Апелляционное определение СК по гражданским делам Иркутского областного суда от 15 ноября 2021 г. по делу N 33-7672/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Васильевой И.Л, судей Коваленко В.В, Черемных Н.К, при секретаре Богомоевой В.П, с участием прокурора Дудиной В.П, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-416/2021 по исковому заявлению ФИО1 к Государственному общеобразовательному казенному учреждению Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск" о признании незаконным приказа о прекращении трудового договора по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время незаконного лишения возможности трудиться, компенсации морального вреда

по апелляционному представлению прокурора Чунского района Иркутской области, апелляционной жалобе истца ФИО1

на решение Чунского районного суда Иркутской области от 16 июля 2021 года

УСТАНОВИЛА:

в обоснование исковых требований истец ФИО1 указал, что состоял в трудовых отношениях с ГОКУ Иркутской области для детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа - интернат N 11 р.п. Лесогорск" с Дата изъята в должности сторожа, постоянно осуществляя свою трудовую деятельность более 28 лет в летнем трудовом лагере "Тимуровец", расположенном на р. Чуна. В марте 2021 года по первому требованию работодателя им предоставлена справка о наличии (отсутствии) судимости и (или) факта уголовного преследования либо о прекращении уголовного преследования, от Дата изъята После чего, уведомлением Номер изъят от Дата изъята он был извещен о прекращении трудового договора с Дата изъята в соответствии со ст.331 и 351.1 ТК РФ. На основании приказа о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении) Номер изъят от Дата изъята был уволен. Основанием для прекращения трудового договора послужило возникновение установленных ТК РФ и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности, а именно наличие судимости. При этом, ответчик при увольнении не учел, что п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ, как новое основание для прекращения трудового договора, введен в действие Федеральным законом от 23.12.2010 г..N 387-Ф3, в котором не указано о распространении на отношения, возникшие до вступления указанных изменений в силу, то есть, до Дата изъята Полагает, что ответственность за его преступления, должна анализироваться по действующему уголовному законодательству.

При этом ответчиком, произведено увольнение без учета личности работника, наличия или отсутствия с его стороны опасности для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, срока, прошедшего с момента его совершения, формы вины, обстоятельств, характеризующих его поведение после совершения преступления, отношение к исполнению на протяжении 28 лет трудовых обязанностей в одной и той же должности сторожа летнего лагеря, тем самым, ограничено его право, как лица имеющего судимость на свободное распоряжение своими способностями к труду и нарушают баланс конституционно значимых ценностей. Считает, что в соответствии с позицией, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 18 июля 2013 г..N 19-П, он относится к числу лиц, указанных в абз. 3 ч. 2 ст. 331 ТК РФ, и, как имевший судимость за совершение преступления средней тяжести (небольшой тяжести) против общественной безопасности, может быть допущен к педагогической деятельности при наличии решения комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, созданной высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, о допуске их к педагогической деятельности. Поскольку вопрос о его допуске к педагогической деятельности на заседании данной комиссии не рассматривался, то при его увольнении не были учтены все обстоятельства дела. Работодатель должен был предоставить ему возможность обращения в названную комиссию, до решения вопроса об увольнении. Поскольку, по вине ответчика ему не было разъяснено право на обращение в комиссию по делам несовершеннолетних и защите и прав и не предоставлено достаточно времени для такого обращения, его увольнение незаконно. В связи с незаконным увольнением, указывает на наличие оснований для взыскания компенсации морального вреда.

Истец ФИО1 просил суд признать незаконным приказ Номер изъят Государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа - интернат N 11" от Дата изъята о прекращении трудового договора с ФИО1 по п. 13 ч.1 ст. 83 ТК РФ. Восстановить его в должности сторожа в Государственном общеобразовательном казенном учреждении Иркутской области для детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа - интернат N11 р.п. Лесогорск". Взыскать с ответчика средний заработок за время незаконного лишения возможности трудиться с Дата изъята по Дата изъята в размере 73 480, 40 руб, впоследствии по день вынесения решения суда, из расчета среднедневного заработка в размере 1312, 15 руб, компенсацию морального вреда в размере 30000 руб, в связи нарушением работодателем установленного Трудовым кодексом Российской Федерации порядка увольнения с работы.

Решением Чунского районного суда Иркутской области от 16 июля 2021 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

В апелляционном представлении прокурор Чунского района Иркутской области ФИО8 просит решение суда отменить и принять по делу новое решение, удовлетворив исковые требования. В обоснование доводов апелляционного представления указывает, что решение суда подлежит отмене ввиду неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела, неправильного применения норм материального права. Полагает, что истцу не была предоставлена реальная возможность обращения в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав для получения решения о допуске или не допуске истца, имевшего судимость, к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних. При этом, период времени с Дата изъята до Дата изъята являлся недостаточным для сбора ФИО1 документов, указанных в Правилах и необходимых для приложения к заявлению в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав Иркутской области. В связи с чем, работодатель необоснованно принял решение об увольнении истца без учета заключения комиссии.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просит решение суда отменить и принять по делу новое решение, удовлетворив исковые требования. В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает, что судом неправильно истолкован закон, подлежащий применению. Полагает, что ответчик нарушил установленный законом порядок увольнения истца, не предоставив реальной возможности обращения в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав, для получения решения о допуске к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних. При этом, оценка факторов, которые необходимо учитывать при принятии решения об увольнении истца, является компетенцией не ответчика, а комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, к полномочиям которой отнесено принятие решения о допуске либо не допуске указанных лиц к соответствующему виду деятельности. Кроме того, полагает, что ответственность за преступления, совершенные истцом, должна анализироваться по действующему уголовному законодательству.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу представитель третьего лица Министерства образования Иркутской области - ФИО9, представитель ответчика ФИО10 просят решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В заседание суда апелляционной инстанции не явились истец ФИО1, представитель ответчика Государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск", представитель третьего лица Министерства образования Иркутской области, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, о причинах своей неявки в судебное заседание не известили, об отложении дела не просили.

Судебная коллегия в порядке ч. 3 ст. 167 ГПК РФ считает возможным рассмотреть апелляционную жалобу в отсутствие участников процесса.

Заслушав доклад судьи ФИО11, объяснения прокурора ФИО7 поддержавшей доводы апелляционного представления, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии со ст. 327? ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы и представления, судебная коллегия находит решение суда, подлежащим отмене в соответствии с п. п. 1, 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу ч. 1 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от Дата изъята Номер изъят "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ).

Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от Дата изъята Номер изъят "О судебном решении" решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Судом первой инстанции установлено, что истец с Дата изъята состоял с ответчиком в трудовых отношениях, работая в должности сторожа летнего трудового лагеря "Тимуровец".

Согласно справке ГУМВД России по Иркутской области Номер изъят-М от Дата изъята "О наличии (отсутствии) судимости и (или) факта уголовного преследования либо о прекращении уголовного преследования" ФИО1 осужден Дата изъята Чунским районным судом Иркутской области за совершение преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 206; ч. 1, 40 ст. 145 УК РСФСР в трем годам лишения свободы.

Уведомлением ГОКУ "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск" от Дата изъята Номер изъят "О прекращении работы" истец уведомлен о том, что трудовые отношения в качестве сторожа с ним прекращаются с Дата изъята в связи с предоставлением справки о судимости от Дата изъята ; последним днем работы является Дата изъята В течение срока действия уведомления он обязан исполнять функциональные обязанности по замещаемой должности и соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие в учреждении.

На основании приказа Номер изъят от Дата изъята ФИО1 уволен по пункту 13 части 1 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с наличием судимости.

Разрешая спор, суд первой инстанции установив, что ФИО1 был осужден и отбывал наказание за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 206 УК РСФСР, относящееся уголовным законодательством, действующим на момент осуждения, к тяжкому преступлению против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения, истец подпадает под категории преступлений, указанные в части второй ст. 331 ТК РФ, пришел к выводу, что работодатель правомерно издал приказ от Дата изъята о прекращении трудовых отношений с истцом по п. 13 ч. 1 ст. 83 Трудового кодекса Российской Федерации. При этом, суд указал, что факт того, что до издания приказа об увольнении истец не отстранялся от работы, не влечет вывода о незаконности увольнения.

Вывод суда первой инстанции о том, что при увольнении истца ответчиком соблюдены все требования норм материального права, является ошибочным, не соответствует нормам материального права.

Согласно пункту 13 части 1 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор подлежит прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, в случае возникновения установленных настоящим Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.

В соответствии со ст. 331 Трудового кодекса Российской Федерации, к педагогической деятельности допускаются лица, имеющие образовательный ценз, который определяется в порядке, установленном законодательством Российской Федерации в сфере образования.

К педагогической деятельности не допускаются лица:

лишенные права заниматься педагогической деятельностью в соответствии с вступившим в законную силу приговором суда;

имеющие или имевшие судимость, подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконной госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, и клеветы), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, основ конституционного строя и безопасности государства, мира и безопасности человечества, а также против общественной безопасности, за исключением случаев, предусмотренных частью третей настоящей статьи;

имеющие неснятую или непогашенную судимость за иные умышленные тяжкие и особо тяжкие преступления, не указанные в абзаце третьем настоящей части;

признанные недееспособными в установленном федеральным законом порядке;

имеющие заболевания, предусмотренные перечнем, утверждаемым федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в области здравоохранения.

Лица из числа указанных в абзаце третьем части второй настоящей статьи, имевшие судимость за совершение преступлений небольшой тяжести и преступлений средней тяжести против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконной госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, и клеветы), семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, основ конституционного строя и безопасности государства, мира и безопасности человечества, а также против общественной безопасности, и лица, уголовное преследование в отношении которых по обвинению в совершении этих преступлений прекращено по нереабилитирующим основаниям, могут быть допущены к педагогической деятельности при наличии решения комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, созданной высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, о допуске их к педагогической деятельности.

Действительно, ФИО1 имеет погашенную судимость по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР, которая на момент осуждения истца в 1973 г. относилась к категории тяжких преступлений и была отнесена к преступлениям против общественной безопасности, в соответствии с нормами действующего уголовного законодательства ч. 1 ст. 213 УК РФ, относится к преступлениям средней тяжести и также относится к преступлениям против общественной безопасности.

В Постановлении от 18 июля 2013 г. N 19-П Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал следующую правовую позицию.

В силу закрепленных Конституцией Российской Федерации принципов справедливости, юридического равенства (преамбула, статья 19) и конституционной законности (статьи 4, 15 и 120) и основанных на них правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление от 20 апреля 2006 г. N 4-П и др.) правоприменительные органы, в том числе суды, не могут не учитывать волю федерального законодателя, выраженную в новом уголовном законе, устраняющем или смягчающем уголовную ответственность, т.е. являющемся актом, который по-новому определяет характер и степень общественной опасности тех или иных преступлений и правовой статус лиц, их совершивших.

Соответственно, воля федерального законодателя должна учитываться и при применении иных, помимо уголовного, законов, предусматривающих правовые последствия совершения лицом уголовно наказуемого деяния, в том числе при применении взаимосвязанных положений пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации. В противном случае лица, подвергнутые уголовному преследованию и осуждению до принятия уголовного закона, устраняющего уголовную ответственность, подпадали бы под установленные в Трудовом кодексе Российской Федерации ограничения, находясь в неравном положении с теми лицами, которые совершили аналогичные деяния после вступления в силу нового уголовного закона, исключающего возможность уголовного преследования и осуждения данных лиц по приговору суда, и на которых установленные трудовым законодательством ограничения уже не распространялись бы. Тем самым нарушались бы указанные конституционные принципы и вытекающие из них критерии действия закона во времени и по кругу лиц, в силу которых совершение деяния, которое впоследствии утратило уголовно-правовую оценку в качестве преступного, не может служить таким же основанием для установления ограничения трудовых прав, как совершение преступления. Это требование распространяется на все декриминализированные деяния независимо от времени их совершения и на всех лиц, в том числе тех, в отношении которых уголовное преследование было прекращено по нереабилитирующим основаниям. (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 февраля 2018 г. N 251-О).

Данная правовая позиция носит универсальный характер, а потому применима к правилам допуска лиц к педагогической и иной профессиональной деятельности, связанной с непосредственными и регулярными контактами с несовершеннолетними, установленным абзацем третьим части второй статьи 331 и частью первой статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации с учетом изменений, внесенных Федеральным законом от 31 декабря 2014 года N 489-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" во исполнение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2013 года N 19-П.

Соответственно, вопрос о возможности допуска лиц, совершивших деяние, впоследствии декриминализированное (в данном случае смягчающем уголовную ответственность) новым уголовным законом, к педагогической и иной профессиональной деятельности, связанной с непосредственными и регулярными контактами с несовершеннолетними, разрешен Конституционным Судом Российской Федерации.

В силу части 3 статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации судимость за преступление средней тяжести не влечет безусловного увольнения работника, не исключает возможности исполнения трудовых обязанностей при наличии соответствующего решения комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав о допуске к соответствующему виду деятельности, соответственно, до предоставления истцу возможности реализации права на обращение в такую комиссию, его увольнение по пункту 13 части 1 статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации не может быть произведено.

Работодатель должен предоставить работнику возможность обращения в названную комиссию (до решения вопроса об увольнении работника). Такой вывод следует из того, что с Дата изъята в связи с принятием Федерального закона от 31 декабря 2014 г. N 489-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" и изложением статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в новой редакции, оценка факторов, которые необходимо учитывать при принятии решения об увольнении указанной категории лиц, является компетенцией не самого ответчика, а комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, к полномочиям которой отнесено принятие решения о допуске либо недопуске указанных лиц к соответствующему виду деятельности.

С учетом изложенного, поскольку при увольнении лиц, перечисленных в части 3 статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации, учет факторов, позволяющих оценить возможность осуществления этими лицами профессиональной деятельности, связанной с регулярными и непосредственными контактами с несовершеннолетними, без риска подвергнуть опасности их жизнь, здоровье и нравственность, является обязательным, однако находится вне компетенции работодателя, последний и должен уведомить работника о намерении расторгнуть трудовой договор и до издания приказа об увольнении предоставить работнику возможность обратиться в территориальную комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав для получения соответствующего решения, на основании которого и принимать решение о наличии оснований для увольнения такого работника. В случае, если работник уволен без предоставления ему указанной возможности, такое увольнение противоречит правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2013 г. N 19-П, а потому не может быть признано законным.

Решение о расторжении трудового договора работодатель, обязанный учитывать положения части 3 статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации, не мог принять без выяснения вопроса о наличии (отсутствии) решения комиссии, об обращении (не обращении) истца в комиссию, причинах такого не обращения, что не было выполнено работодателем.

Истцу должна быть предоставлена реальная возможность обращения в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав, работодатель принял решение об увольнении без учета заключения данной комиссии.

Поскольку ответчик нарушил установленный законом порядок увольнения истца, не предоставив ему реальной возможности обращения в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав, и принял решение об увольнении без учета заключения данной комиссии, которым установлено, что истец не представляет опасности для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, увольнение истца нельзя признать законным.

Вывод суда первой инстанции о том, что работодатель не обязан выяснять указанные вопросы, является ошибочной, противоречит правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2013 г. N 19-П.

В соответствии с ч. 2 ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Учитывая установленный факт незаконного увольнения истца, судебная коллегия полагает необходимым взыскать в пользу ФИО1 средний заработок за время вынужденного прогула за период с Дата изъята по Дата изъята, то есть за 145 рабочих дня, исходя из пятидневной рабочей недели.

В соответствии с требованиями ст. 139 Трудового кодекса Российской Федерации, Постановления Правительства РФ от 24.12.2007 N 922, п. 62 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 17.03.2004 N 2, исходя из представленной в материалы дела справки о заработной плате истца за 12 месяцев, предшествующих увольнению, сумма оплаты периода вынужденного прогула, подлежащая взысканию с ответчика в пользу истца составляет 190261, 75 руб, исходя из следующего расчета: 416699, 58 руб. (заработная плата с апреля 2020 г. по марта 2021 г.) /317, 57 рабочих дня данного периода = 1312, 15 руб. (среднедневной заработок) x 145 рабочих дня вынужденного прогула = 190261, 75 руб. - средний заработок за время вынужденного прогула.

Согласно части 1 ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда в связи с незаконным увольнением, судебная коллегия учитывает конкретные обстоятельства дела, представленные доказательства, характер нарушений трудовых прав истца, требования разумности и справедливости и определяет размер компенсации в сумме 5000 рублей.

Принимая во внимание изложенное, решение Чунского районного суда Иркутской области от 16 июля 2021 года по данному делу не может быть признано законным и подлежит отмене.

В соответствии с ч. 2 ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции, отменяя судебное решение, принимает по делу решение об удовлетворении исковых требований ФИО1 к Государственному общеобразовательному казенному учреждению Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск" о признании незаконным приказа о прекращении трудового договора, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка, компенсации морального вреда.

Руководствуясь ч. 2 ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Чунского районного суда Иркутской области от 16 июля 2021 года по данному делу отменить, принять новое решение.

Исковые требования ФИО1 к Государственному общеобразовательному казенному учреждению Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск" о признании незаконным приказа о прекращении трудового договора по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время незаконного лишения возможности трудиться, компенсации морального вреда удовлетворить.

Признать незаконным приказ Государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск" N 39 от 19 апреля 2021 г. об увольнении ФИО1 по п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ.

Восстановить ФИО1 на работе в Государственном общеобразовательном казенном учреждении Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск" в должности сторожа (рабочие 1 уровня).

Взыскать с Государственного общеобразовательного казенного учреждения Иркутской области для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Школа-Интернат N 11 р.п. Лесогорск" в пользу ФИО1 средний заработок за время вынужденного прогула в размере 190261 руб. 75 коп, компенсацию морального вреда в размере 5000 рублей.

Судья-председательствующий

И.Л. Васильева

Судьи

В.В. Коваленко

Н.К. Черемных