Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 14 декабря 2021 г. по делу N 8Г-22796/2021[88-20903/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Новожиловой И.А, Гусева Д.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-925/2021 (УИД 24RS0048-01-2020-004225-58) по иску Бакаева Феруза Улукбековича к Министерству внутренних дел Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Бакаева Феруза Улукбековича на решение Центрального районного суда г. Красноярска от 4 февраля 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 28 июля 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Новожиловой И.А, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Бакаев Феруз Улукбекович (далее по тексту - Бакаев Ф.У.) обратился в Советский районный суд г. Красноярска с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Красноярскому краю о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

Определением Советского районного суда г. Красноярска от 15 апреля 2020 г. к участию в деле в качестве соответчика привлечено Министерство внутренних дел Российской Федерации (далее по тексту - МВД России), в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Межмуниципальное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации "Красноярское" (далее по тексту - МУ МВД России "Красноярское").

Определением Советского районного суда г. Красноярска от 23 июля 2020 г. произведена замена ненадлежащего ответчика Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Красноярскому краю на надлежащего ответчика - МВД России, гражданское дело по иску Бакаева Ф.У. к МВД России о взыскании компенсации морального вреда передано по подсудности в Центральный районный суд г. Красноярска.

Решением Центрального районного суда г. Красноярска от 4 февраля 2021 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 28 июля 2021 г, в удовлетворении исковых требований Бакаева Ф.У. отказано.

Бакаев Ф.У. обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на незаконность и необоснованность принятых судебных постановлений первой и апелляционной инстанций, отсутствие доказательств соответствия металлической клетки требованиям, установленным в статье 3 Конвенции, ответчиком не приведено мотивов, обосновывающих данное содержание "условиям безопасности", учитывая характер обвинения (статья "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации), в котором отсутствуют потерпевшие, от которых его следует изолировать, просит решение Центрального районного суда г. Красноярска от 4 февраля 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 28 июля 2021 г. отменить. Подробно доводы изложены в кассационной жалобе.

Разрешая ходатайство Бакаева Ф.У. о привлечении к участию в деле переводчика, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, принимая во внимание положения части 1 статьи 155.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации согласно которой при наличии в судах технической возможности осуществления видеоконференц-связи лица, участвующие в деле, их представители, а также свидетели, эксперты, специалисты, переводчики могут участвовать в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи при условии заявления ими ходатайства об этом или по инициативе суда, отсутствие ходатайства Бакаева Ф.У. об участии в судебном заседании суда кассационной инстанции посредством видеоконференц-связи, не установилправовых оснований для удовлетворения заявленного ходатайства.

Ходатайство Бакаева Ф.У. об истребовании доказательств по делу не подлежит удовлетворению, поскольку заявлено без учета полномочий суда кассационной инстанции, установленных частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Неявка лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие (часть 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия не находит оснований для их отмены или изменения.

Как установлено судами и следует из материалов дела, органами предварительного следствия в отношении Бакаева Ф.У. возбуждено уголовное дело по факту совершения преступления, предусмотренного пунктом "данные изъяты" части "данные изъяты" статьи "данные изъяты".1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановлением судьи Советского районного суда г. Красноярска от 5 июля 2017 г. в отношении Бакаева Ф.У. избрана мера пресечения в виде содержания под стражей с содержанием в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю.

Согласно ответу Отдела полиции N 5 МУ МВД России "Красноярское" от 26 декабря 2019 г. Бакаев Ф.У. содержался в ИВС ОП N 5 МУ МВД России "Красноярское" в 2017 г. в период с 19 июля 2017 г. по 3 октября 2017 г, в 2018 г. в период с 23 октября 2018 г. по 27 декабря 2018 г, в 2019 г. в период с 9 января 2019 г. по 5 февраля 2019 г. в различные периоды времени выводился в следственную комнату ИВС ОП N 5 МУ МВД России "Красноярское" для проведения следственных действий, где помещался в следственные кабины, огороженные металлической решеткой с дверью, закрываемой на замок камерного типа.

Бакаев Ф.У, указав, что его неоднократно доставляли в ИВС ОП N 5 МУ МВД России "Красноярское", где с его участием проводились следственные действия, во время проведения которых его помещали в изолированную металлическую клетку, в связи с чем он испытывал сильные душевные и нравственные страдания, ощущал себя ущербным, в том числе в связи с чрезмерным пренебрежением его свободой и изоляцией от общества, что не укладывается с принципами презумпции невиновности и гуманизма, обратился в суд с настоящим иском.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 151, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", оценив имеющиеся в материалах дела доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из того, что содержание Бакаева Ф.У. за металлическим ограждением связано с обеспечением безопасности и соответствует установленным нормативным документам и правилам. Само по себе нахождение Бакаева Ф.У. за защитным решетчатым заграждением в следственной комнате ИВС предопределено примененной к нему мерой пресечения в виде заключения под стражу в целях обеспечения безопасности, данные меры не противоречили предъявленному истцу обвинению в совершении преступления. Наличие в помещении для производства следственных действий металлических решетчатых перегородок предусмотрено требованиями Приказа МВД России от 25 июля 2011 г. N 876 "Об утверждении специальных технических требований по инженерно-технической укрепленности изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел".

Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции с выводами суда и их правовым обоснованием согласился, указав, что сам факт нахождения истца в металлической защитной кабине в ИВС не может являться самостоятельным основанием для взыскания денежной компенсации морального вреда, при этом неудобства, которые истец мог претерпевать в указанный им в иске период времени неразрывно связаны с привлечением его к уголовной ответственности. Следовательно, нахождение истца за металлическим ограждением в ИВС не может расцениваться как унижающее честь и достоинство личности и не является основанием для взыскания компенсации морального вреда. Истцом не представлено бесспорных и достаточных доказательств того, что в результате его содержания в пределах ограждения в ИВС, ему причинен реальный физический вред, глубокие физические или психологические страдания, и это вызвало у него чувства страха, тревоги и собственной неполноценности.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствующими фактическим обстоятельствам дела, основанными на правильном применении норм материального и процессуального права.

В силу части 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению.

Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2).

Как разъяснено в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац 2 пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда, предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу компенсация морального вреда осуществляется при доказанности следующих элементов: наличия вреда, противоправного поведения причинителя вреда, причинно-следственной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и вины причинителя вреда. При этом потерпевший должен представить доказательства факта причинения вреда, его размера, того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, обязанным в силу закона возместить вред, а на ответчике лежит обязанность доказать отсутствие своей вины в причинении вреда. Отсутствие одного из элементов исключает удовлетворение иска о возмещении вреда, в том числе и морального вреда.

Порядок и условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, регулирует Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", в статье 3 которого закреплено, что содержание под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений осуществляется в целях, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии со статьей 28 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" администрация мест содержания под стражей по указанию следователя, лица, производящего дознание, или суда (судьи) обеспечивает, в том числе предоставление на территории места содержания под стражей оборудованных помещений для проведения следственных действий, амбулаторных судебно-психиатрических и других экспертиз.

Согласно пунктам 6.22, 6.22.1 и 6.22.2 Приказа МВД России от 25 июля 2011 г. N 876 "Об утверждении специальных технических требований по инженерно-технической укрепленности изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел" помещения для производства следственных действий размещаются в здании изолятора временного содержания вблизи блока камер; для производства следственных действий, а также в целях обеспечения правопорядка при содержании подозреваемых и обвиняемых в помещениях для производства следственных действия от пола до потолка устанавливаются металлические решетчатые перегородки из вертикальных стальных прутьев диаметром не менее 15 мм и поперечных полос сечением 60x5 мм с размером ячеек 200x100 мм; в перегородке предусматривается дверь, оборудованная замком камерного типа; вся мебель жестко крепится к полу; в оконных проемах устанавливаются металлические решетки.

Суды, руководствуясь приведенным правовым регулированием, исследовав юридически значимые обстоятельства, оценив представленные в материалы дела доказательства в совокупности и взаимосвязи, и не установив совокупности условий, необходимых для возникновения гражданско-правовой ответственности вследствие нарушения личных неимущественных прав истца в результате нахождения его за защитным решетчатым заграждением в следственной комнате в ИВС, обоснованно отказали в удовлетворении исковых требований Бакаева Ф.У.

При разрешении спора суды первой и апелляционной инстанций правильно определили характер спорных правоотношений, закон, которым следует руководствоваться при разрешении спора, и обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы судов соответствуют представленным в материалы дела доказательствам, установленным на их основании фактическим обстоятельствам, и примененным нормам права.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных постановлений (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебной коллегией не установлено.

Доводы кассационной жалобы Бакаева Ф.У. со ссылкой на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г, Постановление ЕСПЧ от 17 июля 2014 г. по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации" основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений не являются.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

В соответствии со статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

В пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" разъяснено, что в соответствии со статьей 3 Конвенции и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству (абзац 4). Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности (абзац 5). При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания (абзац 6). Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности, от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению (абзац 7).

Европейский Суд по правам человека в постановлении от 17 июля 2014 г. по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации" указал, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости; оценка указанного минимального уровня может быть различной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия, и в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (пункт 114); обращение квалифицируется как "унижающее человеческое достоинство" в значении статьи 3 Конвенции, если оно унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица; публичный характер обращения может быть значимым или усугубляющим фактором при оценке того, является ли оно "унижающим достоинство" в значении статьи 3 Конвенции (пункт 115); для того, чтобы обращение рассматривалось как "унижающее достоинство", испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения; меры лишения свободы часто включают такие элементы; нельзя утверждать, что содержание под стражей само по себе вызывает вопросы с точки зрения статьи 3 Конвенции; тем не менее в соответствии с этим положением государство должно обеспечить, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, совместимых с уважением человеческого достоинства, и чтобы формы и методы исполнения этой меры не причиняли ему страдания и трудности, превышающие неизбежный уровень страданий, присущий заключению (пункт 116).

Указанным постановлением Европейского суда по правам человека нахождение подсудимых на скамье, окруженной клеткой из металлических прутьев, было признано нарушающим статью 3 вышеуказанной Конвенции. Однако из содержания пунктов 99, 119, 120 указанного постановления Европейского Суда правам человека следует, что использование металлических клеток не исключается и может допускаться с учетом личности заявителя, природы преступлений, в которых он обвиняется, его судимости и поведения, присутствия публики, данных об угрозе безопасности в зале судебных заседаний или угрозе того, что заявитель скроется и др.

Как правильно указано судами, истцом не представлено бесспорных и достаточных доказательств того, что в результате его нахождения за защитным решетчатым заграждением в следственной комнате в ИВС, учитывая избранную ему меру пресечения, ему этим причинен реальный физический вред, глубокие физические или психологические страдания.

В целом доводы кассационной жалобы тождественны доводам апелляционной жалобы, являлись предметом судебной оценки, отклонены по мотивам, приведенным в судебном постановлении суда апелляционной инстанции, ссылок на существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, не содержат, выражают несогласие с выводами судебных инстанций, направлены на переоценку установленных обстоятельств и исследованных доказательств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Красноярска от 4 февраля 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 28 июля 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Бакаева Феруза Улукбековича - без удовлетворения.

Председательствующий С.Б. Латушкина

Судьи И.А. Новожилова

Д.А. Гусев