Апелляционное определение Алтайского краевого суда от 10 февраля 2022 г. по делу N 22-458/2022

Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Зверева Д.Ю.

судей: Калугиной И.Н, Атаровой О.Б.

при секретаре Мжельском С.А.

с участием прокурора Назаренко П.И.

представителя потерпевших Шмакова С.А.

адвоката Абрашенкова В.А.

защитника Акимкина А.В.

осужденного Кислицина И.Г. (посредством видеоконференц-связи)

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Кислицина И.Г, адвокатов Шмакова С.А, Абрашенкова В.А, защитника Акимкина А.В, апелляционному представлению государственного обвинителя Назаренко П.И. на приговор Новоалтайского городского суда Алтайского края от 2 декабря 2021 года, которым

Кислицин И.Г, "данные изъяты", ранее не судимый, осужден:

- по ч.1 ст.222 УК РФ (в ред. от 24.11.2014 N 370-ФЗ) к 1 году лишения свободы;

- по ч.1 ст.258.1 УК РФ к 1 году лишения свободы;

- по ч.1 ст.30, ч.ч. 4, 5 ст.33, п. "б" ч.3 ст.111 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы.

На основании ч.2 ст.69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно к отбытию определено 5 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В срок лишения свободы зачтен период нахождения Кислицина И.Г. под стражей с 19 августа 2020 года до дня вступления приговора суда в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Взысканы с Кислицина И.Г. в доход Федерального бюджета РФ процессуальные издержки в размере 15 000 рублей.

Исковые требования о возмещении вреда, причиненного преступлением, оставлены без рассмотрения, разъяснено, что за истцом сохраняется право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.

Вещественные доказательства:

- пистолет конструкции Токарева (ТТ) образца 1930/1933 г.г. калибра 7, 62 мм.; 9-мм (9х19 мм) пистолет "Парабеллум" модели 08, модификации 1914 - 1917 г.г, восемь гильз 9 мм. (9х19) - хранящиеся в камере хранения вещественных доказательств отдела полиции по Железнодорожному району УМВД России по г. Барнаулу - переданы в распоряжение Управления Федеральной службы войск национальной гвардии РФ по Алтайскому краю для принятия в установленном законом порядке решения о его уничтожении или реализации, либо использовании в надлежащем порядке;

- шкура снежного барса - передана в Министерство культуры Алтайского края для принятия решения о хранении либо использовании в соответствие с ведомственными нормативно-правовыми актами;

- оптический диск рег. N 48/5/1529с; оптический диск рег. N 48/5/1553, CD-R диск, с информацией о соединениях абонентских устройств - хранить в материалах дела;

- сотовый телефон "IPhone" в корпусе черного цвета, планшетный компьютер "Apple IPad" - возвращен Кислицину И.Г.;

- фрагмент листа бумаги, на котором напечатан договор займа денежных средств в долларах США между частными лицами от 01.01.2016; ежедневник; два бланка расписки на двух листах формата А4 в получении ФИО2 денежных средств в сумме 7 300 000 рублей от Кислицина И.Г.; график платежей на двух листах формата А4; бланк договора займа от 01.01.2016; печатный график (период с июля 2012 по декабрь 2013) с рукописными записями; ксерокопии рукописного текста на пяти листах, фрагменты листов бумаги - хранить в материалах дела;

- сотовый телефон "Redmi 9", переданный на ответственное хранение свидетелю ФИО1 - оставлен у последнего;

- 20 купюр номиналом по 100 долларов, - хранящиеся в банковской ячейке следственного управления Следственного комитета РФ по Алтайскому краю - возвращены Кислицину И.Г.

Отменен арест, наложенный в соответствие с постановлением Октябрьского районного суда г.Барнаула от 16.03.2021 на денежные средства Кислицина И.Г. в размере 46 715 долларов США.

Заслушав доклад судьи Зверева Д.Ю, который изложил содержание приговора, существо апелляционных жалоб и апелляционного представления, выслушав пояснения осужденного Кислицина И.Г, адвоката Абрашенкова В.А, защитника Акимкина А.В, представителя потерпевших Шмакова С.А, прокурора Назаренко П.И, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

приговором суда Кислицин И.Г. признан виновным и осужден:

- за незаконное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов в период времени с марта 1982 года и по 19 часов 40 минут 19 августа 2020 года;

- за незаконное хранение дериватов (производных) особо ценных диких животных, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и охраняемым международными договорами Российской Федерации в период времени с апреля 1990 года по 19 часов 40 минут 19 августа 2020 года;

- за приготовление к умышленному причинению тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека и вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть, совершенное по найму, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, если они совершены в отношении двух лиц, выразившееся в приискании соучастников преступления, сговоре на совершение преступления, умышленном создании условий для совершения преступления, склонении другого лица к совершению преступления путем уговора и подкупа, содействии совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, совершенное в форме подстрекательства и пособничества, которое не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам, в период времени с 7 июля 2020 года по 19 августа 2020 года.

Преступления совершены на территории с.Бобровка Первомайского района Алтайского края, при обстоятельствах подробно изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании осужденный Кислицин И.Г. вину в совершении преступлений не признал.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Кислицин И.Г. считает приговор суда незаконным, необоснованным и вынесенным с нарушением норм УПК РФ. В основной жалобе просит его отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательства в суд первой инстанции. В дополнительной жалобе просит приговор суда отменить и прекратить уголовное преследование в отношении него: по ч.1 ст.222 УКРФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования; по ч.1 ст.258.1 УК РФ и по ч.1 ст.30, ч.ч.4, 5 ст.33, п. "б" ч.3 ст.111 УПК РФ в связи отсутствием в его действиях состава преступления.

Относительно эпизода покушения на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшим, ссылаясь на показания свидетеля ФИО1, данные в ходе предварительного расследования, полагает, что в них имеются противоречия, поскольку свидетель в разных допросах указывал на необходимость причинения потерпевшим различных увечий - то сломать или прострелить ногу, то прострелить часть коленного сустава или шейку бедра. Данный свидетель при даче объяснений и в ходе допросов 7 и 13 августа 2020 года, 2 ноября 2020 года, 17 марта 2021 года, и в ходе судебного следствия 29 апреля 2021 года не сообщал и отрицал, что занимал денежные средства в размере 7000 долларов США у Кислицина. Однако при повторном допросе 25 августа 2021 года сообщил, что брал деньги у Кислицина в размере 7000 долларов США. При этом, показания свидетеля о том, что Кислицин его торопил с исполнением, ничем не подтверждены, в том числе и аудио-видеофонограммами, записанными при двух последних встречах. Кроме того, цитируя показания свидетеля ФИО1, данные в ходе предварительного расследования и судебном заседании, полагает, что в них также имеются противоречия в части характера телесных повреждений, которые он должен был причинить потерпевшим. Данные обстоятельства, по мнению осужденного, ставят под сомнение показания свидетеля, свидетельствуют об их противоречивости, которые в должном объеме не проведены судом. Осужденный также считает, что показания свидетеля ФИО1 являются вымышленными и основаны на личной заинтересованности, чтобы не отдавать ему долг в размене 7000 долларов США.

Также судом не установлено каким именно огнестрельным оружием планировалось исполнение ФИО1 преступления, а суд, не обращая внимание на показания данного свидетеля, в части того что Кислицин не предлагал ему для исполнения огнестрельного оружия, ошибочно отразил, что выбор оружия оставался на усмотрение Кислицина. Таким образом, вывод суда о применении огнестрельного оружия для исполнения является ошибочным и ничем не подтвержденным.

Обращая внимание на аудио-видеофонограммы, ссылается, что он в них говорит ФИО1 о необходимости вызова скорой помощи, чтобы не вызывать у пострадавшего болевого шока, что в свою очередь должно было быть учтено судом в качестве смягчающего вину обстоятельства по п. "к" ч.1 ст.61 УК РФ. Также на вопрос ФИО1 о болевом шоке он (Кислицин) отвечал ему, что не надо никого убивать, что должно было также учитываться в качестве смягчающего обстоятельства. Ссылаясь на данные обстоятельства, просит суд апелляционной инстанции, в случае не вынесения решения об отмене приговора в данной части, применить при назначении наказания положения ч.1 ст.62 УК РФ.

По мнению осужденного, суд не дал также правовой оценки тому, что во время второй встречи он, в присутствии ФИО1, звонил ФИО2, чтобы еще раз разрешить вопрос возврата долга. Не дана и оценка тому обстоятельству, что следователем не брались его образцы голоса и, следовательно, идентификация голоса не производилась.

Судом также не исследован ответ из Бюро судебно-медицинских экспертиз, из которого усматривается, что эксперты не могут определить тяжесть телесных повреждений, без их фактического нанесения. Суд не принял во внимание и того, что, в соответствии с ФЗ от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" и разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, в случае невозможности производства судебной экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем указанную территорию, может быть произведена государственными судебно-экспертными учреждениями, обслуживающими другие территории, однако следователем такие варианты проведения экспертизы не предпринимались. Кроме того, сама экспертиза была проведена в некоммерческой негосударственной организации, что было оставлено судом без внимания.

Автор жалобы также обращает внимание, что в заключении эксперта, в списке используемой литературы, указан учебник под редакцией, в том числе ФИО3. На основании запроса адвоката ФИО3 провел изучение представленных материалов, однако заключение данного специалиста не было приобщено к материалам дела, ходатайство защитника не было удовлетворено, данное заключение не было озвучено в суде. Таким образом, судом был нарушен принцип состязательности сторон.

Относительно эпизода незаконного хранения огнестрельного оружия и боеприпасов ссылается, что в приговоре не приведены его показания о том, что пистолеты и патроны были найдены им в 1982 году. Таким образом, ссылаясь на положения п.п. 2-4 Постановления Пленума Верховного Суда СССР N23 от 04.03.1929 года, указывает, что он не может быть привлечен к уголовной ответственности, поскольку с момента начала хранения прошло более 15 лет и сроки давности привлечения истекли в 1997 году. Ссылаясь на данные обстоятельства, просит суд апелляционной инстанции, в случае не вынесения решения об отмене приговора в данной части, назначить более мягкое наказание, не связанное с реальным отбыванием наказания.

Относительно незаконного хранения дериватов особо ценных диких животных, оспаривая выводы суда, указывает, что в заключении эксперта ФИО4 N1 от 13.10.2020 отсутствуют сведения о его образовании, специальности, стаже работы, ученой степени и ученом звании. Сам ФИО4 пояснил, что экспертом не является, у него нет стажа экспертной деятельности. При этом ФИО4 незаконно, в отсутствии правовых оснований, использовал наименование заповедника и его печать в своем заключении. Таким образом, автор жалобы считает, что данное экспертное заключение не соответствует требованиям допустимого доказательства, а суд в приговоре не привел бесспорных доказательств того, что изъятая шкура животного относится к виду снежный барс.

Ссылаясь на установленный судом период незаконного хранения шкуры снежного барса, с апреля 1990 года, указывает, что УК РСФСР, действовавший на момент начала хранения, не предусматривал уголовную ответственность за действия по хранения деривата особо ценного дикого животного, занесенного в красную книгу. Таким образом, в силу требований ч.1 ст.10 УК РФ, его действия не могли быть квалифицированы по ч.1 ст.258.1 УК РФ. Однако, в приговоре отсутствуют выводы суда о ходатайстве стороны защиты о прекращении уголовного преследования в отношении Кислицина по ч.1 ст.258.1 УК РФ.

Помимо прочего, ссылаясь на наличие многочисленных наград, перечисляя их, на непрерывный стаж работы с 1986 года, считает, что данные обстоятельства тоже не учтены судом. Ссылаясь на данные обстоятельства, просит суд апелляционной инстанции, в случае не вынесения решения об отмене приговора, просит учесть имеющиеся награды, поощрения и 39-летний непрерывный трудовой стаж в качестве смягчающих наказание обстоятельств.

Кроме того, обращая внимание на отказ суда в ознакомлении с материалами уголовного дела, полагает, что данными действиями суда нарушено его право на защиту.

В апелляционной жалобе в защиту интересов осужденного Кислицина И.Г. защитник Акимкин А.В. выражает несогласие с приговором суда вследствие несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона. Просит приговор суда отменить, прекратить уголовное преследование в отношении Кислицина по ч.1 ст.222 УК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, по ч.1 ст.258.1 УК РФ и ч.1 ст.30, ч.ч.4, 5 ст.33, п. "б" ч.3 ст.111 УК РФ за отсутствием в действиях Кислицина состава преступления.

Относительно незаконного хранения огнестрельного оружия, боеприпасов, цитируя текст приговора, аналогично вышеизложенной позиции осужденного указывает, что в приговоре не приведены показания Кислицина, согласно которых, изъятые пистолеты и патроны были найдены весной 1982 года, а также не учтены требования п.п. 2-4 Постановления Пленума Верховного Суда СССР N23 от 04.03.1929 года, в связи с чем Кислицин не мог быть привлечен к уголовной ответственности. Помимо этого, автор жалобы считает назначенное по ч.1 ст.222 УК РФ наказание излишне суровым.

Относительно незаконного хранения дериватов особо ценных диких животных, оспаривая выводы суда, аналогично вышеизложенной позиции осужденного оспаривает заключение эксперта ФИО4, считает его недопустимым доказательством. Кроме того, ссылаясь на отсутствие заключенного договора на проведение данной экспертизы с заповедником, где работает ФИО4, полагает, что невозможно определить кто разъяснил ФИО4 положения ст.57 УПК РФ и ст.307 УК РФ, поскольку в экспертизе отсутствует указание об этом. При этом, расписка о разъяснении прав содержится на первом листе непосредственно самого заключения, где указана дата его составления, что свидетельствует о том, что сначала заключение было составлено, а потом ФИО4 поставил подпись о разъяснении ему прав.

Помимо прочего, автор жалобы, аналогично вышеизложенной позиции осужденного, ссылаясь на установленный судом период незаконного хранения шкуры снежного барса, с апреля 1990 года, считает, что в силу требований ч.1 ст.10 УК РФ, действия Кислицина не могли быть квалифицированы по ч.1 ст.258.1 УК РФ. При этом, в опровержение доводов стороны защиты, ошибочно судом указано о ходатайстве стороны защиты о применении сроков давности, которое защитой не заявлялось.

Относительно приготовления к умышленному причинению тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека в отношении двух лиц, автор жалобы полагает, что лишь косвенно приведены показания специалистов ФИО5 и ФИО6. Цитируя показания указанных лиц, считает, что они объективно ставят под сомнение и без того вероятностные выводы заключения комиссии экспертов N9/2021 от 14.03.2021 и опровергают представленные следствием доказательства вины Кислицина.

Кроме того, автор жалобы полагает, что представленные следствием копии фонограмм не отвечают критериям допустимости, в силу отсутствия возможности их проверить путем непосредственного исследования; что представленные выводы комиссии экспертов N9/2021 от 14.03.2021 носят вероятностный характер; что показания свидетеля ФИО1 находятся в существенном противоречии с имеющимися в материалах дела доказательствами; что отсутствуют доказательства умысла Кислицина на причинение тяжкого вреда здоровью ФИО9и10.

Так, следствием не указано, какие именно реплики Кислицина свидетельствуют о намерении причинить вред, который не позволит частям тела восстановиться, либо об умысле осужденного на пожизненные последствия для потерпевших. Саму идею совершения действий в отношении матери ФИО2 предложил ФИО1. В постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы от 10.03.2021 года поставлен вопрос, в числе прочего, - какой вред здоровью ФИО9и10 будет причинен, при условии, что они станут лежачими. Однако, выражение "лежачие" никем не употреблялось, о чем свидетельствует экспертное заключение и обвинительное заключение. Таким образом, следователь при формулировки вопроса на экспертизу вышел за рамки предмета разговора. При этом в вопросах не указан временной отрезок утраты опорной функции нижних конечностей, а также вид утраты. Данные недостатки не были учтены судом при постановлении приговора и судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о вызове в качестве свидетеля следователя ФИО7.

Помимо этого, автор жалобы, аналогично вышеприведенным доводам осужденного, обращает внимание на показания специалиста ФИО3, давшего критическую оценку заключению судебно-медицинской экспертизы, указавшего также о том, что на отсутствие должных формулировок ответов перед экспертами и отсутствие должных ответов. Автор жалобы также считает, что судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела заключения данного специалиста.

Обращая внимание на показания специалиста ФИО8, указывает, что выводы о наличии признаков монтажа фонограмм, содержащиеся в заключении N1694(146)/20-ф от 10.01.2021, выполнены не всесторонне, неполно, а методики исследования не соответствуют объектам, представленным на экспертизу. Однако, судом не были приняты во внимания показания данного лица и необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о приобщении заключения ФИО8. Кроме того, при проведении фоноскопической судебной экспертизы идентификация голоса Кислицина не производилась. Таким образом, автор жалобы считает, что судом нарушен принцип состязательности сторон, а выводы заключения N1694(146)/20-ф от 10.01.2021 являются необъективными и необоснованными, что приводит к недопустимости как доказательства заключения N1695(147)/20-л от 05.02.2021.

Помимо прочего, автор жалобы считает, что у следователя ФИО7 имелась личная заинтересованность в привлечении Кислицина к уголовной ответственности без проведения объективного расследования.

Так, следователем не отражено в протоколе допроса ФИО1 информация о том, что последний получил от Кислицина денежные средства в размере 7000 долларов США. Мер к проверке этой информации не предпринято, судьба этих денежных средств не выяснена, однако следователь до задержания Кислицина располагал информацией о факте передачи данных денежных средств. При этом не дана оценка тому, что возможность невозвращения ФИО1 Кислицину данных денежных средств и явилась основание для оговора Кислицина со стороны свидетеля. Также в постановлении о правлении в качестве обвиняемого следователь сослался на заведомо несуществующие доказательства, указав, что Кислицин был задержан при получении от ФИО1 фотографий ФИО9и10 с наличием у них телесных повреждений, тогда как в протоколе допроса указано, что ФИО1 не передавал Кислицину данных фотографий.

Обращая внимание на показания свидетеля ФИО1, аналогично вышеприведенным доводам осужденного, считает их противоречивыми, данными из личной корыстной заинтересованности с целью невозвращения долга Кислицину. В связи с этим, автор жалобы считает, что отраженные в заключении комиссии экспертов N9/2021 от 14.03.2021 выводы не должны быть приняты судом, поскольку основаны на показаниях данного свидетеля. Кроме того, выводы комиссии экспертов N9/2021 от 14.03.2021 носят вероятностный характер, исходя из используемых в заключении формулировок.

Автор жалобы также считает, что уголовное дело расследовано не надлежащим субъектом, а все доказательства получены с нарушением действующего законодательства. Так, ссылаясь на требования ст.151 УК РФ, полагает, что следователь в нарушении требований закона принял к производству уголовное дело, возбужденного по признакам состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.30, ч.3 ст.33, п. "б" ч.3 ст.111 УК РФ, и произвел предварительное расследование. Факт определения подследованности постановлением прокурора по материалу проверки не может определять подследственность по возбужденному делу в результате такой проверки. Кроме того, следователь необоснованно без определения подследственности по материалам проверки, по преступлениям по ч.1 ст.222, ч.1 ст.258.1, ст.324 УК РФ, провел проверку в порядке ст.ст.144-145 УК РФ и возбудил уголовные дела, поскольку не обладал необходимым полномочиями для принятия данного решения. Таким образом, защитник считает, что приговор суда основан на недопустимых доказательствах.

В апелляционной жалобе в защиту интересов осужденного Кислицина И.Г. адвокат Абрашенков В.А, считая приговор суда незаконным, необоснованным и несправедливым, просит его отменить и вынести оправдательный приговор. Полагает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции.

Адвокат, аналогично вышеуказанным доводам осужденного и защитника, обращает внимание на недопустимость фоноскопической и лингвистической экспертизы как доказательств по делу, на факт получения ФИО1 от Кислицина 7000 долларов США, на показания специалиста ФИО3

Дополнительно указывает, что шкура барса была подарена Кислицину в апреле 1990 года первым секретарем Обкома комсомола, а оружие и патроны были найдены Кислициным в доме в частном секторе в 1982 году. Таким образом, автор жалобы также полагает, что сроки привлечения Кислицина по ч.1 ст.222 УК РФ и ч.1 ст.258.1 УК РФ истекли.

В апелляционной жалобе в защиту интересов потерпевших ФИО9 и ФИО10 адвокат Шмаков С.А, считая приговор суда незаконным и необоснованным в части назначенного наказания, просит его изменить и назначить наказание: по ч.1 ст.222 УК РФ в виде 3 лет лишения свободы; по ч.1 ст.258.1 УК РФ в виде 2 лет лишения свободы; по ч.1 ст.30, ч.ч.4, 5 ст.33, п. "б" ч.3 ст.111 УК РФ в виде 5 лет лишения свободы; по ч.2 ст.69 УК РФ в виде 7 лет лишения свободы; дополнить описательно-мотивировочную часть приговора ссылкой на исследованные вещественные доказательства, подтверждающие мнимость долговых обязательств ФИО2 перед Кислициным и дать им юридическую оценку; в резолютивной части разрешения вопроса о вещественных доказательствах изменить формулировку решения.

В обоснование доводов указывает, что изложенное представителем потерпевших согласие с мнением государственного обвинителя о размере и виде наказания полностью соответствовала представлениям потерпевших о целях наказания, принципу справедливости. Однако, использованная формулировка суда о том, что потерпевшие не просили суд о строгом наказании не соответствует буквальному смыслу позиции потерпевших и их письменных заявлений, приобщенных к материалам дела. Тем самым, автор жалобы, обращая внимание на высокую степень общественной опасности в действиях Кислицина, не выразившего никакого раскаяния, высказывает сомнения в достижении целей наказания ввиду его чрезмерной мягкости.

Относительно довода в части уточнения формулировок о вещественных доказательствах указывает, что в соответствии с предъявленным обвинением преступление совершено Кислициным на почве сложившихся личных неприязненных отношений с ФИО2 и иной личной заинтересованности, вызванных мнимыми долговыми обязательствами со стороны последнего. Однако, судом в описательно-мотивировочной части нет ссылки на указанные в резолютивной части приговора доказательства (договора займа, бланков расписки, графиков платежей), не дана им юридическая оценка, с учетом требований ГК РФ, как характеризующим мнимость долговых обязательств ФИО2 перед Кислициным. Тем самым считает, что необходимо дополнить приговор суда указанием на данные договоры, дать им юридическую оценку и в резолютивной части в части вещественных доказательствах дополнить указание на отсутствие подписей на указанных документах.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Назаренко П.И, выражая несогласие с приговором суда, просит по эпизоду незаконной добычи особо ценного дикого животного, а также приобретения, перевозки и хранения его деривата отменить, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, несправедливостью приговора, вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания, передать уголовное дело в данной части на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства. Также, изменить приговор: исключить из вводной части приговора по эпизоду незаконного хранения оружия и боеприпасов указание на его совершение в период с марта 1982 года по 19 часов 40 минут 19.08.2020, указав период с декабря 2012 года по 19 часов 40 минут 19.08.2020. Считать Кислицина осужденным по ч.1 ст. 222 УК РФ (в ред. 24.11.2014 N370-Ф3), ч. 1 ст. 30, ч.ч. 4, 5 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ и назначить наказание: по ч.1 ст.222 УК РФ (в ред. от 24.11.2014 N370-Ф3) в виде 3 лишения свободы; по ч.1 ст. 30, ч.ч. 4, 5 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ в виде 5 лишения свободы, без ограничения свободы; по ч. 2 ст. 69 УК РФ в виде 6 лет 10 месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. 20 купюр номиналом по 100 долларов, хранящиеся в банковской ячейке СУ СК РФ по Алтайскому краю, конфисковать в доход государства. Арест, наложенный постановлением Октябрьского районного суда г.Барнаула от 16.03.2021, на денежные средства Кислицина в размере 46715 долларов США сохранить до рассмотрения судом выделенных материла уголовного дела и гражданского иска.

В обоснование доводов, обращая внимание на предъявленное обвинение, указывает, что судом необоснованно увеличены периоды совершения преступлений по ч.1 ст.258.1 УК РФ и ч.1 ст. 222 УК РФ явно выходящие за сроки давности уголовного преследования, тем самым суд ухудшил положение осужденного, нарушив его право на защиту, чем существенно нарушил нормы уголовно-процессуального закона.

Кроме того, органами предварительного следствия Кислицин обвинялся, в том числе, в незаконной добыче особо ценного дикого животного. Вместе с тем, суд в приговоре указал на недоказанность незаконной добычи особо ценного дикого животного, а также приобретения и перевозки его деривата (производного), признав Кислицина виновным только в незаконном хранении деривата (производного) особо ценного дикого животного. Гражданский иск прокуратуры Алтайского края судом оставлен без рассмотрения.

Автор представления полагает, что факт незаконной добычи особо ценного дикого животного подтверждается собранными и исследованными в судебном заседании доказательствами, такими как: показания свидетелей ФИО1, ФИО11, эксперта ФИО4, заключения экспертов N1 от 13.10.2020, N023449/3/77001/502020/12002010022000023/И-14880 от 29.01.2021, заключение эксперта N1694 (146)/20-ф от 19.01.2021, протоколы следственных действий и приговор от 12.01.2007, данные оперативно-розыскных мероприятий, в ходе которых Кислицин лично сообщает свидетелю ФИО1 о незаконной добыче им два года назад снежного барса. Таким образом, государственный обвинитель считает, что действия Кислицина надлежало квалифицировать по ч.1 ст. 258.1 УК РФ, как незаконные добыча особо ценного дикого животного, принадлежащего к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и охраняемым международными договорами Российской Федерации, приобретение, хранение, перевозка его деривата (производного). С учетом этого, необоснованное снижение объема обвинения повлекло назначение чрезмерно мягкого наказания, в том числе в части необоснованного и немотивированного вывода об отсутствии оснований для назначения дополнительного наказания в виде штрафа по указанному эпизоду преступления. В этой связи, приговор суда по данному эпизоду преступления подлежит отмене, материалов уголовного дела в указанной части - выделению и передаче на новое судебное разбирательство.

Помимо прочего, обращая внимание на возврат судом Кислицину 20 купюр номиналом по 100 долларов, на сохранение ареста, наложенного постановлением Октябрьского районного суда г.Барнаула от 16.03.2021, на требования ч.3 ст.81 УПК РФ и п. "г" ч.1 ст.104.1 УК РФ, считает приговор суда несправедливым в части разрешения судьбы данного имущества.

Кроме того, автор представления, ссылаясь на характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, особую дерзость поступков осужденного, сформированном чувстве вседозволенности и безнаказанности, отсутствии осознания границ дозволенного, циничность его поступков, отсутствие раскаяния за содеянное, полагает, что суд, назначая Кислицину наказание, переоценил столь немногочисленные смягчающие наказание обстоятельства, без учета указанных обстоятельств, в связи с чем назначил чрезмерно мягкое наказание.

Проверив представленные материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, суд апелляционной инстанции принимает следующее решение.

Вопреки доводам жалоб и представления, выводы суда о виновности Кислицина И.Г. в совершении преступлений при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора, соответствуют в целом верно установленным фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, содержание которых полностью раскрыто в приговоре суда и которые были надлежаще оценены судом с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Мотивы принятого судом решения по результатам оценки доказательств изложены в приговоре, как этого требует ст.307 УПК РФ.

Судом надлежащим образом была проверена версия осужденного и стороны защиты о его непричастности к совершению преступления, предусмотренного ч.1 ст.30, ч.ч.4, 5 ст.33, п. "б" ч.3 ст.111 УК РФ, которая обоснованно расценена судом критически, как избранный способ защиты, поскольку опровергается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Должным образом оценена и позиция осужденного о необходимости прекращения производства по делу в остальной части предъявленного обвинения, по ч.1 ст.258.1 УК РФ и ч.1 ст.222 УК РФ, которая мотивированно признана несостоятельной, с чем также соглашается и суд апелляционной инстанции.

Так, в ходе судебного следствия суда первой инстанции Кислицин И.Г. не отрицал самого факта хранения им у себя в доме указанных пистолетов с патронами, а также шкуры снежного барса, отрицая при этом лишь свою причастность к покушению на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью ФИО12 и ФИО10

В основу обвинительного приговора по эпизоду незаконного оборота огнестрельного оружия и боеприпасов судом обоснованно положены: протокол обыска от 20.08.2020, согласно которому по месту жительства осужденного были обнаружены и изъяты: короткоствольное, нарезное, самозарядное, огнестрельное оружие - пистолет конструкции Токарева (ТТ) образца 1930/1933 г.г. калибра 7, 62 мм, серия и номер "АВ 05226", 1953 года выпуска; 9-мм (9х19 мм) пистолет "Парабеллум" модели 08, модификации 1914 - 1917 г.г, германского производства, номер "7135", 1938 года выпуска, а также восемь патронов к нему; заключение эксперта N 9568 от 27.08.2020, согласно которому установлены тактико-технические характеристики данного оружия и боеприпасов, а также их пригодность для производства выстрелов; заключение эксперта N 9567 от 26.08.2020, согласно которому на пистолете N 1 с маркировочным обозначением "7135", магазине N1, восьми патронах, а также на пистолете N2 и магазине N2, изъятых в ходе проведения обыска от 19.08.2020, и представленных на экспертизу, обнаружены эпителиальные клетки Кислицина И.Г.; протокол осмотра предметов от 14.09.2020, согласно которому осмотрены: пистолет конструкции Токарева (ТТ) образца 1930/1933 г.г. калибра 7, 62 мм, серия и номер "АВ 05226", 1953 года выпуска; 9-мм (9х19 мм) пистолет "Парабеллум" модели 08, модификации 1914 - 1917 г.г. германского производства, номер "7135", 1938 года выпуска, восемь гильз 9 мм. (9х19).

В основу обвинительного приговора по эпизоду незаконного хранения дериватов особо ценных диких животных, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и охраняемым международными договорами Российской Федерации судом обоснованно положены: показания представителей потерпевших ФИО13, ФИО14 об ареале обитания снежного барса, условиях его добычи, размере причиненного ущерба и отсутствии за последние 6 лет случаев выдачи на территории Республики Алтай разрешения на добычу животных, занесенных в Красную книгу; показания свидетеля ФИО1 в судебном заседании о том, что в рамках проведения ОРМ он находился дома у Кислицина И.Г. в с.Бобровка, где Кислицин И.Г. показал ему шкуру снежного барса, рассказав, что добыл его в Онгудае; показания свидетеля ФИО11 по обстоятельствам проведение ОРМ "Оперативное внедрение"; показания свидетеля защиты Кислициной О.В. о том, что указанная шкура пятнистого животного хранилась у них давно; протокол обыска от 20.08.2020, согласно которому по месту жительства осужденного была обнаружена и изъята шкура животного; заключение эксперта N 1 от 13.10.2020, согласно которому представленная на исследование шкура принадлежит виду снежный барс, семейства кошачьих. Вид внесен в Красную книгу Российской Федерации (категория 1), и находится под особой охраной в рамках Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (Конвенция СИТЕС), подписанной 3 марта 1973 г..На основании Постановления Правительства РФ от 31.10.2013 N 978 "Об утверждении перечня особо ценных диких животных и водных биологических ресурсов, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу РФ, для целей ст.ст. 226.1 и 258.1 УК РФ" снежный барс отнесен к особо ценным диким животным. Оборот дериватов снежного барса не разрешен.

Предположительное место добычи снежного барса Кош-Агачский, Улаганский или Онгудайский районы Республики Алтай; протокол осмотра предметов от 13.08.2020, согласно которому был осмотрен оптический диск рег. N 48/5/1529с с видеозаписью встречи Кислицина И.Г. и ФИО1 29.07.2020 на территории домовладения по адресу: "адрес". В ходе встречи Кислицин И.Г. демонстрирует ФИО1 шкуру снежного барса, и сообщает, что добыл снежного барса в Онгудае ("хочешь покажу, что я добыл два года назад"... "я не думал, что это ирбис, я думал, что рысь"... "кошка шла, по ночи уже, около десяти часов вечера"... "в Онгудае"); заключение эксперта N1694 (146)/20-ф от 19.01.2021, согласно которому в разговорах на фонограммах в файле: "29.07.2020_14.36.20.0", записанном на оптическом диске рег. N 48/5/1529 и "19.08.2020", записанном на оптическом диске рег. N 48/5/1553, признаков монтажа не имеется, установлено дословное содержание разговоров на фонограмме; протокол осмотра предметов от 24.08.2020, согласно которому осмотрена шкура снежного барса, изъятая в ходе обыска в жилище Кислицина И.Г.

Вышеуказанные доказательства по каждому отдельному эпизоду преступной деятельности согласуются между собой, а также с показаниями осужденного Кислицина И.Г, не отрицавшего самого факта хранения как огнестрельного оружия и боеприпасов, так и шкуры снежного барса.

Вышеуказанные доказательства, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, обоснованно признаны судом как полученные в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, каких-либо оснований для признания их недопустимыми и исключения из приговора не имеется.

Вопреки доводам жалоб, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований сомневаться в допустимости и относимости экспертного исследования, отраженного в заключении N 1 от 13 октября 2020 года. Данное заключение эксперта соответствует предъявляемым Уголовно-процессуальным законом (ч.2 ст.195 УПК РФ), а также Федеральным законом от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" требованиям.

Кроме того, согласно выводам имеющегося в материалах дела и исследованного судом первой инстанции в ходе судебного следствия заключения эксперта N023449/3/77001/502020/12002010022000023/И-14880 от 29 января 2021 года также следует, что представленная на исследование шкура с головной частью принадлежит виду снежный барс - (uncia uncial), который относиться к особо ценным и редким видам, занесенным в Красную книгу РФ (категория 1), как находящийся под угрозой исчезновения вид на пределе ареала.

Анализируя данное экспертное заключение, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что экспертиза по делу проведена экспертом, имеющим специальное образование, необходимый опыт работы и квалификацию, что подтверждается приложенными к заключению документами. Выводы эксперта логичны, последовательны, непротиворечивы, эксперт дал исчерпывающие ответы на поставленные судом вопросы, которые согласуются с выводами эксперта, изложенными в заключении N 1 от 13 октября 2020 года.

Оба экспертных заключения являются полными и подробными, содержат ответы на все поставленные вопросы. Доказательств заинтересованности данных экспертов или их некомпетентности, суду не представлено. Экспертам разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст.307 УК РФ. Методика проведенных исследований также не позволяет усомниться в обоснованности выводов экспертов. При данных обстоятельствах, суд первой инстанции объективно не усмотрел необходимости в проведении дополнительных судебных экспертиз, не усматривает такой необходимости и суд апелляционной инстанции.

Вместе с тем, как обоснованно обращено внимание автором представления, из фабулы предъявленного обвинения усматривается, что по факту незаконного хранения огнестрельного оружия и боеприпасов Кислицину И.Г. был инкриминирован период времени с декабря 2012 года по 19 августа 2020 года, а по факту незаконного хранения дериватов особо ценных диких животных, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и охраняемым международными договорами Российской Федерации - период с 24 апреля 2018 года по 19 августа 2020 года.

Однако, при описании преступных деяний, признанных судом доказанными, суд установилиной, более продолжительный период совершения преступлений, а именно: с марта 1982 года по 19 августа 2020 года, и с апреля 1990 года по 19 августа 2020 года соответственно. Тем самым, установив в приговоре более продолжительный период совершения преступлений, нежели период, инкриминируемый органом предварительного следствия и от которого Кислицин И.Г. имел возможность защищаться, суд вышел за пределы предъявленного обвинения, допустив тем самым нарушение требований ст.252 УПК РФ, о чем верно указано в представлении государственным обвинителем.

При данных обстоятельствах, с учетом предъявленного Кислицину И.Г. обвинения, исследованных доказательств, учитывая положения ст.252 УПК РФ, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим изменению в данной части, с установлением периодов совершения преступлений соответствующих предъявленному Кислицину И.Г. обвинению и установленным в ходе судебного следствия обстоятельствам дела.

При этом, по мнению суда апелляционной инстанции, установление периодов совершения преступлений с декабря 2012 года по 19 августа 2020 года и с 24 апреля 2018 года по 19 августа 2020 года не противоречит обстоятельствам дела, которые установлены исследованными доказательствами, и не влияет на обоснованность выводов суда о доказанности предъявленного Кислицину И.Г. обвинения в целом.

Вопреки позиции стороны защиты, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для прекращения уголовного преследования в данной части в связи с истечением сроков давности уголовного преследования по ч.1 ст.222 УК РФ, и за отсутствием в действиях Кислицина состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.258.1 УК РФ.

Так, в соответствии с действующими нормами уголовного закона, моментом окончания длящегося преступления, в данных случаях - хранение оружия, боеприпасов, а также хранения деривата, является момент их пресечения правоохранительными органами и изъятия их по месту их хранения, а именно 19 августа 2020 года, следовательно, срок давности привлечения к уголовной ответственности исчисляется с указанной даты.

При этом, данные требования закона к исчислению сроков давности привлечения к уголовной ответственности действовали и на момент, на который ссылаются авторы жалоб, а также отражены и в п.4 Постановления 23 Пленума Верховного Суда СССР от 04.03.1929 "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям", на который также обращено внимание в жалобах.

Кроме того, в соответствии со ст.9 УК РФ, преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

По смыслу данной нормы закона, если часть объективной стороны длящегося или продолжаемого преступления совершена в период действия нового закона, то применяться должен новый уголовный закон, в связи с чем возможное приобретение Кислициным оружия и боеприпасов, а также шкуры снежного барса, ранее установленной даты не снимает с него ответственность за их незаконное хранение в нарушение действующих норм УК РФ в инкриминируемые органом предварительного расследования и установленные судом апелляционной инстанции периоды.

Таким образом, вышеприведенными доказательствами опровергаются доводы осужденного и стороны защиты об отсутствии в его действиях состава указанных преступлений, за которые он осужден настоящим приговором, необходимости прекращения уголовного преследования, в том числе в связи с истечением сроков давности.

При этом, вопреки доводам апелляционного представления, суд апелляционной инстанции, соглашаясь с судом, приходит к выводу об отсутствии в материалах дела достаточной совокупности достоверных сведений о месте, точном времени, способе добычи снежного барса, приобретении и перевозки деривата. Тем самым, не усматривает и оснований для отмены судебного решения в данной части по доводам государственного обвинителя.

Относительно эпизода приготовления к умышленному причинению тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека в отношении двух лиц, в основу обвинительного приговора судом обоснованно положены:

- показания свидетеля ФИО1 подробно пояснившего по обстоятельствам его подстрекательства со стороны Кислицина И.Г. на причинение тяжкого вреда здоровью родителям ФИО2 за материальное вознаграждение, последующего сообщения об этом в правоохранительные органы и участия в оперативно-розыскных мероприятиях. При этом, согласно показаниям данного свидетеля, Кислицин требовал от ФИО1 совершениях таких действий, после которых потерпевшие станут инвалидами и за ними нужен будет постоянный уход;

- показания свидетеля ФИО11 по обстоятельствам проведения оперативно-розыскных мероприятий с участием ФИО1, направленных на фиксирование преступной деятельности Кислицина.

Вышеназванные показания надлежаще оценены судом как логичные, последовательные, согласующиеся между собой и с показаниями иных лиц, а также с письменными доказательствами по уголовному делу, в частности:

- с результатами оперативно-розыскных мероприятий и с протоколами следственных действий, в числе которых: протоколы обыска по месту жительства, согласно которым, в числе прочего, в камине, находящемся в беседке, были обнаружены и изъяты фрагменты листов бумаги с изображением дома, переданные ФИО1 Кислицину И.Г. в рамках ОРМ, как подтверждение того, что он установилместо жительства потерпевших ФИО9и10; протоколы выемки и осмотров предметов, согласно которым, в числе прочего, осмотрены оптические диски с видеозаписью встреч Кислицина И.Г. и ФИО1 29.07.2020, 19.08.2020, на которых зафиксированы разговоры между данными лицами относительно хода подготовки к совершению преступления, в результате которого должны пострадать родители ФИО2;

- с заключениями фоноскопических экспертиз, устанавливающих дословное содержание разговоров между Кислициным И.Г. и ФИО1, содержащихся на оптических дисках;

- с заключением комиссии экспертов, согласно выводам которой, в случае травмирования нижних конечностей с утратой опорной и двигательной функций человека, у пострадавшего могут формироваться повреждения, вызывающие стойкую утрату общей трудоспособности свыше 30 %, а также опасные для жизни повреждения и угрожающие жизни состояния, что независимо от длительности расстройства здоровья и оказания медицинской помощи соответствует причинению тяжкого вреда здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть или по признаку опасности для жизни и может сопровождаться наступлением смерти человека.

Вышеприведенными доказательствами также опровергаются доводы стороны защиты и осужденного Кислицина И.Г. о непричастности последнего к совершению данного преступления, и при отсутствии законных и объективных оснований сомневаться в их достоверности, обоснованно положены судом в основу обвинительного приговора.

Вопреки доводам жалоб, суд апелляционной инстанции не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона при проведении оперативно-розыскного эксперимента, законность и обоснованность его проведения надлежаще проверялась судом первой инстанции, результаты оперативно-розыскных мероприятий, как соответствующие требованиям ст.ст. 7, 8 11 ФЗ РФ "Об оперативно-розыскной деятельности" в силу ст. 89 УПК РФ обоснованно использованы для доказывания по уголовному делу и правильно положены в основу обвинительного приговора, как свидетельствующие о наличии умысла осужденного на совершение данного преступления, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников правоохранительных органов.

Все доказательства, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, обоснованно признаны судом как полученные в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, каких-либо оснований для признания их недопустимыми и исключения из приговора не имеется.

Суд апелляционной инстанции находит несостоятельными доводы апелляционных жалоб о фальсификации материалов дела со стороны следователя ФИО7, поскольку они не подтверждены объективными данными. Позиция стороны защиты относительно фальсификации протоколов допросов ФИО1 опровергается как показаниями самого ФИО7 об отсутствии методов недозволительного допроса по отношению к свидетелю, так и содержанием самих протоколов об отсутствии каких-либо замечаний со стороны свидетеля, о чем имеется подпись последнего.

Несостоятельны и доводы жалоб об оговоре осужденного со стороны свидетеля ФИО1, в том числе вследствие личной заинтересованности, поскольку указанные доводы также не подтверждены объективными данными, свидетельствующими о наличии у указанного лица оснований для оговора Кислицина И.Г. и дачи заведомо ложных показаний. Свидетель ФИО1 был допрошен, как в ходе предварительного расследования, так и судебного следствия, в строгом соответствии с нормами уголовно-процессуального кодекса. Перед началом допросов ему надлежаще разъяснялись права, он предупреждался об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ, протоколы ему зачитывались, были удостоверены собственноручной подписью, подтверждающей правильность изложенного и отсутствие замечаний. У суда не имелось объективных оснований сомневаться в достоверности показаний указанного лица, поскольку они согласуются с иными исследованными в судебном заседании доказательствами. Не усматривает таковых оснований и суд апелляционной инстанции.

Что касается доводов осужденного и стороны защиты о корыстной заинтересованности свидетеля ФИО1, в связи с передачей последнему Кислициным И.Г. 7000 долларов США, то данные обстоятельства были предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются показаниями следователя ФИО7, свидетеля ФИО11 о наличии данной информации на первоначальном этапе расследования, а не указание в первоначальных допросах о передаче данных денежных средств, объяснено отсутствием оперативно-следственной необходимости на данном этапе расследования, в связи с отсутствие документального подтверждения факта передачи и оставлением, со слов свидетеля, денежных средств на территории домовладения осужденного.

Каких-либо существенных противоречий в показаниях свидетеля ФИО1, а также иных свидетелей стороны обвинения, протоколах следственных действий и заключениях экспертов, положенных в основу приговора, ставящих под сомнение сам факт совершения данного преступления Кислициным И.Г. и правильность квалификации его действий, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Показания свидетеля ФИО1 полностью согласуются с результатами оперативно-розыскных мероприятий, в ходе которых зафиксирован разговор между свидетелем и осужденным Кислициным И.Г, а также с заключениями фоноскопических экспертиз, устанавливающих дословный разговор между свидетелем и осужденным, в связи с чем не усматривается объективных оснований сомневаться в относимости содержащихся голос на аудиозаписях к ФИО1 и Кислицину.

Выводы экспертов логичны, последовательны, непротиворечивы, эксперты дали исчерпывающие ответы на поставленные судом вопросы. Доказательств заинтересованности данных экспертов или их некомпетентности, суду не представлено.

Признавая данные экспертные заключения по делу допустимыми доказательствами, суд исходил из того, что они научно обоснованы, непротиворечивы и соответствуют материалам дела, проведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а компетентность экспертов сомнений не вызывает. Методика проведенных исследований также не позволяет усомниться в обоснованности выводов экспертов. Экспертам разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст.307 УК РФ.

В свою очередь эксперты ФИО15, ФИО16 в судебном заседании подробно пояснили о последовательности проведения данных экспертиз, исследованных методах исследования, которые полностью соответствуют содержанию оспариваемых заключений, и невозможности, в силу технических характеристик аудиозаписей, сделать их монтаж.

Единичное мнение специалиста ФИО8, на которое обращено внимание в доводах жалобы, основано на субъективном анализе только текстов заключений экспертов, в отсутствие проведения какого-либо анализа самих аудиозаписей, тем самым не может с достоверностью свидетельствовать о необоснованности изложенных в заключениях экспертов выводов.

По аналогичным основаниям суд апелляционной инстанции находит несостоятельными и доводы жалоб о необходимости учета показаний специалиста ФИО3 о необъективности проведенного экспертного исследования, изложенного заключением комиссии экспертов N 9/2021 от 14 марта 2021 года.

Названное экспертное заключение полностью согласуется с показаниями специалистов ФИО5 и ФИО6, которыми раскрыто понятие "инвалид" и соотношения его со степенью нарушений функции организма, критерии ограничения жизнедеятельности, а также критерии при определении степени тяжести вреда здоровью.

Нельзя согласиться и с доводами жалоб о недопустимости и недостоверности показаний свидетелей обвинения, заключений экспертов.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых суд, прокурор, следователь в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Согласно п. 2 ч. 2 настоящей статьи УПК РФ в качестве доказательств допускаются показания свидетеля, а согласно п. 3 ч. 2 данной статьи - заключение и показания эксперта.

В соответствии с ч. 1 ст. 75 УПК РФ недопустимыми являются лишь доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательств в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Вопреки мнению авторов жалоб, данные требования уголовно-процессуального закона, в том числе положения ст.ст.87, 88 УПК РФ, при оценке доказательств, судом первой инстанции соблюдены надлежащим образом.

Приговор суда соответствует положениям главы 39 УПК РФ, в том числе ст.297 и ч.4 ст.302 УПК РФ, поскольку выводы суда о виновности осужденного основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств.

Таким образом, вопреки доводам жалоб, совокупность вышеизложенных доказательств свидетельствует о наличии умысла в действиях осужденного Кислицина И.Г, направленного на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевших ФИО9и10, вследствие которого они бы стали инвалидами, утратили способность к самостоятельному передвижению, нуждались в постоянном постороннем уходе.

Все доказательства, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, обоснованно признаны судом как полученные в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, каких-либо оснований для признания их недопустимыми и исключения из приговора не имеется.

Какой-либо фальсификации доказательств по делу также не установлено. Доводы авторов апелляционных жалоб о неполноте предварительного расследования несостоятельны, не основаны на его материалах, достаточных для разрешения уголовного дела по существу. Вопреки доводам апелляционных жалоб, расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства.

Субъективное мнение авторов апелляционных жалоб о том, что для установления обстоятельств по делу необходимо было провести ряд дополнительных следственных действий, не основано на положениях ст. 38 УПК РФ, закрепляющей процессуальную самостоятельность следователя, в том числе при направлении хода расследования и производстве следственных и иных процессуальных действий.

Вопреки позиции авторов жалоб, судом в обжалуемом приговоре даны надлежаще мотивированные и обоснованные ответы на изложенные в суде первой инстанции доводы осужденного и его защитников, с которыми соглашается и суд апелляционной инстанции. Отдавая предпочтение доказательствам, представленным стороной обвинения, суд первой инстанции в ходе судебного следствия должным образом исследовал, а также проверил и все доводы защиты, аргументировано их отверг, с чем суд апелляционной инстанции не находит оснований не согласиться.

Рассмотрение уголовного дела в суде, вопреки аргументам авторов апелляционных жалоб, проведено судом первой инстанции в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37-39 УПК РФ, устанавливающих процедуру рассмотрения уголовного дела.

Суд апелляционной инстанции обращает внимание, что доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитников идентичны доводам, изложенным Кислициным И.Г. и стороной защиты в суде первой инстанции. При этом судом в обжалуемом приговоре даны надлежаще мотивированные и обоснованные ответы на вышеназванные доводы осужденного и его защитников, с которыми соглашается и суд апелляционной инстанции.

Доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитников фактически сводятся к переоценке доказательств по делу, что при отсутствии нарушения правил их оценки судом, недопустимо. Новых обстоятельств, позволяющих поставить под сомнение выводы суда, в жалобах не содержится.

Собственная оценка осужденным и защитниками в жалобах исследованных доказательств, не подвергает сомнению правильность принятого судом решения.

Критическая оценка в приговоре доводов стороны защиты и осужденного, на что также обращается внимание в жалобах, не свидетельствует о нарушении судом права осужденного на защиту.

Убедительное обоснование выводов о признании несостоятельными доводов осужденного и стороны защиты приведено судом первой инстанции в приговоре. Оснований не согласиться с принятым решением у суда апелляционной инстанции не имеется.

Иные доводы стороны защиты основаны на неверном толковании закона, в том числе доводы о неверно определенной подследственности по делу, поскольку противоречат требованиям ст.ст.37, 151 УПК РФ.

Объективных данных, свидетельствующих о предвзятости судьи по данному делу, суд апелляционной инстанции не усматривает. Судом первой инстанции, в соответствии со ст.15 УПК РФ в судебном заседании были созданы все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, был соблюден принцип состязательности сторон, а также было обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Все представленные суду доказательства были исследованы и оценены в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ, все поступившие в ходе судебного разбирательства ходатайства, в том числе и те на которые обращено внимание в жалобах, надлежаще разрешены судом в соответствии с требованиями закона. Обвинительного уклона судом не допущено.

Таким образом, вопреки мнению авторов жалоб и представления, судом первой инстанции действиям Кислицина И.Г. дана верная юридическая оценка. Выводы суда о квалификации действий осужденного соответствуют установленным обстоятельствам, подтверждены представленными доказательствами. Оснований для переквалификации действий осужденного, суд апелляционной инстанции не находит.

Позиция осужденного относительно не установления конкретного оружия, с помощью которого свидетель ФИО1 должен был довести преступление до конца, с учетом установленных обстоятельств совершенного преступления и способа реализации преступного умысла, не влияет на законность и обоснованность приговора и не является основанием для переквалификаций действий осужденного. Данный квалифицирующий признак объективно подтверждается собранными по делу доказательствами, которые в совокупности свидетельствуют, что Кислицин требовал от ФИО1, при причинении потерпевшим тяжких телесных повреждений, использовать оружие либо иной предмет, используемый в качестве оружия, оставив выбор за последним.

Судом первой инстанции также надлежаще проверено и психическое состояние осужденного. Согласно заключению стационарной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы N 228/2020-"С" от 03.11.2020 Кислицин И.Г. хроническим психическим расстройством, временным болезненным расстройством психической деятельности, слабоумием, либо иным болезненным состоянием психики не страдал и не страдает. В период инкриминируемого ему деяния Кислицин И.Г. не был лишён способности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В период времени, относящийся к инкриминируемому ему деянию, не обнаруживал также признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности. По своему психическому состоянию в настоящее время Кислицин И.Г. также не лишён способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать показания, предстать перед следствием и судом и нести ответственность за содеянное. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается. Кислицин И.Г. алкоголизмом, наркоманией не страдает.

Суд верно пришел к выводу о вменяемости Кислицина И.Г. указав, что поведение осужденного в судебном заседании также не вызывает сомнений в его психическом здоровье.

Суд апелляционной инстанции также не усматривает нарушения права осужденного на защиту как в ходе предварительного расследования по делу, так и в суде. Вопреки доводам осужденного, не свидетельствует о нарушение его права на защиту также и отказ суда в дополнительном ознакомлении с материалами дела уже после судебного разбирательства, поскольку ходатайство осужденного, вопреки правовой позиции Верховного суда РФ, изложенной в постановлении Пленума Верховного суда РФ N 29 от 30.06.2015 "О практике применения судами, законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве" не было конкретизировано, не содержало уточнений, какие именно материалы дела ему необходимы. Кроме того, данное ходатайство впоследствии было дезавуировано самим осужденным Кислициным И.Г. в ходе судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции. При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что осужденный и его защитник по окончании предварительного расследования был ознакомлен со всеми материалами дела, без ограничения во времени, материалы дела также подробно исследовались в ходе судебного следствия, копия протокола судебного заседания вручена осужденному, с аудиозаписью судебного заседания осужденный также ознакомлен.

Что касается наказания осужденного, то вопреки доводам апелляционных жалоб и представления, оно назначено в строгом соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности, в том числе и характеризующего материала, совокупности смягчающих и отсутствии отягчающих его наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

При этом в качестве смягчающих наказание обстоятельств судом признаны и надлежаще учтены: наличие у Кислицина И.Г. на иждивении несовершеннолетнего и малолетнего детей, мнение потерпевших, не просивших о строгом наказании, а также состояние здоровья осужденного.

Признание в качестве смягчающих наказание иных обстоятельств, прямо не предусмотренных ч.1 ст.61 УК РФ, является правом суда, а не его обязанностью. Объективных оснований для признания иных обстоятельств в качестве смягчающих, в том числе предусмотренного п. "к" ч.1 ст.61 УК РФ, либо наличие наград, поощрений и продолжительного трудового стажа, о чем ставится вопрос в жалобе осужденного, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Ввиду не установления судом первой инстанции смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" или "к" ч.1 ст.61 УК РФ, а также ввиду отсутствия объективных оснований для признания таковых в суде апелляционной инстанции, доводы осужденного о необходимости применении к нему положений ч.1 ст.62 УК РФ не подлежит разрешению, в связи с отсутствием правовых оснований.

Не усматривает суд апелляционной инстанции и оснований для исключения из числа смягчающих наказание доказательств - мнения потерпевших, не просивших о строгом наказании, поскольку в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ суд вправе признать смягчающими наказание любые установленные в судебном заседании обстоятельства, в том числе и не предусмотренные ч.1 ст.61 УК РФ. Вопреки доводам жалобы представителя потерпевших, высказанная им позиция о согласии с мнением государственного обвинителя относительно размера наказания в суде первой инстанции, не свидетельствует об утвердительной позиции относительно необходимости назначения сурового наказания.

С учетом характера и степени общественной опасности преступлений, обстоятельств дела, личности виновного, суд пришел к обоснованному выводу о назначении наказания, связанного с реальным лишением свободы, с учетом положений ч.2 ст.66 УК РФ. Назначенное наказание является справедливым и соразмерным содеянному, каких-либо обстоятельств, существенно уменьшающих общественную опасность содеянного, не усматривается.

Объективных оснований для смягчения наказания, в том числе с применением положений ст.ст. 64, 73 УК РФ, а также для изменения категории преступления на менее тяжкую, суд апелляционной инстанции не находит.

Учитывая характер и степень общественной опасности преступлений и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований и для усиления назначенного судом первой инстанции размера наказания, о чем ставится вопрос в апелляционном представлении и апелляционной жалобе представителя потерпевших.

Вид исправительного учреждения определен судом верно.

Таким образом, оснований для изменения приговора по доводам апелляционных жалоб и представления в части назначенного наказания, не имеется.

Что касается доводов апелляционного представления о необходимости сохранения ареста, наложенного постановлением Октябрьского районного суда г.Барнаула от 16 марта 2021 года, то суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для его сохранения, поскольку сохранение мер обеспечения на неопределенный срок при утрате возможности принудительного исполнения судебного акта нарушает баланс интересов участников данных правоотношений, ведет к непропорциональному ограничению возможности участников гражданского оборота распоряжаться своим имуществом.

Вопреки доводам представления, материалы уголовного дела не содержат сведений о выделении в отдельное производство материалов по гражданскому иску, а обжалуемым приговором за истцом сохранено право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства, тем самым сохранение ареста на имущества в рамках заявленных государственным обвинителем требований будет свидетельствовать о сохранении данной обеспечительной меры на неопределенный срок.

Не находит суд апелляционной инстанции оснований и для удовлетворения доводов жалобы представителя потерпевших в части необходимости дачи юридической оценки изъятым у Кислицина документам и уточнения, в связи с этим формулировок вещественных доказательств, поскольку обстоятельства договорных взаимоотношений между Кислициным И.Г. и ФИО2 не являются предметом доказывания по данному уголовному делу, не влекут переоценку установленных судом обстоятельств.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции соглашается с доводами апелляционного представления в части неправильного разрешения судьбы вещественных доказательств - 20 купюр номиналом по 100 долларов США.

В соответствии с п. "г" ч.1 ст.104.1 УК РФ, конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора следующего имущества орудий, оборудования или иных средств совершения преступления, принадлежащих обвиняемому.

Согласно установленным судом первой инстанции обстоятельствам, в ходе встречи Кислицина И.Г. и ФИО1 29 июля 2020 года на территории домовладения по адресу: "адрес", Кислициным И.Г. были переданы денежных средств в размере 2000 долларов США ФИО1 в качестве предоплаты за совершение умышленного причинения тяжкого вреда здоровью ФИО9 и ФИО10 по найму, а также для подготовки его совершения (установления местожительства потерпевших, осуществления наблюдения за ними).

Данные обстоятельства были зафиксированы в рамках проводимого оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение" и подтверждаются показаниями свидетеля ФИО1. Таким образом, данные денежные средства явились предметом совершения преступления.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции, учитывая положения п. "г" ч.1 ст.104.1 УК РФ и п.1 ч.3 ст.81 УПК РФ, приходит к выводу о необходимости конфискации в доход государства вышеуказанных денежных средств в размере 2000 долларов США.

Иных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, не выявлено.

Руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

приговор Новоалтайского городского суда Алтайского края от 2 декабря 2021 года в отношении Кислицина И.Г. изменить.

Уточнить описательно-мотивировочную часть приговора, считать установленным время совершения преступлений: по факту незаконного хранения огнестрельного оружия и боеприпасов - с декабря 2012 года по 19 августа 2020 года; по факту незаконного хранения дериватов (производных) особо ценных диких животных, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и охраняемым международными договорами Российской Федерации - с 24 апреля 2018 года по 19 августа 2020 года.

Исключить из приговора указание суда о возврате осужденному Кислицину И.Г. 20 купюр номиналом по 100 долларов. Конфисковать в доход государства указанные 20 купюр номиналом по 100 долларов, хранящиеся в банковской ячейке следственного управления Следственного комитета РФ по Алтайскому краю.

В остальной части приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного и его защитников, апелляционную жалобу представителя потерпевших - без удовлетворения, апелляционное представление государственного обвинителя удовлетворить частично.

Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции, постановивший приговор, в течение шести месяцев со дня вступления их в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии вступившего в законную силу судебного решения. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление подаются непосредственно в указанный суд кассационный инстанции.

Осужденный, содержащийся под стражей, вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем может быть заявлено в кассационной жалобе, либо в течение трёх суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело было передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий: Д.Ю. Зверев

Судьи: И.Н. Калугина

О.Б. Атарова