Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 января 2022 г. по делу N 8Г-23508/2021[88-138/2022-(88-21533/2021)]

N 88-138/2022, 2-3593/2020

г. Кемерово 12 января 2022 г.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Дмитриевой О.С, судей Баера Е.А. и Нестеренко А.О, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску публичного акционерного общества страховой компании "Росгосстрах" к Оськиной Светлане Григорьевне о признании недействительным договора страхования, по кассационной жалобе ответчицы на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 30 сентября 2021 г, заслушав доклад судьи Нестеренко, объяснения ответчицы и её представителя по устному ходатайству Максимовой Е.В, присутствовавших в судебном заседании путём использования систем видеоконференц-связи при содействии Кировского районного суда г. Омска,

УСТАНОВИЛ:

иск о признании недействительным договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО) от 22 августа 2019 г. обоснован тем, что в ходе проверки заявления страхователя Оськиной о наступлении 13 февраля 2020 г. страхового случая истцу (далее также - страховщик) стало известно, что соответствующее транспортное средство (далее также - микроавтобус) используется в качестве маршрутного такси, по данным Национального союза страховщиков, размещённым в сети "Интернет" ответственность перевозчика застрахована с 7 мая 2019 г, т.е. при заключении данного договора Оськина сообщила заведомо ложные сведения о цели использования транспортного средства, указав "прочие" вместо действительного "регулярные пассажирские перевозки", совершив сделку под влиянием обмана, что существенно повлияло на вероятность наступления страхового случая и обязанность страховщика по осуществлению страхового возмещения.

Решением Кировского районного суда г. Омска от 25 сентября 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 20 января 2020 г, в удовлетворении иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 июня 2021 г. указанное апелляционное определение отменено и дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 30 сентября 2021 г. указанное решение суда первой инстанции отменено и принято новое решение, которым иск удовлетворен - договор страхования признан недействительным.

В кассационной жалобе ответчица просила отменить последнее апелляционное определение, ссылаясь на нарушение норм материального и процессуального права, полагая, что иск не подлежит удовлетворению.

Суд кассационной инстанции, проверив законность обжалуемого судебного акта в пределах доводов кассационной жалобы, пришёл к выводу о том, что она подлежит удовлетворению.

Судами установлено и материалами дела подтверждается следующее.

Оськина, являясь собственником микроавтобуса, передала его в аренду иному лицу по договору от 26 ноября 2018 г.

Ответственность перевозчика, использующего данное транспортное средство для регулярных пассажирских перевозок, застрахована с 7 мая 2019 г, о чём в сети "Интернет" на сайте Национального союза страховщиков размещена соответствующая информация.

Микроавтобус содержит явные знаки того, что используется в качестве маршрутного такси (надписи на кузове, окнах, табличку с номером маршрута).

22 августа 2019 г. страховщиком Оськиной выдан полис ОСАГО в виде электронного документа (электронный страховой полис), в котором указано в том числе на то, что страхование действует по 21 августа 2020 г, к управлению транспортным средством допущен неограниченный круг лиц, но транспортное средство в качестве такси не используется.

При этом в заявлении Оськиной о заключении договора ОСАГО указано, что данное транспортное средство может быть использовано в иных целях, при том, что в числе целей указаны, например, "такси", регулярные пассажирские перевозки/перевозки пассажиров по заказам", а квитанцией подтверждается уплата Оськиной наличными денежными средствами 3780, 02 рублей страховой премии по данному страховому полису.

По факту причинения повреждений микроавтобусу в дорожно-транспортном происшествии, совершённом 13 февраля 2020 г. без вины его водителя, Оськина обратилась с заявлением о прямом возмещении убытков.

В ходе осмотра повреждённого микроавтобуса 19 февраля 2020 г. представитель страховщика обнаружил на нём явные знаки использования его в качестве маршрутного такси, что Оськина не скрывала.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что цель использования транспортного средства не может являться основанием к отказу в заключении договора ОСАГО или к заключению его на каких-либо иных условиях, кроме как на условие об ином размере страховой премии (страхового тарифа), а потому в случае предоставления недостоверных (заведомо ложных) сведений относительно цели использования транспортного средства и (или) иных сведений, влияющих на размер страховой премии, специальными нормами закона и в соответствии с актом его официального толкования предусмотрены иные последствия, нежели чем признание сделки недействительной, а именно, взимание страховой премии с учётом повышающего коэффициента, а также возникновение у страховщика права на предъявление регрессного требования к виновному в дорожно-транспортном происшествии страхователю, сообщившему недостоверные (заведомо ложные) сведения относительно цели использования транспортного средства.

С такими выводами согласился суд апелляционной инстанции при первом рассмотрении им дела.

Отменяя апелляционное определение и направляя дело на новое апелляционное рассмотрение, суд кассационной инстанции исходил из того, что судебными инстанциями установлено, что транспортное средство, принадлежащее Оськиной, использовалось в качестве такси и имело соответствующее разрешение на осуществление коммерческой деятельности в области перевозки пассажиров, на момент заключения договора ОСАГО Оськиной было известно о такой цели использования транспортного средства, однако об указанном обстоятельстве она умолчала, сообщив страховщику при заключении договора ОСАГО недостоверные сведения, однако в нарушение ст. 67, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) оценка этим обстоятельствам не дана.

Повторно рассматривая дело, отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об удовлетворении иска о признании договора ОСАГО недействительным, суд апелляционной инстанции исходил из того, что выводы суда первой инстанции о приоритете специальных норм законодательства об ОСАГО не препятствуют применению общих норм о недействительности (оспоримости) сделок, заключённых под влиянием обмана, который по обстоятельствам дело имел место, и повлиял на решение страховщика о заключении договора страхования, поскольку в случае сообщения достоверных сведений он заключил бы договор ОСАГО на иных условиях, в частности, с иным размером страховой премии.

Такие выводы суда апелляционной инстанции при повторном рассмотрении дела сделаны в нарушение норм материального права и их официального толкования.

В соответствии с п. 3 ст. 944 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 настоящей статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных пунктом 2 ст. 179 настоящего Кодекса.

В п. 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (п. 2 ст. 179 ГК РФ). Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки.

Учитывая, что в данном случае страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств является обязательным, то страховщик не вправе отказать в заключении договора ОСАГО, в частности, по мотиву, относящемуся к целям использования транспортного средства.

Таким образом, цели использования транспортного средства не являются теми обстоятельствами, которые могут находится в причинной связи с решением страховщика о заключении договора ОСАГО, а, следовательно, если он был обманут относительно этих обстоятельств, то такой обман не является основанием для признания договора ОСАГО недействительным.

В п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" разъяснено, что сообщение страхователем при заключении договора обязательного страхования в виде электронного документа недостоверных сведений, которое привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, не является основанием для признания такого договора незаключенным или для освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения при наступлении страхового случая.

Никаких препятствий к применению данного подхода для решения вопроса о действительности (недействительности) договора ОСАГО в случае обмана, приведшего к необоснованному уменьшению размера страховой премии, не имеется.

Напротив, необходимо применять общепризнанный межотраслевой принцип приоритета специальных правовых норм над общими.

Так, абз. 7 п. 7.2 ст. 15 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" предусмотрено, что в случае, если предоставление страхователем при заключении договора обязательного страхования в виде электронного документа недостоверных сведений привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, страховщик вправе предъявить в установленном порядке требование о взыскании денежных средств в размере суммы, неосновательно сбереженной в результате предоставления недостоверных сведений, вне зависимости от наступления страхового случая.

Согласно Правилам обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утверждённых Положением Банка России от 19 сентября 2014 г. N 431-П, страховщик вправе досрочно прекратить действие договора обязательного страхования в случае выявления ложных или неполных сведений, представленных страхователем при заключении договора обязательного страхования, имеющих существенное значение для определения степени страхового риска (пункт 1.15); в случаях досрочного прекращения действия договора обязательного страхования, предусмотренных пунктом 1.15 настоящих Правил, датой досрочного прекращения действия договора обязательного страхования считается дата получения страхователем письменного уведомления страховщика (абз. 5 пункта 1.16).

Таким образом, очевидно, что при обязательном страховании обман страховщика не может быть основанием для признания соответствующего договора недействительным, поскольку защита прав страховщика осуществляется в ином порядке.

Защита гражданских прав осуществляется предусмотренными законом способами (ст. 12 ГК РФ). Толкование от обратного приводит к выводу о том, что такая защита не осуществляется иными способами, нежели чем те, которые предусмотрены законом к соответствующим обстоятельствам, что является нормативным закреплением принципа приоритета специальных норм над общими.

Определение судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 июня 2021 г, которым отменено апелляционное определение по настоящему делу, не являлось препятствием суду апелляционной инстанции при новом рассмотрении дела оставить решение суда первой инстанции без изменения, поскольку в силу ч. 3 ст. 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела, а указаний о толковании закона, обязательных для суда, вновь рассматривающего дело (ч. 4 ст. 390 ГПК РФ), определение кассационного суда общей юрисдикции не содержит.

Данное определение также не является препятствием суду кассационной инстанции при повторном рассмотрении дела оставить в силе решение суда первой инстанции, поскольку последнее является законным, содержит выводы, соответствующие установленным им фактическим обстоятельствам дела, а нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления, судом первой инстанции не допущено.

Суд кассационной инстанции, руководствуясь п. 4 ч. 1 ст. 390, ст. 390.1 ГПК РФ, определил:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 30 сентября 2021 г. отменить, оставить в силе решение Кировского районного суда г. Омска от 25 сентября 2020 г.

Председательствующий О.С. Дмитриева

Судьи Е.А. Баер

А.О. Нестеренко