Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 21 декабря 2021 г. по делу N 8Г-21059/2021[88-21603/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Леонтьевой Т.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N24RS0040-01-2020-004253-10 (N2-3586/2020) по иску Ф.С.М. к отделу Министерства внутренних дел России по г. Норильску, Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Ф.С.М. на решение Норильского городского суда Красноярского края от 23 декабря 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 мая 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Ф.С.М. обратился в суд с иском к отделу Министерства внутренних дел России по г. Норильску (далее- ОМВД по г. Норильску), Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указал, что 29 мая 2002 г. он был привлечен к уголовной ответственности, ему было предъявлено обвинение в совершении трех эпизодов преступления, предусмотренных ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее- УК РФ).

В отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Приговором Талнахской постоянной сессии районного суда г. Норильска от 14 февраля 2003 г. уголовное преследование по двум эпизодам сбыта наркотических средств 27 мая и 28 мая 2002 г. в отношении него было прекращено на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УК РФ, в связи с отсутствием события преступления, то есть по реабилитирующим основаниям.

Его действия судом не были переквалифицированы, а были прекращены за отсутствием события преступления. Таким образом, он незаконно был подвергнут уголовному преследованию, ему было предъявлено обвинение в совершении особо тяжких преступлений.

Под стражей по обвинению в вышеуказанных преступлениях он содержался с 29 мая 2002 г. по 14 февраля 2003 г. (8 месяцев 20 дней), в связи с чем испытал глубокие нравственные страдания. Причиненный ему моральный вред вышеуказанной незаконной деятельностью сотрудников правоохранительных органов он оценивает в размере 2 000 руб. за каждый день незаконного уголовного преследования.

Просил взыскать с Министерства финансов Российской Федерации в его пользу компенсацию морального вреда в размере 520 000 руб.

Решением Норильского городского суда Красноярского края от 23 декабря 2020 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 мая 2021 г. решение Норильского городского суда Красноярского края от 23 декабря 2020 г. отменено в части исковых требований к Министерству финансов Российской Федерации, с принятием по делу нового решения, которым исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу истца компенсацию морального вреда в сумме 20 000 руб. В остальной части указанное решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Ф.С.М. ставит вопрос об изменении апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 мая 2021 г, поскольку не согласен с размером компенсации морального вреда, полагает, что судом не учтены все обстоятельства, при которых он претерпевал нравственные и физические страдания.

В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились стороны, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений истца на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов гражданского дела, приговором Талнахской постоянной сессии Норильского городского суда Красноярского края от 14 февраля 2003 г. Ф.С.М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ (незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества) и ему назначено наказание в виде 2-х лет лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года.

Мера пресечения в отношении осужденного Ф.С.М. до вступления приговора в законную силу изменена с заключения под стражу на подписку о невыезде, он освобожден из-под стражи в зале суда.

Из указанного приговора следует, что в судебном заседании государственный обвинитель отказался от поддержания обвинения Ф.С.М. по ч. 4 ст. 228 УК РФ и просил эпизоды сбыта наркотических средств М.А.В, 27 мая 2002 г. и К.С.А. 28 мая 2002 г. из обвинения исключить в связи с непричастностью истца к совершению указанных преступлений, а по эпизоду обнаружения у Ф.С.М. наркотических средств 29 мая 2002г, квалифицировать его действия по ч. 1 ст. 228 УК РФ в связи с отсутствием доказательств в сбыте наркотических средств.

В связи с этим суд прекратил уголовное преследование в отношении истца по эпизодам сбыта наркотических средств М.А.В, 27 мая 2002 г. и К.С.А. 28 мая 2002 г, а по эпизоду обнаружения наркотических средств у Ф.С.М. 29 мая 2002 г. переквалифицировал его действия с ч. 4 ст. 228 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ.

Из материалов дела усматривается, что по данному уголовному делу истец содержался под стражей с 29 мая 2002 г. до 14 февраля 2003г.

Приговором Талнахской постоянной сессии Норильского городского суда Красноярского края от 4 февраля 2004 г. Ф.С.М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 228 УК РФ и ему назначено наказание в виде 8 (восьми) лет лишения свободы. На основании ст. 74 УК РФ условное наказание, назначенное приговором Талнахской постоянной сессии Норильского городского суда Красноярского края от 14 февраля 2003 г. отменено. На основании ст. 70 УК РФ назначено окончательное наказание по совокупности приговоров, частично присоединено к наказанию, назначенному по настоящему приговору, наказание, назначенное приговором Талнахской постоянной сессии Норильского городского суда Красноярского края от 14 февраля 2003 г. Всего к отбытию назначено 8 (восемь) лет 6 (месяцев) лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания Ф.С.М. постановлено исчислять с 4 февраля 2004 г, при этом в срок наказания зачтен срок нахождения истца под стражей с 29 мая 2002 г. до 14 февраля 2003 г. и с 6 июня 2003 г. по 4 февраля 2004г.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 7 декабря 2004 г. приговор Норильского городского суда Красноярского края от 4 февраля 2004 г. в отношении Ф.С.М. оставлен без изменения.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, пришел к выводу об отсутствии совокупности условий для применения к сложившимся правоотношениям положений ст.ст. 1069 -1070 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ), регламентирующих возможность компенсации морального вреда по правилам ст.ст. 150, 151 ГК РФ. При этом суд первой инстанции исходил из того, что приговором Талнахской постоянной сессии Норильского городского суда Красноярского края от 4 февраля 2004 г. отменено условное осуждение по приговору Талнахской постоянной сессии Норильского городского суда Красноярского края от 14 февраля 2003 г. и в срок отбытия наказания зачтено время нахождения Ф.С.М. под стражей, включая оспариваемый период с 29 мая 2002 г. по 14 февраля 2003 г. (8 месяцев 20 дней). Суд указал, что прекращение уголовного преследования в отношении Ф.С.М. по эпизоду сбыта наркотических средств 27 мая 2002 г. и 28 мая 2002 г, не влечет в данном случае безусловную компенсацию морального вреда, поскольку незаконного содержания истца под стражей допущено не было.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием не согласился, указав, что в части доводов относительно незаконного содержания под стражей, суд первой инстанции ошибочно исходил из того, что прекращение уголовного преследования в отношении Ф.С.М. по эпизоду сбыта наркотических средств 27 мая 2002 г. и 28 мая 2002 г. не влечет в данном случае безусловную компенсацию морального вреда, поскольку незаконного содержания истца под стражей допущено не было. Суд апелляционной инстанции указал, что включение периода нахождения Ф.С.М. под стражей с 29 мая 2020 г. по 14 февраля 2003 г. в срок отбытия наказания по следующему приговору, не свидетельствует об отсутствии нарушения личных неимущественных прав истца в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что отсутствие права на возмещение вреда в порядке реабилитации не исключает возможность компенсации морального вреда в предусмотренном ГК РФ порядке в связи с установлением факта нарушения личных неимущественных прав истца. Ф.С.М, обратившись с иском к Министерству финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда, ссылается на то, что в результате неправомерного привлечения к уголовной ответственности за три эпизода сбыта наркотических средств, он содержался под стражей больше восьми месяцев, чем ему был причинен моральный вред.

Определяя размер денежной компенсации причиненного истцу морального вреда, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями ст. ст. 151, 1069, 1070, 1100 Гражданского кодекса Российской Федераци.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанций нормы материального права применены правильно.

Согласно ст.ст. 2, 17, 18, 19, 45, 46, 53, 55 Конституции Российской Федерации на основании принципов правового государства, верховенства права, юридического равенства и справедливости государство обязано гарантировать лицам, пострадавшим от незаконных и (или) необоснованных ареста, заключения под стражу или осуждения, возмещение причиненного вреда, в том числе морального.

Условия возмещения вреда, причиненного гражданину в результате уголовного преследования предусмотрены в главе 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее- УПК РФ), регламентирующей основания возникновения права на реабилитацию, порядок признания этого права и возмещения различных видов вреда, а также в главе 59 ГК РФ, устанавливающей, в частности, ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070), и правила компенсации морального вреда.

Так, ст. 133 УПК РФ, закрепляющая право реабилитированных лиц на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах, предусматривает, что вред, причиненный в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (ч. 1).

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 133 УПК РФ осужденный имеет право на реабилитацию, в тем числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в случаях прекращения уголовного преследования в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.

Частью 4 ст. 133 УПК РФ установлен исчерпывающий перечень случаев, на которые закрепленные в ней правила не распространяются.

В иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5 ст. 133 УПК РФ).

Данному регулированию корреспондируют нормы п. 1 ст. 1070 и абзацев третьего и пятого ст. 1100 ГК РФ.

Как предусмотрено п. 1 ст. 1070 ГК РФ, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 данной статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены ст. 1069 ГК РФ. Вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу (п. 2 ст. 1070 ГК РФ).

При этом, как указывает Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 18 января 2011 г. N 47.0-0, ни ст. 133 УПК РФ, ни указанные нормы ГК РФ не связывают принятие решения о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда только с наличием вынесенного в отношении гражданина оправдательного приговора или постановления (определения) о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям, а также решения органа предварительного расследования, прокурора или суда о полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого.

Таким образом, действующее законодательство - в системном единстве его предписаний - не исключает принятие судом в порядке гражданского судопроизводства решения о компенсации морального вреда, причиненного при осуществлении уголовного судопроизводства, исходя из обстоятельств конкретного уголовного дела и руководствуясь принципами справедливости и приоритета прав и свобод человека и гражданина.

В силу ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что отсутствие права на возмещение вреда в порядке реабилитации не исключает возможность компенсации морального вреда в предусмотренном ГК РФ порядке в связи с установлением факта нарушения личных неимущественных прав истца.

Пунктом 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (с последующими изменениями и дополнениями) разъяснено, что размер компенсации морального вреда зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.

Следует отметить, что действующее законодательство исходит из обязанности государства возместить лицу причиненный моральный вред в случае незаконного привлечения этого лица к уголовной ответственности, причем самим фактом незаконного привлечения к уголовной ответственности презюмируется причинение морального вред, так как указанные действия не могли не оказать негативного влияния на психическое состояние истца.

Однако, моральный вред, по своему характеру, не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и полного возмещения.

Определяя размер компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции принял во внимание фактические обстоятельства дела, характер и степень причиненных истцу страданий вследствие незаконного привлечения к уголовной ответственности за сбыт наркотических веществ при его непричастности к указанным деяниям, давность происшедшего; индивидуальные особенности истца; отсутствие иных доказательств, подтверждающих степень физических и нравственных страданий, связанных с личностью; отсутствие доказательств, подтверждающих наступление иных негативных последствий, а также требования разумности и справедливости.

Доводы кассатора о заниженном размере компенсации морального вреда, не могут повлечь отмену обжалуемого судебного акта, поскольку при определении размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда, суд правильно исходил из конкретных обстоятельств дела, особенностей личности истца, характера и объема, причиненных истцу нравственных и физических страданий, степени вины причинителя вреда. При этом судом были учтены все заслуживающие внимания обстоятельства, свидетельствующие об объеме и степени страданий истца, а именно период незаконного уголовного преследования, оправдание за отсутствием события преступления, данные о личности истца, относительно степени и объема перенесенных им физических и нравственных страданий и их последствиях.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, считает, что суд апелляционной инстанции, установив фактические обстоятельства дела, применив указанные нормы права, оценив все представленные доказательства в совокупности по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к правильному выводу о взыскании компенсации морального вреда. Определив размер компенсации в соответствии с установленными законом критериями.

Иные доводы кассационной жалобы не влекут отмену по существу правильного решения, поскольку основаны на субъективном толковании указанных норм права, выражают несогласие с выводами суда, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Поскольку, судом апелляционной инстанции нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении дела, повлиявших на исход дела, не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления по доводам кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 31 мая 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Ф.С.М. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи