Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 29 сентября 2021 г. по делу N 8Г-17681/2021[88-17158/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Медведкиной В.А, судей Бурматовой Г.Г, Какурина А.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N N 2-1/2020 по иску ФИО1, действующей в своих интересах и в интересах "данные изъяты" ФИО2, ФИО3 к Федеральному государственному учреждению здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства", Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Ленинградской области "Кингисеппская межрайонная больница им. П.Н. Прохорова", Федеральному медико-биологическому агентству России, Комитету по здравоохранению Ленинградской области о защите прав потребителей, по кассационной жалобе Федерального государственного учреждения здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 19 мая 2021 г, заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Какурина А.Н, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

истцы ФИО1, действующая в своих интересах и в интересах "данные изъяты" дочери ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ рождения, и ФИО3 обратились в Кингисеппский городской суд Ленинградской области с иском к Федеральному государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" (далее ФГБУЗ "ЦМСЧ N 38 ФМБА"), ГБУЗ ЛО "Кингисеппская межрайонная больница им. П.Н. Прохорова", Федеральному медико-биологическому агентству России, Комитету по здравоохранению Ленинградской области, с учетом уточнения исковых требований, о взыскании компенсации морального вреда вследствие некачественно оказанной медицинской услуги при родоразрешении, повлекшей причинение вреда "данные изъяты" и убытков, связанных с оплатой лечения ребёнка.

Решением Кингисеппского городского суда Ленинградской области от 23 января 2020 г. в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 19 мая 2021 г. решение Кингисеппского городского суда Ленинградской области от 23 января 2020 года отменено в части отказа в удовлетворении исковых требований к Федеральному государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" и в части взыскания с ФИО1 и ФИО3 в пользу Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Бюро судебно-медицинской экспертизы" судебных расходов в равных долях по 26 750 руб. с каждого.

В указанной части принято новое решение, которым исковые требования ФИО15, действующей также в интересах "данные изъяты" ФИО16, ФИО17 к Федеральному государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" удовлетворить частично.

С Федерального государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" в пользу ФИО1, действующей в интересах "данные изъяты" ФИО2, взыскана компенсация морального вреда, причиненного "данные изъяты" ФИО2, в сумме 500 000 руб.; в пользу ФИО1 компенсация морального вреда в размере 200 000 руб.; в пользу ФИО3 компенсация морального вреда в размере 200 000 руб.

Во взыскании с ФИО1 и ФИО3 в пользу Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Бюро судебно-медицинской экспертизы" судебных расходов в равных долях по 26750 (двадцать шесть тысяч семьсот пятьдесят) рублей с каждого - отказано.

В остальной части решение Кингисеппского городского суда Ленинградской области от 23 января 2020 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Федеральное государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" просило об отмене апелляционного определения как незаконного.

В судебное заседание суда кассационной инстанции явились истцы ФИО1, ФИО3, представитель истцов адвокат ФИО10, представитель ответчика Федерального государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" адвокат Варнавский Д.М, прокурор Попова Е.В.

Другие лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены. Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, выслушав представителя заявителя Федерального государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" адвоката Варнавского Д.М, поддержавшего доводы кассационной жалобы, истцов ФИО1, ФИО3, представителя истцов адвоката ФИО10, возражавших против удовлетворения жалобы, заключение прокурора Поповой Е.В, полагавшей, что оснований к удовлетворению кассационной жалобы не имеется, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии со ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела допущено не было.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, истцы ФИО3 и ФИО1 с ДД.ММ.ГГГГ состоят в зарегистрированном браке.

ДД.ММ.ГГГГ семье родилась дочь ФИО2.

Как следует из индивидуальной карты беременной и родильницы, ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 встала на учет по беременности в женскую консультацию ГБУЗ ЛО "Кингисеппская МБ им П.Н. Прохорова".

За время беременности ФИО1 трижды была госпитализирована ГБУЗ ЛО "Кингисеппская МБ им П.Н. Прохорова", в связи с чем назначалось терапевтическое лечение.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 была госпитализирована на сроке беременности "данные изъяты" с основным диагнозом: "данные изъяты". После проведенного лечения ФИО1 выписана в удовлетворительном состоянии с прогрессирующей беременностью, даны рекомендации как по явке в женскую консультацию ДД.ММ.ГГГГ, так и по приему медицинских препаратов и необходимости проведения ряда исследований.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 самостоятельно обратилась в выбранное ею лечебное учреждение для родоразрешения, в связи с чем была госпитализирована в ФГБУЗ "ЦМСЧ N 38 ФМБА", где ДД.ММ.ГГГГ в 07 часов 55 минут "данные изъяты".

В ходе родоразрешения врачом ФИО13 были проведены "данные изъяты".

ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 получила статус "данные изъяты".

В целях установления факта наличия существенных дефектов оказания медицинской помощи ФИО1 в ГБУЗ ЛО "Кингисеппская МБ им. П.Н. Прохорова", наличия в настоящее время у ребенка ФИО2 негативных последствий в виде "данные изъяты", а также наличия прямой причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи ФИО1 и неблагоприятными последствиями у ФИО2, судом по ходатайству сторон была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Бюро судебной медицинской экспертизы".

Согласно заключению экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, выполненному СПбГБУЗ "БСМЭ", у ФИО1 на дату родоразрешения ДД.ММ.ГГГГ размеры таза имели физиологически нормальные значения.

Также эксперты не выявили каких-либо значимых предсказуемо важных для жизни и здоровья матери и плода недостатков на всех этапах при оказании медицинской помощи ФИО1 и пришли к выводу, что оказание медицинской помощи ФИО1 не отклонялось от устоявших требований, соответствовало доказанным научным данным об объективной возможности достижения благоприятного результата примененными способами лечения с целью спасения жизни плода и матери.

При этом эксперты установили, что "данные изъяты" ФИО2 явилась "данные изъяты" у ФИО1 в "данные изъяты".

Парез правого плечевого сплетения у новорождённой ФИО2 является индивидуально обусловленным осложнением, развившемся в результате механического воздействия при оказании необходимого и показанного ФИО1 "данные изъяты".

Эксперты установили, что "данные изъяты", оказанное ФИО1, использовано для устранения "данные изъяты".

Отсутствие недостатков (дефектов) на всех этапах оказания медицинской помощи ФИО1 исключает наличие их связи с неблагоприятными последствиями, в том числе и "данные изъяты".

Поскольку прямая причинная связь между оказанием медицинской помощи ФИО1 и наступившими неблагоприятными последствиями в виде "данные изъяты" у новорожденной экспертами не установлена, то степень тяжести вреда здоровью не определялась.

Также эксперты установили, что неблагоприятные последствия в виде родовой травмы у новорожденного ребенка обусловлены "данные изъяты" у ФИО1 с "данные изъяты".

Согласно заключению дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы N, выполненной СПб ГБУЗ "БСМЭ", данные медицинской документации свидетельствуют о том, что оценка таза ФИО1 на дату родоразрешения ДД.ММ.ГГГГ была произведена, размеры таза имели физиологически нормальные значения.

Для установления наличия недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи на всех этапах ее оказания ФИО1 "данные изъяты" в 7:52 - 7:55 ДД.ММ.ГГГГ "данные изъяты".

При этом эксперты указали, что в данной акушерской ситуации окончание родов операцией кесарево сечение было невозможно технически.

Согласно данным представленной на экспертизу истории родов N совокупность сложившихся условий позволяла проведение влагалищных оперативных родов у роженицы ФИО1 с использованием вакуум-экстрактора.

"данные изъяты".

Также эксперты указали, что в данном конкретном случае у ФИО1 имелись показания (гипокасия плода) к проведению влагалищных оперативных родов путем наложения вакуум-экстрактора при отсутствии противопоказаний.

В данном конкретном случае в представленных на экспертизу медицинских документах не содержится объективной информации о наличии у ФИО1 в родах "данные изъяты".

Комиссия экспертов пришла к выводу, что каких-либо значимых, предсказуемо важных для жизни и здоровья матери и плода недостатков (дефектов) на всех этапах при оказании медицинской помощи ФИО1 не выявлено.

Экспертами указано, что в медицинской документации не описано "данные изъяты".

Отсутствие недостатков (дефектов) на всех этапах при оказании медицинской помощи ФИО1 исключает "данные изъяты".

Поскольку прямая причинная связь между оказанием медицинской помощи ФИО1 и наступившими неблагоприятными последствиями в виде родовой травмы у новорожденной экспертами не установлена, то степень тяжести вреда здоровью, в соответствии с Методическими указаниями "Порядок проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи" (утверждено директором ФГБУ "РЦСМЭ" Минздрава России 29 сентября 2015 г.), не определялась.

По инициативе суда Северо-западным филиалом ООО "СМК РЕСО-Мед" проведена экспертиза качества медицинской помощи в рамках программ обязательного медицинского страхования ФИО1 и ее новорожденной дочери в условиях ФГБУЗ "ЦМСЧ N 38 ФМБА".

Проведенная экспертиза качества медицинской помощи в рамках программ обязательного медицинского страхования истцу ФИО1 и ее новорожденной дочери А. в ФГБУЗ "ЦМСЧ N 38 ФМБА" установиласвоевременность ее оказания и правильности выбора методов лечения.

Разрешая заявленные требования, руководствуясь требованиями статьи 151, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", исследовав доводы сторон, представленные доказательства, в частности, заключение экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы N, выполненные СПб ГБУЗ "БСМЭ", акты экспертизы качества медицинской помощи, проведенной Северо-западным филиалом ООО "СМК РЕСО-Мед", другие имеющиеся в материалах дела доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований, поскольку доводы истцов об оказании ФИО1 ответчиком некачественной медицинской помощи и причинении вреда здоровью ребёнку не нашли своего подтверждения.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился.

При рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции по ходатайству истцов по делу была назначена дополнительная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы" Минздрава России.

Согласно заключению экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ при анализе предоставленных на исследование медицинских документов за период оказания медицинской помощи по поводу беременности ФИО1 из ГБУЗ ЛО "Кингисеппская МБ" объективных данных, свидетельствующих о наличии каких-либо недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи, не выявлено.

При анализе представленной на исследование истории родов N ФГБУЗ "ЦМСЧ N 38 ФМБА" экспертами выявлены следующие недостатки (дефекты) оказания медицинской помощи:

"данные изъяты";

"данные изъяты" N N Центра планирования семьи и репродукции, при осмотре ДД.ММ.ГГГГ у ФИО1 во "данные изъяты". "данные изъяты", учитывая проведение ФИО1 в родах ДД.ММ.ГГГГ "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ, "данные изъяты".

Экспертами были выявлены дефекты оформления медицинской документации.

Экспертами также указано, что в родах у ФИО1 имелись причины "данные изъяты".

По этим причинам, в рамках указанной экспертизы установить прямую причинно-следственную связь между оказанием медицинской помощи ФИО1 и неблагоприятным исходом родов для ее ребенка не представляется возможным.

Экспертами также указано, что в родах у ФИО1 имелись причины "данные изъяты" ФИО1, "данные изъяты".

Вопреки доводам кассационной жалобы, вышеуказанные заключения проведенных по делу судебных экспертиз правомерно были положены судом апелляционной инстанции в основу определения, поскольку выполнены в соответствии с требованиями статей 84 - 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". При этом заключение экспертов оценено судом в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд пришёл к выводу о том, что с учетом всех вышеперечисленных недостатков при оказании медицинской помощи ФИО1, с последующим проведением адекватных лечебных мероприятий, возможность наступления благоприятного исхода для больного не может быть исключена, что свидетельствует о наличии непрямой (косвенной) причинно-следственной связи между упущениями врачей и наступившими последствиями у "данные изъяты" ФИО1

Учитывая конкретные обстоятельства дела, суд не усмотрел оснований для отказа истцам в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда в связи с отсутствием прямой причинно-следственной связи между недостатками медицинской помощи и наступившими последствиями.

Судом указано, что вина причинителя вреда по общему правилу также является одним из условий наступления деликтной ответственности. В статье 401 Гражданского кодекса Российской Федерации содержится указание на обстоятельства, исключающие вину лица, а именно принятие исчерпывающих мер для надлежащего исполнения обязательства при должной степени заботливости и осмотрительности. Следовательно, вина ответчика выражается в таком отношении лица к своим действиям, которое характеризуется несоблюдением требований должной внимательности, заботливости, осмотрительности.

Имеющиеся у "данные изъяты" ФИО1 физические недостатки являются необратимым обстоятельством, нарушающим ее психическое благополучие, и, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни истцов, неоспоримо причинившим нравственные страдания, и должно рассматриваться в качестве переживания, влекущего состояние стресса и эмоционального расстройства.

Факт причинения истцам морального вреда не вызывает сомнений, является очевидным и установлению подлежит лишь размер его компенсации.

Поскольку при оказании медицинских услуг ФИО1 и ФИО1 был причинен вред и наступили негативные последствия, то именно на ответчике лежит бремя доказывания обстоятельств, освобождающих его от ответственности за возникшие последствия. В данном случае вина медицинского учреждения в причинении вреда презюмируется, пока ответчиком она не опровергнута.

Вероятностный вывод экспертов о применении в родах специальных акушерских приемов, по факту не отмеченных в истории родов, в данном случае стороной ответчика не опровергнут. Совокупности достаточных и достоверных доказательств того, что подвывих плечевого сустава, второго шейного позвонка и паралич Эрба-Дюшена неизбежно возникли бы из-за тяжелой акушерской патологии, сторона ответчика также не представила как сторона, обязанная доказать отсутствие своей вины в причинении вреда.

Исходя из выводов экспертов, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что ответчиком ФГБУЗ "ЦМСЧ N 38 ФМБА" не опровергнута причинная связь между действиями работников по оказанию медицинских услуг и наступлением вреда у истцов.

Таким образом, учитывая, что материалами дела установлен факт оказания ФИО1 и А. медицинской помощи ненадлежащего качества, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что на ответчика ФГБУЗ "ЦМСЧ N 38 ФМБА" должна быть возложена обязанность по компенсации причиненного истцам морального вреда по основаниям, предусмотренным статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом размер компенсации морального вреда определён судом апелляционной инстанции в соответствии с нормами материального права, а также с учётом принципов соразмерности и справедливости.

Не соглашаться с выводами суда апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции оснований не имеется.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября г. 2011 N 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная "данные изъяты", свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная "данные изъяты" и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной "данные изъяты", распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 названного постановления Пленума).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 названного постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены общие основания ответственности за причинение вреда.

Согласно данной норме закона вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

На основании имеющихся в деле доказательств, оценка которым дана в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судами установлено, что медицинским учреждением были допущены дефекты оказания медицинской помощи и ведения медицинской документации, которые в совокупности свидетельствуют о наличии причинно-следственной связи между некачественным оказанием медицинской помощи и наступившими последствиями.

Размер компенсации морального вреда судами определен в соответствии с приведенными положениям норм законодательства, который подробно мотивирован.

Выводы судов соответствуют положениям норм материального права, регулирующим спорные правоотношения сторон, сделаны на основании совокупности проанализированных судом доказательств и при правильном установлении обстоятельств, имеющих значение по делу.

Выводы судов являются мотивированными, судами учтены положения процессуального законодательства об относимости и допустимости доказательств (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в судебных постановлениях отражены результаты оценки доказательств в том числе заключения судебных экспертиз, с приведением мотивов, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими, что соответствует положениям части 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда считает, что доводы кассационной жалобы не влекут отмену судебных постановлений, поскольку выражают несогласие с выводами судов первой и апелляционной инстанций, направлены на переоценку собранных по делу доказательств и установленных обстоятельств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Судом кассационной инстанции не производится переоценка имеющихся в деле доказательств и установление обстоятельств, которые не были установлены судами первой и второй инстанции или были ими опровергнуты. Нарушений норм процессуального права при исследовании и оценке доказательств, приведших к судебной ошибке существенного и непреодолимого характера, судами не допущено.

Несогласие заявителя кассационной жалобы с выводами судов, иная оценка им фактических обстоятельств, равно как и отличное от суда толкование положений закона, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не подтверждает допущенных судами нарушений норм права, которые могли повлиять на исход дела и являлись бы достаточным основанием для пересмотра обжалуемых судебных актов в кассационном порядке.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемого судебного постановления, поскольку нарушений судами норм материального или процессуального права по доводам кассационной жалобы не установлено.

Руководствуясь статьями 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 19 мая 2021 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу Федерального государственного учреждения здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 38 Федерального медико-биологического агентства" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи