Апелляционное определение СК по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 06 декабря 2021 г. по делу N 55-761/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Урняевой Г.Ю, судей Яковлевой Е.Н, Кузнецова В.Г, при секретаре Николаевой Е.Н, с участием прокурора Мановой Е.Н, осужденного Фефилова С.И, посредством системы видеоконференц-связи, и адвоката Кошелевой В.В, рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Зениной Н.В, апелляционные жалобы осужденного Фефилова С.И. и адвоката Назаровой Е.Ю. на приговор Верховного Суда Удмуртской Республики от 21 июля 2021 года, которым

Фефилов СИ, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", не судимый, осужден по части 1 статьи 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 года N73-ФЗ) к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

На основании пункта "г" части 1 статьи 78 УК РФ, пункта 2 части 5 и части 8 статьи 302 УПК РФ освобожден от назначенного наказания в связи с истечением сроков давности.

Гражданский иск удовлетворен.

Взыскано с Фефилова С.И. в пользу Федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования "Нижегородская академия МВД России" материальный ущерб, причиненный преступлением в размере 8164 рубля.

Заслушав доклад судьи Урняевой Г.Ю, изложившей, содержание приговора, существо апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений на нее, выступление прокурора Мановой Е.Н, осужденного Фефилова С.И. и адвоката Кошелевой В.В, поддержавших доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, соответственно, Судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

По приговору суда Фефилов С.И. признан виновным в умышленном убийстве ФИО30

Преступление совершено около 3 часов 8 февраля 2005 года во N подъезде дома N по улице "адрес" в "адрес".

В апелляционном представлении государственный обвинитель Зенина Н.В. просит приговор в отношении Фефилова С.И. отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

Не соглашается с квалификацией действий Фефилова, ссылается на предъявленное ему обвинение и подтверждающие его доказательства, анализирует их, утверждая, что суд необоснованно исключил квалифицирующий признак убийства ФИО30 "из хулиганских побуждений".

Полагает необоснованными выводы суда о том, что мотивом убийства ФИО30 стали личные неприязненные отношения, сложившиеся между Фефиловым и потерпевшим в результате ссоры в подъезде, которые не подтверждаются исследованными в суде доказательствами.

В подтверждение своим доводам приводит разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, содержащиеся в постановлении от 27 января 1999 года N1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)" о том, что по пункту "и" части 2 статьи 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

Обосновывая свои доводы, указывает, что осужденный и потерпевший знакомы не были, преступление совершено в общественном месте (подъезд жилого дома, где проживал потерпевший), согласно показаниям свидетеля ФИО13 между Фефиловым и ФИО30 произошел конфликт, погибший его выгонял из подъезда, что использовалось осужденным как малозначительный повод для убийства потерпевшего; данных, свидетельствующих о личных неприязненных отношениях между осужденным и потерпевшим, противоправного либо аморального поведения со стороны потерпевшего по делу не установлено.

Считает, что побудительным мотивом действий Фефилова явилось желание противопоставить себя окружающим, продемонстрировать явное неуважение и пренебрежение к общественному порядку, человеческому достоинству и общепринятым нормам морали, то есть хулиганские побуждения.

Полагает, что неправильное применение уголовного закона - исключение квалифицирующего признака убийства ФИО30 "из хулиганских побуждений" повлекло назначение Фефилову несправедливого, чрезмерно мягкого наказания, а как следствие необоснованное освобождение осужденного от его отбывания, в связи с истечением сроков давности.

Также отмечает, что суд неправильно квалифицировал действия Фефилова по части 1 статьи 105 УК РФ, в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 года N73-ФЗ, поскольку данным законом изменений в указанную статью не вносилось.

В апелляционной жалобе осужденный Фефилов С.И. просит приговор отменить, его оправдать, в связи с его непричастностью к убийству ФИО30.

Указывает на незаконность, необоснованность и несправедливость приговора.

Оспаривает показания свидетелей ФИО13 и ФИО14, на досудебной стадии, считая их недостоверными и противоречивыми.

Приводит доводы о том, что указанные свидетели оговорили его, будучи заинтересованными в деле.

Считает, что суд необоснованно не принял во внимание показания свидетелей ФИО29 и ФИО15, сообщивших суду о неприязненных отношениях к нему со стороны ФИО13 а также о том, что последний сотрудничал с сотрудниками полиции.

Полагает, что указанные обстоятельства могли быть подтверждены фактическими данными, содержащимися в записке сотрудника полиции ФИО22, адресованной ФИО13, которую свидетель ФИО29 обнаружила в двери дома последнего, однако суд необоснованно отказал стороне защиты в ее приобщении к материалам уголовного дела и исследовании.

Считает важным указать на то, что сторона защиты была лишена возможности оспорить показания свидетелей ФИО13 и ФИО14, свидетельствующих против него, поскольку их показания на предыдущих стадиях процесса были оглашены судом вследствие смерти первого и тяжелой болезни второго.

Указывает, что судебное следствие проведено поверхностно и с обвинительным уклоном, в удовлетворении ходатайства стороны защиты о вызове и допросе свидетелей было немотивированно отказано.

Отмечает, что суд не создал надлежащих условий для реализации стороной защиты своих прав, поскольку не оказал содействия в розыске свидетелей, местонахождение которых не известно.

Считает, что доказательства по уголовному делу сфальсифицированы, на экспертизу вещественных доказательств направлено пальто осужденного, изъятое 23 марта 2005 года в ходе обыска в его квартире, в другой упаковке; при этом в материалах уголовного дела отсутствует информация, при каких обстоятельствах пальто было "переупаковано".

Полагает, что при таких обстоятельствах положенные в основу его осуждения протокол обыска от 23 марта 2005 года и заключение эксперта N не отвечают требованиям допустимых доказательств.

Приводит содержание экспертизы вещественных доказательств N, криминалистической экспертизы N и экспертизы вещественных доказательств N, подробно анализирует выводы этих экспертиз, приводит доводы о том, что выводы судебных экспертиз носят предположительных характер.

Ссылаясь на положения статьи 14 УПК РФ о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, считает, что суд необоснованно положил в основу его осуждения указанные экспертные заключения.

В апелляционной жалобе адвоката Назаровой Е.Ю. содержится аналогичная просьба об отмене приговора в отношении Фефилова и его оправдании.

Указывает, что суд провел судебное заседание односторонне и с обвинительным уклоном; выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела; судом дана неправильная юридическая оценка действиям Фефилова, исходя из фактических обстоятельств дела; судом не добыто доказательств виновности Фефилова по части 1 статьи 105 УК РФ.

Полагает, что суд необоснованно отверг доводы стороны защиты о невиновности осужденного, положив в основу приговора противоречивые и недостоверные показания свидетелей ФИО13 и ФИО14.

Отмечает, что свидетели ФИО13 и ФИО14 в судебном заседании не участвовали, первый по причине смерти, второй по причине заболевания, в связи с чем, сторона защиты была лишена возможности задать им вопросы.

Считает, что суд не дал должной оценки согласованным показаниям свидетелей ФИО15 и ФИО29 о наличие у ФИО13 оснований оговорить осужденного, поскольку между ними сложились неприязненные отношения.

Полагает, что выводы суда о заинтересованности свидетеля ФИО29 ничем не подтверждены, поскольку доказательств этому стороной обвинения не представлено.

Указывает, что доводы стороны защиты о фальсификации доказательств, о применении к Фефилову недозволенных методов следствия не могут быть опровергнуты показаниями допрошенных в качестве свидетелей сотрудников полиции и следователя ФИО25, занимавшихся раскрытием преступления и расследованием уголовного дела, которые вследствие заинтересованности в исходе дела, отрицали указанные обстоятельства.

Считает, что стороной обвинения не представлено относимых и допустимых доказательств виновности Фефилова в убийстве ФИО30.

Обращает внимание на несправедливость приговора, вследствие чрезмерной суровости назначенного Фефилову наказания.

Указывает, что Фефилов не судим, имеет постоянное место жительства, характеризуется удовлетворительно, по делу суд установилряд смягчающих наказание осужденного обстоятельств, при отсутствии отягчающих обстоятельств.

Полагает, что при вынесении приговора, суд не учел, что Европейский Суд по правам человека 17 февраля 2018 года вынес постановление по делу "Фефилов против Российской Федерации", в котором установилнарушение пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основанных свобод, указав, что Фефилову без каких-либо "веских причин" ограничили доступ к адвокату с момента фактического задержания, а первоначальные показания заявителя, данные в отсутствии адвоката, являлись неотъемлемой частью доказательственной базы его осуждения.

В письменных возражениях на доводы, приведенные в апелляционных жалобах, государственный обвинитель Зенина Н.В. просит оставить жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, с учетом доводов апелляционного преставления государственного обвинителя Зениной Н.В, апелляционных жалоб осужденного Фефилова С.И. и адвоката Назаровой Е.Ю, возражений государственного обвинителя Зениной Н.В. на жалобы, заслушав доводы сторон, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со статьей 73 УПК РФ, тщательно проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением ее мотивов.

Органом предварительного следствия при расследовании и судом при рассмотрении дела каких-либо нарушений закона, влекущих отмену приговора или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, допущено не было.

Вывод суда о доказанности вины осужденного в инкриминируемом ему преступлении сделан судом в результате всестороннего, полного исследования собранных по делу доказательств и соблюдения требований статьи 15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности сторон.

Вопреки утверждениям в апелляционных жалобах, в ходе судебного разбирательства судом было обеспечено равенство прав сторон, созданы необходимые условия для всестороннего и полного рассмотрения дела, стороны не были ограничены в праве предоставления доказательств и в заявлении ходатайств.

Все ходатайства сторон судом рассмотрены, в том числе ходатайства стороны защиты о проведении предварительного слушания, о прекращении уголовного дела, о признании доказательств недопустимыми, о вызове и допросе свидетелей, об оглашении показаний свидетелей на досудебной стадии, о приобщении к материалам дела записки, которую свидетель ФИО29 изъяла из двери свидетеля ФИО13 по ним вынесены законные и обоснованные решения, которые надлежащим образом мотивированы и обоснованы.

Несогласия осужденного Фефилова и его адвоката Назаровой с вынесенными по ходатайствам решениями не свидетельствует о незаконности приговора.

Нарушений требований статьи 14 УПК РФ не допущено.

Все сомнения в виновности суд трактовал в пользу осужденного, о чем свидетельствует исключение из квалификации действий Фефилова квалифицирующего признака инкриминируемого ему преступления "из хулиганских побуждений", а также указания о том, что потерпевший ФИО30 являлся сотрудником милиции.

При этом, суд исходил из того, что стороной обвинения не предоставлено доказательств, обосновывающих наличие в действиях Фефилова квалифицирующего признака совершенного им убийства ФИО30 "из хулиганских побуждений", а также из того, что Фефилов не обвинялся в совершении преступления в отношении сотрудника правоохранительных органов, доказательств осведомленности осужденного о должностном положении потерпевшего, который в момент совершения преступления не исполнял свои служебные обязанности, представлено не было.

Собранные по делу доказательства суд тщательно проверил, проанализировал и оценил с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - достаточности для принятия решения по делу.

Доводы апелляционной жалобы адвоката Назаровой о том, что при вынесении приговора суд не учел постановление Европейского Суда по правам человека от 17 февраля 2018 года "Фефилов против Российской Федерации" опровергаются материалами уголовного дела, согласно которым, судом, при новом рассмотрении уголовного дела, после отмены приговора Верховного Суда Удмуртской Республики от 19 декабря 2005 года в отношении Фефилова С.И. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 15 июля 2020 года, не принимались в качестве доказательств по делу первоначальные показания Фефилова после его задержания, в том числе изложенные в протоколе явки с повинной от 22 марта 2005 года (Т.5, Л.Д.5) и заявление о совершенном преступлении от того же числа (т.5, Л.Д.6), поскольку ему не была предоставлена возможность воспользоваться помощью адвоката.

При этом, суд исходил из того, что указанные показания в силу статьи 75 УПК РФ не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ, поскольку даны в отсутствии защитника и не подтверждены осужденным в суде.

Выводы суда не содержат каких-либо предположений, в том числе относительно конкретных действий Фефилова.

В судебном заседании Фефилов утверждал о своей непричастности к совершению преступления, выдвигал версию о нахождении дома, указывал об оговоре со стороны свидетелей ФИО13 и ФИО14, о фальсификации доказательств по делу со стороны следствия.

Между тем, указанная версия и приведенные в защиту доводы, своего подтверждения не нашли, суд привел мотивы, по которым признал их неубедительными.

Несмотря на занятую позицию по делу, вина осужденного Фефилова полностью установлена в объеме обвинения, изложенного в описательно-мотивировочной части приговора и подтверждается показаниями потерпевшей, свидетелей, протоколами следственных действий, заключениями судебных экспертиз и совокупностью других исследованных в судебном заседании допустимых и достоверных доказательств, анализ которых изложен в приговоре.

Так, из показаний свидетеля ФИО13 следует, что в феврале либо в марте 2005 года, встретил Фефилова (по кличке "Гуня"), который находился в подавленном состоянии.

В ходе разговора, Фефилов спрашивал, известно ли ему (ФИО13) о том, что в доме N по улице "адрес" убили "мента".

В разговоре Фефилов ему признался в убийстве этого "мента", сказал, что будет осужден к пожизненному лишению свободы.

Раскрывая конкретные обстоятельства преступления, Фефилов пояснил, что ударил потерпевшего три раза по голове металлическим уголком, который носил с собой: один раз в область уха и два раза по голове, после чего сбросил потерпевшего в лестничный проем между перил.

Объясняя мотив убийства, Фефилов пояснил, что потерпевший выгонял его из подъезда, из-за чего между ними завязалась драка.

Со слов осужденного ему известно также о том, что указанный металлический уголок он (Фефилов) носил под длинным драповым пальто, который после убийства спрятал.

Показал, что со слов осужденного ему известно и о том, что на момент убийства потерпевшего он (Фефилов) не знал, что тот является сотрудником правоохранительных органов, узнал об этом лишь на следующий день 9 февраля 2005 года.

Показал, что со слов Фефилова ему известно, что после убийства он уехал из "адрес", проживал у родственников жены.

Из показаний свидетеля ФИО14 также следует, что в разговоре с ним Фефилов похвастался, что убил "мента" голыми руками, пояснил, что "мент" был без формы, "набуровил" на него, то есть "полез" на Фефилова в подъезде дома, за что Фефилов избил его так, что летели почтовые ящики.

Поскольку ФИО13 и ФИО14 сообщали суду источник своей осведомленности о совершенном Фефиловым убийстве ФИО30, указывая на то, что знают об обстоятельствах совершения преступления со слов самого осужденного, у суда не имелось оснований расценивать показания этих свидетелей как недопустимые доказательства, поскольку согласно пункту 2 части 2 статьи 75 УПК РФ, таковыми признаются лишь показания свидетелей основанные на догадке, предположении, слухе, а также если последние не могут указать источник своей осведомленности.

Указанные показания свидетели ФИО13 и ФИО14 подтвердили в ходе неоднократных допросов на досудебной стадии: ФИО13 в ходе допросов 18 марта 2005 года, 15 апреля 2005 года и 1 июня 2005 года, ФИО14 в ходе допросов 24 марта 2005 года и 26 апреля 2005 года, при проверке показаний на месте 26 апреля 2005 года (Т.1, Л.Д.122-125), а также в суде, при рассмотрении уголовного дела по существу (Т.6, Л.Д.148-160, 143-145).

Принимая во внимание соответствие показаний свидетелей ФИО13 и ФИО14 иным доказательствам по делу, отсутствие у них причин для оговора Фефилова, суд правильно посчитал их достоверными.

Не установлено судом и каких-либо обстоятельств, указывающих на наличие неприязненных отношений между Фефиловым и свидетелями.

Напротив, свидетель ФИО13 утверждал о дружеских отношениях с осужденным, указывая о том, что длительное время знаком с Фефиловым и тот ему доверял.

Свидетель защиты ФИО15 подтвердил, что ФИО13 и Фефилов были знакомы длительное время.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, он (ФИО15) не опроверг выводов суда об отсутствие у ФИО13 оснований для оговора осужденного.

Поскольку, показывая в суде о наличии между ФИО13 и Фефиловым плохих отношений, он (ФИО15) в тоже время утверждал, что осужденный приходил домой к ФИО13 они с ним (Фефиловым) "пересекались" именно там (Т.9, Л.Д.95 об.), что соответствует показаниям свидетеля ФИО13 о том же.

Из показаний свидетеля ФИО14 следует, что он видел Фефилова один раз, в ночь на 23 марта 2005 года, в камере дежурной части Устиновского РОВД "адрес". Показал об отсутствии оснований для оговора осужденного.

Каких-либо сомнений в отсутствии оговора ФИО13 и ФИО14 осужденного Фефилова не имеется, поскольку содержание показаний свидетелей свидетельствует о самостоятельности изложения информации, ставшей им известной от осужденного Фефилова, в свободной форме, без какого-либо внешнего вмешательства.

Об этом свидетельствует и то, что допрос ФИО14 инициирован самим свидетелем, обратившимся в правоохранительные органы с письменным заявлением (Т.1, Л.Д.117), в котором просил допросить его по обстоятельствам убийства ФИО30, ставшими ему известными от осужденного Фефилова.

Приведенные показания свидетеля ФИО13 о локализации телесных повреждений и механизме их причинения Фефиловым, ударившим потерпевшего один в раз в область уха и два раза по голове металлическим уголком, соответствуют заключению судебно-медицинской экспертизы N (Т.4, Л.Д.28-44), согласно которой на трупе ФИО30 обнаружены в том числе две ушибленные рассеченные раны на голове, дырчатый перелом теменных костей, ушибленная рана на правой ушной раковине.

Экспертным заключением установлено, что указанные раны на голове образовались одномоментно от действия одного и того же твердого тупого предмета, имеющего в своей конструкции узкую кромку-ребро.

Причиной смерти ФИО30 явилась открытая черепно-мозговая травма в виде двух ран на голове, дырчатого перелома теменных костей, разрыва твердой мозговой оболочки в области сагиттального синуса, сопровождающаяся ушибом головного мозга с кровоизлиянием под мягкую мозговую оболочку и в его вещество, вызвавшая массивную кровопотерю.

Эксперт ФИО16 в суде подтвердил возможность образования ран на голове и перелома теменных костей в результате ударов металлическим уголком.

Показал, что удары были нанесены ФИО30 сверху вниз, перелом теменных костей, исходя из его локализации, мог образоваться одномоментно с одной из ран на голове (раной N1).

Эксперт категорически исключил получение указанных повреждений в результате падения, ударов о косяк двери и радиатор отопления.

Показания ФИО13 о наличие у Фефилова куска металлического уголка подтвердил свидетель ФИО17.

Указанный свидетель показал, что кусок металлического уголка остался у Фефилова после ремонта летом 2004 года входной двери квартиры матери осужденного.

Эти показания согласуются с фактическими данными протокола осмотра места происшествия от 8 июля 2005 года (Т.2, Л.Д.4-7) - дверной коробки входной двери квартиры матери Фефилова, согласно которым в конструкцию коробки входит металлический уголок.

Показания свидетеля ФИО13 о том, что после совершенного убийства Фефилов уезжал из "адрес", проживал у родственников жены, подтверждаются показаниями свидетеля ФИО18 о том, что в начале февраля 2005 года ему позвонила сестра ФИО29 и попросила принять в гости ее супруга Фефилова С.И, через пару дней последний приехал в "адрес" и проживал у него в доме в течение двух недель.

Из показаний свидетеля ФИО19 также следует, что Фефилов проживал в доме ФИО18 в феврале 2005 года.

На достоверность показаний ФИО13 о том, что Фефилов сбросил потерпевшего с лестницы вниз указывают фактические данные протокола осмотра места происшествия от 3 февраля 2005 года и фототаблицы (Т.1, Л.Д.27-33), согласно которым секция почтовых ящиков со стены между первый и вторым этажом сорвана и лежит на полу в подъезде, труп ФИО30, вокруг которого образовались обильные следы крови, без ботинка на левой ноге, обнаружен на площадке, за тамбуром, около входной двери в подъезд, при этом отсутствующий ботинок потерпевшего обнаружен выше - на лестничной площадке между первым и вторым этажом.

По мнению Судебной коллегии, о том же свидетельствует и обнаруженная в ходе осмотра места преступления на площадке второго этажа кровь, которая согласно заключения экспертизы N (Т.4, Л.Д.53-56) могла произойти от потерпевшего ФИО30.

Фактические данные приведенного протокола осмотра места преступления соответствуют показаниям свидетеля ФИО14 о том, что Фефилов избивал ФИО30 так, что летели почтовые ящики, что свидетельствует об их достоверности.

Показаниями свидетеля ФИО14 об избиении ФИО30 в подъезде дома согласуются и выводами судебно-медицинской экспертизы о наличие на трупе ФИО30 также и других телесных повреждений в виде ран и ссадин на левой боковой стенке живота с карманообразным отслоением кожи, краевого оскольчатого перелома левой подвздошной кости, ссадин и кровоподтеков на лице, ссадины в поясничной области, ссадины и кровоподтеков на конечностях, которые не состоят в причинной связи с наступлением его смерти.

О контактном взаимодействии ФИО30 с почтовыми ящиками в подъезде следует из заключения криминалистической судебной экспертизы N (Т.4, Л.Д.90-91), обнаружившей на почтовых ящиках волокна, которые могли входить в состав куртки убитого ФИО30 и отделиться от нее.

Потерпевшая Потерпевший N1 подтвердила, что проснулась в 3 часа 15 минут от громкого грохота, который раздавался с нижних этажей подъезда, но боялась выйти. Утром обнаружила там труп супруга с телесными повреждениями, секция почтовых ящиков была сорвана.

Согласно заключению криминалистической судебной экспертизы N (Т.4, Л.Д.108-110) на почтовых ящиках обнаружены единичные волокна шерсти, одинаковые по морфологии, природе и цвету с волокнами, входящими в состав ткани пальто Фефилова и ранее могли входить в состав последнего.

На поверхности пальто Фефилова обнаружены единичные волокна, одинаковые по морфологии, цвету и природе с волокнами входящими в состав меха капюшона куртки, надетой на трупе ФИО30, и ранее могли входить в состав последнего, что свидетельствует о причастности осужденного к убийству ФИО30.

О причастности Фефилова к убийству ФИО30 свидетельствуют и выявленные в ходе экспертизы вещественных доказательств N (Т.4, Л.Д.70-73) в слюне с окурка, изъятого в ходе осмотра места происшествия на площадке между первым и вторыми этажами, антигены, возможность происхождения которых в качестве примесей от осужденного Фефилова, не исключается.

О том же свидетельствуют и выводы экспертизы вещественных доказательств N (Т.4, Л.Д.78-79), согласно которой в нижней части рукавов пальто Фефилова обнаружена кровь человека, которая могла произойти от ФИО30.

Доводы защиты о том, что кровь, обнаруженная на пальто Фефилова, принадлежит лишь самому осужденному и его супруге ФИО29, были тщательно проверены судом.

Согласно заключению экспертизы вещественных доказательств N, назначенной и проведенной по ходатайству стороны защиты, в следах крови в нижней части рукавов пальто возможно присутствие крови Фефиловых, но лишь в качестве примеси (Т.4, Л.Д.84-85).

Вместе с тем, указанные выводы судебной экспертизы не свидетельствуют о непричастности Фефилова к убийству ФИО30 и не опровергают выводы экспертизы вещественных доказательств N.

Обыск в жилище Фефилова (Т.4, Л.Д.3-4) произведен на основании постановления суда (Т.4, Л.Д.2), что соответствует положениям пункта 4 части 2 статьи 29 УПК РФ, с участием двух понятых, проживающей в квартире ФИО29, засвидетельствовавших своими подписями на каждой странице протокола достоверность этого следственного действия.

В ходе обыска обнаружено и изъято драповое пальто Фефилова черного цвета, которое упаковано в прозрачный полимерный пакет, с пояснительной надписью об изъятых в ходе обыска вещей, что удостоверено подписями понятых и лица, производящего обыск.

По окончании обыска каких-либо заявлений, замечаний, возражений и ходатайств от участников данного следственного действия не поступило.

С учетом того, что обыск в жилище Фефилова был проведен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, оснований считать протокол обыска от 23 марта 2005 года недопустимым доказательством, Судебная коллегия не находит.

По мнению Судебной коллегии, доводы, изложенные в заключениях судебных экспертиз, являются научно обоснованными, а выводы правильными.

Экспертизы были назначены и проведены в соответствии с требованиями закона, оснований сомневаться в обоснованности и объективности выводов экспертов, а также признавать их недопустимыми доказательствами, не имеется.

Относительно ссылки осужденного Фефилова в обоснование доводов о недопустимости судебных экспертиз на нарушение Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации, утвержденного Приказом Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 N 346 н. Судебная коллегия отмечает, что указанный Порядок не может быть применим к произведенным 3 мая 2005 года криминалистической судебной экспертизы N1000 и 1 июня 2005 года экспертизы вещественных доказательств.

Из уголовного дела следует, что осужденный Фефилов и его адвокат ознакомились с постановлениями о назначении каждой из судебных экспертиз, а также с экспертными заключениями, однако заявлений и ходатайств, в том числе относительно порядка производства и достоверности представленных на экспертные исследования вещественных доказательств, от них не поступало, что удостоверено их подписями.

Сторона защиты также не заявляла ходатайств о назначении дополнительных или повторных экспертиз, о допросе экспертов.

Вопреки доводам жалоб, на экспертное исследование пальто Фефилова поступило в упакованном виде, с подписями понятых и лица, производившего обыск.

Согласно заключению криминалистической судебной экспертизы N от 3 мая 2005 года, пальто Фефилова поступило на экспертное исследование в том же прозрачном полимерном пакете, в который и было упаковано при производстве обыска в его жилище. Целостность пакета не нарушена, на нем имеется пояснительный текст "вещи, изъятые в ходе обыска по адресу: "адрес" по уголовному делу 06/789", подписи понятых и лица, производившего обыск.

Кроме того, на экспертное исследование поступила и упакованная в полимерный цветной пакет куртка-пуховик осужденного Фефилова, изъятая 24 марта 2005 года в ходе обыска в жилище матери осужденного по адресу: "адрес" (Т.4, Л.Д.18-20), целостность данного пакета также не нарушена, что соответствует постановлению о назначении экспертизы от 21 апреля 2005 года (Т.4, Л.Д.107) о предоставление в распоряжение эксперта пальто Фефилова, изъятого в ходе обыска по месту жительства осужденного и куртки-пуховика, изъятого в ходе обыска по месту жительства матери последнего.

Вопреки доводам осужденного Фефилова, изъятые в ходе обыска 23 марта 2005 года (Т.4, Л.Д.3-4), его рубашка и футболка на криминалистическую судебную экспертизу не направлялись и вещественными доказательствами по уголовному делу не признавались (Т.9, Л.Д.164).

Доводы осужденного о вскрытии пакета, с изъятыми в ходе обыска 23 марта 2005 года его вещами, опровергаются заключением криминалистической судебной экспертизы N, согласно которой пальто Фефилова поступило на экспертное исследование в упакованном виде, целостность упаковки не нарушена.

Осужденный Фефилов и его адвокат ознакомились с постановлением о назначении криминалистической судебной экспертизы, из которого следовало, что на экспертное исследование направлено пальто Фефилова, изъятое в ходе обыска по месту его жительства, а также с заключением этой экспертизы N, из которой следовало, что указанное пальто Фефилова поступило на экспертное исследование упакованным в прозрачным полимерный пакет, однако заявлений и ходатайств от них не поступило.

Из заключения судебной экспертизы вещественных доказательств N от 21 июня 2005 года также следует, что пальто Фефилова поступило в упакованном виде, с тем же пояснительным текстом, подписями понятых и лица производившего обыск, сверток был опечатан.

О том, что Фефилов зимой 2005 года носил длинное драповое пальто черного цвета, показали не только свидетели обвинения ФИО13), ФИО17, ФИО87, но свидетель защиты ФИО15.

Суд обоснованно посчитал, что наличие у осужденного травмы правой руки не может свидетельствовать о его невиновности.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N (Т.4, Л.Д.120-121) выявленный в январе 2005 года у Фефилова закрытый перелом пятой пястной правой кисти без смещения, с учетом специфичности гипсовой мобилизации при данных переломах костей кисти, не исключает возможность совершения активных целенаправленных действий пальцами правой кисти и всей правой конечностью.

Эксперт ФИО20 в суде подтвердила правильность выводов экспертного заключения, пояснив, что вывод о возможности Фефилова совершать активные целенаправленные действия пальцами правой кисти и всей конечностью основан на представленных медицинских документах, специальных познаниях и опыте в указанной сфере медицинской деятельности.

Указанные выводы судебно-медицинской экспертизы согласуются с показаниями свидетелей ФИО17, ФИО90, ФИО18 и ФИО19.

Так, свидетель ФИО17 показал, что 7 февраля 2005 года с 8 часов до 20 часов Фефилов работал вместе с ним в строительной бригаде по отделке помещений. Фефилов носил на правой кисти гипс, который работать ему не мешал.

Свидетель ФИО90 подтвердил, что 7 февраля 2005 года с 8 часов до 20 часов Фефилов работал вместе с ними в строительной бригаде.

Свидетель ФИО18 показал, что в феврале 2005 года Фефилов в течение двух недель помогал ему в ремонте дома, занимался внутренней отделкой.

Согласно показаниям свидетеля ФИО19 осужденный Фефилов работал в доме ФИО18, гипса на его руке не было.

Вопреки доводам стороны защиты, судом обоснованно в основу приговора положены показания свидетелей ФИО13 и ФИО14 на досудебной стадии, которые были оглашены судом при наличии оснований, предусмотренных статьей 281 УПК РФ.

Судебная коллегия не находит оснований согласиться с доводами апелляционных жалоб о недопустимости использования в качестве доказательств показаний засекреченного свидетеля ФИО13).

Допрос указанного свидетеля ФИО13 на досудебной стадии, чьи анкетные данные сохранены в тайне на основании постановления следователя от 18 марта 2005 года, был произведен в соответствии с положениями части 9 статьи 166 УПК РФ.

Указанный свидетель был допрошен судом при предыдущем рассмотрении уголовного дела без оглашения подлинных данных о его личности и без визуального его наблюдения также в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона.

В соответствии с положениями части 6 статьи 278 УПК РФ, по ходатайству государственного обвинителя о раскрытии подлинных сведений о свидетеле ФИО13), поскольку основания, по которым данные сведения были засекречены, отпали, в связи с его смертью, суд ознакомил стороны с подлинными сведениями о личности свидетеля (Т.9, Л.Д.89).

Уголовно-процессуальный закон (статья 281 УПК РФ) позволяет суду огласить показания свидетеля, данные им при производстве предварительного расследования, в случаях предусмотренных законом.

Так, согласно положениям пунктов 1 и 2 части 2 статьи 281 УПК РФ, при неявке в судебное заседание свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных им показаний, в случаях: смерти свидетеля, тяжелой болезни свидетеля, препятствующей явке в суд.

При этом, согласно положениям части 2.1 данной статьи решение об оглашении показаний свидетеля, не явившегося в судебное заседание вследствие тяжелой болезни, препятствующей явке в суд, может быть принято судом при условии предоставления осужденному в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами.

Ходатайство государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля ФИО13), который умер, и свидетеля ФИО14, который не явился по причине тяжелой болезни, препятствующей явке в суд, что подтверждено документально, обоснованно удовлетворено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Согласно справке Управления ЗАГС ФИО13 умер 16 августа 2010 года (Т.8, Л.Д.230).

Из справки БУЗ Удмуртской Республики "Городская клиническая больница N7" от 2 июля 2021 года (Т.9, Л.Д.44) следует, что по состоянию здоровья ФИО14 не может явиться в суд для допроса, по причине тяжелой болезни (рак правого легкого 4 стадии, инвалидность 1 группы).

Вопреки доводам апелляционных жалоб, осужденный Фефилов мог оспорить показания обоих свидетелей (ФИО13 и ФИО14), которые допрашивались судом при предыдущем рассмотрении дела, а приведенные показания свидетеля ФИО14 также и в ходе очной ставки с ним (Т.1, Л.Д.135-138), в ходе которой ФИО14, в присутствии осужденного, подтвердил указанные показания и опроверг его доводы о наличие оснований для оговора осужденного.

Все выдвинутые стороной защиты версии и алиби судом проверены и получили оценку в приговоре.

Выдвинутое Фефиловым алиби о нахождении в период инкриминируемого ему преступления дома, которое подтвердила свидетель ФИО29, показав, что осужденный весь вечер в трезвом состоянии находился дома, опровергнуто совокупностью приведенных в приговоре доказательств.

Указанное алиби опровергли, в том числе и свидетели ФИО17 и ФИО90, показав, что 7 февраля 2005 года до 22 часов они совместно с Фефиловым в магазине распивали спиртное, после чего расстались.

Суд дал надлежащую оценку показаниям осужденного Фефилова и свидетеля ФИО29, посчитав, что первые, являясь способом защиты, обусловлены стремлением избежать уголовную ответственность за содеянное, а вторые стремлением помочь своему супругу Фефилову в этом.

В соответствии с конституционным принципом состязательности и равноправия сторон (часть 3 статьи 123 Конституции РФ) в уголовном судопроизводстве функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.

Согласно положениям части 3 статьи 15 УПК РФ, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами из процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд оказывал стороне защиты содействие в предоставление доказательств, в тех случаях, когда сторона защиты, реализуя принципы состязательности сторон, принимала активные меры к их самостоятельному получению, но в силу объективных причин не могла получить.

Указанным в ходатайстве стороны защиты свидетелям (в основном свидетелям обвинения, включая бывших сотрудников милиции, от допроса которых сторона обвинения отказалась, а также супруги осужденного ФИО29 и его матери ФИО21) направлялись судебные повестки, явившиеся свидетели (ФИО23, ФИО29, ФИО15) допрошены судом, в отношении неявившихся свидетелей (в том числе по причине изменения места жительства, которое было неизвестно суду) стороне защиты разъяснялось право повторно заявить мотивированное ходатайство о вызове этих свидетелей, после принятия мер к установления их местонахождения (Т.9, Л.Д.91 об.), ходатайствовать об оглашении их показаний в суде (Т.9, Л.Д.108), либо самостоятельно пригласить указанных свидетелей, с учетом того, что Фефилов по делу под какой-либо мерой пресечения не находился и в суде заявил о возможности обеспечить явку неявившихся свидетелей самостоятельно (Т.9, Л.Д.93).

Доводы стороны защиты о неоказании судом содействия в вызове свидетелей опровергаются материалами уголовного дела.

Согласно справке составленной секретарем судебного заседания (Т.9, Л.Д.10) ей осуществлялись звонки по номерам телефонов, имеющимся в деле, свидетелям ФИО116, ФИО117, ФИО118, ФИО119 в целях извещения их о необходимости явки в суд для допроса, однако в связи с тем, что номера телефонов в настоящее время не существуют, известить указанных свидетелей посредством телефонограммы не представилось возможным.

Из другой справки секретаря судебного заседания (Т.9, Л.Д.12) следует, что свидетели ФИО23, ФИО120 и ФИО122 в настоящее время не являются сотрудниками полиции, в связи с выходом на пенсию, отдел кадров МВД по Удмуртской Республики не располагает информацией об их месте жительства и контактных данных.

Всем свидетелям, указанным в ходатайстве стороны защиты, направились судебные повестки по почте, однако судебные извещения вернулись за истечением срока хранения (Т.9, Л.Д.17-24, 92 об.).

Доводы апелляционных жалоб об отказе суда в допросе свидетелей защиты ФИО123, ФИО124 и ФИО125 опровергаются протоколом судебного заседания (Т.9, Л.Д.109), из которого следует, что суд отказал в вызове данных свидетелей, обосновав свое решение невозможностью удовлетворения данного ходатайства, поскольку стороной защиты не предоставлено данных о месте нахождения свидетелей для направления им повесток.

Одновременно с этим, суд разъяснил стороне защиты право заявить ходатайство о вызове свидетелей повторно, после получения информации о месте их нахождения, либо пригласить свидетелей самостоятельно (Т.9, Л.Д.109 об.).

Из протокола судебного заседания также следует, что суд в ходе судебного заседания выяснял у стороны защиты, принимаются ли ей меры к установлению местонахождения указанных свидетелей, однако адвокат Назарова заявляла о том, что стороной защиты меры к установлению местонахождения свидетелей не предпринимались (Т.9, Л.Д.115).

По мнению Судебной коллегии, вышеуказанное свидетельствует о содействие председательствующим стороне защиты в реализации права на допрос свидетелей, от которого она сама отказалась, о чем свидетельствует протокол судебного заседания, согласно которому сторона защиты не принимала мер к установлению местонахождения свидетелей, явку свидетелей не смотря на взятые осужденным Фефиловым обязательства не обеспечила, не приведя уважительных причин этому, по окончании судебного следствия осужденный Фефилов и его защитник Назарова дополнений к нему на основании части 1 статьи 291 УПК РФ не имели, возражений против окончания судебного следствия не заявляли.

В удовлетворении ходатайства стороны защиты о приобщении к материалам уголовного дела записки, которую свидетель ФИО29 изъяла из двери свидетеля ФИО13 судом мотивированно отказано (Т.9, Л.Д.122), поскольку указанная записка не отвечает требованиям относимости к предмету судебного разбирательства.

Доводы жалоб о недозволенных методах следствия судом тщательно проверены, обоснованно опровергнуты, признаны способом защиты, выводы об этом подробно изложены в приговоре.

Судом принято во внимание, что в отношении Фефилова 25 марта 2005 года проводилась судебно-медицинская экспертиза N (Т.4, Л.Д.114), в ходе которой телесных повреждений у него не обнаружено, жалоб на состояние здоровья он не высказывал.

В ходе следствия доводы Фефилова об оказании на него давления со стороны сотрудников правоохранительных органов являлись предметом проверки, по результатам которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в связи отсутствием в действиях сотрудников милиции признаков преступления, предусмотренного статьей 286 УК РФ (Т.4, Л.Д.114).

Свидетели ФИО22, ФИО23, ФИО24 показали о том, что психологическое и физическое давление на Фефилова сотрудниками полиции не оказывалось.

Из показаний свидетеля ФИО14 следует, что рассказывая ему о содеянном, Фефилов удивлялся лояльному к нему отношению, без применения насилия, хотя он совершил убийство сотрудника милиции.

Доводы стороны защиты о фальсификации доказательств, проверены судом, в качестве свидетеля допрошен ФИО25, занимавшийся расследованием дела.

Фактов искусственного создания доказательств либо фальсификации судом не установлено.

Дав приведенным выше и иным исследованным в судебном заседании доказательствах надлежащую оценку, суд правильно квалифицировал действия осужденного как умышленное убийство ФИО30.

Оснований для переквалификации действий осужденного, либо его оправдание, не имеется.

О прямом умысле Фефилова на убийство ФИО30, свидетельствует совокупность всех обстоятельств содеянного осужденным, в частности, способ и орудие преступления, количество повреждений, их характер и локализация, целенаправленное нанесение ударов в жизненно важный орган человека - в голову, от которых потерпевший скончался, а также последующее поведение осужденного, который с места преступления скрылся, мер к оказанию помощи потерпевшему не предпринимал.

Оснований для квалификации убийства ФИО30, как совершенного Фефиловым из хулиганских побуждений, как об этом просит в апелляционном представлении государственный обвинитель, Судебная коллегия не находит.

По смыслу уголовного закона, по пункту "и" части 2 статьи 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

Как следует из показаний свидетелей ФИО13 и ФИО14 в подъезде дома, где проживал потерпевший ФИО30, между ним и Фефиловым произошел конфликт, при этом ФИО30 "набуровил" на осужденного, выгонял его из подъезда, между ними возникла драка.

Таким образом, судом правильно установлено, что умысел на убийство ФИО30 у Фефилова возник на почве личных неприязненных отношений в ходе ссоры с потерпевшим.

По мнению Судебной коллегии, при отсутствии доказательств, свидетельствующих о том, что Фефилов действовал из хулиганских побуждений, сам спровоцировал конфликт с потерпевшим и использовал его в качестве повода для убийства потерпевшего, желая противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним, содеянное не может быть квалифицировано по пункту "и" части 2 статьи 105 УК РФ.

Выводы об отсутствии доказательств аморальности либо противоправности поведения потерпевшего, которые бы явились причиной его убийства осужденным, также надлежащем образом обоснованы судом.

Обоснованным является и вывод суда о вменяемости Фефилова, поскольку согласно заключению комиссии экспертов (Т.4, Л.Д.125-127) Фефилов психическим расстройством не страдает, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Обсудив доводы апелляционной жалобы адвоката Назаровой о чрезмерной суровости назначенного Фефилову наказания, то есть о несправедливости приговора, Судебная коллегия отмечает следующее.

В соответствии с частью 2 статьи 389.18 УПК РФ несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части УК РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым, как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.

Аналогичный подход к справедливости приговора содержится и в статье 6 УК РФ, согласно которой наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру, степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

По смыслу закона, при учете характера общественной опасности преступления следует иметь в виду направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред, а степень общественной опасности преступления зависит от конкретных обстоятельств содеянного, в частности от характера и размера наступивших последствий, способа совершения преступления, от вида умысла. При этом обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание (статьи 61 и 63 УК РФ) и относящиеся к совершенному преступлению, также учитываются при определении степени общественной опасности преступления.

Судебная коллегия находит, что судом первой инстанции при назначении наказания Фефилову в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства его совершения, личность осужденного.

Так, согласно приговору, при назначении Фефилову наказания, суд признал в качестве смягчающих наказание обстоятельств: наличие на иждивении малолетнего ребенка (пункт "г" части1 статьи 61 УК РФ), явку с повинной (пункт "и" части 1 статьи 62 УК РФ), состояние здоровья осужденного Фефилова и его пожилой матери (часть 2 статьи 61 УК РФ).

Поскольку суд не установилобстоятельств, отягчающих наказание Фефилова, суд обоснованно назначил ему наказание по правилам части 1 статьи 62 УК РФ.

Судом не установлено исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью и поведением осужденного во время и после его совершения, существенно уменьшающих степень общественной опасности (статья 64 УК РФ), как не установлено и обстоятельств для изменения категории преступления, на менее тяжкую (часть 6 статьи 15 УК РФ), с чем соглашается и Судебная коллегия.

Таким образом, оснований для признания назначенного наказания чрезмерно суровым не имеется.

Суд правильно освободил осужденного от назначенного наказания, поскольку на момент вынесения приговора сроки давности за преступление, в совершении которого признан виновным Фефилов, истекли.

Принимая такое решение, суд обоснованно учитывал, что Фефилов от следствия и суда не скрывался, с 23 марта 2005 года по 21 марта 2017 года отбывал наказание в виде лишения свободы по приговору суда, возражал против прекращения уголовного дела по основанию истечения сроков давности уголовного преследования, а также содержащиеся в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности" разъяснения, о том, что в случае, если во время судебного разбирательства будет установлено обстоятельство, указанное в пункте 3 части 1 статьи 24 УПК РФ (истечение сроков давности уголовного преследования), суд прекращает уголовное дело только при условии согласия на это подсудимого. Если в результате продолженного судебного разбирательства в связи с возражением подсудимого против прекращения уголовного дела будет установлена его виновность, суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания.

Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального закона, которые являлись бы основанием для отмены приговора, Судебная коллегия не усматривает.

Гражданский иск Федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования "Нижегородская академия МВД России" (Т.1, Л.Д.80-81) к Фефилову рассмотрен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, размер исковых требований подтвержден представленными документами (Т.1, Л.Д.84-88), исследованными судом (Т.9, Л.Д.74 об.).

Вместе с тем приговор суда подлежит изменению, исходя из следующего.

В соответствии с положениями части 1 статьи 9 УК РФ, преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Во время убийства Фефиловым потерпевшего ФИО30 действовал уголовный закон, предусматривающий ответственность за это (часть 1 статьи 105 УК РФ) в редакции Федерального закона N73-ФЗ от 13 июня 1996 года N63-ФЗ.

С учетом того, что Федеральным законом от 21 июля 2004 года N73-ФЗ изменений в часть 1 статьи 105 УК РФ не вносилось, суд пришел к ошибочному выводу о квалификации действия Фефилова по данной статье в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 года N73-ФЗ.

Судебная коллегия полагает необходимым исправить указанную ошибку суда, путем внесения в приговор соответствующих коррективов, удовлетворив представление государственного обвинителя в указанной части.

На основании изложенного, Судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционных жалоб осужденного Фефилова С.И. и адвоката Назаровой Е.Ю. ввиду необоснованности изложенных в них доводов, апелляционное представление государственного обвинителя Зениной Н.В. подлежит частичному удовлетворению.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, ОПРЕДЕЛИЛА:

Апелляционное представление государственного обвинителя Зениной Н.В. удовлетворить частично.

Приговор Верховного Суда Удмуртской Республики от 21 июля 2021 года в отношении Фефилова СИ изменить.

Считать Фефилова С.И. осужденным по части 1 статьи 105 УК РФ, в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года N63-ФЗ.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Фефилова С.И. и адвоката Назаровой Е.Ю. без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, установленном Главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии приговора, вступившего в законную силу. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи