Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 17 ноября 2021 г. по делу N 8Г-25737/2021[88-24425/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Веркошанской Т.А, судей Омаровой А.С. и Зюзюкина А.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Битюцкой Елены Аркадьевны к Прусакову Сергею о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности на долю в жилом помещении и земельном участке, по кассационной жалобе Прусакова Сергея на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 июля 2021 года, заслушав доклад судьи Омаровой А.С, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Битюцкая Е.А. обратилась в суд с иском к Прусакову С. о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности на долю в жилом помещении и земельном участке площадью 600 кв.м, с кадастровым номером N, расположенными по адресу: "адрес".

Решением Железногорского городского суда Курской области от 7 апреля 2021 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 июля 2021 года решение Железногорского городского суда Курской области от 7 апреля 2021 года отменено.

Принято по делу новое решение, которым исковые требования Битюцкой Е.А. удовлетворены.

Признан недействительным договор дарения 1/2 доли в праве общей долевой собственности на одноэтажный индивидуальный жилой дом с пристройками лит. А, а, а1 и хозяйственными строениями лит. Г, Г1, Г2, Гб, инвентарный номер N, кадастровый номер N, 1/2 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок категории земель "Земли населенных пунктов", вид разрешенного использования "Для ведения личного подсобного хозяйства", площадью 600 кв.м, с кадастровым номером N, расположенные адресу: "адрес" заключенный 29 июля 2014 года между Битюцкой Е.А. и Прусаковым С.

Применены последствия недействительности сделки: прекращено зарегистрированное право Прусакова С. на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на одноэтажный индивидуальный жилой дом с пристройками лит. А, а, а1 и хозяйственными строениями лит. Г, Г1, Г2, Гб, инвентарный номер N, кадастровый номер N, на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок категории земель "Земли населенных пунктов", вид разрешенного использования "Для ведения личного подсобного хозяйства", площадью 600 кв.м, с кадастровым номером N, расположенные адресу: "адрес"

Признано право собственности Битюцкой Е.А. на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на одноэтажный индивидуальный жилой дом с пристройками лит. А, а, а1 и хозяйственными строениями лит. Г, Г1, Г2, Гб, инвентарный номер N, кадастровый номер N, на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок категории земель "Земли населенных пунктов", вид разрешенного использования "Для ведения личного подсобного хозяйства", площадью 600 кв.м, с кадастровым номером N, расположенные адресу: "адрес"

В кассационной жалобе ответчик просит апелляционное определение отменить, указывая на допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Обращаясь в суд с требованиями о признании сделки недействительной, Битюцкая Е.А, ссылался на то, что сделка дарения была заключена ею под влиянием заблуждения, поскольку она полагала, что фактически оформляет договор пожизненного содержания с иждивением, а не договор дарения, полагала, что ответчик будет ее содержать.

В судебном заседании суда первой инстанции истец Битюцкая Е.А. исковые требования по изложенным в иске основаниям поддержала.

Судом первой инстанции установлено, что 29.07.2014 года между Битюцкой Е.А. и Прусаковым С. был заключен договор дарения ? доли в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок, согласно которому Битюцкая Е.А. (даритель) безвозмездно передает Прусакову С. (одаряемому) следующие объекты недвижимого имущества:

- ? доли в праве общей долевой собственности на одноэтажный индивидуальный жилой дом с пристройками (Литер: А, а, а1), назначение: жилое, общей площадью 51, 2 кв.м, и хозяйственными строениями (Литер: Г, Г1, Г2, Г6), инвентарный номер N, кадастровый номер N, находящийся по адресу: "адрес";

- ? доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, на котором расположен вышеуказанный жилой дом с хозяйственными строениями, из категории земель населенных пунктов, предоставленный для ведения личного подсобного хозяйства, площадью 600 кв.м, кадастровый номер N, находящийся по адресу: "адрес"

Согласно п. 7 настоящий договор вступает в силу с момента подписания его сторонами. Переход права собственности на указанные объекты недвижимого имущества по настоящему договору дарения подлежит государственной регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Курской области.

В силу п. 8 вышеуказанного договора дарения одаряемый гражданин Республики Литва Прусаков С. приобретает право общей долевой собственности (1/2 долю) на жилой дом и земельный участок, указанные в п. 1 настоящего договора, с момента государственной регистрации перехода права собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Курской области.

Данный договор собственноручно подписан сторонами сделки, прошел государственную регистрацию в Управлении Росреестра 15.08.2014 года, номер регистрации N

Суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, руководствуясь ст. ст. 167, 178, 179 ГК РФ, разъяснениями, содержащимися в пункте 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" исходя из предмета доказывания - выяснения действительной воли сторон, совершивших сделку, с учетом цели договора, его исполнения, предполагаемых и наступивших правовых последствий, пришел к выводу, что доводы истца, изложенные в исковом заявлении, и поддержанные ею в судебном заседании о заключении сделки под влиянием заблуждения не нашли своего объективного подтверждения. Истцом не представлено доказательств того, что при подписании договора она заблуждалась относительно последствий сделки, не предполагала, что лишается права собственности на ? долю в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок и, что волеизъявление не соответствовало ее действительной воле. Доказательств того, что Битюцкая Е.А. подписала указанный договор, не понимая его содержание, условия и суть сделки, не представлено, равно как и доказательств, подтверждающих, что воля сторон была направлена на создание иных правовых последствий.

Отказывая в иске, суд первой инстанции, также исходил из того, что в судебном заседании не установлено наличие какого-либо состояния здоровья или иных обстоятельств, влияющих на способность Битюцкой Е.А. оценить подписываемый договор, понимать природу совершаемой ею сделки, заблуждаться относительно предмета сделки и ее условий.

При этом, суд признал несостоятельным довод истца о том, что при заключении договора дарения Прусаков С. обязался ее содержать, помогать ей материально. Истец и ответчик по возрасту являются ровесниками (1959 года рождения), на момент совершения сделки Битюцкая Е.А. не являлась инвалидом и не находилась в состоянии требующими постороннего ухода.

Каких-либо доказательств преднамеренного создания у истца не соответствующего действительности представления о характере сделки, ее условиях, предмете, других обстоятельств, влияющих на ее решение, истцом Битюцкой Е.А. суду при рассмотрении дела представлено не было. Напротив, на основании имеющихся материалов дела, объяснений сторон, судом было установлено что при заключении оспариваемой сделки воля сторон была выражена и направлена на достижение именно того результата, который был достигнут подписанием договора дарения. Сделка совершена в установленной для данного вида сделок форме, подписана сторонами, содержит все существенные условия договора дарения.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность решения по апелляционной жалобе истца, с выводами и правовым обоснованием суда первой инстанции не согласия, решение суда первой инстанции отменил, иск удовлетворил.

В обосновании своих выводов судебная коллегия указала, что в 2014 году из-за притязаний коллекторов в связи с имевшимися у Битюцкой Е.А. непогашенными долгами она, с целью сохранения имущества, подарила свою 1/2 долю жилого дома и земельного участка Прусакову С. Из обстоятельств дела следует, что у дарителя Битюцкой Е.А. при совершении сделки не было воли распорядится своим имуществом в порядке безвозмездного отчуждения. Её действия по распоряжению имуществом были обусловлены стремлением сохранить за собой имущество, в случае обращения на него взыскания кредиторами. Основываясь на указанном выводе, судебная коллегия квалифицировала оспариваемую сделку, как мнимую по правилам п. 1 ст. 170 ГК РФ.

При этом судебная коллегия исходила, что существом спора является недействительность сделки, а не оценка её существа. Поэтому, разрешая спор, суд вправе принять решение об удовлетворении иска по иным основаниям, нежели они заявлены в иске.

С указанными выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя.

Действительно правовая квалификация сделки на предмет ее соответствия требованиям закона является дискреционным полномочием суда, который не связан нормами закона, приведенными истцом в иске. Однако, суд не вправе выходить за пределы тех обстоятельств, которые истец указал в иске, как основание иска - т.е. фактических обстоятельств, с которыми истец связываете нарушение своего субъективного права, в защиту которого предъявил соответствующее материально-правовое требование.

Гражданское процессуальное законодательство устанавливает, что в исковом заявлении должно быть указано требование истца к ответчику и обстоятельства, на которых истец основывает свое требование (статьи 131, 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В связи с этим предметом иска является то конкретное материально-правовое требование, которое истец предъявляет к ответчику и относительно которого суд должен вынести решение по делу. Основанием же иска являются фактические обстоятельства, с которыми истец связывает свое материально-правовое требование к ответчику.

В соответствии с частью 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска.

Согласно части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

В пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" обращено внимание судов на то, что заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Из приведенных выше норм процессуального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что право определения предмета и основания иска принадлежит только истцу, суд таким правом не обладает, в связи с чем исходя из заявленных требований все иные формулировки и иное толкование данного требования судом, а не истцом означают фактически выход за пределы заявленного истцом, к ответчику требования.

Такое нормативное регулирование вытекает из конституционного значимого принципа диспозитивности, который, в частности, означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, имеющих возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 г. N 2-П и от 26 мая 2011 г. N 10-П).

Таким образом, рассмотрение дела в пределах заявленных требований означает присуждение истцу не более того, о чем он указал в предмете заявленного иска, и по тем основаниям (фактическим обстоятельствам), которые приведены истцом в обоснование иска, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с требованиями части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции, в нарушение части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не учел, что Битюцкая Е.А, как видно из текста искового заявления и доводов апелляционной жалобы, в которой истец повторяет свою правовую позицию, не указывала в обоснование своих требований о заключении оспариваемого договора дарения в 2014 года, вследствие желания скрыть принадлежащее ей спорное имущество от притязаний коллекторов. Исходя из оснований предъявленных требований, истец указывала на недействительность сделки, вследствие заблуждения относительно правовой природы сделки, поскольку имела намерение на заключение договора ренты, а не дарения.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции истец основания иска в соответствии с частью 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не изменяла. На обстоятельства, связанные с заключение оспариваемой сделки, в отсутствие намерения на ее заключение и исполнение, с целью сохранения за собой имущества, в случае обращения на него взыскания кредиторами, в иске не указывала. Данные обстоятельства на обсуждение сторон спора судом также не выносились.

Однако суд апелляционной инстанции установил, что по данному основанию сделка дарения является мнимой по правилам п. 1 ст. 170 ГК РФ. Тогда как выход за пределы основания иска по смыслу процессуального закона является нарушением ч. 3 ст. 196 ГПК РФ.

Кроме того суд апелляционной инстанции не учел, что для квалификации сделки мнимой необходимо установить, что обе стороны мнимой сделки стремились к сокрытию ее действительного смысла, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон.

Мнимая сделка, это сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (пункт 1 статьи 170 ГК РФ).

Исходя из фактических обстоятельств дела, установленных судом первой инстанции, применительно к основаниям указанным в иске в обосновании требований о признании сделки недействительной, правовых оснований для квалификации оспариваемой сделки, как мнимой, у суда апелляционной инстанции не имелось.

С учетом приведенных обстоятельств апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 июля 2021 года нельзя признать законным, в связи с чем оно подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 июля 2021 года отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи