Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 16 декабря 2021 г. по делу N 8Г-28817/2021[88-31237/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Солтыс Е.Е, судей Сапрыкиной Е.В, Лемякиной В.М, прокурора Жаднова С.В, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Воробьевой ФИО12 к Мухину ФИО13, страховому акционерному обществу "ВСК", акционерному обществу "Группа страховых компаний "Югория" о возмещении материального ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием, взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Воробьевой ФИО14 на решение Зареченского районного суда г. Тулы от 20 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тульского областного суда от 14 июля 2021 года, заслушав доклад судьи Сапрыкиной Е.В, заключение прокурора Жаднова С.В, полагавшего апелляционное определение подлежащим отмене, с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение,

УСТАНОВИЛА:

Воробьева В.В. обратилась в суд с иском к Мухину А.А, с требованиями о взыскании ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия в размере 154 366, 32 руб, компенсации морального вреда в размере 100 000 руб, расходов на эвакуацию автомобиля в размере 2 500 руб, расходов по определению стоимости восстановительного ремонта транспортного средства в размере 7 100 руб, почтовых расходов в размере 381, 14 руб, расходов на оплату медицинских услуг в размере 850 руб, расходов по оплате юридических услуг в размере 20 000 руб, расходов на оформление доверенности в размере 1 600 руб, расходов по уплате государственной пошлины в размере 4 496 руб.

Судом к участию в деле в качестве соответчиков привлечены страховое акционерное общество "ВСК" (далее - САО "ВСК"), акционерное общество "Группа страховых компаний "Югория" (далее - АО "ГСК "Югория").

Решением Зареченского районного суда г. Тулы от 20 февраля 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тульского областного суда от 14 июля 2021 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе Воробьева В.В. просит отменить судебные акты, как незаконные и необоснованные, вынесенные с нарушением норм права.

В письменных возражениях на кассационную жалобу Мухин А.А. просит судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в возражениях на кассационную жалобу, в соответствии со статьей 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции является несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушения были допущены судами при разрешении настоящего дела.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ в 13.35 час. по адресу: "адрес", произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля Skoda Kodiaq, государственный регистрационный знак N, под управлением Мухина А.А. и автомобиля Nissan Juke, государственный регистрационный знак N, под управлением Воробьевой В.В, в результате которого транспортные средства получили механические повреждения.

Виновным в совершении столкновения был признан водитель Мухин А.А, нарушивший пункт 13.4 Правил дорожного движения Российской Федерации, за что был привлечен к административной ответственности по части 2 статьи 12.13 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, что подтверждается постановлением N по делу об административном правонарушении от 14 октября 2019 года.

На момент дорожно-транспортного происшествия гражданская ответственность Воробьевой В.В. была застрахована в САО "ВСК", гражданская ответственность Мухина А.А. - в АО "ГСК "Югория".

28 октября 2019 года Воробьева В.В. обратилась в САО "ВСК" с заявлением об осуществлении прямого возмещения убытков по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

12 ноября 2019 года страховщик выдал истице направление на ремонт N, однако, ремонт не производился, запчасти заказаны не были, в связи с чем, счет не был выставлен, о чем имеется отметка в вышеуказанном направлении на ремонт.

3 декабря 2019 между САО "ВСК" и ФИО2 было заключено соглашение об урегулировании страхового случая без проведения технической экспертизы, по условиям которого стороны договорились о размере страховой выплаты 370 144, 31 руб, в том числе утрата товарной стоимости в размере 37 635, 63 руб. и 4 декабря 2019 года денежные средства в размере 370 144, 31 руб, были перечислены потерпевшей, что подтверждается платежным поручением N.

Считая, что выплаченная денежная сумма не покрывает всех расходов на ремонт автомобиля, истица организовала независимую оценку и согласно отчету ООО "Тульская независимая оценка" N стоимость восстановительного ремонта автомобиля Nissan Juke государственный регистрационный знак N составляет 486 864 руб.

Согласно заключению судебной экспертизы, подготовленному ООО "Тульский экспертно-правовой центр "Защита" 26 января 2021 года N21-792, стоимость восстановительного ремонта автомобиля Nissan Juke государственный регистрационный знак N на дату дорожно-транспортного происшествия, исходя из среднерыночных цен г. Тулы и Тульской области составляет: без учета износа деталей 421 427 руб.

Обосновывая требования о взыскании компенсации морального вреда истица Воробьева В.В. суду первой инстанции пояснила, что после дорожно-транспортного происшествия она обратилась в диагностический центр, чтобы проверить голову, где ее направили к нейрохирургу, и врач осмотрев и направив на РКТ, поставил диагноз - закрытая черепно-мозговая травма. Больше за медицинской помощью она не обращалась.

Представитель истца Воробьевой В.В. - Люткова И.В. в обосновании исковых требований ссылалась на то, что когда на место дорожно-транспортного происшествия приехали сотрудники ГИБДД, то они предлагали Воробьевой В.В. обратиться за медицинской помощью, однако она отказалась, поскольку увидела в автомобиле второго водителя детское кресло и ей стало жалко Мухина А.А, но через пару дней состояние здоровья истицы ухудшилось, в связи с чем она обратилась за медицинской помощью, где врачом-неврологом ей был поставлен диагноз - закрытая черепно-мозговая травма. С заявлением о компенсации вреда здоровью Воробьева В.В. в страховую компанию причинителя вреда не обращалась.

Допрошенные в качестве свидетелей инспекторы ГИБДД УМВД России по Тульской области Шишкин С.А. и Бурцев А.М. показали, что они оформляли документы по факту дорожно-транспортного происшествия, имевшего место 14 октября 2019 года с участием автомобиля Skoda Kodiaq, под управлением Мухина А.А. и автомобиля Nissan Juke, под управлением Воробьевой В.В. При оформлении документов по факту дорожно-транспортного происшествия наличие у его участников повреждений, полученных в результате дорожно-транспортного происшествия в документах не отражается, но если кто-то из участников дорожно-транспортного происшествия обращается с просьбой оказать медицинскую помощь, то сотрудники ГИБДД УМВД России по Тульской области вызывают скорую медицинскую помощь и уже врачи оформляют все документы. В данном случае после произошедшего дорожно-транспортного происшествия его участники не обращались с просьбой оказать им медицинскую помощь.

Согласно заключению эксперта N97 от 3 июля 2020 года ГУЗ ТО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" на исследование были представлены материалы гражданского дела, содержащего в себе, в том числе, протокол-заключение врача-нейрохирурга от 17 октября 2019 года, данные реоцефалографического исследования, протоколы судебных заседаний, содержащих в себе показания свидетелей относительно состояния здоровья истицы после произошедшего дорожно-транспортного происшествия. На основании исследования представленных объектов и анализа полученных данных, в соответствии с поставленными вопросами, комиссия пришла к выводу о том, что каких-либо механических повреждений (ссадин, кровоподтеков, ран, переломов, вывихов, кровоизлияний под оболочки и в ткань внутренних органов) в период после 14 октября 2019 года у Воробьевой В.В. в представленных материалах не установлено. Судить достоверно о наличии в данный период закрытой черепно-мозговой травмы у Воробьевой В.В. по одному осмотру нейрохирургом и реоэнцефалографическому исследованию, без дальнейшего наблюдения и обследования нельзя.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статей 15, 151, 931, 1064, 1072, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 7, 12, 14.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", разъяснениями, данными в пунктах 35, 43, 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года N58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", в пунктах 1, 2, 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", пришел к выводу, что Воробьева В.В. добровольно выбрала форму возмещения ущерба, не предусматривающую организацию ремонта и оплату его стоимости без учета износа запасных частей, в связи с чем, отсутствуют основания для взыскания с ответчиков разницы между размером ущерба, определенной экспертным заключением, и страховой выплатой.

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании компенсации морального вреда, суды исходили, из того, что факт причинения вреда здоровью Воробьевой В.В, и как следствие причинение физических и нравственных страданий, не установлен.

Как указал суд апелляционной инстанции, анализ приведенных норм права, с учетом разъяснений Верховного Суда Российской Федерации позволяет сделать вывод, что соглашение об урегулировании страхового случая без проведения независимой технической экспертизы транспортного средства или независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества прекращает обязательства между потерпевшим и страховщиком, возникшие в рамках Закона об ОСАГО, по размеру, порядке и сроках выплаты страхового возмещения деньгами, а с причинителя вреда, в порядке статьи 1072 Гражданского кодекса Российской Федерации, может быть взыскана только разница между стоимостью ремонта автомобиля без учета износа и суммой страхового возмещения, которая подлежала выплате истцу по правилам ОСАГО. При этом, в материалы дела не представлены доказательства превышения размера фактически понесенного истцом ущерба в виде стоимости восстановительного, по сравнению с суммой полученного страхового возмещения. Материалами дела подтверждено, что с очевидностью существовал иной приоритетный и более разумный в обороте способ исправления повреждений принадлежащего истцу автомобиля - передача на СТОА, который страховщиком реализован не был и против которого истец не возражал и данное обстоятельство исключает безусловную обязанность причинителя вреда по возмещению убытков в надлежащем размере вместо страховой компании, застраховавшей его ответственность.

Также суд апелляционной инстанции указал, что поврежденное транспортное средство не восстанавливалось за счет сил и средств потерпевшей, а было отчуждено по договору купли-продажи от 19 декабря 2019 года, при этом, надлежащие доказательства того, что размер фактически понесенного истцом ущерба в виде стоимости восстановительного ремонта превышает сумму полученного страхового возмещения, стороной истца не представлено, в связи с чем, оснований полагать, что выплаченного истцу страхового возмещения было явно не достаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, не имеется.

Судебная коллегия полагает, что апелляционное определение принято с нарушением норм права и согласиться с ним нельзя по следующим основаниям.

В силу части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и положений международных правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений (статья 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Одной из процессуальных гарантий права на судебную защиту в целях правильного рассмотрения и разрешения судом гражданских дел является норма части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающая, что решение суда должно быть законным и обоснованным.

Требованиям законности и обоснованности согласно пункту 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должно отвечать и апелляционное определение суда апелляционной инстанции.

В толковании, данном в подпункте "б" пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" суд обязан учитывать постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению при рассмотрении спора определенной категории.

Как следует из пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (пункт 3 указанного постановления Пленума).

В толковании, данном в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

В силу требований части 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно части 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

В соответствии с частью 3 названной выше статьи суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (в частности, в определении от 25 мая 2017 года N1116-О), предоставление судам полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия.

Данные требования корреспондируют обязанности суда полно и всесторонне рассмотреть дело, что невозможно без оценки каждого представленного доказательства и обоснования преимущества одного доказательства над другим.

В соответствии с частью 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда (часть 2 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Доказательства по гражданскому делу должны также соответствовать критериям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Когда сведения о фактах не соответствуют перечисленным выше требованиям, они не принимаются судом в качестве доказательства. Лишь в этом случае на суд не возлагается обязанность по их исследованию и оценке, в остальных ситуациях суд обязан исследовать и оценить принятые доказательства, чтобы правильно и законно разрешить спор, обеспечив соблюдение прав его участников и принципа состязательности.

Как указано в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N2 (2021), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 30 июня 2021 года, потерпевший в дорожно-транспортном происшествии, получивший страховое возмещение в денежной форме на основании подпункта "ж" пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО, вправе требовать возмещения ущерба с причинителя вреда в части, не покрытой страховым возмещением.

В отличие от норм гражданского права о полном возмещении убытков причинителем вреда (статья 15, пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации) Закон об ОСАГО гарантирует возмещение вреда, причиненного имуществу потерпевших, в пределах, установленных этим законом (абзац второй статьи 3 Закона об ОСАГО).

При этом страховое возмещение вреда, причиненного повреждением транспортных средств потерпевших, ограничено названным законом как лимитом страхового возмещения, установленным статьей 7 Закона об ОСАГО, так и предусмотренным пунктом 19 статьи 12 Закона об ОСАГО специальным порядком расчета страхового возмещения, осуществляемого в денежной форме - с учетом износа комплектующих изделий (деталей, узлов и агрегатов), подлежащих замене, и в порядке, установленном Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной положением Центрального банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 года N432-П (Единая методика).

Согласно пункту 15 статьи 12 Закона об ОСАГО по общему правилу страховое возмещение вреда, причиненного транспортному средству потерпевшего, может осуществляться по выбору потерпевшего путем организации и оплаты восстановительного ремонта на станции технического обслуживания либо путем выдачи суммы страховой выплаты потерпевшему (выгодоприобретателю) в кассе страховщика или перечисления суммы страховой выплаты на счет потерпевшего (выгодоприобретателя).

Однако этой же нормой установлено исключение для легковых автомобилей, находящихся в собственности граждан и зарегистрированных в Российской Федерации.

В силу пункта 15.1 статьи 12 Закона об ОСАГО страховое возмещение вреда, причиненного легковому автомобилю, находящемуся в собственности гражданина и зарегистрированному в Российской Федерации, осуществляется (за исключением случаев, установленных пунктом 16.1 указанной статьи) в соответствии с пунктами 15.2 или 15.3 данной статьи путем организации и (или) оплаты восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства потерпевшего (возмещение причиненного вреда в натуре).

При этом пунктом 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО установлен перечень случаев, когда страховое возмещение осуществляется в денежной форме, в том числе и по выбору потерпевшего, в частности, если потерпевший является инвалидом определенной категории (подпункт "г") или он не согласен произвести доплату за ремонт станции технического обслуживания сверх лимита страхового возмещения (подпункт "д").

Также подпункт "ж" пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО установлено, что страховое возмещение в денежной форме может быть выплачено при наличии соглашения об этом в письменной форме между страховщиком и потерпевшим (выгодоприобретателем).

Таким образом, в силу подпункта "ж" пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО потерпевший с согласия страховщика вправе получить страховое возмещение в денежной форме.

Реализация потерпевшим данного права соответствует целям принятия Закона об ОСАГО, указанным в его преамбуле, и каких-либо ограничений для его реализации при наличии согласия страховщика Закон об ОСАГО не содержит.

Получение согласия причинителя вреда на выплату потерпевшему страхового возмещения в денежной форме Закон об ОСАГО также не предусматривает.

В то же время пункт 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Согласно статьи 1072 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего (статья 931, пункт 1 статьи 935), в случае, когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

В пункте 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 года N 58 разъяснено, что причинитель вреда, застраховавший свою ответственность в порядке обязательного страхования в пользу потерпевшего, возмещает разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба только в случае, когда страхового возмещения недостаточно для полного возмещения причиненного вреда (статья 15, пункт 1 статьи 1064, статья 1072 и пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Давая оценку положениям Закона об ОСАГО во взаимосвязи с положениями главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 31 мая 2005 года N6-П указал, что требование потерпевшего (выгодоприобретателя) к страховщику о выплате страхового возмещения в рамках договора обязательного страхования является самостоятельным и отличается от требований, вытекающих из обязательств вследствие причинения вреда. Различия между страховым обязательством, где страховщику надлежит осуществить именно страховое возмещение по договору, и деликтным обязательством непосредственно между потерпевшим и причинителем вреда обусловливают разницу в самом их назначении и, соответственно, в условиях возмещения вреда. Смешение различных обязательств и их элементов, одним из которых является порядок реализации потерпевшим своего права, может иметь неблагоприятные последствия с ущемлением прав и свобод стороны, в интересах которой установлен соответствующий гражданско-правовой институт, в данном случае - для потерпевшего. И поскольку обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств не может подменять собой и тем более отменить институт деликтных обязательств, как определяют его правила глава 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, применение правил указанного страхования не может приводить к безосновательному снижению размера возмещения, которое потерпевший вправе требовать от причинителя вреда.

Согласно постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 10 марта 2017 года N6-П Закон об ОСАГО как специальный нормативный правовой акт не исключает распространение на отношения между потерпевшим и лицом, причинившим вред, общих норм Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах вследствие причинения вреда. Следовательно, потерпевший при недостаточности страховой выплаты на покрытие причиненного ему фактического ущерба вправе рассчитывать на восполнение образовавшейся разницы за счет лица, в результате противоправных действий которого образовался этот ущерб, путем предъявления к нему соответствующего требования. В противном случае - вопреки направленности правового регулирования деликтных обязательств - ограничивалось бы право граждан на возмещение вреда, причиненного им при использовании иными лицами транспортных средств.

Взаимосвязанные положения статьи 15, пункта 1 статьи 1064, статьи 1072 и пункта 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования и во взаимосвязи с положениями Закона об ОСАГО предполагают возможность возмещения лицом, гражданская ответственность которого застрахована по договору ОСАГО, потерпевшему, которому по указанному договору выплачено страховое возмещение в размере, исчисленном в соответствии с Единой методикой с учетом износа подлежащих замене деталей, узлов и агрегатов транспортного средства, имущественного вреда по принципу полного его возмещения, если потерпевший надлежащим образом докажет, что действительный размер понесенного им ущерба превышает сумму полученного страхового возмещения.

При этом лицо, к которому потерпевшим предъявлены требования о возмещении разницы между страховой выплатой и фактическим размером причиненного ущерба, не лишено права ходатайствовать о назначении соответствующей судебной экспертизы, о снижении размера возмещения и выдвигать иные возражения. В частности, размер возмещения, подлежащего выплате лицом, причинившим вред, может быть уменьшен судом, если ответчиком будет доказано или из обстоятельств дела следует с очевидностью, что существует иной, более разумный и распространенный в обороте способ исправления таких повреждений подобного имущества.

Из приведенных положений закона в их совокупности, а также актов их толкования следует, что в связи с повреждением транспортного средства в тех случаях, когда гражданская ответственность причинителя вреда застрахована в соответствии с Законом об ОСАГО, возникает два вида обязательств - деликтное, в котором причинитель вреда обязан в полном объеме возместить причиненный потерпевшему вред в части, превышающей страховое возмещение, в порядке, форме и размере, определяемых Гражданским кодексом Российской Федерации, и страховое обязательство, в котором страховщик обязан предоставить потерпевшему страховое возмещение в порядке, форме и размере, определяемых Законом об ОСАГО и договором.

Реализация потерпевшим права на получение страхового возмещения в форме страховой выплаты, в том числе и в случае, предусмотренном подпунктом "ж" пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО, является правомерным поведением и соответствует указанным выше целям принятия Закона об ОСАГО, а, следовательно, сама по себе не может расцениваться как злоупотребление правом.

Ограничение данного права потерпевшего либо возложение на него негативных последствий в виде утраты права требовать с причинителя вреда полного возмещения ущерба в части, превышающей рассчитанный в соответствии с Единой методикой размер страховой выплаты в денежной форме, противоречило бы как буквальному содержанию Закона об ОСАГО, так и указанным целям его принятия и не могло быть оправдано интересами защиты прав причинителя вреда, который, являясь лицом, ответственным за причиненный им вред, и в этом случае возмещает тот вред, который он причинил, в части, превышающей размер страхового возмещения в денежной форме, исчислен в соответствии с Законом об ОСАГО и Единой методикой.

Такая же позиция изложена в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 11 июля 2019 года N1838-О по запросу Норильского городского суда Красноярского края о проверке конституционности положений пунктов 15, 15.1 и 16 статьи 12 Закона об ОСАГО с указанием на то, что отступление от установленных общих условий страхового возмещения в соответствии с пунктами 15, 15.1 и 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО не должно нарушать положения Гражданского кодекса Российской Федерации о добросовестности участников гражданских правоотношений, недопустимости извлечения кем-либо преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения либо осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, о недопустимости действий в обход закона с противоправной целью, а также иного, заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (пункты 3 и 4 статьи 1, пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При рассмотрении спора судам следовало правильно установить наличие или отсутствие разницы между рыночной стоимостью ремонта транспортного средства без износа на дату дорожно-транспортного происшествия и страхового возмещения, которое должно быть произведено страховой компанией по Закону об ОСАГО.

В пункте 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года N16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Ошибки, допущенные судом первой инстанции, не были исправлены судом апелляционной инстанции при проверке решения нижестоящего суда, в связи с чем, апелляционное определение подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тульского областного суда от 14 июля 2021 года отменить, направить дело на новое апелляционное рассмотрение в Тульский областной суд.

Председательствующий:

Судьи: