Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 01 февраля 2022 г. по делу N 8Г-27290/2021[88-2757/2022-(88-24909/2021)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Гусева Д.А, судей Леонтьевой Т.В, Раужина Е.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-960/2021 (УИД 54RS0007-01-2020-006273-90) по иску Шевченко Елены Васильевны к Министерству финансов Российской Федерации, Министерству внутренних дел Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, материального ущерба, по кассационной жалобе Шевченко Елены Васильевны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 23 сентября 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Шевченко Елена Васильевна (далее по тексту - Шевченко Е.В, истец) обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации (далее по тексту - ответчик) о взыскании компенсации морального вреда, материального ущерба. Требования мотивированы тем, что в производстве 8 Кировского отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории г. Новосибирска следственного управления МВД России по городу Новосибирску находилось уголовное дело по обвинению сына истца Ш.Е.А. в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации. Сын истца был задержан и взят под стражу 6 июля 2018 г, находился в СИЗО-1 "адрес" до 6 сентября 2018 г. Постановлением Кировского районного суда г. Новосибирска в ходатайстве следователя о дальнейшем продлении срока содержания под стражей было отказано, сыну была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. Следствию были предоставлены неопровержимые доказательства непричастности сына к совершению преступления. 30 августа 2018 г. адвокатом было подано ходатайство о прекращении уголовного преследования в отношении сына истца Ш.Е.А. по "данные изъяты" Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. С сентября 2018 года по декабрь 2019 года следственных действий не проводилось, но устно следователи и начальник следствия говорили, что проверяется алиби сына, сделаны запросы по биллингу и т.д. Официальных письменных ответов на поданное ходатайство ни сын, ни адвокат не получили. На поданную адвокатом жалобу о нарушении процессуальных сроков и принятия процессуального решения по делу ответа не последовало, что свидетельствует о намеренной волоките по делу и нарушении разумных сроков. 16 декабря 2019 г. следователь Н.П.А. провел дополнительный допрос Ш.Е.А. и обещал до конца декабря 2019 г. вынести постановление о прекращении уголовного преследования. Под надуманными предлогами постановление на руки адвокату не выдавалось.

ДД.ММ.ГГГГ Ш.Е.А. умер. На этом основании следственные органы отказали истцу в выдаче постановления о прекращении уголовного преследования в отношении сына.

4 февраля 2020 г. адвокатом вновь была подана жалоба на допущенную волокиту по делу с требованием о выдаче постановления, однако, жалоба была проигнорирована. Заместитель начальника следственного отдела объявила, что постановление о прекращении уголовного преследования Ш.Е.А. по реабилитирующим основаниям вынесено, но истцу его не выдадут. Оскорбительные, некорректные высказывания побудили истца написать жалобу на имя прокурора Кировского района г. Новосибирска. Из ответа прокуратуры Кировского района г. Новосибирска истцу стало известно, что постановление о прекращении уголовного преследования ее сына Ш.Е.А. было вынесено 29 декабря 2019 г. по "данные изъяты" Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть из-за непричастности к совершению преступления. Копию постановления о прекращении уголовного преследования от 29 декабря 2019 г. после жалобы в прокуратуру Кировского района г. Новосибирска истец получила по почте 26 сентября 2020 г.

На защиту сына истцом было заключено соглашение с адвокатом коллегии адвокатов " "данные изъяты"" В.Н.М, в кассу коллегии внесено по квитанциям N от 11 июля 2018 г. 15000 рублей, по квитанции N от 13 сентября 2018 г. 25000 рублей. Истец является матерью Ш.Е.А, ей, как близкому родственнику, незаконными действиями и бездействием органов предварительного следствия, а именно 8 Кировским отделом по расследованию преступлений на обслуживаемой территории г. Новосибирска следственного управления МВД России по г. Новосибирску был причинен моральный вред, в частности, нарушено право на уважение частной и семейной жизни, закрепленное в статье 23 Конституции Российской Федерации. После освобождения из-под стражи, находясь на подписке о невыезде, сын находился в депрессивном состоянии, неопределенность не позволяла ему устроиться на работу, после освобождения из СИЗО у сына обострились все его хронические заболевания, что вызывало у истца, как у матери, нравственные страдания.

На основании изложенного, с учетом уточнений исковых требований, истец просила взыскать с Министерства Финансов Российской Федерации возмещение материального ущерба в размере 40000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 300000 рублей.

Решением Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 30 апреля 2021 г. заявленные Шевченко Е.В. исковые требования были частично удовлетворены, с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в пользу Шевченко Е.В. в счет возмещения материального ущерба взысканы денежные средства в размере 40000 рублей, а также компенсация морального вреда в размере 15000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 23 сентября 2021 г. решение Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 30 апреля 2021 г. в части удовлетворения исковых требований Шевченко Е.В. к Министерству финансов Российской Федерации отменено, изложена резолютивная часть решения в указанной части в следующей редакции: в удовлетворении исковых требований Шевченко Е.В. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда отказать в полном объеме. Производство по делу по иску Шевченко Е.В. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании расходов на оплату услуг адвоката в ходе предварительного следствия в размере 40000 рублей прекратить. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Шевченко Е.В. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 23 сентября 2021 г.

Относительно доводов кассационной жалобы письменных возражений не представлено.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов суда апелляционной инстанции незаконными.

Как установлено судом апелляционной инстанции и следует из материалов дела, истец Шевченко Е.В. является матерью Ш.Е.А, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

4 июля 2018 г. восьмым отделом по расследованию преступлений на обслуживаемой территории города Новосибирска следственного управления Управления МВД России по городу Новосибирску возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации.

6 июня 2018 г. по подозрению в совершении указанных преступлений был задержан Ш.Е.А.

Постановлением Кировского районного суда г. Новосибирска от 7 июля 2018 г. Ш.Е.А. избрана мера пресечения в виде заключения под стражей сроком на 1 месяц 29 дней, то есть по 3 сентября 2018 г. включительно.

Постановлением Кировского районного суда г. Новосибирска от 30 августа 2018 г. отказано удовлетворении ходатайства следователя о продлении в отношении Ш.Е.А. меры пресечения в виде заключения под стражу.

3 сентября 2018 г. постановлением следователя восьмого отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории города Новосибирска следственного управления Управления МВД России по городу Новосибирску мера пресечения в виде заключения под стражу Ш.Е.А. изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Постановление следователя восьмого отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории города Новосибирска следственного управления Управления МВД России по городу Новосибирску от 29 декабря 2019 г. уголовное преследование в отношении Ш.Е.А. прекращено по основанию, предусмотренному "данные изъяты" Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с непричастностью к совершению преступлений, за Ш.Е.А. признано право на реабилитацию.

ДД.ММ.ГГГГ сын истца Ш.Е.А. умер.

При разрешении заявленных исковых требоавний, установив, что требования о взыскании компенсации морального вреда Шевченко Е.В. заявлены в связи с тем, что лично ей ответчиком были причинены нравственные и физические страдания, выразившиеся в переживаниях за здоровье и судьбу сына, в отношении которого осуществлялось незаконное уголовное преследование, было нарушено ее право на семейную жизнь, поскольку она, как мать, была лишена возможности общения с сыном в период его содержания под стражей, лишились оказываемой ей сыном помощи, испытывала негативные эмоции, связанные с его незаконным уголовным преследованием, при этом на протяжении длительного времени (более восьми месяцев) истец была лишена возможности получения постановления о прекращении уголовного преследования в отношении сына, суд первой инстанции пришел к выводу о частичном удовлетворении заявленных исковых требований о взыскании компенсации морального вреда, снизив размер компенсации. Заявленные истцом расходы на оплату услуг юридической помощи сыну суд первой инстанции квалифицировал в качестве материального ущерба, рассмотрев требования по правилам главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, взыскав с Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в размере 40000 рублей.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, не согласился с выводами суда первой инстанции о законности исковых требований.

При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что право требовать возмещения имущественного вреда, причиненного реабилитированному, в случае его смерти имеют его наследники, а учитывая, что право на компенсацию морального вреда в денежном выражении неразрывно связано с личностью реабилитированного, его наследники не вправе требовать компенсации морального вреда в денежном выражении, если иск о компенсации морального вреда не подан реабилитированным.

Оснований не соглашаться с выводами суда апелляционной инстанции у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемом апелляционном определении, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым судом апелляционной инстанции дана оценка в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно Конституции Российской Федерации в России создаются условия для взаимного доверия государства и общества.

В соответствии со статьей 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.

Статьей 53 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Статьей 12 Всеобщей декларации прав человека провозглашено, что никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

В соответствии со статьей 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие "семейная жизнь" не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что судом апелляционной инстанции нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Гражданского кодекса Российской Федерации правильно применены при разрешении заявленных Шевченко Е.В. исковых требований.

С учетом требований части 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации право определения предмета иска и способа защиты гражданских прав принадлежит только истцу, в связи с чем исходя из заявленных требований все иные формулировки и толкование данного требования судом, а не истцом означают фактически выход за пределы заявленного истцом к ответчику требования.

Обращаясь в суд с иском, Шевченко Е.В. просила взыскать компенсацию имущественного вреда по реабилитации и компенсацию морального вреда, ссылаясь на положения статей 134, 135, 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статей 150, 151, 1069, 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поддерживая уточненные исковые требования, сторона истца указывала, что моральный вред причинен в связи с реабилитацией сына, незаконностью его ареста, тогда как уже в кассационной жалобе изложены дополнительные доводы о компенсации морального вреда в связи с нарушением близких семейных отношений.

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно абзацу 3 статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

В силу части 1 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.

Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Согласно части 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют:

1) подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор;

2) подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения;

3) подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 настоящего Кодекса;

4) осужденный - в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего Кодекса;

5) лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера, - в случае отмены незаконного или необоснованного постановления суда о применении данной меры.

В соответствии со статьей 134 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд в приговоре, определении, постановлении, а следователь, дознаватель в постановлении признают за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию. Одновременно реабилитированному направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

При отсутствии сведений о месте жительства наследников, близких родственников, родственников или иждивенцев умершего реабилитированного извещение направляется им не позднее 5 суток со дня их обращения в органы дознания, органы предварительного следствия или в суд.

В силу пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" под реабилитацией в уголовном судопроизводстве понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда (пункт 34 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Возмещение лицу имущественного вреда, причиненного в ходе уголовного судопроизводства, устранение последствий морального вреда и восстановление его в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах осуществляются по основаниям и в порядке, предусмотренным статьями 133 - 139, 397, 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, нормами других федеральных законов и иных нормативных правовых актов, регламентирующих указанные вопросы.

С учетом положений части 2 статьи 133 и части 2 статьи 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию имеют как лица, уголовное преследование которых признано незаконным или необоснованным судом первой инстанции по основаниям, предусмотренным в части 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так и лица, в отношении которых уголовное преследование прекращено по указанным основаниям на досудебных стадиях уголовного судопроизводства либо уголовное дело прекращено и (или) приговор отменен по таким основаниям в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам (пункт 2).

Согласно пункту 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" право требовать возмещения имущественного вреда, причиненного реабилитированному, в случае его смерти имеют его наследники.

Учитывая, что право на компенсацию морального вреда в денежном выражении неразрывно связано с личностью реабилитированного, оно в соответствии со статьей 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации не входит в состав наследства и не может переходить в порядке наследования.

Поэтому в случае смерти реабилитированного до разрешения поданного им в суд иска о компенсации морального вреда производство по делу подлежит прекращению на основании абзаца 7 статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного, несмотря на определение семейной жизни в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оснований для удовлетворения исковых требований по заявленным истцом требованиям о взыскании компенсации морального вреда в связи с реабилитацией сына не имелось, как не имелось и оснований для компенсации морального вреда в связи с незаконным задержанием сына, его последующим арестом.

В ходе рассмотрения дела Шевченко Е.В. так же поясняла, что из-за уголовного преследования сына она испытывала унижение за семью и за себя лично, была задета ее честь, как матери, поскольку об указанных обстоятельствах было известно как родственникам, так и соседям, она испытывала сильный стресс, что негативным образом сказывалось на состоянии ее здоровья.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

В соответствии с частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, указанная норма конкретизирует положения части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации, закрепляющей, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом согласно части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Установленный действующим законодательством механизм защиты личных неимущественных прав, предоставляя гражданам возможность самостоятельно выбирать адекватные способы судебной защиты, не освобождает их от бремени доказывания самого факта причинения морального вреда и обоснования размера денежной компенсации.

Из установленных судом апелляционной инстанции обстоятельств следует, что сын истца не работал, доказательств содержания истца материалы дела не содержат.

Имеющиеся в материалах дела сведения о судимости в отношении Ш.Е.А. свидетельствуют о том, что с "данные изъяты" года состоялось "данные изъяты" приговоров суда, в том числе по "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации, ряд из которых содержало наказание в виде реального лишения свободы.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что показания свидетелей о наличии страданий истца, справки от врача терапевта и невролога с жалобами на нарушение сна, как и сам факт уголовного преследования сына истца не могут являться достаточными доказательствами нарушения личных неимущественные права истца, такие как жизнь или здоровье, уважение семьи и частной жизни в результате привлечения сына к уголовной ответственности.

Кроме того, суд апелляционной инстанции обоснованно не согласился с выводами суда первой инстанции о разрешении требований о взыскании судебных расходов на адвоката в рамках гражданского судопроизводства.

Отменяя решение суда первой инстанции в части взыскания расходов на адвоката и прекращая производство по делу в указанной части на основании абзаца 2 статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которым суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 134 настоящего Кодекса, суд апелляционной инстанции обоснованно исходил из того, что заявленное истцом требование о взыскании убытков в виде расходов по оплате услуг адвоката подлежало рассмотрению и разрешению в порядке, установленном статьей 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть в порядке уголовного, а не гражданского судопроизводства.

Приведенные в кассационной жалобе доводы, по сути, выражают несогласие с выводами судами апелляционной инстанции, повторяют позицию ответчика, этим доводам дана надлежащая правовая оценка, они не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения оспариваемого апелляционного определения, влияли на его обоснованность и законность, либо опровергали выводы суда апелляционной инстанции, являются процессуальной позицией истца, основаны на ее субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела были допущены нарушения, влекущие отмену оспариваемого апелляционного определения в кассационном порядке, фактически направлены на переоценку установленных фактических обстоятельств дела и принятых ими доказательств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств, установление фактических обстоятельств дела отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, поэтому связанные с ним доводы заявителя подлежат отклонению.

Одним из принципов верховенства права является принцип правовой определенности, который предусматривает недопустимость пересмотра окончательного решения суда исключительно в целях проведения повторного слушания по делу и постановления нового решения. Пересмотр окончательного решения суда возможен лишь с целью исправления судебных ошибок при неправильном применении правовых норм. Отклонение от данного принципа допустимо исключительно при наличии существенных и неоспоримых обстоятельств. Указанные обстоятельства заявителем в кассационной жалобе не приведены.

Юридически значимые обстоятельства дела определены правильно, выводы должным образом мотивированы и основаны на установленных фактических обстоятельствах дела, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права.

Поскольку судом апелляционной инстанции материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 23 сентября 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Шевченко Елены Васильевны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи