Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 18 ноября 2021 г. по делу N 8Г-16196/2021[88-16432/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Козиной Н.М, Зеленовой Е.Ф.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 13-2-15/2021 по иску Гордеевой Светланы Геннадьевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Ачитская Центральная районная больница" о признании незаконным приказа о дисциплинарном взыскании, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации морального вреда, по кассационным жалобам Гордеевой Светланы Геннадьевны и Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Ачитская Центральная районная больница" на решение Красноуфимского районного суда постоянное присутствие р.п. Ачит Ачитского района Свердловской области от 25 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 24 июня 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Козиной Н.М. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационной жалобы, выслушав представителей ответчика Агапочкину М.А, Пестову Е.Н, поддержавших доводы своей кассационной жалобы и возражавших против удовлетворения кассационной жалобы истца, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Мальцева С.Г, сменившая фамилию на Гордееву С.Г, обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Ачитская Центральная районная больница" (далее по тексту - ЦРБ) и с учетом уточнения требований просила признать незаконным приказ от 12 октября 2020 года о дисциплинарном взыскании в виде замечания, взыскать неначисленную заработную плату по дополнительному соглашению от 17 августа 2020 года N 2 к трудовому договору за период с 01 сентября 2020 года по 30 октября 2020 года в виде повышающего персонального коэффициента в сумме 49 954 руб. 50 коп, взыскать неначисленную заработную плату по трудовому договору от 17 августа 2020 года о работе по совместительству на время отсутствия основного работника по должности помощника контрактного управляющего за период с 17 августа 2020 года по 30 октября 2020 года в размере 25 229 руб. 61 коп, компенсацию в соответствии со статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации за просрочку выплаты сумм повышающего коэффициента в размере 662 руб. 72 коп, за просрочку выплаты заработной платы при работе по совместительству за период с 16 сентября 2020 года по 15 декабря 2020 года в размере 404 руб. 10 коп, взыскать неначисленную заработную плату по трудовому договору от 17 июля 2017 года за период с 01 января 2020 года по 30 сентября 2020 года ? 5% от суммы дохода от платной медицинской деятельности в сумме 299 997 руб, компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.

В обоснование иска указала, что с 17 июля 2017 года работала в ЦРБ в должности юрисконсульта на основании трудового договора от 17 июля 2017 года. В этом трудовом договоре предусмотрена составная часть заработной платы в виде 5% от суммы дохода от платной медицинской деятельности, эта часть заработной платы ей в 2020 году не выплачивалась. В дальнейшем ее должность переименована в должность начальника по правовой и кадровой работе, расширен функционал, издан приказ о ее переводе от 17 августа 2020 года, заключено дополнительное соглашение к трудовому договору, согласовано в дополнительном соглашении N 2 от 17 августа 2020 года установление персонального коэффициента к заработной плате 2, 1; с учетом уровня профессиональной подготовленности, сложности, важности выполняемой работы. Эта выплата ей не производилась. По трудовому договору от 17 августа 2020 года она трудоустроена по совместительству на 0, 5 ставки на должность помощника контрактного управляющего, оплата за эту работу также не произведена.

В обоснование иска о признании незаконным приказа об объявлении замечания истец указала, что она некорректных выражений в адрес руководителя не допускала, по какому факту от нее затребовали объяснение ей не сказали, срок предоставления объяснения был предоставлен менее, чем установлен трудовым законодательством, в приказе не указано время совершения проступка. С учетом нарушения ее трудовых прав истец просила взыскать компенсацию морального вреда.

Решением Красноуфимского районного суда постоянное судебное присутствие р.п. Ачит Ачитского района Свердловской области от 25 марта 2021 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам, с учетом апелляционного определения об исправлении описки от 18 августа 2021 года, решение Красноуфимского районного суда постоянное судебное присутствие р.п. Ачит Ачитского района Свердловской области от 25 марта 2021 года отменено в части отказа в удовлетворении иска Гордеевой С.Г. о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за просрочку выплаты сумм заработной платы, компенсации морального вреда. В указанной части принято новое решение, которым названные требования Гордеевой С.Г. удовлетворены частично.

С Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Ачитская ЦРБ" в пользу Гордеевой Светланы Геннадьевны взыскана задолженность по заработной плате в сумме 55 396 руб. 30 коп. с удержанием при выплате НДФЛ, компенсация за просрочку выплаты заработной платы в сумме 662 руб. 72 коп, компенсация морального вреда в размере 7 000 руб.

С Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Ачитская ЦРБ" взыскана госпошлина в доход местного бюджета в сумме 1 494 руб. 37 коп.

В остальной части это же решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Гордеева С.Г. просит отменить состоявшиеся по делу судебные акты в той части, которой отказано в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на их незаконность.

В кассационной жалобе Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Свердловской области "Ачитская Центральная районная больница" ставит вопрос об отмене апелляционного определения в той части, которой исковые требования были удовлетворены, ссылаясь на его незаконность.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела в пределах доводов кассационных жалоб, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что отсутствуют основания для отмены или изменения решения суда первой инстанции в неотмененной части и апелляционного определения.

Судами установлено и следует из материалов дела, что истец работала в ЦРБ в должности юрисконсульта по трудовому договору от 17 июля 2017 года. Подпунктом 1 пункта 4 трудового договора истцу установлен должностной оклад 13 000 руб, в числе выплат компенсационного и стимулирующего характера, в числе прочих, названа выплата "Сумма дохода ЦРБ от платной предпринимательской деятельности", размер выплаты - 5% от суммы дохода от платной предпринимательской деятельности на оплату за оказание платных медицинских услуг, в качестве фактора, обуславливающего получение выплаты, названо Положение о распределении средств на оплату труда работников ЦРБ, задействованных при оказании платных медицинских услуг. В период с 01 января 2020 года по 30 сентября 2020 года истцу эта выплата не производилась.

Пунктом 4 Положения о распределении средств на оплату труда работников ЦРБ, задействованных при оказании платных медицинских услуг, утвержденного приказом ЦРБ от 19 апреля 2016 года N 113, предусмотрено, что в состав работников, имеющих право на дополнительную оплату труда за оказание платных медицинских услуг входят только те сотрудники, участие которых необходимо для выполнения медицинской услуги данного вида, и которые непосредственно принимали участие в выполнение этой услуги, в т.ч. 5% предусматривается на оплату труда АУП.

Пунктом 9 Положения установлено, что распределение денежных средств на оплату труда АУП (5% от суммы на оплату труда за оказание платных медицинских услуг) осуществляется пропорционально отработанному времени, в зависимости от личного вклада каждого, за минусом начисленной заработной платы председателя врачебной комиссии, на основании приказа главного врача следующим работникам: медицинская сестра поликлиники, медицинская сестра процедурного кабинета, бухгалтер, экономист, медрегистратор.

В ЦРБ действует Положение об оплате труда работников ЦРБ, утвержденное приказом от 26 ноября 2015 года (с последующими изменениями), в пункте 28 которого указано, что персональный повышающий коэффициент (далее по тексту - ППК) устанавливается работнику с учетом уровня его профессиональной подготовленности, сложности, важности выполняемой работы, степени самостоятельности и ответственности при выполнении поставленных задач, стажа работы в учреждении. Решение об установлении ППК и его размерах принимается руководителем учреждения персонально в отношении конкретного работника с учетом соответствия качества работы установленным критериям. Размер ППК не может превышать 3, 0.

Приказом ЦРБ от 14 августа 2020 года N 12-э юрисконсульту Мальцевой С.Г. (Гордеевой) установлен персональный коэффициент в период с 01 августа 2020 года по 30 сентября 2020 года.

17 августа 2020 года вынесены приказы об изменении штатного расписания и структуры ЦРБ, вместо должности юрисконсульта предусмотрена должность начальника отдела по правовой и кадровой работе.

Дополнительным соглашением от 17 августа 2020 N 3 к трудовому договору истца истцу с 17 августа 2020 года предоставлена работа по должности начальника отдела по правовой и кадровой работе с установлением оклада 21 430 руб.

Дополнительным соглашением N 2 от 17 августа 2020 года к трудовому договору стороны согласовали установление истцу персонального коэффициента 2, 1 с учетом уровня профессиональной подготовленности, сложности, важности выполняемой работы.

С 01 сентября 2020 года по 30 октября 2020 года ППК истцу не начислялся и не выплачивался.

17 августа 2020 года с истцом заключен трудовой договор о работе по совместительству на период отсутствия основного работника на 0, 5 ставки по должности помощника контрактного управляющего с окладом 7 280 руб. за 0, 5 ставки, с начислением районного коэффициента и выплатами стимулирующего характера - 30% от должностного оклада.

В августе 2020 года (в период нахождения в отпуске контрактного управляющего, совмещающей и 0, 5 ставки помощника контрактного управляющего) истцом велась переписка по электронной почте по заявкам на реагенты с ООО "Полимедсервис", ООО "УралкосмосПлюс", с Ачитской СОШ и другими. Данных о выполнении истцом такой работы после августа 2020 года в деле нет.

Заработная плата по трудовому договору о работе по совместительству не производилась ЦРБ.

Указанные дополнительные соглашения от 17 августа 2020 года и трудовой договор о работе истца по совместительству от имени ЦРБ подписаны исполняющим обязанности главного врача "данные изъяты" полномочия которой по должности исполняющего обязанности главного врача прекращены с 20 августа 2020 года.

Приказом ответчика от 12 октября 2020 года истцу объявлено замечание за неуважительное высказывание в адрес руководителя 15 сентября 2020 года, за нарушение пункта 3.2 Правил внутреннего трудового распорядка (далее - ПВТР), невыполнение требования о взаимном уважении к другим работникам. Из документов, указанных в качестве оснований издания приказов следует, что 15 сентября 2020 года истец в кабинете сотрудников отдела кадров в присутствии иных работников ЦРБ в адрес руководителя ЦРБ допустила некорректное, неуважительное выражение. У истца 29 сентября 2020 года истребовано объяснение по данному факту, истец объяснение не представила, ответчиком 12 октября 2020 года составлен акт о непредставлении истцом объяснений.

При этом в силу пункта 3.2 ПВТР, с которыми истец была ознакомлена 22 мая 2019 года, работник обязан поддерживать с другими работниками отношения, основанные на взаимном уважении и помощи, поддерживать профессиональный престиж.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований о признании незаконным приказа о дисциплинарном взыскании в виде замечания, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 192, 193 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что Гордеева С.Г. привлечена к дисциплинарной ответственности за некорректное и неэтичное высказывание в адрес своего руководителя в присутствии иных сотрудников учреждения 15 сентября 2020 года законно и обоснованно. Факт некорректного высказывания в адрес руководителя подтвержден показаниями свидетелей и материалами проверки. Работодателем соблюдена процедура привлечения к дисциплинарной ответственности, применено дисциплинарное взыскание в соответствии с тяжестью допущенного нарушения.

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании персонального повышающего коэффициента, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 129, 135 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что Гордеевой С.Г. в августе 2020 года ППК в размере 2, 1 приказом был установлен как юрисконсульту, который прекратил свое действие при назначении истца на новую должность, а дополнительное соглашение от 17 августа 2020 года к трудовому договору истца, занимающего должность начальника отклонил со ссылкой на то, что до заключения соглашения не издавался приказ об установлении ППК истцу по новой должности.

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании задолженности по заработной плате о работе по совместительству на время отсутствия основного работника по должности помощника контрактного управляющего за период с 17 августа 2020 года по 30 октября 2020 года, суд первой инстанции оценил показания свидетелей работников ЦРБ о невыполнении истцом такой работы, данные табелей учета рабочего времени, журнала регистрации приказов и срочных трудовых договоров, не содержащих сведений о регистрации трудового договора и приказа о совместительстве. Суд первой инстанции отметил, что представленные истцом скриншоты электронной почты с достоверностью факт выполнения Гордеевой С.Г. трудовой функции помощника контрактного управляющего не подтверждают, при том, что Гордеева С.Г. заявила о том, что ей не начисляют заработную плату по должности помощника контрактного управляющего только при подаче иска. Показания свидетеля "данные изъяты" об издании ею приказа и заключении с Гордеевой С.Г. трудового договора суд первой инстанции оценил критически, указав, что свидетель в силу статьи 51 Конституции Российской Федерации не склонна давать правдивые показания в части обстоятельств издания этих приказов и заключения с Гордеевой С.Г. новых трудовых договоров.

Отказав в иске о взыскании задолженности по ППК и по оплате работы по совместительству, суд первой инстанции оснований для взыскания процентов по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации за просрочку выплаты этих сумм не усмотрел.

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании оплаты от стоимости платных услуг, суд первой инстанции исходил из того, что истец не относится к медицинскому персоналу, не является задействованной в оказании платных медицинских услуг, должность истца не отнесена к специалистам АУП, имеющим право на такого рода выплаты.

Поскольку факт нарушения трудовых прав истца ответчиком не установлен, суд первой инстанции отказал в иске о взыскании компенсации морального вреда.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований об оспаривании приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности, об отказе в удовлетворении требований о взыскании выплаты в размере 5% от платных услуг, об отказе в удовлетворении требований о взыскании оплаты работы по совместительству, начиная с сентября 2020 года, и отказе в денежной компенсации по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации на сумму оплаты работы по совместительству, в остальной части с выводами суда первой инстанции не согласился.

Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа во взыскании персонального повышающего коэффициента и принимая новое решение об удовлетворении данного требования, суд апелляционной инстанции исходил из того, что отсутствие приказа работодателя о назначении истцу такого коэффициента при работе истца в должности начальника отдела по правовой и кадровой работе при наличии подписанного сторонами спора дополнительного соглашения от 17 августа 2020 года об установлении истцу такого коэффициента правового значения не имеет. В этом дополнительном соглашении воля работодателя (в лице уполномоченного на тот период руководителя - исполняющего обязанности главного врача "данные изъяты".) на установление истцу ППК в размере 2, 1 выражена, такое решение не противоречит локальным актам ЦРБ (пункт 28 Положения об оплате труда работников ЦРБ, утвержденного приказом от 26 ноября 2015 года, с последующими изменениями). "данные изъяты" факт подписания этого дополнительного соглашения не оспаривала, оснований для критической оценки ее показаний в данной части и для вывода о подложности данного документа суд апелляционной инстанции не усмотрел, учитывая, что оригинал подписанного дополнительного соглашения суду представлено. Право истца на такой ППК при работе юрисконсультом ответчик не оспаривал, при том, что при работе начальником отдела по правовой и кадровой работе зона ответственности и выполняемые истцом функции стали больше, чем были при работе юрисконсультом, повысилась сложность, степень ответственности и самостоятельности при выполнении работы, в подчинении находятся иные работники (сотрудники отдела кадров). Данная выплата согласована с работодателем в качестве составной части заработной платы (статья 129, 135 Трудового кодекса Российской Федерации), в порядке статьи 72 Трудового кодекса Российской Федерации (по соглашению сторон) это условие сторонами не изменялось, а потому работодатель не вправе отказаться от исполнения этого условия.

Установив, что истцу начисление спорной выплаты за период с 01 сентября 2020 года по 30 октября 2020 года (за 2 рабочих месяца) не производилась, суд апелляционной инстанции признал расчет, произведенный истцом, правильным (сентябрь 2020 года - (21 430 руб. х 2, 1) - 21 430 руб. (выплаченный оклад) х 1, 15 (районный коэффициент) = 27 108 руб. 95 коп.; октябрь 2020 года (за 18 рабочих дней при начисленном и выплаченном окладе 18 059 руб. 73 коп.) - (18 059, 73 х 2, 1) - 18 059 руб. 73 коп. х 1, 15 = 22 845 руб. 55 коп.) и определилко взысканию задолженность по ППК в размере 49 954 руб. 50 коп. (с удержанием при выплате НДФЛ).

Удовлетворяя требование о взыскании компенсации за просрочку выплаты суммы по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции исходил из расчета компенсации за период с 16 октября 2020 года по 15 декабря 2020 года, при котором сумма процентов равна 662 руб. 72 коп, представленного истцом, указав, что данное требование истцом заявлено правомерно (учитывая тот факт, что руководству ЦРБ о дополнительном соглашении об установлении истцу ППК было известно, истец обращалась с жалобами на имя руководителя ЦРБ по вопросу неначисления ППК, отказ в выплате был незаконен).

Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о взыскании суммы оплаты работы по совместительству за август 2020 года (11 дней) и принимая новое решение об удовлетворении данного требования, суд апелляционной инстанции исходил из того, что в деле имеются документы, подтверждающие факт выполнения истцом в этот период работ по должности помощника контрактного управляющего (направленные истцом по электронной почте письма организациям по заявкам на реагенты с ООО "Полимедсервис", ООО "УралкосмосПлюс", с Ачитской СОШ и другими), при том, что данная работа (преддоговорное взаимодействие с организациями по вопросам реализации реагентов) в функции истца при работе по основной должности не входила, истец фактически такую работу выполняла, в этот период контрактный управляющий "данные изъяты" находилась в отпуске, в ЦРБ отсутствовал работник, который бы выполнял такую работу. Показаниями свидетелей данный факт не опровергнут. Из показаний свидетеля "данные изъяты" не учтенных судом первой инстанции, также следует, что после выхода из отпуска ей был представлен договор на закупку реагентов с "Космосом", подписанный "данные изъяты" (полномочия на подписание договоров у этого лица были до 20 августа 2020 года). Поскольку для выполнения работы по заключению договора по заявке на реагенты необходимо не только время, затраченное на отправку истцом писем по электронной почте, но и на подготовительную и последующую работу с полученными документами по данной тематике, поэтому суд апелляционной инстанции определилв качестве отработанного истцом период с 17 августа 2020 года по 31 августа 2020 года.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о взыскании оплаты работы по совместительству за период с 01 сентября 2020 года по 30 октября 2020 года, суд апелляционной инстанции исходил из того, что истец занималась вопросами, входящими в обязанности помощника контрактного управляющего, в августе 2020 года, доказательств выполнения такой работы в сентябре 2020 года (например, исходящих от истца писем по данной тематике) не имеется, контрактный управляющий "данные изъяты" пояснила, что после выхода ее из отпуска истец такую работу не осуществляла, потому оснований для взыскания оплаты работы по совместительству, начиная с сентября 2020 года, не имеется, т.к. факт выполнения истцом такой работы опровергнут как свидетельскими показаниями "данные изъяты", так и данными табелей учета рабочего времени, контролировать работу по заполнению которых истец имела возможность (учитывая, что ей подчинялся отдел кадров, который и вел табели учета рабочего времени), не подтверждается имеющимися в деле доказательствами.

Определяя размер задолженности по заработной плате за работу по совместительству, установив, что оклад при работе на 0, 5 ставки по должности помощника контрактного управляющего в ЦРБ составляет 7 280 руб, с учетом стимулирующей выплаты (30% от оклада) и районного коэффициента (15%), указанных в трудовом договоре, - 10 388 руб. 91 коп. Оплата за 1 рабочий день в августе 2020 года - 494 руб. 71 коп. (10 388 руб. 91 коп.: 21 раб. дн.), суд апелляционной инстанции, пришел к выводу, что с 17 августа 2020 года по 31 августа 2020 года за 11 рабочих дней оплата работы по совместительству составит 5 441 руб. 80 коп. (494 руб. 71 коп. х 11 = 5 441 руб. 80 коп.) с удержанием при выплате НДФЛ.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции в части отказа истцу в удовлетворении требований о взыскании компенсации по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации за просрочку оплаты труда истца за работу по совместительству за август 2020 года, суд апелляционной инстанции исходил из того, что из показаний свидетелей "данные изъяты" (бухгалтер ЦРБ), "данные изъяты" (начальник планово-экономического отдела ЦРБ) следует, что начисляется оплата за работу совместителям при поступлении в бухгалтерию ЦРБ кадровых документов о такой работе и табелей учета рабочего времени из отдела кадров, отделом кадров такие документы ни в бухгалтерию, ни в планово-экономический отдел в 2020 году не передавались, поэтому не производилось начисление истцу заработной платы за работу по совместительству.

Суд апелляционной инстанции также учел, что с 17 августа 2020 года именно истец являлась руководителем отдела по правовой и кадровой работе, не предпринимала никаких действий по направлению кадровых документов о работе по совместительству в бухгалтерию, не контролировала ведение табелей учета рабочего времени, не сообщала отделу кадров информацию о такой работе, в связи с чем суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что действиями самой Гордеевой С.Г. было обусловлено неначисление ей заработной платы за работу по совместительству за август 2020 года, невыплата своевременно этой суммы. В действиях Гордеевой С.Г. в данном моменте суд апелляционной инстанции усмотрел злоупотребление правом при заявлении требования о взыскании компенсации по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции отметил, что до подачи иска истец не обращалась к ответчику с претензиями по невыплате ей сумм за работу по совместительству, при том, что факт подачи ответчику жалобы от 25 сентября 2020 года с входящим номером регистрации 2243 от 25 сентября 2020 года о невыплате этих сумм не подтверждается, т.к. из показаний свидетеля "данные изъяты" (секретаря ЦРБ) следует, что именно она регистрирует входящие обращения в ЦРБ, в книге регистрации входящей корреспонденции за N 2243 от 15 сентября 2020 года значится письмо "данные изъяты", 25 сентября 2020 года от Гордеевой С.Г. ничего не поступало, штамп с номером и датой входящего документа в документе в томе 2 на л.д. 6 заполнен не ею.

Установив факт нарушения прав истца на получение заработной платы в полном объеме, суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, с учетом требований разумности и справедливости, вины ответчика в неполной выплате истцу заработной платы, существа нарушения (снижение уровня заработной платы истца за 2 месяца из-за неначисления и невыплаты ППК, неполучение истцом соответствующей ее труду заработной платы, размер которой определен трудовым договором, длительность нарушения права), причиненных истцу нравственных страданий, связанных с данным нарушением и необходимостью защиты своих прав в судебном порядке, индивидуальные особенности истца (трудоспособный возраст, наличие у истца юридического образования, осведомленность о своих правах и способах защиты, реализация этих прав), непринятие самим истцом достаточных мер к тому, чтобы ответчик произвел своевременную оплату труда по совместительству (за август 2020 года), обоснованность материальных притязаний истца лишь в части, определилразмер компенсации морального вреда в сумме 7 000 руб.

Изучение материалов дела показывает, что выводы суда первой инстанции в неотмененной части и выводы суда апелляционной инстанции основаны на приведенном выше правовом регулировании спорных правоотношений, установленных судами обстоятельствах, и доводами кассационных жалоб не опровергаются.

Довод кассационной жалобы истца о нарушении работодателем порядка привлечения к дисциплинарной ответственности, о том, что не было выяснено в чем состояло нарушение прав работодателя судом кассационной инстанции отклоняется. Выводы судов о соблюдении ответчиком порядка привлечения истца к дисциплинарной ответственности в виде замечания являются правильными и мотивированными, поскольку соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям статей 192, 193 Трудового кодекса Российской Федерации.

Судами бесспорно установлено, что факт совершения истцом проступка 15 сентября 2020 года, выразившегося в неуважительном высказывании в адрес руководителя подтвержден показаниями свидетелей и материалами проверки. При том, что истец в 2019 году была ознакомлена с Правилами внутреннего трудового распорядка, а потому обязана была выполнять нормы локального акта, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка.

Ссылка в кассационной жалобе истца на то, что ответчик предоставил для дачи объяснений менее 2 рабочих дней, является необоснованной. Отвечая на данный довод, суд апелляционной инстанции правильно указал, что в уведомлении о необходимости дать объяснение от 29 сентября 2020 года ответчик указал на истребование объяснения о факте неуважительного высказывания в адрес руководителя, допущенного 15 сентября 2020 года, сославшись на служебную записку "данные изъяты", необходимость дачи объяснения в течение 2 рабочих дней, т.е. до 17:00 01 октября 2020 года. Из содержания уведомления предельно ясно, по поводу чего истребовано объяснение, срок для дачи объяснения соответствует тому, что указан в части 1 статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации (2 дня). Истец отказалась ознакомиться с уведомлением об истребовании объяснения, что подтверждено актом от 29 сентября 2020 года.

Довод кассационной жалобы истца о том, что уведомление от 29 сентября 2020 года не было зачитано вслух, истец не была ознакомлена с пояснительными записками "данные изъяты" на правильность выводов судов в части отказа в удовлетворении требований о признании незаконным приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности не влияет, факт совершения истцом дисциплинарного проступка подтвержден совокупностью исследованных доказательств.

Довод кассационной жалобы истца о нерассмотрении вопроса о соразмерности тяжести проступка при выборе вида дисциплинарного взыскания является необоснованным, так как работодатель избрал самое мягкое дисциплинарное взыскание - замечание.

Довод кассационной жалобы истца о том, что в суд апелляционной инстанции не был представлен оригинал Правил внутреннего трудового распорядка, не влечет отмену судебных постановлений, поскольку в силу части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации достаточность доказательств определяет суд. В материалах дела имеется копия Правил внутреннего трудового распорядка.

Довод кассационной жалобы истца о том, что работодатель не ознакомил ее под роспись с Положением об оплате труда работников учреждения не свидетельствует о незаконности судебных постановлений, с учетом того, что судом апелляционной инстанции правомерно взыскан в пользу истца повышающий персональный коэффициент, который предусмотрен Положением об оплате труда работников ЦРБ, утвержденным приказом от 26 ноября 2015 года. Кроме того, истец, работая юрисконсультом в силу своих трудовых обязанностей, должна была знать локальные нормативные акты работодателя, в ее обязанности входило знать нормативные материалы по правовой деятельности учреждения (пункт 1.14 трудового договора от 17 июля 2017 года).

Доводы кассационной жалобы истца о том, что ее не знакомили с "Положением о платных услугах", оригинал данного Положения не был представлен в суд, судами необоснованно отказано во взыскании выплаты 5% от суммы дохода от платной медицинской деятельности со ссылкой на то, что данная выплата представляет собой составную часть заработной платы. не влекут отмену судебных постановлений.

В условиях трудового договора, заключенного с истцом 17 июля 2017 года, возможность начисления выплаты 5% от суммы дохода от платной медицинской деятельности связывается именно с Положением о распределении средств на оплату труда работников ЦРБ, задействованных при оказании платных медицинских услуг, утвержденным приказом ЦРБ от 19 апреля 2016 года N 113.

Выводы судов об отказе в удовлетворении требований о взыскании оплаты труда в размере 5% от суммы дохода от платной медицинской деятельности основаны именно на Положении о распределении средств на оплату труда работников ЦРБ, задействованных при оказании платных медицинских услуг, утвержденным приказом ЦРБ от 19 апреля 2016 года N 113, согласно которому в состав работников, имеющих право на дополнительную оплату труда за оказание платных медицинских услуг входят только те сотрудники, участие которых необходимо для выполнения медицинской услуги данного вида, и которые непосредственно принимали участие в выполнение этой услуги, а именно, медицинская сестра поликлиники, медицинская сестра процедурного кабинета, бухгалтер, экономист, медрегистратор.

Поскольку по условиям названного Положения эта выплата предусмотрена лишь лицам, задействованным при оказании платных медицинских услуг, в числе должностей АУП, имеющим право на получение выплаты от части платных услуг, тогда как с учетом установленных обстоятельств о том, что истец не относится к медицинскому персоналу, не является задействованной в оказании платных медицинских услуг, должность истца не отнесена к специалистам АУП, имеющим право на такого рода выплаты, то выводы судов о том, что истец не имеет право на оплату труда в размере 5% от суммы дохода от платной медицинской деятельности являются правильными, соответственно, доводы кассационной жалобы истца об обратном приняты быть не могут.

Данные выводы судов являются правильными, поскольку они основаны на фактических обстоятельствах дела и подлежащих применению нормах материального права. Кроме того, истец в силу своих трудовых обязанностей, не может не знать локальные нормативные акты работодателя, знание нормативных актов работодателя входит в обязанности истца (пункт 1.14 трудового договора от 17 июля 2017 года).

Вопреки доводам кассационной жалобы истца, выводы о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда и его размере судом апелляционной инстанции достаточно аргументированы, с приведением доказательств и подробным исследованием последних. При рассмотрении дела судом апелляционной инстанции полно и всесторонне проверены обстоятельства дела, правильно определен круг юридически значимых обстоятельств, дана объективная, соответствующая нормам процессуального права оценка доказательств.

Довод кассационной жалобы истца о необоснованном отказе суда в удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств, имеющих по мнению истца, юридическое значение, отклоняется, поскольку в силу части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации достаточность доказательств, необходимых для рассмотрения дела, определяет суд.

Довод кассационной жалобы ответчика о том, что персональный коэффициент 2, 1 был установлен Гордеевой С.Г. как юрисконсульту и прекратил свое действие при ее переводе на новую должность, поэтому требования о взыскании ППК не подлежат удовлетворению, является необоснованным, поскольку истцу был установлен повышающий персональный коэффициент в размере 2, 1, а Положением об оплате труда работников ЦРБ, утвержденным приказом от 26 ноября 2015 года, не предусмотрено прекращение повышающего персонального коэффициента.

Выводы суда апелляционной инстанции о взыскании персонального повышающего коэффициента в размере 2, 1 основаны на Положении об оплате труда работников ЦРБ, утвержденным приказом от 26 ноября 2015 года (с последующими изменениями), в пункте 28 которого указано, что персональный повышающий коэффициент устанавливается работнику с учетом уровня его профессиональной подготовленности, сложности, важности выполняемой работы, степени самостоятельности и ответственности при выполнении поставленных задач, стажа работы в учреждении, решение об установлении ППК и его размерах принимается руководителем учреждения персонально в отношении конкретного работника с учетом соответствия качества работы установленным критериям, размер ППК не может превышать 3, 0, а также приказа работодателя от 14 августа 2020 года и дополнительного соглашения к трудовому договору от 17 августа 2020 года об установлении истцу персонального повышающего коэффициента в размере 2, 1. Данный вывод суда апелляционной инстанции является верным и доводами кассационной жалобы ответчика не опровергнут.

Довод кассационной жалобы ответчика о том, что представленные истцом дополнительные соглашения N 1 и N 2 к трудовому договору от 17 июля 2017 года N 91 и трудовой договор от 17 августа 2020 года представляют собой фальсифицированные документы, отклоняется, поскольку на допустимых доказательствах не основан. Оригиналы дополнительных соглашений N1 и N 2 от 17 августа 2020 года, имеющиеся в материалах дела, представлялись при рассмотрении дела, они заверены судом, в связи с чем у суда не было оснований полагать, что данные документы являются подложными.

Как установлено судами, дополнительные соглашения N 1 и N 2 к трудовому договору от 17 июля 2017 года N 91 и трудовой договор от 17 августа 2020 года о работе истца по совместительству от имени ЦРБ подписаны исполняющим обязанности главного врача "данные изъяты", которая в силу занимаемой должности имела право на подписание данных документов, ее полномочия по должности исполняющего обязанности главного врача прекращены с 20 августа 2020 года. Факт подписания данных документов "данные изъяты". не оспаривала.

Доводы кассационной жалобы истца, выражающие несогласие с выводами судов, со ссылкой на то, что судами необоснованно отказано во взыскании оплаты труда по совместительству за период с 01 сентября 2020 года по 30 октября 2020 года, поскольку истец на протяжении всего периода выполняла работу совместителя, а также занималась платными услугами (разработка и заключение договоров, ведение претензионной работы с различными организациями, индивидуальными предпринимателями, предрейсовые и послерейсовые договоры на осмотры и иное); судами необоснованно отказано во взыскании компенсации по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации за просрочку оплаты труда истца при работе по совместительству, в т.ч. за август 2020 года; а также доводы кассационной жалобы ответчика, выражающие несогласие с выводами суда апелляционной инстанции, со ссылкой на то, что при работе Гордеевой С.Г. начальником отдела зона ответственности и выполняемые функции не стали больше, не повысилась сложность, степень ответственности и самостоятельности при выполнении работы, по сути, указывает, что 21 августа 2020 года произошло простое переименование должности истца с изменением размера должностного оклада; вывод суда о том, что истец в августе 2020 года выполняла работу по совместительству в должности помощника контрактного управляющего безоснователен, поскольку представленные скриншоты электронной переписки с организациями - хозяйственными контрагентами ЦРБ сами по себе не подтверждают права истца на получение оплаты за работу по совместительству, такая переписка входит в объем должностных обязанностей истца по основной работе; заявление работодателя о фальсификации истцом судебных доказательств доказательно не опровергнуто и суд апелляционной инстанции должен был предварительно разрешить заявление ответчика о фальсификации судебных доказательств, направлены на оспаривание правильности выводов суда апелляционной инстанции и на переоценку фактических обстоятельств дела и исследованных

доказательств, при этом доводы не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта, влияли на законность и обоснованность постановленного судебного акта, либо опровергали выводы суда апелляционной инстанции.

Переоценка доказательств и установленных судами фактических обстоятельств спора в силу норм статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в полномочия кассационного суда общей юрисдикции не входит.

Нарушений норм материального или процессуального права, которые могли бы служить основанием для отмены судебного постановления в кассационном порядке, судебной коллегией по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции по доводам кассационной жалобы не установлено.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Красноуфимского районного суда постоянное присутствие р.п. Ачит Ачитского района Свердловской области от 25 марта 2021 года в неотмененной части и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 24 июня 2021 года оставить без изменения, кассационные жалобы Гордеевой Светланы Геннадьевны и Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Ачитская Центральная районная больница" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи