая 2020 г. представитель истца пояснил, что целью обращения в суд с настоящим иском является намерение получить имущество в конкурсную массу с помощью признания сделок недействительными, мнимыми. В суде первой инстанции и в суде апелляционной инстанции истец указывал на рассмотрение арбитражным судом заявления об оспаривании сделки должника ООО " "данные изъяты"" по заявлению ООО "Ступинский Торговый дом" и конкурсного управляющего ООО " "данные изъяты"

Пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Как следует из разъяснений в пункте 80 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", взаимные предоставления по недействительной сделке, которая была исполнена обеими сторонами, считаются равными, пока не доказано иное. При удовлетворении требования одной стороны недействительной сделки о возврате полученного другой стороной суд одновременно рассматривает вопрос о взыскании в пользу последней всего, что получила первая сторона, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом.

Таким образом, в качестве общего последствия недействительности сделки пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает двустороннюю реституцию, то есть каждая из сторон возвращает всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возмещает его стоимость. Тем самым восстанавливается имущественное положение сторон, имевшее место до совершения предоставления по сделке.

Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 3.1 постановления от 21 апреля 2003 г. N 6-П разъяснил, что, поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершённой с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

Таким образом, последствием последующей сделки, совершённой в отношении имущества, ранее принадлежавшего должнику и отчуждённого им по недействительной предшествовавшей сделке (цепочке сделок), применительно к иску кредитора означенного должника, имеющего законный интерес в возвращении имущества должника в его конкурсную массу, применительно к покупателю (конечному) данного имущества является по существу возврат имущества из незаконного владения.

Действующее законодательство допускает защиту конкурсной массы и интересов кредиторов как путём предъявления иска о признании недействительной сделки об отчуждении имущества должника и применении последствий её недействительности, в том числе в виде взыскания стоимости отчуждённого имущества с первого приобретателя (статьи 61.1, 61.6 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", так и путём предъявления иска об истребовании этого же имущества из незаконного владения конечного приобретателя (статьи 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, признавая сделку с конечным покупателем по иску кредитора должника, имеющего законный интерес в возвращении имущества в конкурсную массу должника, недействительной, ничтожной надлежит оценить добросовестность приобретателя в ситуации, когда имущество первоначально выбыло по воле должника, исключающей исходя из системного толкования положений статей 167, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации лишения конечного покупателя вещных прав на это имущество.

Иное истолкование положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации нарушало бы вытекающие из Конституции Российской Федерации установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя.

Кроме того, применительно к защите интересов кредитора должника по обязательству, не влекущему возникновение у кредитора прав на спорную вещь по титулу вещного права, при рассмотрении его иска об оспаривании последующей сделки по отчуждению имущества, ранее принадлежавшего должнику, следует выяснять, имела ли место фактическая уплата действительной стоимости вещи должнику, то есть реализован ли иной способ защиты прав кредитора должника, поскольку, как указывалось выше, исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий её недействительности может быть удовлетворён, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путём применения последствий недействительности ничтожной сделки и у него имеется законный интерес в оспаривании сделки и применении последствий её недействительности.

Аналогичный подход приведён и в разъяснениях в пункте 16 постановления Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Вместе с тем, следует учитывать, что при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае - волеизъявление первого приобретателя отчуждённого должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. Тогда при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путём предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьёй 167 Гражданского кодекса Российской Федерации (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П).

Однако возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путём подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отражённые в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником всё время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учётом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признаёт совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами.

В абзаце 3 пункта 86, абзаце 1 пункта 87, абзаце 1 пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна единственная сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

При рассмотрении настоящего дела ООО "Ступинский Торговый дом" указывало, что целью совершения соглашения об отступном от 1 июля 2016 г. (первой сделки) и договора купли-продажи недвижимости от 25 августа 2017 г. (второй сделки) являлось выведение актива должника ООО " "данные изъяты"" в ущерб интересам кредиторов должника в пользу бенефициара Домбровского как конечного фактического выгодоприобретателя и непосредственного участника рассматриваемой взаимосвязанной цепочки сделок.

В такой ситуации применение последствий недействительности договора купли-продажи недвижимости от 25 августа 2017 г. как мнимой сделки по смыслу статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации зависит от определения того, прикрывала ли она наряду с предшествовавшими сделками цепочкой сделок, прикрывающих прямой переход от должника через номинальных участников титула собственника недвижимого имущества, по сути одну реально совершённую сделку - вывод актива должника в пользу бенефициара Домбровского ("данные изъяты") как конечного собственника, фактического выгодоприобретателя и непосредственного участника рассматриваемой взаимосвязанной цепочки сделок.

Если при рассмотрении иска об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения либо иска о применении последствий недействительности сделки посредством возвращения имущества произведшего отчуждение лицу (восстановления регистрационной записи о его праве собственности) будет установлено, что основанием возникновения права собственности истца либо права собственности произведшего отчуждение недвижимого имущества лица является ничтожная сделка и отсутствуют другие основания возникновения права собственности, такие исковые требования и последствия применены быть не могут, поскольку в силу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожная сделка недействительна независимо от признания её таковой судом.

Между тем, указанные юридически значимые обстоятельства по делу и доводы истца в обоснование заявленных требований судами нижестоящих инстанций не исследовались и приведённые нормы права во внимание судом апелляционной инстанции во внимание не приняты.

Кроме того, как уже указывалось выше, мнимой является сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 86 - 88 постановления от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" обращено внимание на то, что мнимой может быть признана в том числе сделка, исполнение которой стороны осуществили формально лишь для вида, например, посредством составления актов приема-передачи в отсутствие действительной передачи имущества или осуществления государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество без реальной передачи владения (пункт 86), а притворной - сделка или несколько сделок, совершенных на иных условиях, например, на иную сумму, в сравнении с действительной суммой исполнения (пункты 87 и 88).

Президиумом Верховного Суда Российской Федерации в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 8 июля 2020 г. разъяснено, что мнимость или притворность сделки заключается в том, что у её сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их главным действительным намерением. При этом сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих её сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но при этом стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость. Поэтому факт такого расхождения волеизъявления с действительной волей сторон устанавливается судом путём анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений.

При наличии сомнений в реальности существования обязательства по сделке в ситуации, когда стороны спора заинтересованы в сокрытии действительной цели сделки, суд не лишён права исследовать вопрос о несовпадении воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий, в том числе, оценивая согласованность представленных доказательств, их соответствие сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений, наличие или отсутствие убедительных пояснений разумности действий и решений сторон сделки и т.п.

Из апелляционного определения в его мотивировочной части следует, что суд апелляционной инстанции по существу не усмотрел действительного встречного исполнения по договору купли-продажи от 20 апреля 2017 г. со стороны покупателя Томковой Е.В, посчитав, что ею не представлено и материалы дела не содержат доказательств передачи денежной суммы в счёт оплаты цены и наличия у неё достаточных денежных средств для исполнения договора, а также выразил сомнения в адекватности встречного представления покупателя по договору купли-продажи от 20 апреля 2017 г. в связи с отчуждением незадолго до его заключения этого же имущества по цене значительно превышающей цену рассматриваемого договора.

В то же время в резолютивной части апелляционного определения суд апелляционной инстанции применил последствия недействительности сделки в виде взыскания с Томковой Е.В. в пользу Домбровского В.А. денежных средств в размере цены договора купли-продажи от 20 апреля 2017 г. в сумме 14446464 рубля 86 копеек, что исключает квалификацию сделки не только как мнимой, но и недействительной в целом, поскольку тем самым суд по существу понудил Томкову Е.В. к исполнению договора, и в то же время судебное постановление лишает Томкову Е.В. как прав на недвижимое имущество, так и денежных средств в счёт оплаты его стоимости.

Указание же на взыскание полученного продавцом исполнения покупателя по сделке в объёме цены договора в пользу покупателя при установленных судом обстоятельствах передачи Томковой Е.В. приобретённого имущества в аренду третьему лицу, в отношении которого, как и в отношении Томковой Е.В. судом не установлено соотношений подконтрольности (аффилированности) с должником истца или его бенефициаром, противоречило бы категории мнимости сделки.

При таком положении, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 мая 2021 г. противоречит задачам гражданского судопроизводства, как они определены в статье 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Действительные правоотношения сторон с целью определения надлежащего способа защиты прав интересов как истца, так и других участвующих в деле лиц применительно к настоящему иску, судом не установлены.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права повлекли принятие незаконного по смыслу статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебного акта, являются существенными, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов сторон.

При таком положении, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 мая 2021 г. подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 мая 2021 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда.

Председательствующий: (подпись)

Судьи: (подпись)