Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 03 февраля 2022 г. по делу N 8Г-25870/2021[88-1503/2022-(88-23638/2021)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Новожиловой И.А.

с участием прокурора Восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно - кассационного управления Главного гражданско - судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 42RS0005-01-2020-004662-91 (2-126/2021) по иску А.Т.Б. к муниципальному бюджетному общеобразовательному учреждению "Средняя общеобразовательная школа N 97" о признании незаконным акта о несчастном случае на производстве, компенсации морального вреда

по кассационной жалобе муниципального бюджетного общеобразовательного учреждения "Средняя общеобразовательная школа N 97" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 2 сентября 2021 г, дополнительное апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 28 сентября 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, объяснения представителя муниципального бюджетного общеобразовательного учреждения "Средняя общеобразовательная школа N 97" - К.О.А, действующей на основании доверенности, поддержавшей доводы кассационной жалобы, объяснения А.Т.Б, представителя А.Т.Б. - К.Л.Н, возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, прокурора Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

А.Т.Б. обратилась с иском к муниципальному бюджетному общеобразовательному учреждению "Средняя общеобразовательная школа N 97" (далее - МБОУ "СОШ N 97"), Государственному автономному учреждению здравоохранения "Кузбасская клиническая больница скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского" о признании незаконным акта о несчастном случае на производстве, признании незаконным заключения о характере полученных повреждений, компенсации морального вреда.

В обосновании исковых требований указала, что с 2 сентября 2015 г. она состоит в трудовых отношениях с МБОУ "СОШ N 97" в должности заместителя директора по воспитательной работе.

24 октября 2019 г, около 13 часов 35 минут, она находилась в актовом зале школы, проводила прослушивание номеров художественной самодеятельности. Актовый зал МБОУ "СОШ N 97" оборудован общим искусственным освещением, сцена актового зала оборудована отдельным локализованным освещением, естественное освещение отсутствует. Рядом с входной дверью актового зала имеется выключатель, посредством которого включается и выключается только одна "ветка" искусственного освещения в актовом зале. Другие выключатели общего искусственного освещения, как и отдельного локализованного освещения сцены, расположены на стене, за сценой актового зала в электрическом щитке. Выключатель аппаратуры, необходимой для прослушивания номеров школьников, также находится на стене, за сценой актового зала в электрическом щитке.

Таким образом, для того, чтобы полностью включить искусственное освещение в актовом зале, локализованное освещение сцены актового зала, а также аппаратуру, ей было необходимо включить одну "ветку" искусственного освещения посредством выключателя, расположенного рядом с входной дверью актового зала, дойти при тусклом освещении до сцены, включить имеющееся искусственное освещение актового зала, локализованное освещение сцены и подключить необходимую аппаратуру, посредством выключателей, находящихся в распределительном электрическом щитке.

После прослушивания номеров школьников, для того, чтобы погасить свет, ей было необходимо сначала выключить искусственное освещение актового зала в распределительном электрическом щитке (кроме одной "ветки", которая выключается посредством выключателя, расположенного у входной двери), затем, выключить локализованное освещение сцены и отключить аппаратуру, а потом при тусклом освещении от одной "ветки", спустившись со сцены, дойти до входной двери актового зала и выключить искусственное освещение актового зала полностью.

В вышеуказанный день, после прослушивания номеров художественной самодеятельности, она полностью выключила общее искусственное освещение актового зала, а также локализованное освещение сцены актового зала, отключила аппаратуру, посредством выключателей, находящихся в распределительном электрическом щитке, который находится за сценой актового зала, после чего в темноте стала спускаться со сцены актового зала, освещая себе путь фонариком, вмонтированным в мобильный телефон, но оступилась и получила травму ноги.

По данному факту был составлен акт о расследовании несчастного случая на производстве от 25 октября 2019г, в котором в качестве причины несчастного случая указана "личная неосторожность пострадавшего".

С данным актом она была ознакомлена в январе 2020 года, в период нахождения в Центре медицинской реабилитации ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N 1 им. М.Н. Горбуновой".

Истец не согласна с выводами, изложенными в акте Н-1, так как считает, что если бы выключатели, регулирующие освещение актового зала, сцены и подключения аппаратуры, находились возле входной двери актового зала, а не в распределительном электрическом щитке за сценой актового зала (который не должен быть открыт для доступа персоналу школы и обучающимся), то вероятность несчастного случая была бы ничтожна.

Полагает, что травма была получена в связи с нарушением правил техники безопасности работодателем, установившим распределительный электрощиток за сценой, в глубине актового зала, и не перенесшим выключатели к входной двери актового зала, а также в связи с тем, что накануне она находилась на рабочем месте по приказу директора МБОУ "СОШ N 97" до 21 часа 00 минут, а утром вышла на работу в 08 часов 00 минут, в связи с чем, из-за переработки не имела возможности полноценно отдохнуть, что явилось следствием рассеянности, невнимательности и также послужило причиной получения ею травмы.

Согласно медицинскому заключению от 28 октября 2019 г. N о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести, выданному ГАУЗ Кемеровской области "Областная клиническая больница скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского", ей установлен диагноз: " "данные изъяты" Согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве указанное повреждение относится к категории: "легкая".

В период с 24 октября 2019 г. по 13 марта 2020 г. истец проходила лечение в ГАУЗ Кемеровской области "Областная клиническая больница скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского", Центре медицинской реабилитации ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N 1 им. М.Н. Горбуновой", в ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N 4", а также проходила лечение в домашних условиях.

Согласно справке N о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве от 20 марта 2020 г. истцу установлен диагноз: " "данные изъяты" (30 октября 2019 г.)".

16 марта 2020 г. истец приступила к работе, после выхода на работу подала заявление в Государственную инспекцию груда в Кемеровской области-Кузбассе, в котором выразила несогласие с выводами комиссии по расследованию несчастного случая на производстве, изложенными в акте о расследовании несчастного случая на производстве от 25 октября 2019г.

Государственным инспектором труда в Кемеровской области Д.С.А. 14 мая 2020 г. выдано заключение, из которого следует, что причиной несчастного случая на производстве является личная неосторожность пострадавшей при перемещении между площадками разного уровня, а также неприменение общего освещения актового зала, нарушена ст.214 Трудового кодекса Российской Федерации.

Кроме того, 14 мая 2020г. государственным инспектором труда по Кемеровской области Д.С.А. директору МБОУ "СОШ N 97" выдано предписание N, в котором указано, что данный несчастный случай подлежит квалификации как связанный с производством, подлежит оформлению актом формы Н-1, учету и регистрации.

18 мая 2020г. директором МБОУ "СОШ N 97" издан приказ N, которым устранены нарушения, изложенные в заключении государственного инспектора труда по несчастному случаю, происшедшему 24 октября 2019г.

19 мая 2020г. директором МБОУ "СОШ N 97" составлен акт о несчастном случае на производстве, в котором указано, что истец, как пострадавшая, допустила личную небрежность при перемещении между площадками разного уровня, а также допустила неприменение общего освещения актового зала, тем самым нарушила требования ст. 214 Трудового кодекса Российской Федерации.

С данным актом истец была ознакомлена 21 мая 2020г, однако, также не согласна с изложенными в нем выводами, поскольку считает, что травма получена в связи с нарушением правил техники безопасности работодателем, а также в связи с тем, что она накануне находилась на рабочем месте по приказу директора МБОУ "СОШ N" до 21 часа 00 минут, утром вышла в на работу в 08 часов 00 минут, в связи с чем, из-за переработки не имела возможности полноценно отдохнуть, что явилось следствием рассеянности, невнимательности и послужило, в том числе, причиной получения ею травмы.

21 июня 2020 г. она обратилась в Государственную инспекцию труда в Кемеровской области-Кузбассе, просила провести дополнительную проверку по расследованию несчастного случая, произошедшего 24 октября 2019 г, для установления его причин.

Из Государственной инспекции труда в Кемеровской области-Кузбассе получено сообщение от 13 июля 2020 г. N об отказе в удовлетворении заявления.

Помимо изложенного, истец не согласна с п. 8.2 акта о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020г. и, соответственно, с медицинским заключением от 28 октября 2019г. N о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести, выданным ГАУЗ Кемеровской области "Областная клиническая больница скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского", в которых указано, что полученная ею травма относится к категории: "легкая".

Истец находилась на лечении и реабилитации с 24 октября 2019 г. по 13 марта 2020 г, а также на оперативном лечении в ГАУЗ Кемеровской области "Областная клиническая больница скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского" по поводу полученной травмы в период с 7 августа 2020 г. по 14 августа 2020г. Ей был установлен диагноз: " "данные изъяты"". В настоящий момент продолжает проходить лечение.

Кроме того, как следует из справки N (учетная форма N) о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве от 20 марта 2020 г, выданной ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N 4", ранее установленный диагноз был дополнен: " "данные изъяты" (30 октября 2019 года)". Считает, что при определении категории полученных ею травм не были учтены: "данные изъяты"

В п. 8.2 акта о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020г, отсутствует полная информация об установленном диагнозе (указан только диагноз, изложенный медицинском заключении N (учетная форма N)), хотя на момент составления данного акта ею уже была представлена справка N (учетная форма N) о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве от 20 марта 2020г.

Полагает, что для установления категории полученной ею травмы, необходимо учитывать все указанные выше травмы, способы их лечения, длительность лечения.

В результате травмы, полученной в связи с несчастным случаем на производстве, она перенесла физические и нравственные страдания, так как работодателем не были обеспечены безопасные условия труда, что повлекло причинение вреда здоровью. Физические страдания выразились в том, что ей был причинен тяжкий вред здоровью, она перенесла и проходит в настоящее время длительное болезненное лечение, у нее сохранились болезненные ощущения, она испытывает трудности при ходьбе, вынуждена ходить с тростью, лишена возможности вести привычный для нее активный образ жизни. Причиненный моральный вред, связанный с получением травмы вследствие несчастного случая на производстве, она оценивает в 500 000 руб.

Просила суд с учетом уточненных исковых требований признать незаконным акт N о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020г, составленный МБОУ "СОШ N 97" в соответствии с приказом от 18 мая 2020г. МБОУ "СОШ N 97" в части указания степени тяжести полученной травмы и в части причины травмы "личная неосторожность", установить степень вины работодателя в произошедшем несчастном случае в размере 100% и отсутствие ее вины (степень вины 0%) и внести соответствующие изменения в акт, исключив формулировку "личная неосторожность", указав, что полученное повреждение - тяжкое, взыскать с ответчика в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.

Решением Заводского районного суда г. Кемерово от 25 мая 2021 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением решение Заводского районного суда г. Кемерово от 25 мая 2021 г. в части отказа А.Т.Б. в удовлетворении иска к МБОУ"СОШ N 97" о взыскании компенсации морального вреда, а также в части возложения на Управление Судебного департамента в Кемеровской области обязанности произвести оплату за производство судебно-медицинской экспертизы по настоящему гражданскому делу отменено, с принятием в отмененной части по делу нового решения, которым исковые требования А.Т.Б. удовлетворены частично, суд взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 150 000 руб. стоимость проведения судебно-медицинской экспертизы по настоящему гражданскому делу в размере 31571, 51 руб, в остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Дополнительным апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 28 сентября 2021г. суд взыскал с ответчика в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 руб.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, МБОУ "Средняя общеобразовательная школа N 97" ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 28 сентября 2021 г, дополнительного апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 28 сентября 2021 г. как незаконных, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального права, указывая на неверную оценку судом представленных доказательств, просит оставить в силе решение Заводского районного суда г. Кемерово 25 мая 2021 г.

Относительно доводов кассационной жалобы А.Т.Б. представлены письменные пояснения.

В судебное заседание суда кассационной инстанции истец, представитель третьего лица, не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст.379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы ответчика.

Как установлено судом апелляционной инстанции и следует из материалов гражданского дела, в результате расследования комиссией работодателя несчастного случая, произошедшего около 13 часов 35 минут 24 октября 2019 г. с заместителем директора по воспитательной работе МБОУ "СОШ N 97" истцом А.Т.Б, было установлено, что она, находясь в актовом зале МБОУ "СОШ N 97", полностью погасила общее освещение актового зала, а также локализованное освещение сцены актового зала, отключила аппаратуру, посредством выключателей, находящихся в распределительном электрическом щитке, который находится за сценой актового зала, после чего в темноте стала спускаться со сцены актового зала, освещая себе путь фонариком, вмонтированным в мобильный телефон, но оступилась и получила травму ноги. При этом, А.Т.Б. было достоверно известно о том, что для того, чтобы погасить свет, необходимо сначала выключить искусственное освещение актового зала в распределительном электрическом щитке (кроме одной "ветки", которая выключается посредством выключателя, расположенного у входной двери), затем, выключить локализованное освещение сцены и отключить аппаратуру, а потом при освещении от одной "ветки", спустившись со сцены, дойти до входной двери актового зала и выключить искусственное освещение актового зала полностью.

Однако, по завершению работы в актовом зале, нарушая установленный и известный ей порядок пользования освещением, А.Т.Б. полностью выключила освещение актового зала, а затем в полной темноте, используя освещение только в виде света от фонарика своего сотового телефона, имела реальную возможность предвидеть наступление вредоносных последствий в виде падения и избежать их путем правильного и последовательного совершения действий по выключению освещения, чего ею сделано не было, в связи с чем, истец двигалась в актовом зале при полном отсутствии предусмотренного в нем освещения.

Согласно медицинскому заключению от 28 октября 2019 г. N (форма N) при поступлении 24 октября 2019 г. в травматологию А.Т.Б. установлен диагноз: " "данные изъяты"

Согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве указанное повреждение относится к категории "легкое".

В период с 24 октября 2019 г. по 13 марта 2020 г. истец проходила лечение в ГАУЗ Кемеровской области "Областная клиническая больница скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского", Центре медицинской реабилитации ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N 1 им. М.Н. Горбуновой", в ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N 4".

Согласно справке N (форма N) от 20 марта 2020 г. о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве от 20 марта 2020 г. ей установлен диагноз: " "данные изъяты" (30 октября 2019 года)".

В связи с указанным несчастном случае на производстве было составлено два акта формы Н-1, от 25 октября 2019 г. и от 19 мая 2020 г, в пунктах 8.2, которых было указано на степень тяжести полученных повреждений как "легкая".

В п. 9 акта от 25 октября 2019 г. указано "на личную неосторожность пострадавшего".

В акте от 19 мая 2020 г. п. 9 изложен на основании заключения Государственного инспектора труда в Кемеровской области Д.С.А. от 14 мая 2020 г, а именно указано, что А.Т.Б. допустила личную неосторожность при перемещении между площадками разного уровня, а также допустила неприменение общего освещения актового зала, тем самым нарушила требования ст. 214 ТК РФ.

Кроме того, 14 мая 2020 г. государственным инспектором труда по Кемеровской области Д.С.А. директору МБОУ "СОШ N 97" выдано предписание N, в котором указано, что данный несчастный случай подлежит квалификации как связанный с производством, подлежит оформлению актом формы Н-1, учету и регистрации, необходимо устранить нарушения при его составлении.

Обращаясь с иском А.Т.Б. выражала несогласие с изложенными в п. 8.2 актах выводами о тяжести полученных повреждений (легкая) и п. 9 выводами о причинах несчастного случая (личная неосторожность пострадавшего).

Суд первой инстанции отказывая в удовлетворении требований о признании незаконным акта N о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020 г, составленного МБОУ "СОШ N 97" в части причины травмы "личная неосторожность", а также в части внесения изменений в указанный акт с указанием степени вины работодателя в произошедшем несчастном случае в размере 100% и отсутствие ее вины (степень вины 0%), о внесении изменений в п. 8.2 акта о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020г. в части указания степени тяжести несчастного случая как "легкая", пришел к выводу о том, что требования в данном случае не основаны на законе, акты оформлены в соответствии с требованиями нормативных актов, регулирующих их составление.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции в указанной части, дополнительно указав, что в соответствии с ч. 1 ст. 230 ТК РФ и абз. 1 п. 27 Положения об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях, утвержденного Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 24 октября 2002 г. N 73, содержание акта формы Н-1 должно соответствовать выводам комиссии, проводившей расследование несчастного случая на производстве. В акте подробно излагаются обстоятельства и причины несчастного случая на производстве, а также указываются лица, допустившие нарушения установленных нормативных требований, со ссылкой на нарушенные ими правовые нормы законодательных и иных нормативных правовых актов. В случае установления факта грубой неосторожности застрахованного, содействовавшей возникновению или увеличению размера вреда, причиненного его здоровью, в п. 10 акта формы Н-1 указывается степень его вины в процентах, определенная лицами, проводившими расследование страхового случая, с учетом заключения профсоюзного или иного уполномоченного застрахованным представительного органа данной организации. Действующим законодательством под грубой неосторожностью понимается такое поведение потерпевшего, когда он предвидел или должен был предвидеть возможность причинения ему вреда, но легкомысленно надеялся избежать этого или безразлично относился к возможности причинения вреда. Грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим большей вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и наличие легкомысленного расчета, что они не наступят.

Суд апелляционной инстанции отметил, что в данном случае в акте о несчастном случае на производстве Н-1 грубая неосторожность потерпевшей А.Т.Б. не установлена, поэтому степень ее вины в процентах и вина работодателя в п. 10 акта формы Н-1 не указывается, что также следует из содержания формы 2 документов, необходимых для расследования и учета несчастных случаев на производстве - акта о несчастном случае на производстве по форме Н-1, утвержденной постановлением Минтруда России от 24 октября 2002 г. N 73, в соответствии с которой в акте о несчастном случае на производстве по форме Н-1 указание на вину работодателя (в том числе в процентах) даже в случае установления вины работника не предусмотрено.

Личная же неосторожность пострадавшей в несчастном случае на производстве при перемещении между площадками разного уровня, а также допущение ей неприменения общего освещения актового зала, подтверждается материалами дела, из которых следует, что А.Т.Б. было достоверно известно о том, что для того, чтобы погасить свет, необходимо сначала выключить искусственное освещение актового зала в распределительном электрическом щитке (кроме одной "ветки", которая выключается посредством выключателя, расположенного у входной двери), затем, выключить локализованное освещение сцены и отключить аппаратуру, а потом при освещении от одной "ветки", спустившись со сцены, дойти до входной двери актового зала и выключить искусственное освещение актового зала полностью. Однако, по завершению работы в актовом зале, нарушая установленный и известный ей порядок пользования освещением, А.Т.Б. полностью выключила освещение актового зала, а затем в полной темноте, используя освещение только в виде света от фонарика своего сотового телефона, имела реальную возможность предвидеть наступление вредоносных последствий в виде падения и избежать их путем правильного и последовательного совершения действий по выключению освещения, чего ею сделано не было, в связи с чем, истец двигалась в актовом зале при полном отсутствии предусмотренного в нем освещения, проявив тем самым личную неосторожность.

Оснований для удовлетворения требований о внесения изменений в п. 8.2 акта о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020 г. в части указания степени тяжести несчастного случая как "легкая", у суда первой инстанции также не имелось, поскольку работодатель при указании в акте о несчастном случае на производстве о причинении легкого вреда здоровью правильно руководствовался медицинским заключением N от 28 октября 2019 г. (учетная форма N), согласно которому повреждения здоровью А.Т.Б. относятся к категории "легкая". Внесение изменений в медицинское заключение и акт о несчастном случае на производстве на основании справки о заключительном диагнозе учетной формы N не предусмотрено, поскольку в соответствии с Приказом Минздравсоцразвития РФ от 15 апреля 2005 г. N 275 "О формах документов, необходимых для расследования несчастных случаев на производстве" предусмотрено составление отдельной справки о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве, последствиях несчастного случая с пострадавшим по окончании лечения, с целью выполнения работодателем предусмотренных обязанностей по направлению соответствующих сведений в государственную инспекцию труда, в исполнительные органы страховщика.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции об отказе А.Т.Б. в иске о взыскании компенсации морального вреда, причиненного несчастным случаем на производстве, отметив, что поскольку грубая неосторожность и вина А.Т.Б. не установлена в акте о несчастном случае на производстве формы Н-1, то ответственность за несчастный случай на производстве должен нести работодатель, который обязан соблюдать требования безопасности труда. Наличие умысла или грубой неосторожности самой А.Т.Б. в произошедшем несчастном случае на производстве материалами дела не подтверждено.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что несчастный случай произошел с А.Т.Б. по вине работодателя, не обеспечившего безопасных условий труда, вина работника в нарушении требований охраны труда в форме грубой неосторожности не установлена, акт N о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020 г. указания на вину А.Т.Б. в несчастном случае не содержит. Доказательств, свидетельствующих о грубой неосторожности истца не представлено.

Суд апелляционной инстанции признал, что в результате несчастного случая на производстве истцу А.Т.Б. был причинен вред здоровью, а в связи с этим - физические и нравственные страдания, которые нашли подтверждение в ходе судебного разбирательства, в связи с чем суд апелляционной инстанции признал за истцом А.Т.Б. право на компенсацию морального вреда, обязанность по выплате которого лежит на работодателе.

Установив указанные обстоятельства, приняв во внимание характер причиненных истцу физических и нравственных страданий, повлекших за собой изменение привычного уклада и образа жизни, индивидуальные особенности потерпевшей, тяжелые посттравматические последствия, продолжительный характер нравственных и физических страданий, которые выражаются в виде причинения боли, длительность лечения с 24 октября 2019г. по 13 марта 2020 г. в ГАУЗ Кемеровской области "Областная клиническая больница скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского", Центре медицинской реабилитации ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N1 им. М.Н.Горбуновой", в ГАУЗ Кемеровской области "Кемеровская городская клиническая больница N 4", последствия травмы в виде тяжкого вреда здоровью и утраты истцом общей трудоспособности не менее чем на одну треть в соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы, необходимость оперативного лечения, сохранение болезненных ощущений, трудности при ходьбе, необходимость использовать трость при ходьбе, лишение возможности вести активный образ жизни, учитывая требования разумности и справедливости, суд апелляционной инстанции взыскал с работодателя компенсацию морального вреда в сумме 150 000 руб, а в удовлетворении остальной части иска о взыскании компенсации морального вреда отказал, признав размер заявленной ко взысканию компенсации завышенным.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанций, вопреки доводам кассационной инстанции, нормы материального права применены правильно.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 1 7 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Положения Конституции Российской Федерации о праве на труд согласуются и с международными правовыми актами, в которых раскрывается содержание права на труд.

Так, Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) предусматривает, что каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда (п. 1 ст. 23 Декларации).

В ст. 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН) указано, что участвующие в настоящем пакте государства признают право каждого на справедливые и благоприятные условия труда, включая в том числе условия работы, отвечающие требованиям безопасности и гигиены.

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи с нормами международного права следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу ст.ст. 22, 212 ТК РФ работодатель обязан, в числе прочего, обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда.

Согласно ст. 227 ТК РФ расследованию и учету подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя, при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

При несчастных случаях на производстве работодатель обязан принять меры, предусмотренные ст. 228 ТК РФ, среди которых необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с главой 36 ТК РФ.

В силу ст. 229 ТК РФ для расследования несчастного случая работодатель (его представитель) незамедлительно образует комиссию в составе не менее трех человек. В состав комиссии включаются специалист по охране труда или лицо, назначенное ответственным за организацию работы по охране труда приказом (распоряжением) работодателя, представители работодателя, представители выборного органа первичной профсоюзной организации или иного представительного органа работников уполномоченный по охране труда. Комиссию возглавляет работодатель (его представитель), а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, - должностное лицо соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности.

На основании собранных материалов расследования комиссия (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) устанавливает обстоятельства и причины несчастного случая, а также лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, вырабатывает предложения по устранению выявленных нарушений, причин несчастного случая и предупреждению аналогичных несчастных случаев, определяет, были ли действия (бездействие) пострадавшего в момент несчастного случая обусловлены трудовыми отношениями с работодателем либо участием в его производственной деятельности, в необходимых случаях решает вопрос о том, каким работодателем осуществляется учет несчастного случая, квалифицирует несчастный случай как несчастный случай на производстве или как несчастный случай, не связанный с производством (ст. 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии с ч. 2 ст. 229.3 ТК РФ государственный инспектор труда имеет право обязать работодателя (его представителя) составить новый акт о несчастном случае на производстве, если имеющийся акт оформлен с нарушениями или не соответствует материалам расследования несчастного случая. В этом случае прежний акт о несчастном случае на производстве признается утратившим силу на основании решения работодателя (его представителя) или государственного инспектора труда.

В силу положений ч. 1 ст. 230 ТК РФ по каждому несчастному случаю, квалифицированному по результатам расследования как несчастный случай на производстве и повлекшему за собой необходимость перевода пострадавшего в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, на другую работу, потерю им трудоспособности на срок не менее одного дня либо смерть пострадавшего, оформляется акт о несчастном случае на производстве по установленной форме в двух экземплярах, обладающих равной юридической силой, на русском языке либо на русском языке и государственном языке республики, входящей в состав Российской Федерации.

Статья 231 ТК РФ предусматривает, что разногласия по вопросам расследования, оформления и учета несчастных случаев, непризнания работодателем (его представителем) факта несчастного случая, отказа в проведении расследования несчастного случая и составлении соответствующего акта, несогласия пострадавшего (его законного представителя или иного доверенного лица), а при несчастных случаях со смертельным исходом- лиц, состоявших на иждивении погибшего в результате несчастного случая, либо лиц, состоявших с ним в близком родстве или свойстве (их законного представителя или иного доверенного лица), с содержанием акта о несчастном случае рассматриваются федеральным органом исполнительной власти уполномоченным на осуществление федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, и его территориальными органами, решения которых могут быть обжалованы в суд. В этих случаях подача жалобы не является основанием для невыполнения работодателем (его представителем) решений государственного инспектора труда.

В соответствии со ст. 237 ТК РФ, моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон.

Согласно п. 2 ч. 3 ст. 8 Федерального закона Российской Федерации от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием осуществляется причинителем вреда.

Моральный вред, в соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ), определен как физические или нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

Как правильно указал суд апелляционной инстанции, применительно к трудовым отношениям моральный вред - это физические и нравственные страдания работника, связанные с неправомерным поведением работодателя. Физические страдания работника выражаются в форме болевых ощущений, например, при несчастном случае на производстве, связанном с нарушением норм по технике безопасности, приведшем к увечью или иному повреждению здоровья, заболеванию работника.

Согласно ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Суд апелляционной инстанции правильно отметил, что право на возмещение морального вреда работник имеет во всех случаях нарушения его трудовых прав, сопровождающихся нравственными или физическими страданиями, в том числе при получении вреда здоровью при исполнении трудовых обязанностей. Поскольку вышеназванный несчастный случай произошел в рабочее время и при исполнении А.Т.Б. своих трудовых обязанностей, вследствие чего признан и оформлен как несчастный случай на производстве, то именно работодатель в таком случае является лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Доводы кассатора о том, что в действиях работодателя отсутствует вина, а несчастный случай произошел по вине самой А.Т.Б, были предметом подробной правовой оценки суда апелляционной инстанции, который правильно указал, что в силу ст.ст. 22, 212 ТК РФ именно работодатель обязан обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, вышеназванный несчастный случай произошел в рабочее время и при исполнении А.Т.Б. своих трудовых обязанностей, вследствие чего признан и оформлен как несчастный случай на производстве, поэтому именно работодатель в таком случае является лицом, обязанным возместить вред.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суд апелляционной инстанции правильно учел, что в акте N о несчастном случае на производстве от 19 мая 2020 г. в отношении А.Т.Б. в качестве мероприятий по устранению причин несчастного случая помимо прочего указано: обновить инструкцию по охране труда для заместителя директора по ВР, обновить инструкцию по охране труда при проведении мероприятий в актовом зале, с обновленными инструкциями с дополнениями и изменения ознакомить персонал образовательного учреждения, что свидетельствует о признании работодателем своего бездействия в части обеспечения безопасности и условия труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, в связи с непринятием своевременно мер к обновлению соответствующих инструкций по охране труда, следовательно, бездействие работодателя послужило одной из причин наступления вредных последствий для А.Т.Б.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции отмечает, что судом апелляционной инстанции дана мотивированная оценка всем представленным доказательствам в совокупности, при этом выводы суда о том, почему он принимает одни доказательства и отклоняет другие, подробно мотивированы.

Доводы кассационной жалобы в целом, по своей сути, выражают несогласие с выводами суда, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции, так как на основании ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

В соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что судом апелляционной инстанции не допущено нарушений норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 2 сентября 2021 г, дополнительное апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 28 сентября 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя муниципального бюджетного общеобразовательного учреждения "Средняя общеобразовательная школа N 97" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

N 88-1503/2022