Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 24 февраля 2022 г. по делу N 33-6459/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда

в составе:

председательствующего Федерякиной Е.Ю.

и судей Полковникова С.В, Ланина Н.А.

при помощнике судьи Булгачевой А.В, заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Федерякиной Е.Ю.

дело по апелляционной жалобе истца фио на решение Тушинского районного суда города Москвы от 17 августа 2021 года, которым постановлено: исковые требования фио к фио о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки и признании недостойным наследником, оставить без удовлетворения.

УСТАНОВИЛА:

Истец фио обратился в суд с иском к ответчику фио о признании договора дарения квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки, признании недостойным наследником, указывая в обоснование заявленных требований на то, что 01 июня 2018 года между его матерью фио и братом фио был заключен договора дарения квартиры, по адресу: адрес. Однако, в период заключения договора дарения фио неоднократно лежала в больницах, не могла запомнить какие лекарства ей нужно принимать, не помнила, что делала накануне. 17 ноября 2019 года в больнице мать составила рукописное завещание, в котором спорную квартиру оставила поровну сыновьям. Поскольку фио на момент заключения договора дарения не могла понимать значение своих действий и руководить ими, то договор дарения квартиры является недействительным, а квартира включению в наследственную массу. Кроме того, ответчик умышленно заставил фио подписать договор дарения, чтобы исключить квартиру из наследственной массы, что указывает на его недостойное поведение, что также подтверждается и тем, что ответчик на протяжении нескольких лет снимал по доверенности пенсию матери и по своему усмотрению распоряжался ею.

На основании изложенного, истец просил суд признать недействительным договор дарения квартиры N70, расположенной по адресу: адрес, от 13 июня 2018 года, применить последствия недействительности сделки в виде возврата спорной квартиры в наследственную массу фио, признать фио недостойным наследником.

Истец и его представитель по доверенности фио в судебном заседании заявленные требования поддержали в полном объеме.

Ответчик фио в судебное заседание не явился, о дате и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в материалы дела представлены письменные возражения и пояснения по делу, в которых он просит в удовлетворении требований отказать в полном объеме.

3-е лицо нотариус г.Москвы Иванов Б.С. о дате и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в судебное заседание не явился.

3-е лицо Росреестр по Москве в судебное заседание не явилось, извещено о дате и месте судебного заседания надлежащим образом.

Суд постановилуказанное выше решение, об отмене которого как незаконного и необоснованного просит истец фио по доводам апелляционной жалобы, не соглашаясь с выводами суда, оценкой доказательств, определением обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения настоящего спора.

Проверив материалы гражданского дела, выслушав представителя истца фио по доверенности и ордеру адвоката фио, представителя ответчика фио по доверенности фио, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражения на апелляционную жалобу, судебная коллегия не находит оснований к отмене решения суда, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.

Согласно ч.1 ст.195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно вынесено при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч.4 ст.1, ч.3 ст.11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Обжалуемое решение названным требованиям закона отвечает.

В силу п.1 ст.163 ГК РФ нотариальное удостоверение сделки означает проверку законности сделки, в том числе наличия у каждой из сторон права на ее совершение, и осуществляется нотариусом или должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, в порядке, установленном законом о нотариате и нотариальной деятельности.

В соответствии со ст.420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Согласно ст.421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключение договора.

В соответствии со ст.166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

В силу ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с п.2 ст.218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В соответствии со ст.209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

На основании ст.153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно ст.432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Согласно ст.572 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Положениями п.1 ст.177 ГК РФ установлено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Судом первой инстанции установлено и усматривается из материалов настоящего дела, что спорное жилое помещение представляет собой однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: адрес.

01 июня 2018 года между дарителем фио и одаряемым фио был заключен договор дарения квартиры, в соответствии с которым, фио безвозмездно передала в собственность фио квартиру в многоквартирном доме, расположенную по адресу: адрес (т.1 л.д.62-63).

Данный договор дарения квартиры был зарегистрирован в установленном законом порядке в Управлении Росреестра по Москве 13 июня 2018 года, договор на регистрацию согласно описи документов сдавала фио лично (т.1 л.д.61).

08 мая 2020 года фио умерла (т.1 л.д.137).

После смерти фио нотариусом г.Москвы Ивановым Б.С. было открыто наследственное дело N20/2020, и согласно которого наследниками по закону первой очереди заявившие свои права на наследство являются ее сыновья: фио и фио (т.1 л.д.136-161).

Также по делу установлено, что ранее 28 июля 2006 года фио составлено завещание, по которому все свое имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, она завещала фио и фио, в равных долях по 1/2 доли каждому. Данное завещание удостоверено Мельниковой Н.В. и.о. нотариуса г.Москвы Купцовой Е.Н. (т.1 л.д.139).

Истец в обоснование требований о признании вышеуказанного договора дарения спорной квартиры недействительным и применении последствий недействительности сделки в виде включения спорной квартиры в наследственную массу, указывал на то, что в период заключения договора дарения мать неоднократно лежала в больницах, не могла запомнить какие лекарства ей нужно принимать, не помнила, что делала вчера, в связи с чем на день заключения договора дарения не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Ответчик, возражая против требований, указывал на то, что между ним и его матерью фио установились крайне доверительные отношения, он всегда участвовал в ее жизни, сопровождал в лечебные учреждения, для организации помощи матери в период своего отсутствия нанимал специально обученный персонал, при этом его мать никогда психическими отклонения не страдала, выдала на его имя доверенность, которой наделила его широким кругом полномочий, и решение передать ему квартиру в дар было осознанным ее действием.

Согласно заключения комплексной посмертной психолого-психиатрической экспертизы ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского" Министерства здравоохранения РФ, у фио на момент оформления договора дарения квартиры 01 июня 2018 года обнаруживалось неуточненное психическое расстройство в связи с сосудистыми заболеваниями, головного мозга (F 06.991 по МКБ-10). Об этом свидетельствуют данные медицинской документации и материалов гражданского дела о диагностировании у нее гипертонической болезни, атеросклероза сосудов мозга, дисциркуляторной энцефалопатии, хронической ишемии головного мозга, сопровождавшихся церебрастенической и астено-невротической симптоматикой (головокружение, головная боль, шум в голове, слабость), мнестическими нарушениями (субъективные жалобы на снижение памяти, отмечавшиеся у нее в 2014 году умеренно выраженные когнитивные нарушения), что обусловило ее наблюдение и лечение в поликлинике по месту жительства и неоднократные госпитализации в стационар соматического профиля.

Однако, в связи с клинической неоднозначностью и противоречивостью сведений в медицинской документации (описание психического состояния фио), дифференцированно оценить характер и степень выраженности психических нарушений, имевшихся у фио в юридически значимый период и решить вопрос о ее способности понимать значение своих действий и руководить ими при составлении договора дарения квартиры от 01 июня 2018 года не представляется возможным.

Так, в феврале 2014 года врачом-неврологом у фио отмечались умеренно выраженные когнитивные нарушения, в дальнейшем, в период наблюдения ее терапевтом и неврологом поликлиники вплоть до юридически значимого периода 01 июня 2018 года, какие-либо указания на наличие у нее когнитивных нарушений и степень их выраженности отсутствуют, описаны лишь субъективные жалобы на снижение памяти и внимания, отмечено, что она "в сознании, в контакт вступает, ориентирована в пространстве, времени и личности".

Вместе с тем, в период госпитализации фио в ГВВ N2 в июле 2018 года в записи совместного осмотра с зав. отделением от 09 июля 2018 года (через месяц после совершения юридически значимого действия) указывалось на затруднение сбора у нее анамнеза "в связи с выраженным когнитивным снижением (отсутствие критики и внимания)", однако, в той же записи в описании ее текущего состояния отмечено, что она "в сознании, ориентирована, адекватна, контактна, когнитивно снижена" (без указания степени снижения), в дневниковых записях в истории болезни также отсутствуют указания на наличие у нее каких-либо интеллектуально-мнестических нарушений в тот период. В дальнейшем, при последующих госпитализациях ее в ГВВ N2 также отмечено "затруднение сбора у нее жалоб и анамнеза из-за выраженного когнитивного снижения (отсутствие критики и внимания)". В последующем, при консультации фио психиатром в апреле 2019 года ей был установлен диагноз: "Органическое эмоционально-лабильное расстройство", в описании психического состояния отсутствуют данные о наличии у нее интеллектуально-мнестических и эмоционально-волевых расстройств, нарушения критических и прогностических функций (ответ на часть вопросов N, 2).

По результатам психологического исследования материалов гражданского дела, договора дарения от 01 июня 2018 года, у фио имелись нарушения психической деятельности в виде эмоциональной лабильности и интеллектуально-мнестического снижения, ограничение способности к бытовому самообслуживанию, определенная зависимость от ухаживающих лиц, при этом сохранность близких родственных связей и отношений, ориентированность в привычной среде. Однако на основании имеющихся данных в связи с неоднозначностью сведений в медицинской документации не представляется возможным установить степень выраженности имевшихся нарушений, а также влияние возрастных особенностей фио на осознанно-волевую регуляцию ее поведения в период оспариваемой сделки (т.1 л.д.231-242).

Суд первой инстанции принял указанное заключение судебной экспертизы в качестве относимого, допустимого и достоверного доказательства, поскольку судебная экспертиза проведена с соблюдением требований ст.ст.84-86 ГПК РФ, эксперты, проводившие экспертизу, предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, заключение экспертов составлено ими в пределах своей компетенции, эксперты имеют соответствующую квалификацию, ссылки на которую имеются в экспертном заключении. Заключение содержит подробное описание проведенных исследований, их результаты с указанием примененных методов, инструментов, указание на использованные нормативные правовые акты и литературу, и ответы на поставленные судом вопросы. Выводы экспертов ясные, полные и обоснованные, сделаны при всесторонне проведенном исследовании материалов дела, не противоречащими исследовательской части заключений.

В соответствии со ст.56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п.3 ст.123 Конституции Российской Федерации и ст.12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Рассматривая дело, суд первой инстанции, на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности и взаимосвязи с нормами действующего законодательства, регулирующими спорные правоотношения, пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований о признании договора дарения квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки, поскольку не представлено относимых, допустимых доказательств с бесспорностью свидетельствующих о том, что на момент оспариваемой сделки фио не понимала значение своих действий и не могла руководить ими.

Не представлено истцом и доказательств отсутствия у наследодателя фио соответствующего действительности представления относительно характера подписанного ею договора дарения, его условий, личности участников, предмете, других значимых обстоятельствах, или наличия иного порока воли наследодателя.

К представленному истцом завещанию от 17 августа 2019 года (т.1 л.д.12), которым фио завещала спорную квартиру сыновьям в равных долях, и расписке от 29 декабря 2019 года (т.1 л.д.13) о том, что она не может пойти к нотариусу так как у нее отсутствует паспорт, суд первой инстанции обоснованно отнесся критически, поскольку завещание не соответствует требованиям ст.ст.1124, 1125, 1127, 1128 ГК РФ, а представленная расписка самой фио не подписана, при каких обстоятельствах и в связи с чем, были составлены данные документы, материалы дела не содержат, а к пояснениям самого истца суд первой инстанции отнесся критически, так истец является заинтересованным лицом в рассматриваемом споре.

Рассматривая заявленные исковые требования о признании ответчика недостойным наследником, суд первой инстанции, пришел к правомерному выводу об отказе в их удовлетворении, исходя из следующего.

В соответствии со ст.218 ГК РФ, в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии завещанием или законом.

Согласно ст.1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.

Согласно п.1 ст.1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя.

Истец, заявляя требования о признании ответчика недостойным, указывает то, что фио умышленно заставил мать фио подписать договор дарения, чтобы исключить квартиру из наследственной массы, а также указывает на недостойное поведение ответчика, выразившееся в распоряжении крупной пенсией наследодателя по своему усмотрению, которую получал по доверенности несколько лет, в связи с чем, в силу п.1 ст.1117 ГК РФ должен быть признан недостойным наследником.

В соответствии с п.1 ст.1117 ГК РФ не наследуют ни по закону, ни по завещанию, граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке.

Положениями подпункта "а" п.19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что указанные в абз.1 п.1 ст.1117 ГК РФ противоправные действия, направленные против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, являются основанием к утрате права наследования при умышленном характере таких действий и независимо от мотивов и целей совершения (в том числе при их совершении на почве мести, ревности, из хулиганских побуждений и т.п.), а равно вне зависимости от наступления соответствующих последствий.

Противоправные действия, направленные против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, вследствие совершения которых граждане утрачивают право наследования по указанному основанию, могут заключаться, например, в подделке завещания, его уничтожении или хищении, понуждении наследодателя к составлению или отмене завещания, понуждении наследников к отказу от наследства.

Наследник является недостойным согласно абз.1 п.1 ст.1117 ГК РФ при условии, что перечисленные в нем обстоятельства, являющиеся основанием для отстранения от наследования, подтверждены в судебном порядке - приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы).

Между тем, истцом не представлено относимых и допустимых доказательств, с бесспорностью подтверждающих совершение ответчиком умышленных противоправных действий, направленных против наследодателя. Также не представлено доказательств того, что ответчик своими умышленными противоправными действиями, направленными в отношении наследодателя, пытался способствовать призванию его к наследованию либо способствовал или пытался способствовать увеличению причитающейся ему доли наследства.

При этом, суд первой инстанции верно исходил из содержания норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, и разъяснений по их применению, приведенных в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", учитывая, что указанные истцом в обоснование иска доводы нельзя отнести к числу предусмотренных ст.1117 ГК РФ оснований для лишения фио наследования.

Доводы апелляционной жалобы истца о несогласии с действиями суда по оценке доказательств, не могут служить основанием к отмене обжалуемого решения, так как согласно положениям ст.ст.56, 59, 67 ГПК РФ суд определяет какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ, подробно изложена в мотивировочной части решения, доводы апелляционной жалобы не опровергают правильности выводов суда, направлены на иную оценку доказательств, ошибочное толкование норм действующего законодательства, не могут повлиять на правильность определения прав и обязанностей сторон в рамках спорных правоотношений, не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных ст.330 ГПК РФ, к отмене состоявшегося судебного решения.

При таких обстоятельствах, решение суда является законным и обоснованным, оснований к его отмене не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.327.1 ч.1, 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Тушинского районного суда города Москвы от 17 августа 2021 года - оставить без изменения, апелляционную жалобу фио - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: