Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 января 2022 г. по делу N 8Г-24249/2021[88-2036/2022-(88-24184/2021)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Гусева Д.А, Раужина Е.Н, с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1/2021 (УИД 22RS0069-01-2019-003000-35) по иску Кузьмина Владимира Васильевича, Кузьминой Татьяны Васильевны к краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская больница N 12, г. Барнаул", краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская клиническая больница N11, г. Барнаул" о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Кузьмина Владимира Васильевича, Кузьминой Татьяны Васильевны на решение Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 13 мая 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 17 августа 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, объяснения представителя истцов - адвоката Ударцевой О.В, поддержавшей доводы и требования кассационной жалобы, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В, полагавшего кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Кузьмин Владимир Васильевич (далее по тексту - Кузьмин В.В, истец), Кузьмина Татьяна Васильевна (далее по тексту - Кузьмина Т.В, истец) обратились в суд с иском к краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская больница N 12, г. Барнаул" (далее по тексту - КГБУЗ "Городская больница N 12", ответчик), краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская клиническая больница N 11, г. Барнаул" (далее по тексту - КГБУЗ "Городская больница N 11", ответчик) о компенсации морального вреда в размере 5000000 рублей каждому в связи со смертью матери М.Г.Н, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей ДД.ММ.ГГГГ, ввиду ненадлежащего оказания медицинских услуг.

Требования мотивированы тем, что их мать М.Г.Н. с 9 октября 2018 г. по 15 октября 2018 г. наблюдалась у врачей КГБУЗ "Городская больница N 12" у врача терапевта Б.О.В. (обращение 9 октября 2018 г, 12 октября 2018 г.), инфекциониста Б.Н.П. (12 октября 2018 г.), ей был выставлен диагноз " "данные изъяты"", проводилось обследование и лечение. 13 октября 2018 г. приезжала по вызову бригада скорой медицинской помощи. 14 октября 2018 г. по сигнальному листу от скорой помощи приходила на дом дежурная врач-терапевт. 15 октября 2018 г. в связи с ухудшением состояния здоровья М.Г.Н. бригадой скорой медицинской помощи была госпитализирована в КГБУЗ "Городская больница N 11", где она с 15 октября 2018 г. по 20 октября 2018 г. находилась на стационарном лечении, ей проводились обследование и лечение, однако ДД.ММ.ГГГГ она умерла. 23 октября 2018 г. выдана справка о смерти N, причиной смерти указан диагноз "данные изъяты".

Истцы полагают, что ответчиками ненадлежащим образом были исполнены свои профессиональные обязанности, не организовано проведение диагностических мероприятий и не оказана квалифицированная медицинская помощь, в результате чего их мать умерла, что является невосполнимой утратой для них, причиняет сильные нравственные страдания, в связи с чем они имеют право на компенсацию морального вреда.

Решением Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 13 мая 2021 г. заявленные Кузминым В.В, Кузьминой Т.В. исковые требования оставлены без удовлетворения, кроме того с Кузмина В.В. и Кузьминой Т.В. в пользу КГБУ3 "Городская больница N 11" взысканы расходе по оплате экспертизы в размере 15369, 50 рублей, т.е. по 7684, 75 рублей с каждого.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 17 августа 2021 г. решение Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 13 мая 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Кузмин В.В. и Кузьмина Т.В. просят отменить решение Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 13 мая 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 17 августа 2021 г.

Относительно доводов кассационной жалобы КГБУЗ "Городская больница N 11" представлены письменные возражения.

В судебном заседании судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции представитель истцов - адвокат Ударцева О.В, действующая на основании ордера от 25 января 2022 г, доводы и требования кассационной жалобы поддержала, просила кассационную жалобу удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в судебное заседание не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела имеются нарушения норм материального и процессуального права и они выразились в следующем.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, Кузьмин В.В. и Кузьмина Т.В. являются детьми М.Г.Н, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей ДД.ММ.ГГГГ.

Из материалов дела следует, что М.Г.Н. наблюдалась в поликлинике по месту жительства в КГБУЗ "Городская больница N 12" с диагнозами: "данные изъяты" (с ДД.ММ.ГГГГ года).

В период с 9 октября по 14 октября 2018 г. М.Г.Н. проходила амбулаторно лечение по месту жительства в КГБУЗ "Городская больница N 12", к ней домой вызывался участковый терапевт, а также скорая медицинская помощь.

15 октября 2018 г. М.Г.Н. была госпитализирована в КГБУЗ "Городская клиническая больница N 11", где получала стационарно лечение, однако ДД.ММ.ГГГГ на фоне "данные изъяты", наступила смерть М.Г.Н.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу, с которым согласился суд апелляционной инстанции, о том, что оказываемые ответчиками медицинские услуги отвечали предъявляемым к ним требованиям, соответствовали клиническим рекомендациям и порядку оказания медицинской помощи, тогда как смерть М.Г.Н. была обусловлена тяжестью основной патологии, которая является крайне редкой и клинически проявлялась атипично, развитие ее было стремительно, не зависела от качества оказанных медицинских услуг.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что доводы кассационной жалобы о том, что при оказании медицинской помощи М.Г.Н. имелись недостатки, о том, что истцам в результате неквалифицированных действий медицинских работников ответчиков были причинены нравственные страдания заслуживают внимания.

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции были проведены две судебно-медицинские экспертизы в связи с необходимостью установления правильности и своевременности оказанного М.Г.Н. как амбулаторного, так и стационарного лечения.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы "данные изъяты" от 14 февраля 2020 г. N N следует, что при первичном обращении М.Г.Н. за медицинской помощью в поликлинику по месту жительства 9 октября 2018 г, 12 октября 2018 г, 14 октября 2018 г. (согласно надписи на амбулаторной карте КГБУЗ "Городская поликлиника N 11, г. Барнаул", согласно данных гражданского дела КГБУЗ "Городская больница N 12, г. Барнаул") ей на основании жалоб, анамнеза, объективных данных, имеющихся на те моменты, были установлены соответствующие клинической картине диагнозы: 9 октября 2018 г. " "данные изъяты"", 12 октября 2018 г. " "данные изъяты"", 14 октября 2018 г. " "данные изъяты"" Также ей было назначено достаточное обследование 9 декабря 2018 г. (консультация хирурга, оториноларинголога, общий анализ крови) и при каждом обращении назначалось адекватное лечение, в соответствии с установленными диагнозами. Согласно имеющимся на те моменты клиническим данным поставить какие-либо иные диагнозы не представлялось возможным.

Согласно п.п. 2.1 - ж (абзац 3) Приказа МЗ РФ N 203 от 10 мая 2017 г. "Об утверждении критериев оценки Качества медицинской помощи", нa амбулаторном этапе окончательный клинический диагноз должен быть установлен не позднее чем через 10 дней после первичного обращения, что в данном случае было невозможно, ввиду более кратковременного наблюдения за больной.

Медицинская помощь на амбулаторном этапе была оказана надлежащим образом, в соответствии с клиническими рекомендациями и порядками оказания медицинской помощи.

При поступлении М.Г.Н. в КГБУЗ "Городская клиническая больница N 11, г. Барнаул" 15 октября 2018 г. ей был установлен соответствующий имеющейся на тот момент клинической картине диагноз: " "данные изъяты"". По поводу установленного диагноза ей проводилось обследование и было назначено адекватное лечение, в соответствии с порядками оказания медицинской помощи и критериями качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при крапивнице, ангионевротическом отеке. Данное лечение было эффективным, "данные изъяты" у больной купировался. В дальнейшем пациентка была своевременно переведена в реанимационное отделение, где ей проводилось расширенное обследование с целью дифференциальной диагностики. Ввиду неспецифической клинической картины (наличие клиники "данные изъяты") больной был установлен диагноз из конкурирующих заболеваний: " "данные изъяты". Проводилась в соответствии с установленными конкурирующими заболеваниями терапия в достаточном объеме. Несмотря на проводимую терапию, ДД.ММ.ГГГГ на фоне прогрессирующей полиорганной недостаточности наступила смерть М.Г.Н.

Экспертная комиссия отметила, что в данном случае типичных признаков "данные изъяты", где ведущим синдромом является "данные изъяты", не выявлено. В связи с чем, считает данный диагноз сомнительным.

Однако эксперты отметили, что в случае с М.Г.Н. трудности диагностики были обусловлены крайне нетипичным протеканием патологического процесса, без характерной симптоматики для какой-либо патологии, а также кратковременность нахождением больной в стационаре (5

дней), обусловленным тяжелым, быстрым нарастанием "данные изъяты".

Несмотря на это, экспертная комиссия считает, что в остальном диагноз был установлен верно, с учетом имеющихся клинико-лабораторных данных, а также проводилась достаточная терапия, направленная на купирование как "данные изъяты", так и "данные изъяты" процесса.

Таким образом, в целом, медицинскую помощь, оказанную М.Г.Н. в КГБУЗ "Городская клиническая больница N 11, г. Барнаул" эксперты признали надлежащей, выполненной в соответствии с клиническими рекомендациями, стандартами, порядками оказания медицинской помощи, утвержденными Приказами Министерства здравоохранения Российской Федерации от 24 декабря 2012 г. N l536н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при вирусном энцефалите, миелите"; от 15 ноября 2012 г. N 926н об утверждении "Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению при заболеваниях нервной системы"; от 12 ноября 2012 г. N 909н об утверждении "Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "Анастезиология и реаниматология".

В данном случае, смерть М.Г.Н. была обусловлена тяжестью, характером, редкостью данной патологии, сложностями ее диагностики ввиду нетипичного течения, а также качеством оказания ей медицинской помощи, как на амбулаторном, так и на стационарном этапах, предотвратить неблагоприятный исход (смерть М.Г.Н.) ввиду быстрого, прогрессирующего полисистемного поражения, было невозможно.

Согласно заключению повторной комиссионной экспертизы N от 26 марта 2021 г, проведенной "данные изъяты" причиной смерти М.Г.Н. являлся "данные изъяты".

Первые симптомы "данные изъяты" у М.Г.Н. развились только 15 октября 2018 г, поэтому диагностировать это заболевание на амбулаторном этапе 9, 12, 14 октября 2018 г. было невозможно. Нет основания считать, что жалобы на выраженную слабость, которые она предъявляла 13 и 14 октября 2018 г. были проявлением болезни, которая обусловила наступление смерти.

На этапе поликлиники КГБУЗ "Городская больница N 12, г. Барнаул" с 9 по 15 октября 2018 г. в целом диагностика и лечение были верными, 9 октября 2018 г. ей был поставлен диагноз " "данные изъяты"". Однако, при лечении "данные изъяты" были допущены некоторые дефекты оказания помощи: дефекты диагностики: записи осмотра были неполными, не были проведены общий анализ крови и консультация ЛОР-врача; дефекты лечения: не назначены препараты местного действия (для купирования боли и местные анастетики).

Несмотря на перечисленные недостатки в диагностике и лечении, был достигнут хороший клинический эффект, в последующих приемах данных о наличии лихорадки не имелось, а местные проявления стихали (" "данные изъяты" меньше"), поэтому указанные дефекты оказания медицинской помощи нe повлекли за собой каких-либо последствий.

Медицинскую помощь в КГБУЗ "Городская больница N 11, г. Барнаул" следует разделить на два этапа в связи с наличием у М.Г.Н. двух заболеваний.

Поводом для госпитализации было развитие у М.Г.Н. "данные изъяты", который проявлялся "данные изъяты", что являлось показанием для экстренной госпитализации в связи с угрозой его прогрессирования, что может приводить к летальному исходу. Диагностика и лечение аллергической реакции были верными и эффективными.

Другим основным заболеванием, первые симптомы которого проявились уже во время нахождения в стационаре, был "данные изъяты". Показания для выполнения томографии головного мозга были установлены 15 октября 2018 г. в 19.20 часов, однако компьютерная томография головного мозга была выполнена лишь 17 октября 2018 г, то есть с задержкой на 1, 5 суток, что является дефектом диагностики. Компьютерная томография не выявила какой-либо патологии, поэтому задержка в выполнении этого исследования не отразилась на течении заболевания у М.Г.Н. Выполнение люмбальной пункции 18 октября 2018 г. было обосновано наличием противопоказаний.

Из недостатков обследования эксперты отметили отсутствие выполнения нейромиографии, проведение которой позволило бы дополнить представление о "данные изъяты", что характерно для "данные изъяты".

Появление специфических симптомов 17 октября 2018 г, диагностический процесс, проводимый с 15 по 17 октября 2018 г. позволил 18 октября 2018 г. утром установить правильный диагноз. Учитывая редкость патологии, атипичность клинической картины, установление правильного диагноза на третьи сутки с момента появления первых симптомов допустимо.

С момента развития первых симптомов заболевания М.Г.Н. в полном объеме своевременно проводилась требуемая терапия.

Таким образом, в целом, в КГБУЗ "Городская больница N 11, г. Барнаул" медицинская помощь была оказана правильно, своевременно и в полном объеме на высоком профессиональном уровне, позволившим поставить диагноз крайне редкого заболевания ("данные изъяты") в короткие сроки, однако с некоторыми дефектами оказания медицинской помощи: дефектами диагностики: запоздало проведена компьютерная томография головного мозга; не проведена магнитно-резонансная томография головного мозга и электронейромиография; дефектами лечения: не проводилось лечение "данные изъяты" (редкий препарат, который не входит в стандартное оснащение обычного стационара в медицинской карте имеются документы о срочной закупке препарата).

Выявленные дефекты не повлияли на течение заболевания у М.Г.Н.: отсутствие перечисленных дефектов диагностики обусловили бы более полное обследование, однако не могло привести к более раннему установлению диагноза; проведение "данные изъяты" с 18 октября 2018 г, когда был установлен правильный диагноз, учитывая молниеносность течения болезни и тяжелое состояние М.Г.Н. с отрицательной динамикой на этот момент маловероятно повлияло бы на исход.

Неблагоприятный исход заболевания Мишиной Г.Н. в данном случае был обусловлен тяжестью основной патологии, которая является крайне редкой и клинически проявлялась атипично, развитие ее было стремительным и обусловило тяжелое состояние Мишиной Г.Н. уже 16 октября 2018 г.

Выявленные дефекты оказания медицинской помощи в ведении "данные изъяты" не повлияли на течение "данные изъяты", так как эти заболевания патогенетически между собой не связаны.

Выявленные дефекты оказания медицинской помощи при лечении на стационарном этапе, могли дать больше клинических данных, однако учитывая, что диагноз "данные изъяты" устанавливается на основании сочетания специфических неврологических симптомов и исключения иной патологии со сходными симптомами, своевременное проведение этих исследований не могло привести к более раннему установлению диагноза основного заболевания.

Положительный прогноз для жизни пациента со "данные изъяты" возможен только при постепенном развитии клинической симптоматики, начале лечения до критического ухудшения жизненно-важных функций организма, поэтому отсутствие проведения "данные изъяты" с 18 октября 2018 г. (при проведении пульс-терапии кортикостероидов) не могло повлиять на исход заболевания.

В части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что законом гарантировано оказание гражданам на бесплатной основе медицинской помощи в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно пункту 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого гражданина, другими близкими ему людьми.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Из части 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

В части 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлено, что вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчики - медицинские организации - КГБУЗ "Городская больница N 12", КГБУЗ "Городская больница N 11" должны доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью М.Г.Н, медицинская помощь которой, по утверждениям истцов, оказана ненадлежащим образом.

Однако суды первой и апелляционной инстанций неправильно истолковали и применили к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению морального вреда, причиненного гражданину, в их взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи, возложили на истцов бремя доказывания обстоятельств, касающихся качества оказания их матери М.Г.Н. медицинской помощи и причинно-следственной связи между оказанной медицинской помощью М.Г.Н. и ее смертью, в то время как ответчиками не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие их вины при оказании медицинской помощи М.Г.Н.

Кузьмин В.В. и Кузьмина Т.В. в исковом заявлении и при рассмотрении дела в суде указывали на то, ответчиками ненадлежащим образом были исполнены свои профессиональные обязанности, не организовано проведение диагностических мероприятий и не оказана квалифицированная медицинская помощь, в результате чего их мать умерла, смерть матери является для них невосполнимой утратой, причиняет сильные нравственные страдания.

Оценка этим доводам Кузьмина В.В. и Кузьминой Т.В, на которых они основывала свои требования о компенсации морального вреда, судами не дана. Суды ограничились выводом о том, что дефекты в оказании медицинской помощи не находятся в причинно-следственной связи со смертью М.Г.Н, имеющимся дефектам оказания медицинской помощи в лечении и диагностике М.Г.Н, о которых указано в представленных документах и экспертных заключениях, правовая оценка судами не дана.

Указывая на то, что причинно-следственная связь между недостатками оказания медицинской помощи и смертью М.Г.Н. отсутствует, а потому не имеется и причинной связи между нравственными страданиями истцов в результате смерти их матери М.Г.Н. и действиями работников ответчиков, суды первой и апелляционной инстанций по сути сделали вывод о том, что основанием для возмещения морального вреда может являться только причинная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи М.Г.Н. и ее смертью. Однако такое суждение судебных инстанций противоречит приведенному правовому регулированию спорных отношений, которым возможность возмещения вреда, в том числе морального вреда, не поставлена в зависимость от наличия только причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

Судами первой и апелляционной инстанций не учтено, что в данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом помощи могли способствовать ухудшению состояния здоровья и ограничить право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов ее оказания как несвоевременная диагностика заболевания и непроведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

Судами дана неверная правовая оценка спорных отношений, предмета заявленных исковых требований и их обоснования, поскольку не определено, какие права истцов нарушены в результате установленных дефектов оказания медицинской помощи их матери М.Г.Н, не дана оценка тяжести перенесенных истцами в этой связи переживаний, не принято во внимание, что здоровье - это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, и, как следствие, влечет за собой нарушение неимущественного права членов его семьи на родственные и семейные связи, на семейную жизнь.

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В силу части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Частью 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено, что в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В силу положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования в силу абзаца 2 части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Таким образом, апелляционное определение также должно соответствовать общим требованиям, предъявляемым к решению суда статьей 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть должно быть законным и обоснованным.

Однако этим требованиям решение суда и апелляционное определение не соответствуют.

Ввиду изложенного решение суда и апелляционное определение нельзя признать законными, они приняты с нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены решения суда первой инстанции и апелляционного определения и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 13 мая 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 17 августа 2021 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Ленинский районный суда г. Барнаула Алтайского края.

Председательствующий

Судьи