Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 03 ноября 2021 г. по делу N 8Г-15937/2021[88-16293/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Грудновой А.В, Руновой Т.Д.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-2380/2021 по иску Петровой Ирины Васильевны к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга Свердловской области о признании решения незаконным, включении периодов в стаж, назначении пенсии, по кассационной жалобе Петровой Ирины Васильевны на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 14 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 09 июля 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, принятых по делу судебных актах, доводах кассационной жалобы, выслушав истца Петрову И.В, поддержавшую доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Петрова И.В. обратилась в суд с иском к Государственному Учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга Свердловской области (далее УПФ в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга), с учетом уточнений, о признании решения от 11 декабря 2020 года N 1505398/20-04 об отказе в назначении страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" незаконным; включении в страховой стаж периодов нахождения в отпусках по уходу за детьми с 07 мая 1985 года по 29 сентября 1986 года, с 18 августа 1989 года по 09 июня 1990 года, с 11 июня 1990 года по 29 ноября 1993 года; периода получения пособия по безработице с 14 марта 2005 года по 02 мая 2005 года; периодов работы с 01 января 2005 года по 10 января 2005 года, с 01 января 2020 года по 19 декабря 2020 года в Управлении федеральной налоговой службы Российской Федерации по Свердловской области; назначении страховой пенсии по старости с 19 декабря 2020 года.

В обоснование заявленных требований Петрова И.В. сослалась на то, что, претендуя на назначение страховой пенсии по страсти на основании части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" 30 ноября 2020 года, она обратилась в территориальное подразделение пенсионного органа с соответствующим заявлением. Решением от 11 декабря 2020 года N1505398/20-04 в назначении пенсии по старости ей отказано, по причине отсутствия необходимой продолжительности страхового стажа 37 лет. В страховой стаж пенсионный орган необоснованно не включил периоды ее нахождения в отпусках по уходу за детьми, период получения пособия по безработице и спорные периоды работы, которые в соответствии с действующим пенсионным законодательством подлежат зачету в общий страховой стаж. С учетом спорных периодов необходимый для назначения пенсии по старости 37-летний стаж на дату обращения в пенсионный орган с соответствующим заявлением ею выработан.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 14 апреля 2021 года (в редакции определения от 21 мая 2021 года), оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 09 июля 2021 года, на УПФ в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга возложена обязанность включить в страховой стаж Петровой И.В. период получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности с 12 ноября 1990 года по 17 марта 1991 года, период работы с 30 ноября 2020 года по 19 декабря 2020 года в Управлении Федеральной налоговой службы Российской Федерации по Свердловской области, в удовлетворении остальной части иска отказано.

В кассационной жалобе Петрова И.В. ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных.

Определением судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 октября 2021 года произведена замена ответчика УПФ в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга на Государственное учреждение - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Свердловской области (далее ОПФ по Свердловской области).

Представитель ответчика ОПФ по Свердловской области в судебное заседание суда кассационной инстанции не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие представителя ответчика.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что такого рода оснований для отмены или изменения судебных актов не имеется.

Судом первой инстанции установлено, что Петрова И.В, "данные изъяты" года рождения, обратилась 30 ноября 2020 года в УПФ в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга с заявлением о назначении страховой пенсии по старости на основании части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях".

Решением пенсионного органа от 11 декабря 2020 года N1505398/20-04 Петровой И.В. отказано в назначении такой пенсии в связи с отсутствием необходимой продолжительности страхового стажа - 37 лет.

Как следует из указанного решения, при оценке пенсионных прав истца в страховой стаж пенсионным органом не были учтены периоды нахождения в отпусках по уходу за детьми с 07 мая 1985 года по 29 сентября 1986 года, с 18 августа 1989 года по 09 июня 1990 года, с 11 июня 1990 года по 29 ноября 1993 года и период получения пособия по безработице с 14 марта 2005 года по 02 мая 2005 года, поскольку при исчислении страхового стажа лиц, указанных в части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", в целях определения их права на страховую пенсию по старости в страховой стаж включаются периоды работы и (или) иной деятельности, предусмотренные частью 1 статьи 11 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях", а также периоды, предусмотренные пунктом 2 части 1 статьи 12 настоящего Федерального закона.

Также пенсионный орган не учел в страховой стаж период работы Петровой И.В. с 01 января 2005 года по 10 января 2005 года в Управлении Федеральной налоговой службы Российской Федерации по Свердловской области со ссылкой на то, что в указанный период истец находилась в отпуске без сохранения заработной платы.

Период работы истца с 01 января 2020 года по 19 декабря 2020 года в Управлении Федеральной налоговой службы Российской Федерации по Свердловской области пенсионный орган не учел в страховой стаж в связи с отсутствием соответствующих сведений в индивидуальном лицевом счете застрахованного лица.

Общая продолжительность стажа Петровой И.В, дающего право на назначение страховой пенсии по старости по части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", составила 31 год 04 месяца 28 дней.

При оценке пенсионных прав застрахованного лица продолжительность периодов нахождения в отпусках по уходу за детьми была учтена пенсионным органом по архивным справкам, в связи с чем при получении первичных документов (приказов по личному составу), а также по причине корректировки нанимателем (Управлением Федеральной налоговой службы Российской Федерации по Свердловской области) сведений индивидуального (персонифицированного) учета, УПФ в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга было вынесено новое решение от 17 марта 2021 года N1505398/20, которым периоды работы Петровой И.В. с 14 сентября 1993 года по 29 ноября 1993 года в институте "Свердловскгипроводхоз", 01 января 2020 года по 29 ноября 2020 года в Управлении Федеральной налоговой службы Российской Федерации по Свердловской области зачтены в страховой стаж. Общая продолжительность стажа Петровой И.В. составила 32 года 06 месяцев 11 дней, что не достаточно для назначения пенсии.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 128 Трудового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", Федерального закона N 27 от 01 апреля 1996 года "Об индивидуальном персонифицированном учете", исходил из того, что в страховой стаж, учитываемый при назначении страховой пенсии на основании части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" подлежат включению периоды прямо предусмотренные законом. Оценив представленные в материалы дела доказательства и установив, что заявленные истцом периоды нахождения в отпусках по уходу за детьми с 07 мая 1985 года по 29 сентября 1986 года, с 18 августа 1989 года по 09 июня 1990 года, с 11 июня 1990 года по 29 ноября 1993 года (за исключением периода с 12 ноября 1990 года по 17 марта 1991 года) не относятся к периодам осуществления трудовой деятельности, временной нетрудоспособности истца; период с 01 января 2005 года по 10 января 2005 года отнесен работодателем к отпуску без сохранения заработной платы; период с 14 марта 2005 года по 02 мая 2005 года является периодом получения пособия по безработице, суд пришел к выводу, что данные периоды не подлежат учету в страховой стаж, дающий право на назначение пенсии по части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях". Установив, что период с 12 ноября 1990 года по 17 марта 1991 года длительностью 4 месяца 6 дней является периодом временной нетрудоспособности истца, суд пришел к выводу о необоснованности решения пенсионного органа в части исключения его из страхового стажа истца.

Разрешая требования о включении в страховой стаж Петровой И.В. периода трудовой деятельности в Управлении Федеральной налоговой службы Свердловской области, суд первой инстанции исходил из того, что при оценке пенсионных прав истца период ее работы с 01 января 2020 года по 29 ноября 2020 года был включен в страховой стаж решением ответчика от 17 марта 2021 года, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии оснований для возложения на пенсионный орган обязанности по включению этого периода работы в страховой стаж истца судебным постановлением. Установив отсутствие каких-либо оснований для исключения из страхового стажа Петровой И.В. периода ее работы с 30 ноября 2020 года по 19 декабря 2020 года, суд принял решение об удовлетворении иска в этой части.

Отказывая в удовлетворении требований о назначении пенсии по стрости по заявленному истцом основанию, суд исходил из того, что в результате включения в стаж истца периода временной нетрудоспособности с 12 ноября 1990 года по 17 марта 1991 года и периода работы с 30 ноября 2020 года по 19 декабря 2020 года, требуемая продолжительность страхового стажа (37 лет) для назначения пенсии у истца отсутствует.

Учитывая, что пенсионный орган при оценке пенсионных прав истца принял новое решение N1505398/20 от 17 марта 2021 года, суд первой инстанции не усмотрел оснований для признания незаконным решения ответчика от 11 декабря 2020 года.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Изучение материалов дела показывает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на приведенном ими правовом регулировании спорных правоотношений, установленных судами обстоятельствах, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Доводы кассационной жалобы истца о незаконности судебных актов об отказе в удовлетворении требований о включении в страховой стаж периодов нахождения в отпусках по уходу за ребенком не могут быть приняты во внимание, так как основаны на неправильном толковании норм материального права.

Конституция Российской Федерации в соответствии с целями социального государства (статья 7, часть 1) гарантирует каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (статья 39, часть 1). Законодатель, обеспечивая конституционное право каждого на получение пенсии, вправе, как это вытекает из статьи 39 (часть 2) Конституции Российской Федерации, определять механизм его реализации, включая закрепление в законе правовых оснований назначения пенсий, их размеров, правил подсчета страхового стажа, особенностей приобретения права на пенсию отдельными категориями граждан.

Реализуя указанные полномочия, законодатель в части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" предусмотрел для лиц, имеющих страховой стаж не менее 42 и 37 лет (соответственно мужчины и женщины), право на назначение страховой пенсии по старости ранее достижения общеустановленного пенсионного возраста, а также в части 9 статьи 13 данного Федерального закона закрепил особый порядок исчисления продолжительности такого страхового стажа.

Так, в целях определения права на страховую пенсию по старости в соответствии с указанным основанием в страховой стаж включаются (засчитываются) периоды работы и (или) иной деятельности, которые выполнялись на территории Российской Федерации застрахованными лицами, при условии, что за эти периоды начислялись и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации (часть 1 статьи 11 Федерального закона "О страховых пенсиях"), а также периоды получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности (пункт 2 части 1 статьи 12 названного Федерального закона); при этом указанные периоды включаются (засчитываются) без применения положений части 8 его статьи 13.

Такое правовое регулирование, принятое в рамках дискреционных полномочий законодателя, предусматривает порядок реализации прав граждан на пенсионное обеспечение на льготных условиях, в равной мере распространяется на всех лиц, застрахованных в соответствии с Федеральным законом от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", и не может расцениваться как нарушающее пенсионные права заявителя.

Из приведенных норм материального права следует, что при исчислении страхового стажа, необходимого для назначения страховой пенсии в соответствии с частью 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" учитываются только периоды непосредственной работы, при условии начисления и уплаты страховых взносов в Пенсионный фонд, а также периоды получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности.

Поскольку период по уходы за ребенком не относится к периодам непосредственной работы и получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности, предусмотренным частью 1 статьи 11, пунктом 2 части 1 статьи 12 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" оснований для включения таких периодов в страховой стаж для назначения пенсии по части 1.2 статьи 8 указанного Федерального закона не имелось.

Действующее законодательство предусматривает возможность включения периодов ухода одного из родителей за каждым ребенком до достижения им возраста полутора лет при исчислении страхового стажа в целях определения права на страховую пенсию по иным основаниям, в том числе в связи с достижением общеустановленного пенсионного возраста при соблюдении условий, предусмотренных частями 2 и 3 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (пункт 3 части 1 статьи 12 данного Федерального закона).

Вопреки доводам кассационной жалобы, суды правильно применив и истолковав изложенные нормы материального права, пришли к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении требований о включении в страховой стаж истца, необходимый для назначения страховой пенсии в соответствии с частью 1.2 статьи 8 Федерального закона "О страховых пенсиях", периодов отпусков по уходу за детьми.

Поскольку у истца на дату обращения в пенсионный орган страховой стаж, дающий право на снижение пенсионного возраста, исчисленный в соответствии с частью 9 статьи 13 Федерального закона "О страховых пенсиях", составил менее 37 лет, что является недостаточным для приобретения права на назначение страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1.2 статьи 8 названного Федерального закона, суды правомерно отказали Петровой И.В. в назначении пенсии.

Отсутствие в судебных актах выводов о необходимости включения пенсионным органом в страховой стаж Петровой И.В. периода работы с 14 сентября 1993 года по 29 ноября 1993 года в институте "Свердловскгипроводхоз" и периода работы с 01 января 2020 года по 29 ноября 2020 года в Управлении Федеральной налоговой службы Российской Федерации по Свердловской области не свидетельствует о нарушении судами прав Петровой И.В, поскольку указанные периоды включены пенсионным органом в стаж, учитываемый при назначении страховой пенсии на основании части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях", в соответствии с решением от 17 марта 2021 года.

Доводы кассационной жалобы истца о том, что периоды нахождения женщины в отпусках по уходу за детьми в соответствии с действующим пенсионным законодательством подлежат включению в страховой стаж, основанием к отмене судебных актов не являются. Как указывалось выше, данные периоды учитываются для определения права на страховую пенсию по иным основаниям, в том числе в связи с достижением общеустановленного пенсионного возраста.

Доказательств осуществления истцом трудовой оплачиваемой деятельности (с 11 июня по 02 июля 1990 года, ноябрь, декабрь 1989 года, февраль, ноябрь 1990 года, май 1993 года) в период нахождения ее в отпуске по уходу за ребенком в материалы дела не представлено. Сведения о выплате в период нахождения истца в отпуске по уходу отдельных выплат (премии, вознаграждения за выслугу лет, тринадцатой заработной платы и т.п.) об этом не свидетельствует.

Доводы кассационной жалобы тождественны доводам, являвшимся предметом рассмотрения в суде первой и апелляционной инстанций, где им дана надлежащая правовая оценка.

Состоявшиеся по делу судебные постановления соответствуют собранным по делу доказательствам и требованиям закона. При рассмотрении дела судами не допущено неправильного применения норм материального или нарушения норм процессуального права, повлекших вынесение незаконных решений.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 14 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 09 июля 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу Петровой Ирины Васильевны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи