Апелляционное постановление Московского городского суда от 24 ноября 2021 г. по делу N 10-23071/2021

Московский городской суд в составе председательствующего судьи Королева А.В., при помощнике судьи Медведевой П.И., с участием:

прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры г.Москвы Кузнецовой Э.А, представителя потерпевшего - ООО "... " в лице государственной корпорации "... " - Озерова А.Е, подсудимого Меркулова Д.М, его защитников - адвокатов Гаранчара А.А. и Старовойтова С.В, рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Триполевой А.И, апелляционную жалобу представителя потерпевшего - ООО "... " в лице государственной корпорации "... " - Озерова А.Е. на постановление Басманного районного суда г.Москвы от 16 августа 2021 года, которым уголовное дело в отношении

Меркулова Д.М, паспортные данные, гражданина Российской Федерации, зарегистрированного по адресу: адрес, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, возвращено заместителю Генерального прокурора Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Мера пресечения в отношении Меркулова Д.М. оставлена прежней - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав прокурора Кузнецову Э.А. и представителя потерпевшего Озерова А.Е, поддержавших доводы апелляционных представления и жалобы, мнение подсудимого Меркулова Д.М, его защитников - адвокатов Гаранчара А.А. и Старовойтова С.В, возражавших против доводов апелляционных представления и жалобы, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Постановлением Басманного районного суда г.Москвы от 16 августа 2021 года уголовное дело в отношении Меркулова Д.М, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.160 УК РФ, возвращено заместителю Генерального прокурора Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Мера пресечения в отношении Меркулова Д.М. оставлена прежней - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Триполева А.И, находит судебное решение незаконным. Приводя данные предъявленного Меркулову Д.М. обвинения, сообщая, что, по мнению суда, в ходе расследования допущены нарушения, препятствующие рассмотрению уголовного дела по существу, поскольку действия Меркулова Д.М. и его соучастников подлежат квалификации не как растрата, а как присвоение вверенного имущества, считает, что данные выводы не основаны на законе и фактических обстоятельствах дела. Указывает, что в соответствии с п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" (постановление Пленума ВС РФ), как растрата должны квалифицироваться противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путём его потребления, расходования или передачи другим лицам. Из материалов уголовного дела следует, что предметом растраты явились находившиеся в собственности банка доли в уставном капитале ООО "... ", осуществлявшего доверительное управление имуществом закрытого паевого инвестиционного фонда недвижимости "... -... ", а также входившие в его состав недвижимые объекты. В процессе хищения указанные активы были оформлены на ряд фирм - однодневок. В последующем недвижимость через цепочку юридических лиц передана ПАО АКБ "... ", у которого затем отозвана лицензия на осуществление банковской деятельности и оно признано банкротом. В результате ООО "... " утратило возможность владеть и распоряжаться ранее принадлежавшем ему имуществом. При этом участники преступной группы право собственности на него не приобрели и в свою пользу не обращали. В связи с чем их действия не образуют состава присвоения и правильно квалифицированы как растрата Меркуловым Д.М. вверенного ему имущества.

Обращает внимание на то, что в силу ст.299 УПК РФ вопрос о квалификации действий подсудимого разрешается не в начальной стадии судебного разбирательства, а после исследования всех доказательств по делу по итогам судебного следствия и прений сторон при постановлении приговора. Отмечает, что также суд указал, что в постановлении о привлечении указанного лица в качестве обвиняемого не раскрыто содержание признаков организованной группы, не изложены незаконный характер действий Меркулова Д.М. и суть его корыстного мотива, не описаны действия соучастников по дальнейшему распоряжению похищенным имуществом. Выражая несогласие с этими утверждениями суда, указывает, что в соответствии с п.3 ч.1 ст.220 УПК РФ обвинительное заключение должно содержать существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значения для уголовного дела. Полагает, что указанные требования закона соблюдены в полном объеме. В предъявленном Меркулову Д.М. обвинении изложены время, место и обстоятельства содеянного. Из обвинительного заключения следует, что фио, фио, Меркулов Д.М. и неустановленные лица с целью хищения имущества ООО "... " заранее объединились в организованную группу, которая отличалась устойчивостью, сплоченностью и стабильностью её состава, выражалась в прочных связях и взаимоотношениях между её участниками, что было обусловлено совместной трудовой деятельностью, общим пониманием преступных целей, единством преступного умысла, тщательной подготовкой хищения, четкой согласованностью и детальным распределением ролей участников группы при подготовке, совершении и сокрытии преступления. При этом фио, являясь председателем правления ООО "... ", совместно с фио осуществлял общее руководство деятельностью организованной группы, координацию действий её участников, определял механизм и схему совершения хищения.

Давал указания членам организованной группы по заключению необходимых им сделок и перечислению денежных средств. Приискивал организации, которые использовались для реализации преступного плана. Определил исполнителя преступления - Меркулова Д.М, которого назначил на руководящую должность в банке. Лично участвовал в выдаче ему доверенностей на совершение сделок с имуществом, а также распоряжался похищенным. фио, будучи заместителем фио, осуществляла совместно с ним общее руководство организованной группой, а также координировала взаимодействие фио с иными участниками, доводила его указания до Меркулова Д.М, обеспечивала изготовление и подписание последним необходимых членам группировки договоров и дополнительных соглашений к ним, а также заключение сделок по отчуждению имущества банка. Роль Меркулова Д.М. была в том, что он как исполнитель преступления выполнял указания фио и фио, используя служебное положение на основании выданных фио доверенностей, выступал от имени банка при совершении фиктивных сделок, направленных на хищение принадлежащих кредитному учреждению нежилых помещений и активов, подписывал необходимые для этого документы, по результатам докладывал организаторам об итогах реализации преступных замыслов. Неустановленным соучастникам была отведена роль в совершении других действий по обеспечению деятельности организованной группы при подготовке, совершении и сокрытии хищения. Общий план преступления предусматривал совершение ряда сложных, завуалированных сделок, являющихся последовательными этапами реализации единого преступного умысла, направленного на растрату имущества банка. Таким образом, требования ч.3 ст.35 УК РФ следствием полностью соблюдены. Признаки организованной группы, цели, планы и роли её участников в предъявленном Меркулову Д.М. обвинении изложены.

Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации (п.26 постановления Пленума ВС РФ), корыстная цель при совершении мошенничества, присвоения или растраты состоит в стремлении изъять или обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен. Как следует из материалов уголовного дела, обвиняемый действовал в интересах организатора преступления - фио В результате совершенных Меркуловым Д.М. фиктивных сделок банк утратил право собственности на объект недвижимости и доли в уставном капитале ООО "... ". За содеянное он получил от фио 2, 3 сумма прописью в качестве заработной платы и сумма - непосредственно как исполнитель преступления, что подтверждается показаниями свидетелей фио и фио, а также другими доказательствами. Таким образом, корыстный мотив Меркулова Д.М. следствием достоверно установлен и никакой неопределенности в нем, как утверждает суд, не имеется. Не соответствует установленным обстоятельствам и требованиям закона позиция суда о необходимости изложения в обвинении действий соучастников по дальнейшему распоряжению похищенным имуществом. Согласно п.24 постановления Пленума ВС РФ растрата является оконченной с момента начала противоправного издержания вверенного имущества (его потребления, израсходования или отчуждения). Началом израсходования вверенного Меркулову Д.М. имущества явились факты подписания им договоров об отчуждении управляющей компании ООО "... " в здании банка по адресу: адрес, а также объектов недвижимости в помещении нотариуса по адресу: адрес. Договор, с которым ст. 549-556 ГК РФ связывают переход права собственности на недвижимость, был заключен обвиняемым Меркуловым Д.М. и удостоверен врио нотариуса г..Москвы фио - фиоЭ по адресу: адрес. После чего правоустанавливающие документы зарегистрированы в Управлении Росреестра по г..Москве по адресу: адрес, которым выдано соответствующее свидетельство.

Данные действия были взаимосвязаны между собой и направлены на хищение активов банка и сокрытие их от включения в общую конкурсную массу, предназначенную для погашения обязательств перед вкладчиками. С момента их совершения в соответствии с положениями ст.160 УК РФ и разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации настоящее преступление следует считать оконченным. Таким образом, подлежащие доказыванию обстоятельства преступного деяния в обвинении отражены, его изменение и конкретизация не требуются. В случае необходимости дополнительные сведения о распоряжении похищенным имуществом могут быть получены судом из имеющихся материалов уголовного дела. Выражает мнение, что учитывая изложенное, нарушений требований закона при расследовании уголовного дела не допущено. Препятствия для его рассмотрения судом по существу отсутствуют. Иные изложенные судом недостатки не являются существенными и могут быть восполнены в ходе судебного разбирательства. Отмечает, что данное уголовное дело с 15 июля 2020 года рассматривалось по существу Басманным судом г..Москвы сначала судьёй Карповым А.Г, а затем судьёй фио, в ходе судебного следствия было исследовано большинство доказательств стороны обвинения и допрошены практически все заявленные свидетели. Рассмотрение уголовного дела находилось на завершающей стадии. При этом вопросы о его возвращении в порядке ст.237 УПК РФ у судей не возникали и перед участниками процесса не ставились. Однако вопреки требованиям ст.242 УПК РФ о неизменности состава суда председателем Басманного районного суда г..Москвы Вырышевой И.В. спустя год судебных разбирательств уголовное дело изъято у судьи фио и принято к своему производству и на первом же судебном заседании 16 августа 2021 года Вырышевой И.В. без исследования и надлежащей оценки материалов, не углубляясь в существо обвинения и содержание собранных доказательств, уголовное дело возвращено прокурору по доводам защиты, изложенным в своём ходатайстве.

Подобные действия суда явно и грубо нарушают права потерпевшего на доступ к правосудию, судебную защиту и компенсацию причиненного ущерба, а также на рассмотрение уголовного дела в разумный срок. Просит постановление Басманного районного суда г..Москвы от 16 августа 2021 года о возвращении заместителю Генерального прокурора Российской Федерации уголовного дела в отношении Меркулова Д.М. в порядке ст.237 УПК РФ отменить, уголовное дело направить в тот же суд для рассмотрения по существу в ином составе суда.

В апелляционной жалобе Озеров А.Е, представитель потерпевшего - ООО "... " в лице государственной корпорации "... ", не соглашаясь с решением суда, считает его необоснованным, находит подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в данном постановлении, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также по причине допущенных судом существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства и неправильного применения уголовного закона. Оспаривает выводы суда, указывая на то, что не основаны на законе и материалах уголовного дела утверждения суда о том, что действия Меркулова Д.М. подлежат квалификации не как растрата, а как присвоение вверенного имущества. Отмечает, что из предъявленного Меркулову Д.М. обвинения следует, что похищенное имущество было оформлено на ряд юридических лиц, подконтрольных соучастникам, в том числе объект недвижимости был передан в собственность ПАО АКБ "... ", которое в последующем было признано несостоятельным. В результате Банк утратил возможность владеть и распоряжаться ранее принадлежавшим ему имуществом. При этом участники организованной преступной группы не приобретали право собственности на похищенное имущество и в свою пользу его не обращали. В связи с этим их действия не образуют состава преступления в виде присвоения и правильно квалифицированы как растрата вверенного Меркулову Д.М. имущества Банка. Указывает на то, что хищение, совершенное Меркуловым Д.М. и его соучастниками в форме растраты, является оконченным с момента выбытия указанного имущества из правомерного владения Банка, а последующие действия по отчуждению данного имущества находятся за пределами состава преступления, предусмотренного ч.4 ст.160 УК РФ, и являются доказательствами совершения ими данного преступления.

Так, в предъявленном Меркулову Д.М. обвинении прямо указано, что 100% доли ООО "... " выбыло из собственности Банка 29 марта 2016 года с момента внесения в ЕГРЮЛ записи об изменении сведений об участнике данного юридического лица на ООО "... ", а объект недвижимости выведен из-под контроля Банка 05 апреля 2016 года с момента внесения записи в ЕГРН о государственной регистрации перехода права собственности в отношении данного имущества в пользу ООО "... ". Обращает внимание на то, что неправомерный характер действий Меркулова Д.М. и его соучастников описан в обвинении и состоит в безвозмездном изъятии имущества Банка в результате его хищения, повлекшего причинение Банку имущественного вреда, то есть в совершении противоправных действий, нарушающих требования статьи 10 ГК РФ, в соответствии с которой не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Корыстный мотив Меркулова Д.М, как следует из обвинения и материалов уголовного дела, выражается в его действиях по распоряжению не принадлежащим ему имуществом Банка как своим собственным, которые он совершил за денежное вознаграждение в виде заработной платы. При этом Меркулов Д.М, будучи в силу занимаемой должности вице-президента Банка, осведомленным о наличии признаков банкротства Банка, умышленно в преддверии банкротства Банка совершил указанную сделку по отчуждению ликвидного имущества Банка, взамен которого Банк должен был получить с расчетного счета покупателя, открытого в Банке, денежные средства, которые утратили свойства средства платежа в силу неплатежеспособности Банка, что заведомо для Меркулова Д.М. влекло причинение имущественного вреда Банку.

Выводы суда о том, что в предъявленном Меркулову Д.М. обвинении не раскрыто содержание признаков организованной группы, противоречит содержанию данного обвинения, поскольку в нем помимо перечисления данных признаков подробно описаны обстоятельства, подтверждающие совершение преступления организованной группой, в том числе указаны преступные роли каждого соучастника, изложен разработанный соучастниками план совершения преступления, предполагающий совершение им ряда сложных завуалированных сделок с имуществом Банка, требующих согласованности и сплоченности всех соучастников преступления для достижения общего для них преступного результата, выраженного в хищении имущества Банка. Отмечает, что использованное в обвинительном заключении буквенное сокращение количественных числительных в виде сумма прописью, ошибочно расценено судом как техническая ошибка, поскольку оно является общепринятым сокращением, применение которого предусмотрено Общероссийским классификатором единиц измерения при усечении последних цифр в целом числе, которое обозначается в 1 цифровом выражении как сумма. Считает, что обвинительное заключение составлено без нарушения уголовно-процессуального законодательства в соответствии с требованиями ст.220 УПК РФ, в том числе в нем приведено описание преступления, указано время, место и способ его совершения, а также иные обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу. В связи с этим считает, что существенных нарушений, препятствующих постановлению судом приговора или вынесения иного итогового решения по делу на основании обвинительного заключения, допущено не было. Просит отменить постановление Басманного районного суда города Москвы от 16 августа 2021 года о возращении уголовного дела в отношении Меркулова Д.М. заместителю Генерального прокурора Российской Федерации, направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд.

В своих возражениях адвокаты Старовойтов С.В. и Гаранчар А.А, действующие в защиту подсудимого Меркулова Д.М, выражают несогласие с доводами апелляционных представления и жалобы. Отмечают, что в самом тексте обвинительного заключения при квалификации хищения в форме растраты, описан механизм "присвоения", так как при указании следствием на то, что единственным собственником и руководителем... являлся фио, трактовать фразу об отчуждении "похищенного" "в пользу подконтрольных фио и фио организаций", как передачу другим лицам не представляется возможным. Указывают на то, что в оспариваемом постановлении судом не решался вопрос о квалификации действий Меркулова Д.М, а указано именно на то, что нарушения следствием норм УПК РФ при составлении обвинительного заключения (описании преступления), "порождает правовую и процессуальную неопределенность", препятствующую вынесение судом итогового решения по делу. Отмечают, что в представлении и жалобе заявители обосновывают свои утверждения путем оценки доказательств по делу, что недопустимо. Обращают внимание на то, что суд в своем постановлении указал, что следователь в обвинительном заключении квалифицирует действия Меркулова Д.М. и др, как "продолжение преступных действий по отчуждению у ООО... Банк похищенного имущества" и именно поэтому суд ставит закономерный вопрос о том, что если действия описаны, как преступные, то следователь обязан описать их в соответствии с требованиями закона (или исключить из обвинения). Обращает внимание на то, что мнение представителя потерпевшего по буквенному сокращению количественных числительных в виде сумма прописью, всего лишь "одна из версий" трактовки значения денежных сумм, указанных в обвинительном заключении. Что никак не исключает спорности их трактовки в описанном следователем виде.

Отмечают, учитывая, что действия следователя при отражении указанных спорных денежных сумм в обвинительном заключении позволяют двояко трактовать их, это действительно относится к категории ошибок или неточностей, но данное требование суда также подлежит исполнению. Считают, что ссылки государственного обвинителя на то, что с 15 июля 2020 года дело рассматривалось по существу сначала судьей Карповым А.Г, а затем судьей фио, было исследовано большинство доказательств стороны обвинения и вопросы о его возвращении в порядке ст.237 УПК РФ у судей не возникали и перед участниками процесса не ставились, не имеют отношения к предмету оспаривания. Полагают, что изложенные в апелляционном представлении и апелляционной жалобе доводы и обстоятельства являются несостоятельными и оснований для их удовлетворения не имеется. Считают, что доводы изложенные в апелляционных представлении и жалобе несостоятельны и оснований для их удовлетворения не имеется.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, и возражения на них, суд апелляционной инстанции не находит предусмотренных законом оснований для отмены обжалуемого постановления суда.

Согласно требованиям ст.237 УПК РФ суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительное заключение (акт, постановление) составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на его основе и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него функцию осуществления правосудия.

Вывод суда о существенных нарушениях требований уголовно-процессуального закона, допущенных следственным органом и неустранимых в судебном заседании, исключающих возможность постановление законного и обоснованного приговора или вынесение иного решения, вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, соответствует материалам дела.

В соответствии с ч.1 ст.220 УПК РФ в обвинительном заключении помимо прочего должны быть указаны существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, которые подлежат доказыванию.

Из этого следует, что соответствующим требованиям уголовно-процессуального законодательства будет считаться такое обвинительное заключение, в котором изложены все предусмотренные законом обстоятельства, в том числе, существо обвинения с обязательным указанием в полном объёме данных, подлежащих доказыванию и имеющих значение по делу.

Согласно тексту обвинительного заключения, органом предварительного расследования Меркулов Д.М. обвиняется в совершении растраты, то есть в хищении чужого имущества, вверенного виновному, лицом с использованием своего служебного положения, в составе организованной группы, в особо крупном размере.

Как следует из предъявленного Меркулову Д.М. обвинения, в период с 22 января 2016 года по 09 марта 2016 года у установленных в ходе предварительного следствия лиц - у Председателя Правления Общество с ограниченной ответственностью "Первый Чешско-Российский Банк" (ООО... Банк, Банк) фио, его заместителя фио, и у неустановленных лиц возник умысел на хищение имущества Банка путем растраты в пользу подконтрольных организаторам организаций, предметом которого они избрали нежилые помещения, по адресу: адрес, балансовой стоимостью сумма (уставной фонд ООО "... " - сумма).

Реализуя задуманное, не позднее 9 марта 2016 года фио и фио склонили к совершению преступления Меркулова Д.М, который дал согласие на хищение имущества Банка в особо крупном размере, с использованием своего служебного положения, согласно отведенной ему роли, будучи назначенным в тот же день фио на должность старшего вице-президента Банка и, таким образом, являясь лицом, которому вверено имущество Банка.

После совершения ряда банковских операций и фиктивных сделок в целях придания видимости их законности, Меркулов Д.М. в составе организованной группы совместно с фио, фио и иными неустановленными лицами, с использованием своего служебного положения, совершил растрату, то есть хищение вверенного имущества - нежилых помещений у владельца 100% паев... "... -... " - ООО... Банк в пользу ООО "... ", а также 100% долей ООО "... " в пользу ООО "... ", причинив ущерб ООО... Банк на общую сумму сумма, что является особо крупным размером.

Давая анализ тексту обвинения, суд первой инстанции обосновано отметил, что из описанного в предъявленном Меркулову Д.М. обвинении следует, что объекты преступного посягательства - нежилые помещения, из-под контроля организаторов преступления - фио и фио не выходили, вышеуказанные лица, несмотря на формальную передачу в пользу третьих лиц, сохранили возможность распоряжаться ими по своему усмотрению, что свидетельствует о том, что имело место безвозмездное, совершенное с корыстной целью, противоправное обращение лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника, то есть присвоение.

Исходя из этого судом первой инстанции сделан правильный вывод, что описание в предъявленном Меркулову Д.М. обвинении органом предварительного следствия хищения чужого имущества путем присвоения и растраты порождает правовую и процессуальную неопределенность, что является недопустимым и нарушает право обвиняемого на защиту.

Кроме этого, судом первой инстанции обоснованно отмечено, что ограничившись в обвинении формальным перечислением признаков созданной организованной группы, орган предварительного следствия не раскрыл их содержания и не конкретизировал, при том, что, исходя из предъявленного Меркулову Д.М. обвинения, деятельность организованной группы осуществлялась в непродолжительный период времени - с 18 марта 2016 года по 5 апреля 2016 года, а также не указал в обвинении на противоправность действий Меркулова Д.М, не раскрыл их незаконный характер, ссылаясь на фактически законный характер заключенных им сделок.

Также суд первой инстанции, ссылаясь на текст обвинения, что в дальнейшем, с целью сокрытия похищенного имущества Банка Меркулов Д.М, фио, фио и иные неустановленные лица, действуя совместно, организовали заключение ряда фиктивных сделок, создав видимость купли-продажи указанного объекта недвижимости и перехода права собственности в пользу третьих лиц, якобы являющихся его добросовестными приобретателями, правильно указал, что с их стороны были продолжены преступные действия по отчуждению у ООО... Банк похищенного имущества, однако какие именно действия они совершили, в предъявленном Меркулову Д.М. обвинении не указано.

Кроме того, подлежат проверки органами предварительного расследования и иные доводы, изложенные в постановлении суда первой инстанции.

При таких обстоятельствах, выводы суда о нарушении требований уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения, основаны на материалах дела, надлежащим образом в постановлении мотивированы, в связи с чем суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами апелляционного представления и апелляционной жалобы о незаконности состоявшегося судебного решения и оснований для отмены постановления суда не находит.

Таким образом, исходя из приведенных в постановлении суда нарушений уголовно-процессуального закона, следует, что они являются существенными и неустранимыми в ходе судебного разбирательства, исключающими возможность принятия судом первой инстанции решения по существу дела на основании данного обвинительного заключения и суд обоснованно принял решение о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Басманного районного суда г.Москвы от 16 августа 2021 года, которым уголовное дело в отношении Меркулова Д.М. возвращено заместителю Генерального прокурора Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом, оставить без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке во Второй кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий А.В. Королев