Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 12 ноября 2021 г. по делу N 33-0251/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Чубаровой Н.В., судей Морозовой Д.Х., Левшенковой В.А., с участием прокурора Витман Ю.А., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Кузнецовой О.Л., рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Морозовой Д.Х. гражданское дело по апелляционной жалобе истцов Тарасова В.В., Тарасовой В.Л., апелляционному представлению и.о. Нагатинского межрайонного прокурора г. Москвы Михеевой И.А. на решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 21 ноября 2019 года, которым постановлено:

Иск удовлетворить частично.

Взыскать с ГБУЗ "ГКБ им. В.М. Буянова" в пользу Тарасова Вячеслава Викторовича компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб, штраф в размере 25 000 руб.

В остальной части иска отказать, установила:

Тарасов В.В. и Тарасова В.Л. обратились в суд с иском к ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" о взыскании компенсации морального вреда и материального ущерба, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, повреждением здоровья.

Требования мотивированы тем, что 28 декабря 2013 года бригадой СМП Тарасов В.В. был госпитализирован в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" с диагнозом "****". 28 декабря 2013 года из приемного отделения Тарасов В.В. был госпитализирован в неврологическое отделение с диагнозом "вероятный инфаркт головного мозга".

На лечении в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" Тарасов В.В. находился с 28 декабря 2013 года по 20 февраля 2014 года, при этом, за весь период лечения медицинским персоналом были допущены грубые и существенные нарушения стандартов и качества оказанной медицинской помощи, несвоевременно устанавливались диагнозы, не применялись верные способы лечения, в результате чего здоровью Тарасова В.В. был причинен существенный вред, он был выписан 20 февраля 2014 года с потерей веса на 35 кг, парализованным, впоследствие присвоена первая группа инвалидности бессрочно.

В результате некачественного лечения и причиненного ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" вреда здоровью, Тарасову В.В. в дальнейшем потребовалось неоднократно обращаться в различные медицинские учреждения, в том числе на платной основе, Тарасову В.В. и его супруге Тарасовой В.Л. были причинены существенные моральные и нравственные страдания.

Основываясь на изложенном, истцы просили взыскать с ответчика в пользу истца Тарасова В.В. компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб, расходы на лечение в размере 490 700 руб, в пользу истца Тарасовой В.Л. компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб, расходы на реабилитацию в размере 350 700 руб. (т. 1 л.д. 5-28).

Истец Тарасова В.Л. (она же представитель своего супруга Тарасова В.В.), ее представитель по доверенности Алтунян Ж.О. в заседание суда первой инстанции явились, исковые требования поддержали, просили удовлетворить в полном объеме по доводам и основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Представитель ответчика ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" по доверенности Алиев М.И. в заседание суда первой инстанции явился, исковые требования не признал по доводам, изложенным в письменных возражениях (т. 1 л.д. 191-193).

Представитель третьего лица МГФОМС по доверенности Марченкова Н.А. в заседание суда первой инстанции явилась, заявленные Тарасовым В.В. и Тарасовой В.Л. исковые требования поддержала в полном объеме по доводам, изложенным в письменном отзыве на исковое заявление (т. 1 л.д. 134-140).

Представитель третьего лица Департамента здравоохранения г. Москвы в заседание суда первой инстанции не явился, извещался о времени и месте рассмотрения дела заблаговременно и надлежащим образом.

Судом постановлено вышеприведенное решение (т. 2 л.д. 171-176), об отмене которого просят истцы Тарасов В.В. и Тарасова В.Л. по доводам, изложенным в апелляционной жалобе (т. 2 л.д. 183-199), а также и.о. Нагатинского межрайонного прокурора г. Москвы Михеева И.А. по доводам, изложенным в апелляционном представлении (т. 2 л.д. 225-227).

Проверив материалы дела, обсудив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие истца Тарасова В.В, третьих лиц МГФОМС и Департамента здравоохранения г. Москвы, извещенных о времени и месте слушания дела надлежащим образом, выслушав истца Тарасову В.Л, представителя истцов по доверенности Шабанову О.Г, представителя ответчика ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" по доверенности Алиева М.И, заключение прокурора Витман Ю.А, обсудив доводы апелляционной жалобы и апелляционного представления, судебная коллегия приходит к следующему.

При разрешении спора, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 15, 151, 1064, 1101 Гражданского кодекса РФ, Федеральным законом от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 28 декабря 2013 года бригадой СМП Тарасов В.В. был госпитализирован ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" (ранее - ГКБ N 12) с диагнозом "****".

28 декабря 2013 года из приемного отделения Тарасов В.В. был госпитализирован в неврологическое отделение с диагнозом "****".

На лечении в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" Тарасов В.В. находился с 28 декабря 2013 года по 20 февраля 2014 года, выписан, согласно медицинской документации, в удовлетворительном состоянии.

В целях проверки доводов искового заявления Тарасова В.В. и Тарасовой В.Л, письменной позиции представителя ответчика по доверенности Алиева М.И, определением суда от 11 апреля 2019 года была назначена судебная медицинская экспертиза, проведение которой было поручено ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения РФ (т. 1 л.д. 208-209).

Согласно выводов заключения экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения РФ экспертами выявлены следующие недостатки оказания медицинской помощи Тарасову В.В. в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" с 28 декабря 2013 года по 20 февраля 2014 года: при подозрении на острое нарушением мозгового кровообращения (ОНМК), 28 декабря 2013 года Тарасов В.В. не был доставлен непосредственно в смотровой кабинет специализированного отделения, минуя приемное отделение, в течение 20 мин. после госпитализации не определено содержание тромбоцитов, МНО, АЧТВ, в первые сутки госпитализации не выполнено дуплексное сканирование экстракраниальных отделов брахиоцефальных сосудов, оценка неврологического статуса проведена без использования оценочных шкал, при нарастании неврологической и общемозговой симптоматики 05 января 2014 года в виде появления левостороннего гемипареза, гемигипалгезии, атаксии в левых конечностях, нарастании речевых расстройств (повторное ОНМК) Тарасов В.В. был переведен в ОРИТ (отдел интенсивней терапии) 06 января 2014 года, при наличии медицинских показаний для привлечения врача-специалиста, не был привлечен врач -уролог.

То есть, были нарушены требования приказа Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года N 928н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи больным с острым нарушением мозгового кровообращения", но данные нарушение в прямой причинной связи с ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В. не находятся.

Ведение и лечение Тарасова В.В. в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" организовывалось и оказывалось в соответствии с п. 1 ст. 37 ФЗ от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", на основе стандартов оказания медицинской помощи, а именно приказа Минздрава РФ от 29 декабря 2012 года N 1740н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при инфаркте мозга".

Ухудшение состояния здоровья Тарасова В.В. обусловлено тяжестью течения острого нарушения мозгового кровообращения, а также наличием сопутствующих заболеваний и состояний (****).

Установленные в ходе экспертизы недостатки оказания медицинской помощи в прямой причинной связи с ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В. не состоят.

Выявленные в ходе проведения экспертизы нарушения оказания медицинской помощи Тарасову В.В. в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" какого-либо вреда здоровью Тарасова В.В. не причинили.

В соответствии с п. 24 и 25 Раздела III Медицинских критериев определения степени тяжести вреда здоровью человека (утвержденных Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24 апреля 2008 года N 194н) как причинение вреда здоровью рассматривается только ухудшение состояния здоровья человека, которое стало следствием дефекта оказания медицинской помощи, а не следствием влияния сопутствующей патологии и развития основного заболевания (т. 2 л.д. 3-51).

Оценивая заключение судебной медицинской экспертизы, суд пришел к выводу о том, что данное заключение является допустимым доказательством, так как оно выполнено сотрудниками экспертной организации, которые имеют соответствующую квалификацию и образование, предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Выводы экспертов подробно мотивированы, содержат описание исследованных медицинских документов (медицинских карт, истории болезни), результатов лабораторных и инструментальных исследований, материалов дела. Ответы на поставленные перед экспертами вопросы изложены ясно, понятно, обоснованы, не содержат неоднозначных формулировок.

При этом судом принято во внимание, что вызванный в судебное заседание член комиссии - эксперт Иевлев Д.Ф. выводы судебной медицинской экспертизы полностью подтвердил (т. 2 л.д. 165, 166-170).

Доводы стороны истца и третьего лица МГФОМС о том, что ответы эксперта Иевлева Д.В. не являются полными, ясными и объективными, что имеющаяся у данного эксперта специальность не позволила ему ответить на поставленные перед ним вопросы, судом первой инстанции признаны несостоятельными, поскольку основаны на субъективном восприятии содержания данных экспертом ответов на поставленные перед ним вопросы.

Вместе с тем, как указано судом первой инстанции, из содержания экспертного заключения следует, что эксперт Иевлев Д.В. является государственным судебно-медицинским экспертом, имеет высшее медицинское образование, специальность - судебно-медицинская экспертиза, стаж работы по специальности 4 года, занимает должность судебно-медицинского эксперта ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения РФ.

При таком положении, оснований сомневаться в компетенции допрошенного судом эксперта Иевлева Д.В. не имеется.

При этом, судом отмечено, что несогласие стороны истца с выводами судебной экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения РФ, не является обстоятельством, ставящим под сомнение выводы экспертов, а иные представленные стороной истца и имеющиеся в материалах дела доказательства, выводов судебной медицинской экспертизы не опровергают.

Так, из заключения представленной в материалы дела повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной в рамках расследования уголовного дела, производство которой было поручено ФГБУОУ "Военно-медицинская академия им. Кирова" (т. 1 л.д. 90-96) следует, что экспертами выявлены дефекты лечения Тарасова В.В. и сделан вероятный вывод о наличии причинно-следственной связи между данными дефектами лечения и ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В.

Однако, предположительные выводы экспертов ФГБУОУ "Военно-медицинская академия им. Кирова", по мнению суда первой инстанции, не могут быть признаны доказательством, содержание которого опровергало бы выводы судебной экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения РФ, при этом судом учтено, что выводы судебной медицинской экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения РФ не являются предположительными.

Также судом указано, что представленное третьим лицом МГФОМС заключение экспертизы качества лечения, оказанного Тарасову В.В, также не опровергает выводов судебной медицинской экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения РФ.

При этом суд исходил из того, что из содержания заключения экспертизы качества лечения Тарасова В.В. в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" (т. 1 л.д. 170-176) следует, что при проверке выявлена дефекты оказания медицинской помощи Тарасову В.В.: дефекты при оформлении первичной медицинской документации, дефекты повлекшие удлинение срока лечения, но не повлиявшие на состояние здоровья застрахованного лица Тарасова В.В, то есть, МГФОМС при проверке качества лечения Тарасова В.В. в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" также пришел к выводу об отсутствии причинной связи между лечением и ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В.

При таком положении, суд нашел установленным по делу отсутствие причинно-следственной связи между оказанным истцу Тарасову В.В. в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" лечением и последующим ухудшением состояния здоровья, а также установленным, что в результате действий врачей ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" вреда здоровью Тарасова В.В. причинено не было.

В связи с чем, суд пришел к выводу, что установленные по делу обстоятельства, являются основанием для отказа в удовлетворении заявленных Тарасовым В.В. и Тарасовой В.Л. исковых требований в части компенсации морального вреда и материального ущерба за вред здоровью Тарасова В.В, поскольку такого вреда ответчиком ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" причинено не было.

Также суд не нашел оснований для удовлетворения заявленных Тарасовым В.В. и Тарасовой В.Л. исковых требований в части взыскания расходов на лечение и реабилитацию, поскольку материалами дела установлено отсутствие причинно-следственной связи между действиями врачей ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" и последующим ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В.

Вместе с тем, исходя из заключения судебной медицинской экспертизы о том, что 28 декабря 2013 года при подозрении на острое нарушением мозгового кровообращения (ОНМК) Тарасов В.В. не был доставлен непосредственно в смотровой кабинет специализированного отделения, минуя приемное отделение, в течение 20 мин. после госпитализации не определено содержание тромбоцитов, МНО, АЧТВ, в первые сутки госпитализации не выполнено дуплексное сканирование экстракраниальных отделов брахиоцефальных сосудов, оценка неврологического статуса проведена без использования оценочных шкал, при нарастании неврологической и общемозговой симптоматики 05 января 2014 года в виде появления левостороннего гемипареза, гемигипалгезии, атаксии в левых конечностях, нарастании речевых расстройств (повторное ОНМК) Тарасов В.В. был переведен в ОРИТ (отдел интенсивней терапии) 06 января 2014 года, при наличии медицинских показаний для привлечения врача-специалиста, не был привлечен врач -уролог, то есть были нарушены требования приказа Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года. N 928н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи больным с острым нарушением мозгового кровообращения", суд счел возможным взыскать с ответчика в пользу истца Тарасова В.В. компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб, полагая данную сумму разумной и справедливой, а также в соответствии с п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" штраф в размере 25 000 руб, а в остальной части заявленных Тарасовым В.В. и Тарасовой В.Л. исковых требований отказать.

Не соглашаясь с данным решением суда, в апелляционном представлении и.о. Нагатинского межрайонного прокурора г. Москвы Михеева И.А. ссылалась на то, что принимая решение о частичном удовлетворении требований истцов, взыскании в пользу истца Тарасова В.В. компенсации морального вреда в размере 50 000 руб, штрафа в размере 25 000 руб, суд исходил из факта установления недостатков оказания медицинской помощи, а также положений п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей", но указанная норма закона применению в данном случае не подлежит, поскольку медицинская помощь Тарасову В.В. оказывалась в рамках ОМС, в связи с чем в указанной части полагала решение суда подлежащим отмене (т. 2 л.д. 225-227).

Судебная коллегия находит заслуживающими внимание указанные доводы апелляционного представления, по следующим основаниям.

Статьей 41 Конституции РФ закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Базовым нормативно-правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (ч. 2 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (ч. 3 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская услуга - это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (ч. 4 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (ч. 9 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (ч. 21 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:

1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти;

2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;

3) на основе клинических рекомендаций;

4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Согласно ч. 2 ст. 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Граждане имеют право на получение платных медицинских услуг, предоставляемых по их желанию при оказании медицинской помощи, и платных немедицинских услуг (бытовых, сервисных, транспортных и иных услуг), предоставляемых дополнительно при оказании медицинской помощи (ч. 1 ст. 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Платные медицинские услуги оказываются пациентам за счет личных средств граждан, средств работодателей и иных средств на основании договоров, в том числе договоров добровольного медицинского страхования (ч. 2 ст. 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Платные медицинские услуги могут оказываться в полном объеме стандарта медицинской помощи либо по просьбе пациента в виде осуществления отдельных консультаций или медицинских вмешательств, в том числе в объеме, превышающем объем выполняемого стандарта медицинской помощи (ч. 4 ст. 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

К отношениям, связанным с оказанием платных медицинских услуг, применяются положения Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" (ч. 8 ст. 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (ч. 2 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 3 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. При этом законом гарантировано, что медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно. Наряду с этим Федеральным законом "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплено право граждан на получение платных медицинских услуг, предоставляемых по их желанию, при оказании медицинской помощи. К отношениям по предоставлению гражданам платных медицинских услуг применяется законодательство о защите прав потребителей.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 04 октября 2012 года N 1006 утверждены Правила предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг.

Согласно пункту 2 названных правил платные медицинские услуги - это медицинские услуги, предоставляемые на возмездной основе за счет личных средств граждан, средств юридических лиц и иных средств на основании договоров, в том числе договоров добровольного медицинского страхования; потребитель - это физическое лицо, имеющее намерение получить либо получающее платные медицинские услуги лично в соответствии с договором. Потребитель, получающий платные медицинские услуги, является пациентом, на которого распространяется действие Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Как следует из преамбулы Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей", этот закон регулирует отношения, возникающие между потребителем и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами, владельцами агрегаторов информации о товарах (услугах) при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), о владельцах агрегаторов информации о товарах (услугах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

Названный закон определяет исполнителя услуг как организацию независимо от ее организационно-правовой формы, а также индивидуального предпринимателя, выполняющего работы или оказывающего услуги потребителям по возмездному договору.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страховании, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Пунктом 6 статьи 13 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" предусмотрено, что при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Из материалов дела установлено, что медицинская помощь истцу Тарасову В.В. оказывалась бесплатно в рамках ОМС.

Исходя из изложенного положения Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей", устанавливающие в том числе в пункте 6 статьи 13 ответственность исполнителя услуг за нарушение прав потребителя в виде штрафа в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, подлежат применению к отношениям в сфере охраны здоровья граждан при оказании гражданину платных медицинских услуг. При этом основанием для взыскания в пользу потребителя штрафа является отказ исполнителя, в данном случае исполнителя платных медицинских услуг, в добровольном порядке удовлетворить названные в Законе РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" требования потребителя этих услуг.

Между тем, суд первой инстанции, взыскивая с ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" в пользу Тарасова В.В. штраф, установленный п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей", положения приведенных норм материального права, определяющих основания применения к отношениям в области охраны здоровья граждан законодательства о защите прав потребителей, к спорным отношениям применил неправильно, вследствие чего не определилправовую природу отношений по поводу оказания Тарасову В.В. медицинской помощи и не установил, оказывалась ли Тарасову В.В. медицинская помощь бесплатно в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи либо эта помощь, включая медицинские услуги, предоставлялась Тарасову В.В. на возмездной основе на основании заключенного с медицинской организацией договора. Между тем от установления данных обстоятельств зависит возможность применения к спорным отношениям, учитывая положения ч. 8 ст. 84 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей".

Также суд первой инстанции не принял во внимание, что вопрос о качестве оказанной Тарасову В.В. в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" медицинской помощи разрешался в процессе судебного разбирательства. Для выяснения данного вопроса судом по делу была назначена судебная медицинская экспертиза.

Кроме того, взыскивая с ответчика в пользу истца Тарасова В.В. штраф в соответствии с п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей", суд не учел, что истец Тарасов В.В. обратился к ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" с требованием о компенсации морального вреда, ссылаясь на положения ст. 15 названного закона, согласно которой моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда.

Из изложенной нормы закона следует, что моральный вред подлежит взысканию в пользу потребителя при наличии вины исполнителя в нарушении прав потребителя. Размер же компенсации морального вреда определяется судом после установления в судебном порядке нарушения прав потребителя и вины исполнителя в нарушении этих прав.

Однако, вопрос о качестве оказанной Тарасову В.В. медицинской помощи в ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" разрешался в процессе судебного разбирательства, размер компенсации морального вреда был определен судом после исследования и установления юридически значимых обстоятельств, а именно: оказания Тарасову В.В. некачественной медицинской помощи, вины медицинского учреждения в оказании некачественной медицинской помощи.

Что касается разъяснений, содержащихся в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", то они подлежали применению к спорным отношениям с учетом нормативных положений ст. 15 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей", Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", Правил предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 04 октября 2012 года N 1006, что судом не было принято во внимание.

При таких обстоятельствах, с учетом того, что медицинская помощь ответчиком оказывалась в рамках ОМС бесплатно, вывод суда о взыскании с ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" в пользу Тарасова В.В. штрафа в соответствии с п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований о компенсации морального вреда нельзя признать правомерным, решение суда в данной части подлежит отмене с принятием в указанной части нового решения об отказе в удовлетворении данного требования.

Не соглашаясь с данным решением суда, истцы Тарасов В.В. и Тарасова В.Л. настаивают в апелляционной жалобе на отмене решения суда первой инстанции, в том числе указывают на то, что суд положил в основу решения выводы судебно-медицинской экспертизы, которые противоречат другим доказательствам в деле и не согласуются с ними, а следовательно, судом не оценены все, имеющиеся в материалах дела доказательства, как в отдельности, так и в совокупности, сделанные судом выводы не доказаны, что противоречит ст. 67 ГПК РФ.

В подтверждении позиции, изложенной как в суде первой инстанции, так и в апелляционной жалобе, в заседании судебной коллегии, сторона истца указала, что постановлением Чертановского районного суда г. Москвы от 20 июля 2020 года удовлетворено ходатайство заместителя руководителя СУ по ЮАО ГСУ СК России по г. Москве Семенова В.В. о разрешении отмены постановления о прекращении уголовного дела, в подтверждении чего в материалы дела представлена надлежащим образом заверенная копия данного постановления (т. 2 л.д. 258-259), а также ходатайствовала о приостановлении производства по делу в связи с назначением в рамках проверки дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы, производство которой поручено негосударственному судебно-медицинскому эксперту высшей категории доктору медицинских наук профессору Толмачеву И.А. на базе Федерального государственного бюджетного военного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Военно-медицинская академия им. Кирова" Министерства обороны Российской Федерации.

В целях проверки доводов апелляционной жалобы, с учетом позиции стороны истца, выраженной в суде апелляционной инстанции, определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2020 года апелляционное производство по настоящему делу было приостановлено до получения заключения дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы (т. 3 л.д. 232-235).

Согласно оценки результатов исследования и выводов заключения дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы следует, что при исследовании медицинской документации выявлено, что Тарасов В.В. поступил в больницу 28 декабря 2013 года с жалобами на головокружение, шаткость при ходьбе, шум в ушах, снижение слуха, тошноту, тяжесть за грудиной. На основании проведенных диагностических мероприятий обоснованно заподозрено острое нарушение мозгового кровообращения (инфаркт головного мозга) по ишемическому типу в вертебро-базилярной системе на фоне гипертонической болезни. Для уточнения диагноза было обоснованно назначено КТ головного мозга и выставленный диагноз был подтвержден. При этом диагностические мероприятия были выполнены не в полном объеме, однако данное обстоятельство не повлияло на своевременные и в полном объеме выполненные неотложные лечебные мероприятия, который в том числе имели профилактическую направленность в отношении повторных нарушений мозгового кровообращения.

При оказании медицинской помощи Тарасову В.В. экспертами комиссии выявлены следующие недостатки (дефекты): отсутствуют записи осмотра врача и записи о состоянии пациента за 03 января 2014 года, 07 января 2014 года, 12 января 2014 года, 13 января 2014 года, 14 января 2014 года и 16 января 2014 года; при выписке из стационара не даны рекомендации по дальнейшему обследованию и лечению **** в амбулаторных условиях.

Данные недостатки (дефекты) оформления медицинской документации не повлияли на закономерный исход протекавшего патологического процесса (инфаркт головного мозга в ВБС с глазодвигательными, речевыми, статико-координаторными нарушениями). В связи с этим, комиссия экспертов не усматривает наличие причинно-следственной связи между выявленными недостатками и развившимся ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В.

Также не было выполнено: дуплексное сканирование магистральных артерий головы, позволявшее обнаружь характер значимых сужений артериальных сосудов и нарушений венозного оттока, достоверно установить причину сужения сосудов (тромбоз или атеросклеротические бляшки); несвоевременно осуществлен перевод в реанимационное отделение - при подозрении на ОНМК уже из приемного отделения при поступлении 28 декабря 2013 года пациента должны были госпитализировать в отделение реанимации и интенсивной терапии. В реанимацию Тарасов В.В. был переведен только 31 декабря 2013 года при ухудшении состояния. Тем самым был нарушен приказ Министерства Здравоохранения Российской Федерации N 928н от 15 ноября 2012 года "Об утверждении порядка медицинской помощи пациентам с острыми нарушениями мозгового кровообращения"; не определялось международное нормализованное отношение (МНО), активированное частичное тромбопластиновое время (АЧТВ); в неврологическом отделении и в отделении реанимации и интенсивной терапии не проводилась оценка по соответствующим шкалам N 0188 (для оценки тяжести неврологической симптоматики в остром периоде ишемического инсульта в баллах, позволяющая ориентировочно определить прогноз заболевания), шкале оценки функции глотания; при нарастании неврологического дефицита у пациента по данным записи в истории болезни в 15:05 05 января 2014 года****, имела место недооценка состояния пациента, и, как следствие, несвоевременный осмотр нейрореаниматологом и несвоевременный перевод в ОРИТ (осмотрен на следующий день и переведен в отделение реанимации). Также не рассматривался вопрос о выполнении тромболизиса, что могло быть обусловлено поздним проведением КГ головного мозга, которое было выполнено 06 января 2014 года, что превышает временной интервал терапевтического окна для проведения тромболитической терапии. Следует отметить, что проведение или не проведение тромболизиса влияет на исход текущего (состоявшегося) ОНМК и не предупреждает риск повторных ОНМК и осложнений.

Комиссия экспертов считает, что между указанными недостатками (дефектами) оказания медицинской помощи и развившимся ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В. в виде повторного ОНМК имеется причинно-следственная связь.

Однако даже своевременное выполнение данных лечебно-диагностических мероприятий при наличии у Тарасова В.В. ****не гарантировало наступление благоприятного исхода.

Данное обстоятельство исключает прямую причинно-следственную связь между выявленными недостатками (дефектами) оказания медицинской помощи и развившимся ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В.

В то же время комиссия экспертов усматривает наличие непрямой (косвенной) причинно-следственной связи между указанными недостатками и ухудшением состояния здоровья пациента, так как при своевременном выполнении данных мероприятий вероятность избежать ухудшения состояния Тарасова В.В. была.

В представленной на исследование медицинской документации отсутствуют указания на ухудшение состояния Тарасова В.В. в условиях стационара в связи с наличием гипертонической болезни и ишемической болезни сердца в анамнезе Тарасова В.В.

Возможность избежать дальнейшего развития ОНМК при выполнении требований приказ Министерства Здравоохранения Российской Федерации N 928н от 15 ноября 2012 года "Об утверждении порядка медицинской помощи пациентам с острыми нарушениями мозгового кровообращения" о минимальном суточном пребывании больного в ОРИТ, либо до стабилизации состояния больного в условиях ОРИТ у пациента была.

Записи от 02, 04, 05 января 2014 года не могут быть истолкованы однозначно, о чем свидетельствует запись об улучшении слуха 04 января 2014 года, запись 05 января 2014 года о наличии грубой ****, которых не отмечено 04 января 2014 года.

Тактика лечения Тарасова В.В. в целом была правильной.

"Отказ" в переводе в ОРИТ Тарасова В.В. был неправильным. При данных обстоятельствах перевод пациента в ОРИТ был целесообразен 05 января 2014 года.

При нарастании неврологического дефицита у пациента по данным записи в истории болезни в 15:05 05 января 2014 года: ****, имела место недооценка состояния пациента, и, как следствие, несвоевременный осмотр нейрореаниматологом и несвоевременный перевод в ОРИТ (относительное бездействие).

Консультация нейрохирургом данного пациента (с ишемическим инсультом) не подпадает под действие Приказа Министерства Здравоохранения Российской Федерации N 928н от 15 ноября 2012 года "Об утверждении порядка медицинской помощи пациентам с острыми нарушениями мозгового кровообращения", так как не наблюдалось признаков геморрагического инсульта и злокачественного инфаркта в бассейне средней мозговой артерии.

Показания для оперативного удаления тромбов у Тарасова В.В. не было.

Изменения головного мозга у Тарасова В.В, имевшиеся на момент поступления (28 декабря 2013 года), произошли до поступления в стационар. Изменения головного мозга у Тарасова В.В, имевшиеся на 09 января 2014 года, произошли в условиях стационара.

При отсутствии сведений о посевах из катетера перед установкой утверждать, что инфицирование Тарасова В.В. синегнойной палочкой произошло 29 декабря 2013 года при установке уретрального катетера нельзя.

Исходя из клинических и лабораторно-инструментальных данных антибиотикаграмма Тарасову В.В. была выполнена своевременно.

Лечение у Тарасова В.В. ****соответствовала результатам анализов посева мочи, определению чувствительности микрофлоры к антибиотикотерапии и было своевременным и правильным. Отсутствие нарастания неврологической симптоматики (продолжающий ее регресс) и отрицательные лабораторно-инструментальные данные о распространении инфекционного процесса (отсутствие очагов микробного отсева в головном мозге) подтверждают, что данное осложнение не повлияло на состояние головного мозга.

Комиссия экспертов отмечает, что "****", как и многие другие возбудители, является внутрибольничной инфекцией и избежать контакта с этим возбудителем в условиях стационара (при длительном пребывании) практически невозможно, соответственно лечение данной инфекции наиболее эффективно вне стационара.

Выписку Тарасова В.В. из стационара с превышением лейкоцитов в моче в 500 раз без назначения дальнейшего лечения обследования и лечения в амбулаторных условиях следует считать неправильной.

Имевшаяся у Тарасова В.В. **** является следствием хронического заболевания ****, что подтверждено данными УЗДГ магистральных сосудов от 14 февраля 2014 года и ее развитие связано исключительно с длительным течением патологического процесса (****). Данных за иное происхождение ****в представленной медицинской документации нет.

Согласно п. 24 Приказа N 194н от 24 апреля 2008 года "Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека" - "Ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующей патологией и др. причинами не рассматривается как причинение вреда здоровью" (т. 4 л.д. 2-96).

Проанализировав заключение дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы в совокупности с другими имеющимися по делу доказательствами, судебная коллегия приходит к выводу, что доводы апелляционной жалобы Тарасова В.В. и Тарасовой В.Л. о наличии причинно-следственной связи между дефектами лечения и ухудшением состояния здоровья Тарасова В.В, не нашли своего подтверждения, в связи с чем подлежат отклонению.

Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться с определением судом первой инстанции размера компенсации морального вреда, исходя из того, что устанавливая компенсацию морального вреда 50 000 руб, суд указал лишь на то, что данная сумма соответствует принципам разумности и справедливости.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ и ст. 151 ГК РФ.

На основании п. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 года по делу "М. (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека). В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Таким образом, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (ст. 151, 1101 ГК РФ) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека решение суда первой инстанции не отвечает.

Оценив установленные по делу обстоятельства, имеющимися по делу доказательства, в том числе заключение дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы, которое судебная коллегия принимает в качестве дополнительного доказательства в соответствии с положениями ст. 327.1 ГПК РФ и п. 43 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", характер и степень нравственных страданий Тарасова В.В, связанных с индивидуальными особенностями личности, требования разумности и справедливости, судебная коллегия признает разумной и справедливой компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.

Также судебная коллегия не может согласиться с выводом суда в части отказа в удовлетворении заявленных Тарасовой В.Л. исковых требований о компенсации морального вреда, по следующим основаниям.

К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего право на жизнь (ч.1 ст. 20 Конституции РФ) как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану здоровья (ч. 1 ст. 41 Конституции РФ), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции РФ).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни и здоровью граждан.

В соответствии с п. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (п. 1 ст. 151 ГК РФ).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В ст. 151 ГК РФ закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Из содержания искового заявления следует, что требования о компенсации морального вреда были заявлены истцом Тарасовой В.Л. в связи с тем, что лично ей в связи с произошедшим с ее супругом Тарасовым В.В. также причинены нравственные страдания, выразившиеся в ощущениях бессилия от невозможности помочь близкому человеку, непрекращающегося чувства тревоги, от неизвестности за дальнейшую судьбу Тарасова В.В, чем нарушено ее неимущественное право на родственные и семейные связи.

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции РФ и корреспондирующими ей нормами ст. 1 СК РФ предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК РФ).

Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст. 150, 151 ГК РФ следует, что семейная жизнь, семейные связи - это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику. В данном случае не наступает правопреемство в отношении права на компенсацию морального вреда, поскольку такое право у членов семьи лица, которому причинен вред жизни или здоровью, возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащих им неимущественных благ, в том числе семейных связей.

Однако суд первой инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, вследствие чего пришел к ошибочному выводу о том, что переживания Тарасовой В.Л. за судьбу Тарасова В.В. и состояние его здоровья производны от физических и нравственных страданий самого Тарасова В.В, в пользу которого взыскана компенсация морального вреда, а двойное взыскание такой компенсации в указанном случае закон не предусматривает.

Судом первой инстанции не учтено, что требования о компенсации морального вреда были заявлены истцом Тарасовой В.Л. в том числе по тем основаниям, что лично ей в связи с произошедшим Тарасовым В.В, были причинены нравственные страдания, выразившиеся в ощущении бессилия от невозможности ему помочь в связи с фактически невосполнимой утратой здоровья близким человеком, не способным к нормальной жизни вследствие необратимых последствий, и, как следствие, - невозможностью самой Тарасовой В.Л. лично продолжать активную общественную жизнь, в необходимости нести постоянную ответственность за состояние близкого человека, осуществляя за ним регулярный уход и контроль, в непрекращающемся чувстве тревоги и неизвестности за дальнейшую судьбу Тарасова В.В, а также в том, что последствия болезни Тарасова В.В. повлекли изменения в привычном образе жизни семьи, привели к ограничению свободного времени по причине осуществления постоянного ухода за Тарасовым В.В, то есть в нарушении их неимущественного права на родственные и семейные связи.

Таким образом, предметом настоящего спора является в том числе компенсация морального вреда за причинение нравственных страданий именно истцу Тарасовой В.Л.

Между тем, как усматривается из содержания принятого по делу решения суда первой инстанции, предметом рассмотрения суда данные обстоятельства вследствие неправильного применения норм материального права не являлись, вопрос о перенесенных Тарасовой В.Л. нравственных страданиях, судом первой инстанции не исследовался и в нарушение требований ст. 67, 71 ГПК РФ правовой оценки, исходя из положений норм права, подлежащих применению по данному делу, регулирующих отношения по компенсации морального вреда, не получил, выводов относительно наличия или отсутствия причинения нравственных страданий Тарасовой В.Л. в связи с названными основаниями иска судом в нарушение ч. 3 ст. 196 ГПК РФ не сделано.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда в части отказа во взыскании с ответчика в пользу истца Тарасовой В.Л. компенсации морального вреда и о постановке нового решения о компенсации морального вреда, размер которой определяет в размере 200 000 руб, полагая указанный размер компенсации, отвечающим требованиям разумности и справедливости с учетом конкретных обстоятельств дела, степени нравственных и физических страданий, а также иных заслуживающих внимание обстоятельств по настоящему делу.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 21 ноября 2019 года в части отказа в удовлетворении исковых требований Тарасовой В.Л. о взыскании компенсации морального вреда и взыскании штрафа - отменить, в части размера компенсации морального вреда - изменить.

В указанной части постановить новое решение.

Взыскать с ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" в пользу Тарасова Вячеслава Викторовича компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.

Взыскать с ГБУЗ "Городская клиническая больница им. В.М. Буянова" в пользу Тарасовой Веры Львовны компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб.

В остальной части решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 21 ноября 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истцов Тарасова В.В. и Тарасовой В.Л. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: