Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 13 октября 2021 г. по делу N 8Г-20725/2021[88-19891/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Асатиани Д.В, судей Гольман С.В, Князькова М.А, рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Лозиной Н. Л. к Бесидскому Д. Б, Бесидскому Т. Д, Бесидской А. Д, Бесидской Л. В. о признании сделок недействительными, по кассационным жалобам Бесидской Л. В, Бесидского Д. Б, Бесидского Т. Д, Бесидской А. Д, на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 марта 2021 г, заслушав доклад судьи Гольман С.В, выслушав представителя Бесидской Л.В. по ордеру адвоката Огурцова С.А, поддержавшего кассационную жалобу, возражения Лозиной Н.Л,

УСТАНОВИЛА:

Лозина Н.Л. обратилась в суд с иском к Бесидскому Д.Б, Бесидскому Т.Д, Бесидской А.Д. и Бесидской Л.В. о признании недействительными договора дарения доли земельного участка и доли жилого дома от 18 февраля 2013 г. между Бесидским Д.Б. и Бесидским Т.Д, Бесидской А.Д, договора дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли жилого дома от 14 июня 2018 г. между Бесидским Т.Д. и Бесидской Л.В, договора дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли жилого дома от 14 июня 2018 г. между Бесидской А.В. и Бесидской Л.В. и применении последствий недействительности сделок, в обоснование заявленных требований указав на мнимость означенных договором и злоупотреблением правом сторон договора дарения, заключение сделок для сокрытия имущества должника Бесидского Д.Б, кредитором которого является истец, от обращения взыскания в счёт удовлетворения требований взыскателя по исполнительному производству.

Решением Химкинского городского суда Московской области от 22 октября 2020 г. иск оставлен без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 марта 2021 г. решение Химкинского городского суда Московской области от 22 октября 2020 г. отменено, по делу постановлено новое решение, которым исковые требования Лозиной Н.Л. к Бесидскому Д.Б, Бесидскому Т.Д, Бесидской А.Д, Бесидской Л.В. о признании сделок недействительными удовлетворены. Признаны недействительными: договор дарения 1/2 доли земельного участка и 1/2 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 30 января 2013 г, заключённый между Бесидским Д.Б, Бесидским Т.Д, Бесидской А.Д.; договор дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 9 июня 2018 г, заключённый между Бесидским Т.Д. и Бесидской Л.В.; договор дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 9 июня 2018 г, заключённый между Бесидской А.Д. и Бесидской Л.В.; применены последствия недействительности каждой сделки. Прекращено право собственности на 1/4 доли земельного участка с кадастровым номером N и 1/4 доли в праве долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером N, находящиеся по адресу: "адрес", - за Бесидским Т.Д. и Бесидской А.Д. Прекращено право собственности на 1/2 долю земельного участка с кадастровым номером N и 1/2 долю в праве долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером N, находящиеся по адресу: "адрес", - за Бесидской Л.В. Восстановлена государственная регистрация 1/2 доли в праве долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером N и 1/2 доли в праве долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером N, находящиеся по адресу: "адрес", - за Бесидским Д.Б. В апелляционном определении указано, что оно является основанием для внесения сведений в ЕГРН. Апелляционная жалоба Лозиной Н.Л. удовлетворена.

В кассационных жалобах ответчики Бесидская Л.В, Бесидский Д.Б, Бесидский Т.Д, Бесидская А.Д. просят об отмене апелляционного определения как незаконного и необоснованного.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находя участвующих в деле лиц извещёнными о времени и месте судебного заседания согласно требованиям главы 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебная коллегия рассматривает дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание участвующих в деле лиц.

В силу статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, не находя оснований для выхода за пределы доводов кассационных жалобы.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений по делу по доводам кассационной жалобы не установлено.

Из материалов дела следует и судами нижестоящих инстанций установлено, что 21 марта 2013 г. Лозина Н.Л. предоставила Бесидскому Д.Б. заём в размере 3400000 рублей под 35 процентов годовых сроком на 1 год.

Вступившим в законную силу заочным решением Химкинского городского суда Московской области от 11 апреля 2017 г. установлен факт наличия неисполненного Бесидским Д.Б. перед Лозиной Н.Л. заёмного обязательства, с Бесидского Д.Б. в пользу Лозиной Н.Л. взыскан долг по договору займа на общую сумму 12245065 рублей 77 копеек. Постановлением судебного пристава-исполнителя Химкинского РОСП УФССП России по Московской области от 11 июля 2017 г. возбуждено исполнительное производство N-ИП в отношении должника Бесидского Д.Б. в пользу взыскателя Лозиной Н.Л.

В октябре 2018 г. судебным приставом-исполнителем из ЕГРН получены сведения о том, что за Бесидским Д.Б. зарегистрировано только право собственности на хозяйственное строение или сооружение, площадью 79 квадратных метров, расположенное по адресу: Московская область, г.Химки, вблизи квартала Ивакино, уч.294. Обращения взыскания на данную постройку недостаточно для погашения задолженности перед истцом, не погашенной Бесидским Д.Б.

Также судами нижестоящих инстанций установлено, что Бесидский Д.Б, являясь должником перед истцом и другими кредиторами (ОАО "Альфа-Банк", АО "Банк Экономический Союз") подарил своим детям ФИО5 и ФИО1, с которыми проживал в составе одной семьи по адресам: "адрес", - согласно выпискам из домовых книг, по нотариально удостоверенному договору дарения от 30 января 2013 г. принадлежавшее ему имущество - 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером N и 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером N, находящиеся по адресу: "адрес".

Данное имущество было приобретено Бесидским Д.Б, в период брака с Бесидской Л.В. с определением равных долей супругов в долевой собственности, что было установлено вступившим в законную силу решением Химкинского городского суда Московской области от 14 ноября 2017 г. по спору между соответчиками.

В браке с Бесидской Л.В. Бесидский Д.Б. состоял в периоды с 19 ноября 1994 г. по 13 октября 2003 г. и с 27 июля 2011 г. по 9 октября 2014 г.

Решением "данные изъяты" от 14 ноября 2017 г. по делу N Бесидский Д.Б. признан утратившим право пользования жилым помещением по адресу: "адрес".

За дарением Бесидскому Т.Д. и Бесидской А.Д. по договору от 30 января 2013 г. следовало отчуждение в пользу третьего лица по договору от 30 июля 2013 г. их доли в праве на жилое помещение по адресу: "адрес", - в котором они были ранее зарегистрированы.

Впоследствии на основании договора дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 9 июня 2018 г. между Бесидским Т.Д. и Бесидской Л.В, договора дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 9 июня 2018 г. между Бесидской А.Д. и Бесидской Л.В. 2/4 долей в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером N и 2/4 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером N, находящиеся по адресу: "адрес", - отчуждены в собственность Бесидской Л.В.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Лозиной Н.Л, суд первой инстанции, принимая во внимание положения статей 170, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции исходил из того, что доводы о притворности дарения являются надуманными.

Отчуждение доли детей в праве на квартиру в пользу третьего лица не может считаться встречным предоставление для Бесидского Д.Б, при дарении в пользу детей по причине несовпадения участников сделок. Ссылка на незаконность распоряжения органа опеки и попечительства не имеет правового значения, так как истец не является лицом, которое вправе его оспаривать, данным решением права и законные интересы истца не затронуты. Необходимость продажи квартиры обусловлена просроченной задолженности Бесидского Д.Б. перед Ратниковым И.А. по договору займа от 14 декабря 2012 г. Доводы истца о аффилированности покупателя квартиры ФИО13 и займодавца ФИО14 с ответчиками и мнимости совершённых ими сделок судом первой инстанции признаны голословными и неубедительными.

Суд первой инстанции посчитал, что должник произвёл отчуждение своей доли в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок в пользу своих детей по безвозмездной сделке в связи с продажей квартиры, находящейся в их долевой собственности, что было условием получения разрешения органа опеки и попечительства на отчуждение доли детей. Продажа квартиры была вызвана необходимостью погашения долга перед ФИО14 После дарения своей доли на жилой дом и земельный участок должник прекратил совместное хозяйство с соответчиками, выехал на иное место жительства.

Суд первой инстанции счёл, что истцом не представлено доказательств того, что соответчики должны были знать о наличии долга должника перед истцом, срок возврата которого на дату совершения дарения не наступил. Зарегистрированный с ФИО2 брак бесспорно не свидетельствует об этом исходя из презумпции личных долгов супругов.

На дату отчуждения доли в спорном имуществе по договору от 30 января 2013 г. просрочка исполнения обязательства должника перед истцом по договору от 21 января 2013 г. не наступила, доказательств того, что Бесидский Д.Б. заведомо на дату заключения договора займа не имел намерения исполнять обязательство, не имеется.

Последующее отчуждение детьми своей доли в пользу матери (9 июня 2018 г.) прав и законных интересов истца не затрагивает.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился, поскольку суд первой инстанции не определилправоотношения сторон, подлежащий применению закон, обстоятельства. имеющие существенное значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию, не дал оценки представленным сторонами доказательствам.

Приняв во внимание положения пунктов 3, 4 статьи 1, статьи 9, пунктов 1, 2, 3 статьи 10, статьи 12, пункта 1 статьи 28, пункта 2 статьи 37, статей 166, 168, пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 3 статьи 60 Семейного кодекса Российской Федерации, пункта 1 статьи 20, пунктов 1 и 3 статьи 21 Федерального закона от 24 апреля 2008 г. N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве", пунктов 7, 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25"О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", конкретные обстоятельства дела, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о наличии оснований для удовлетворения иска Лозиной Н.Л. и отмене решения суда первой инстанции, поскольку имела место реализация доли недвижимости по мнимой сделке, заключённой между близкими родственниками с целью исключения возможности обращения взыскания на имущество по требованию кредитора дарителя, при недобросовестном поведении её сторон, оспариваемыми сделками нарушены имущественные права истца на получение причитающегося исполнения вследствие злоупотребления правом Бесидским Д.Б, который имея задолженность перед истцом в значительном размере распорядился принадлежащим ему имуществом по безвозмездной сделке с намерением причинить вред истцу и уйти от исполнения обязательств по возврату своего долга, действия Бесидского Д.Б. направлены на распоряжение принадлежащим имуществом с целью причинения ущерба права и охраняемым интересам других лиц, противоречат закону.

Судом апелляционной инстанции учтено, что сразу после получения по договору займа от 21 января 2013 г. денежных средств в размере 3400000 рублей, Бесидский Д.Б. стал предпринимать меры по отчуждению принадлежащего ему имущества. Договором купли-продажи квартиры от 30 июля 2013 г. имущество было отчуждено на имя ФИО13 Договором дарения от 30 января 2013 г. 1/2 доля земельного участка и 1/2 доля жилого дома отчуждены детям. В период полугода после получения займа ответчик произвёл отчуждение всего недвижимого имущества, принадлежащего ему на праве собственности, лишив займодавца возможности обращения взыскания.

На момент совершения сделки дарения Бесидский Д.Б. знал о существовании у него значительных долговых обязательств перед истцом, возникших незадолго до совершения оспариваемой истцом сделки, однако, имея неисполненные денежные обязательства перед истцом, подарил принадлежащее ему имущество детям. Имея денежные средства от продажи в августе 2013 г. 38/100 долей в праве собственности на квартиру по адресу: "адрес", - ответчик не погасил долговые обязательства перед кредитором.

Спорные договоры дарения оформлены членами одной семьи. В итоге спорное имущество из владения семьи Бесидских не выбыло.

При том Бесидский Д.Б. также остался собственником нежилого строения, расположенного по тому же адресу, и сохранил регистрацию в спорном доме.

Актом от ДД.ММ.ГГГГ о наложении ареста на имущество по адресу: "адрес", - подтверждено присутствие Бесидского Д, Б. в доме при проведении описи судебным приставом исполнителем. Согласно акту о наложении ареста от 16 октября 2018 г. Бесидский Д.Б. присутствовал по тому же адресу, о чём свидетельствует его подпись в акте.

Бесидский Д.Б. проживает в спорном доме, сохраняя в нём регистрацию, что свидетельствует из нотариально заверенной доверенности Бесидского Д.Б. на его детей от 16 сентября 2020 г.

Из материалов дела следует, что Бесидская Л.В. до 17 сентября 2009 г, Бесидский Д.Б, Бесидская А.Д. и Бесидский Т.Д. до 15 августа 2013 г. были зарегистрированы по адресу: "адрес", - а в дальнейшем вся семья по адресу: "адрес".

Заявление об отмене заочного решение подписано всеми четырьмя ответчиками, что указывает на проживание их одной семьёй, при этом в заявлении умышленно не указан адрес регистрации каждого из них. Ответчик Бесидский Д.Б. также умышленно не представил копию своего паспорта, не сообщил в объяснениях от ДД.ММ.ГГГГ место жительства. На ДД.ММ.ГГГГ он значится зарегистрированным по адресу: "адрес".

В доме "адрес" на ату вынесения решения по делу была зарегистрирована и проживала вся семья Бесидских. В представленной ответчиком Бесидским Д.Б. копии паспорта сведений о снятии с регистрационного учёта после 2013 г. не имеется.

Кроме того Бесидский Д.Б. и Бесидская Л.В. с 2012 г. по настоящее время являются учредителями ООО " "данные изъяты"", зарегистрированного в Коммерческом реестре при агентстве по регистрации Болгарии, с 4 июля 2012 г. Указанное общество является собственником земельного участка и дачного строения по адресу: "адрес"

Доводы ответчиков о продаже квартиры в связи с необходимостью погашения долга перед иным кредитором судом апелляционной инстанции отвергнут по тому мотиву, что стороны самостоятельно арспоряжаются своими гражданским правами, ответчиком отдано предпочтение одному из кредиторов, при том совершённой и оспариваемой сделкой нарушены права истца.

О недобросовестности со стороны ответчиков свидетельствует и тот факт, что наделение несовершеннолетней Бесидской А.Д. недвижимым имуществом взамен продаваемой доли в квартире происходило исключительно за счёт имущества Бесидского Д.Б, тогда как Бесидской Д.В. в 2013 г. принадлежали ? доли в праве собственности на земельный участок, дом, хозпостройку по тому же адресу, земельный участок и дома в "адрес", в фактическом владении супругов имелся дом, площадью 400 квадратных метров, в Болгарии. Однако, отчуждение произведено исключительного имущества должника Бесидского Д.Б, на которое могло быть обращено взыскание.

О мнимости сделки свидетельствуют: безвозмездность сделки и её совершение между членами одной семьи, проживающих совместно и ведущих общее хозяйство; сохранение в договорах права проживания в жилом доме и права Бесидских Т.Д. и А.Д. отменить дарение в случае, если они переживут Бесидскую Л.В.; совместное изменение регистрационного учёта должника и одаряемых членов семьи уже после совершения дарения от ДД.ММ.ГГГГ; отсутствие у должника иного жилья в собственности и отсутствие сведений о наличии у него иного имущества во владении на законном основании; участие должника в исполнительных действиях по этому адресу, что подтверждено атом описи имущества, составленным судебным приставом-исполнителем; сохранение за должником в собственности хозяйственной нежилой постройки на спорном земельном участке.

Судом апелляционной инстанции также учтено, что сделка по дарению доли дома и земельного участка датирована 30 января 2013 г, тогда как распоряжение органа опеки и попечительства Министерства образования Московской области по городскому округу Химки датировано 21 марта 2013 г. При том Бесидская Л.В. обратилась в органы опеки и попечительства для получения разрешения на продажу доли несовершеннолетней в квартире 11 марта 2013 г, то есть после заключения оспариваемой истцом сделки по дарению доли в доме и земельном участке.

О формальности соблюдения прав несовершеннолетней свидетельствует и тот факт, что компенсация отчуждённой доли в квартире производится только за счёт имущества должника, а семья в это время проживает и зарегистрирована по одному адресу, в дальнейшем спорная доля земельного участка и домовладения Бесидской А.Д. отчуждена по безвозмездной сделке на имя матери.

Судебная коллегия находит выводы суда апелляционной инстанции о ничтожности договора дарения 1/2 доли земельного участка и 1/2 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 30 января 2013 г, заключённого между Бесидским Д.Б. и Бесидским Т.Д, Бесидской А.Д.; договора дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 9 июня 2018 г, заключённого между Бесидским Т.Д. и Бесидской Л.В, договора дарения 1/4 доли земельного участка и 1/4 доли в праве долевой собственности на жилой дом от 9 июня 2018 г, заключённого между Бесидской А.Д. и Бесидской Л.В, и о применении последствий недействительности сделок правильными, мотивированными, отвечающими установленным по делу обстоятельствам, суждения о которых постановлены на основании обстоятельной оценки исследованных судом и представленных в дело доказательств соблюдением правил статей 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Мотивы, по которым суд апелляционной инстанции отверг юридически значимые доводы ответчиков, в апелляционном определении в соответствии со статьями 195, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации приведены со ссылками на доказательства и нормы права.

Существенного нарушения норм материального и процессуального права вопреки мнению кассаторов, не допущено.

Согласно пункту 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

В пункте 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, согласно абзацу первому пункта 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий её недействительности может быть удовлетворён, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путём применения последствий недействительности ничтожной сделки.

Согласно части 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, мнимая сделка, то есть сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В силу части 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечёт юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с её недействительностью, и недействительна с момента её совершения.

В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида её формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих сторон мнимой сделки. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся, поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путём анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу части 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действие в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения данного запрета суд на основании части 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации с учётом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный статьёй 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, поэтому такая сделка признается недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 1 постановления от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснил, что добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учётом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Исходя из смысла приведённых норм и разъяснений, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия. Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона в связи с чем, злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечёт ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Таким образом, в качестве общего последствия недействительности сделки пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает двустороннюю реституцию, тем самым восстанавливается имущественное положение сторон, имевшее место до совершения предоставления по сделке.

Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 3.1 постановления от 21 апреля 2003 г. N 6-П разъяснил, что, поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершённой с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

Таким образом, последствием последующей сделки, совершённой в отношении имущества, ранее принадлежавшего должнику и отчуждённого им по недействительной предшествовавшей сделке (цепочке сделок), применительно к иску кредитора означенного должника, имеющего законный интерес в возвращении имущества должника в его состав (его конкурсную массу при банкротстве), применительно к приобретателю (конечному) данного имущества является по существу возврат имущества из незаконного владения.

Действующее законодательство допускает защиту конкурсной массы в случае банкротства должника и интересов кредиторов вне зависимости от его банкротства как путём предъявления иска о признании недействительной сделки об отчуждении имущества должника и применении последствий её недействительности, так и путём предъявления иска об истребовании этого же имущества из незаконного владения конечного приобретателя (статьи 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации) в зависимости от субъектного состава спорных правотношений и их вещного отношения в спорному имуществу.

Вместе с тем, следует учитывать, что при отчуждении имущества должника и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае - волеизъявление первого приобретателя отчуждённого должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности.

Однако, возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путём подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отражённые в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником всё время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учётом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Указанные положения статей 10, 166, 167, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации означают, что правопорядок признаёт совершенной лишь ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами.

В абзаце 3 пункта 86, абзаце 1 пункта 87, абзаце 1 пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных по основаниям статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными, мнимыми сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна единственная сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара, сохранения контроля над имуществом.

Как уже указывалось выше, мнимой является сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 86 - 88 постановления от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" обращено внимание на то, что мнимой может быть признана в том числе сделка, исполнение которой стороны осуществили формально лишь для вида, например, посредством составления актов приема-передачи в отсутствие действительной передачи имущества или осуществления государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество без реальной передачи владения (пункт 86), а притворной - сделка или несколько сделок, совершённых на иных условиях, например, на иную сумму, в сравнении с действительной суммой исполнения (пункты 87 и 88).

Президиумом Верховного Суда Российской Федерации в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 8 июля 2020 г. разъяснено, что мнимость или притворность сделки заключается в том, что у её сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их главным действительным намерением. При этом сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих её сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но при этом стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость. Поэтому факт такого расхождения волеизъявления с действительной волей сторон устанавливается судом путём анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений.

При наличии сомнений в реальности существования обязательства по сделке в ситуации, когда стороны спора заинтересованы в сокрытии действительной цели сделки, суд не лишён права исследовать вопрос о несовпадении воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий, в том числе, оценивая согласованность представленных доказательств, их соответствие сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений, наличие или отсутствие убедительных пояснений разумности действий и решений сторон сделки и т.п.

В рассматриваемой ситуации судом апелляционной инстанции выше приведённые нормы материального права соблюдены, юридически значимые обстоятельства проверены, по существу установлено, что оспариваемая истцом цепочка сделок прикрывала переходом от должника Бесидского Д.Б. и членов его семьи титула собственника недвижимого имущества по сути одну реально совершённую сделку - вывод актива должника из формального владения должника при сохранении спорного имущества под контролем группы лиц, афиллированных между собой, совершенного в период наличия неисполненного денежного обязательства перед истцом и другими кредиторами исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц имущества должника, влекущее умаление материальных благ его кредиторов (истца) вследствие недобросовестного уменьшения объёма имущества, за счёт которого могут быть обеспечены права кредитора на получение соответствующего исполнения. При этом судом в действиях сторон установлено злоупотребление правом, являющееся основанием для отказа в защите такого права (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Сообразно постановленным выводам о действительном характере правоотношений соответчиков по поводу недвижимого имущества, титул собственника которого принадлежал должнику истца Бесидскому Д.Б, судом апелляционной инстанции применены последствия недействительности оспариваемых истцом сделок.

Доводы кассационных жалоб ответчиков о нарушении апелляционной инстанции правил пункта 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с непринятием во внимание, что решением Химкинского городского суда Московской области от 14 ноября 2017 г. Бесидский Д.Б. признан утратившим право пользования жилым помещением по адресу: "адрес", - несостоятельны, поскольку исход из данной нормы и круга участников гражданских дел, предмета исков, оснований для признания данного факта преюдициальным применительно к настоящему спорку о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности.

Доводы кассаторов о том, что судом апелляционной инстанции не был направлен судебный запрос в органы регистрационного учёта для получения адресной справки в отношении Бесидского Д.Б. несостоятельны, поскольку предусмотренных статьями 56, 57, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований к тому у суда апелляционной инстанции не имелось, данный факт с учётом совершения сделок аффилированными с должником лицами и иными представленными в дело документами о регистрации по месту жительства по смыслу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежал опровержению стороной ответчика. Суд же по своей инициативе письменные доказательства не собирает.

Доводы кассационных жалоб о несоответствии фактическим обстоятельствам дела выводов суда апелляционной инстанции о совместном проживании соответчиков на 16 сентября 2020 г, об отсутствии недобросовестности со стороны соответчиков, об отсутствии наложения заключением договора займа ограничений на заёмщика по распоряжению имуществом, о направленности договоров дарения на возникновение права собственности у одаряемых, пользование и распоряжении ими недвижимым имуществом по своему усмотрению, длительность перерыва заключения договоров дарения, отсутствия затрагивания интересов истца последующими сделками дарения, о допущении законом внесения условия об отмене дарения, об отсутствии у должника права пользоваться жилым домом и земельным участком в целом при наличии права только на хозяйственную постройку на данном участке, об отсутствии сокрытия Бесидским Д.Б. имущества, на которое может быть обращено взыскание, о понуждении судом апелляционной инстанции должника отдать предпочтение кредитору Лозиной Н.Л, об отчуждении квартиры для исполнения обязательств перед ФИО14, о выделении несовершеннолетней доли в жилье как условия получения согласия органа опеки и попечительства, по существу повторяют позицию стороны ответчиков в судах нижестоящих инстанций, основаны на субъективном толковании норм материального права применительно к обстоятельствам дела, направлены на иную оценку доказательств по делу. Данные возражения обоснованно отвергнуты судом апелляционной инстанции по мотивам, изложенным в апелляционном определении, с которыми судебная коллегия согласна.

Само по себе несогласие кассаторов с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Иные приводимые в кассационных жалобах ответчиков доводы выражают субъективное отношение стороны к правильности разрешения спора и полноте апелляционного определения, не свидетельствуют о существенных нарушениях норм материального или процессуального права, допущенных судом второй инстанции при вынесении оспариваемого судебного акта, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Поскольку в кассационных жалобах ответчиков отсутствуют обстоятельства, которые могли бы в силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являться основанием к отмене или изменению обжалуемого судебного постановления, кассационные жалобы Бесидской Л.В, Бесидского Д.Б, Бесидского Т.Д, Бесидской А.Д. удовлетворению не подлежат.

Предусмотренных частью 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации нарушений не установлено.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 марта 2021 г. оставить без изменения, кассационные жалобы Бесидской Л. В, Бесидского Д. Б, Бесидского Т. Д, Бесидской А. Д. - без удовлетворения.

Председательствующий: (подпись)

Судьи: (подпись)