Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 02 февраля 2022 г. по делу N 8Г-35573/2021[88-2667/2022-(88-33379/2021)]

Судебная коллегия по гражданским делам ФИО3 кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи ФИО4, судей ФИО12, ФИО5

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2, ФИО1 к Министерству обороны Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации, Федеральному казенному учреждению "Войсковая часть 15650", Федеральному казенному учреждению "Единый расчетный центр" Министерства обороны Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе ФИО2, ФИО1 на решение Вольского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи ФИО12, заключение прокурора ФИО6, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия

установила:

ФИО2 и ФИО1 обратились в суд с иском к Министерству обороны Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации, Федеральному казенному учреждению "Единый расчетный центр" Министерства обороны Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью их сына ФИО7

Требования мотивированы тем, что их сын ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ при исполнении обязанностей военной службы по контракту во время пожара, произошедшего ДД.ММ.ГГГГ в результате халатных действий командования войсковой части 15650 Министерства обороны Российской Федерации, получил телесные повреждения, от которых впоследствии скончался. В результате смерти ФИО7, являвшегося их сыном, истцам причинены нравственные страдания в связи с непреодолимой потерей близкого человека.

С учетом уточнений исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истцы просили взыскать с ответчиков в солидарном порядке компенсацию морального вреда за нарушение статьи 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в размере 8 400 000 руб, за нарушение статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в размере 6 300 000 руб, за нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и свобод в размере 2 450 000 руб, а всего 17 150 000 руб.

Решением Вольского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, исковые требования удовлетворены частично.

С Российской Федерации в лице Министерства обороны Российской Федерации взыскана компенсация морального вреда в размере 600 000 руб. в пользу каждого истца.

В кассационной жалобе ФИО2 и ФИО1 ставят вопрос об отмене постановленных по делу судебных актов, ссылаясь на нарушение норм материального и процессуального права. Заявители полагают, что оспариваемые постановления не соответствуют Конвенции о защите прав человека и основных свобод в части определения размера компенсации морального вреда.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам ФИО3 кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами ФИО3 и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судами ФИО3 и апелляционной инстанций по настоящему делу допущено не было.

Судами установлено и следует из материалов дела, что ФИО2 и ФИО1 являлись родителями ФИО7, проходившего военную службу по контракту в войсковой части 15650 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в должности водителя.

ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с приказом командования войсковой части ФИО7 совместно с другими военнослужащими осуществляли слив топлива из железнодорожной цистерны N через ПСГ-160 на базе автомобиля ЗИЛ-431410 в автоцисцерну-8, 7 на базе автомобиля КАМАЗ-5320. В указанное время из заливной горловины АЦ-8, 7 на базе автомобиля КАМАЗ-5320 выбило топливный рукав, в результате чего образовалась утечка топлива на работающий двигатель рядом стоящей ПСГ-160 на базе автомобиля ЗИЛ-431410, после чего произошло возгорание указанного топлива.

В результате пожара военнослужащий ФИО7 получил телесные повреждения: термический ожог пламенем П-Ш головы, шеи, туловища, наружных половых органов, конечностей около 100% поверхности тела, повлекшие ДД.ММ.ГГГГ его смерть.

Согласно проведенной в ходе расследования уголовного дела по данному факту экспертизы причина смерти ФИО7 находится в причинно-следственной связи с обстоятельствами получения вышеуказанных повреждений ДД.ММ.ГГГГ в результате пожара.

Экспертом сделан вывод о том, что ДД.ММ.ГГГГ не исполнены обязанности по приему автомобильного топлива из железнодорожной цистерны N следующими должностными лицами: временно исполняющий обязанности командира войсковой части 15650-12 подполковник ФИО8 в нарушение статьи 84 Руководства по обеспечению безопасности военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации не представил проект приказа о допуске рабочей группы к приему и раскачке горючего из железнодорожной цистерны; исполняющий обязанности заместителя командира войсковой части 15650-12 по тылу - начальника тыла капитан ФИО9 в нарушение требований статьи 320 Устава не определилпорядок выполнения работ; не назначил руководителей и исполнителей работ по приему бензина на территории склада ГСМ и участке железнодорожных путей, а также лиц, осуществляющих контроль за их выполнением; не обеспечил создание безопасных условий военной службы на каждом месте исполнения должностных, специальных обязанностей и снабжение военнослужащих положенными средствами индивидуальной защиты; не провел лично инструктаж и проверку знаний по изучению требований безопасности, в том числе по овладению личным составом (в том числе ФИО7), назначенных для производства работ по перекачке бензина из железнодорожной цистерны безопасным приемам и способам исполнения своих должностных и специальных обязанностей; не добился выполнения требований безопасности военной службы, самоустранился от контроля за их выполнением, не выявил нарушения требований безопасности и не приостановил проведение работ по сливу бензина из железнодорожной цистерны; в нарушение требований командира части от ДД.ММ.ГГГГ N не проверил прохождение личным составом, в том числе ФИО7, назначенных для производства работ по перекачке бензина медицинского осмотра (освидетельствования), специального обучения, а также знания по порядку проведения указанных работ и требований безопасности.

Кроме того, установлены нарушения Устава и нормативных документов временно исполняющим обязанности начальника службы горючего войсковой части 15650-12 прапорщиком ФИО10, исполняющим обязанности заведующего складом горючего войсковой части 15650-12 старшим прапорщиком ФИО13

Из выводов проведенной служебной проверки следует, что причиной происшествия стало халатное исполнение своих функциональных обязанностей при организации и проведении работ по раскачке автобензина, в том числе: временно исполняющим обязанности командиром подполковником ФИО8 (самоустранился от исполнения функциональных обязанностей, организационные и технические мероприятия, обеспечивающие безопасность и технические мероприятия, обеспечивающие безопасность выполнения работ по сливу автомобильного топлива, не провел, не назначил рабочую команду во главе со старшим, не организовал контроль за личным составом и не издал приказ о закреплении автомобилей за водительским составом); временно исполняющим обязанности заместителем командира по тылу капитаном ФИО9 (самоустранился от исполнения функциональных обязанностей, не организовал раскачку автомобильного топлива, перепоручив свои обязанности прапорщику ФИО13, не провел целевой инструктаж с личным составом, выделенным для данных работ, не обеспечил выполнение требований безопасности, не владел обстановкой, не осуществлял личный контроль, не закрепил за личным составом специальную технику службы ГСМ, незаконно дал указание командиру роты о направлении ФИО11 и ФИО7 на выполнение указанных работ).

Разрешая заявленные требования, суд ФИО3 инстанции, принимая во внимание установленные по делу обстоятельства, руководствуясь положениями статьи 3 Всеобщей декларации прав человека, статей 18, 41, 53, 59 Конституции Российской Федерации, статей 150, 1064, 1084, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 16, 27 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N76-ФЗ "О статусе военнослужащих", статей 81, 82 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента РФ от ДД.ММ.ГГГГ N, разъяснениями, содержащимися в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья", установив, что смерть ФИО7 наступила при исполнении им обязанностей военной службы, пришел к выводу, что на командовании войсковой части 15650-12, службу в которой проходил ФИО7, лежала обязанность по принятию мер по обеспечению защищенности военнослужащих от воздействия на них опасных факторов военной службы при исполнении ими своих обязанностей, а также надлежащей организации приема поступающего в войсковую часть топлива.

Суд ФИО3 инстанции указал, что в случившемся происшествии, кроме вины прапорщика ФИО13, осужденного приговором Саратовского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ, имела место вина командования войсковой части, выразившаяся в ненадлежащей организации технических мероприятий, обеспечивающих безопасность выполнения работ, а также допуска к работам ФИО7, который не был допущен к эксплуатации и техническому обслуживанию ПСГ-160 и не сдавал зачеты по правилам техники безопасности и пожарной безопасности.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд ФИО3 инстанции учел степень и характер физических и нравственных страданий истцов, выразившихся в переживаниях по поводу получения вреда здоровью сыном, в ощущении бессилия от невозможности помочь ему, последующей невосполнимой потерей родственника, а также учел взаимоотношения и родственные связи между истцами и погибшим.

При определении размера компенсации морального вреда судом также приняты во внимание обстоятельства получения телесных повреждений ФИО7, факт получения истцами страховой выплаты, а также требования разумности и справедливости.

Суд апелляционной инстанции согласился с такими выводами суда ФИО3 инстанции, отметив, что при определении размера компенсации морального вреда суд ФИО3 инстанции учел все фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, а также требования разумности и справедливости.

Судебная коллегия по гражданским делам ФИО3 кассационного суда общей юрисдикции находит, что состоявшиеся по делу судебные постановления приняты с соблюдением норм действующего законодательства.

Согласно статье 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии со статьей 59 Конституции Российской Федерации защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации несет военную службу в соответствии с федеральным законом (части 1 и 2).

Права, свободы, обязанности и ответственность военнослужащих, а также основы государственной политики в области правовой и социальной защиты военнослужащих, граждан Российской Федерации, уволенных с военной службы, и членов их семей определены Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (преамбула Закона).

Охрана здоровья военнослужащих обеспечивается созданием благоприятных условий военной службы, быта и системой мер по ограничению опасных факторов военной службы, проводимой командирами во взаимодействии с органами государственной власти. Забота о сохранении и об укреплении здоровья военнослужащих - обязанность командиров (часть 1 статьи 16 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N76-ФЗ "О статусе военнослужащих").

Командиры являются единоначальниками и отвечают в мирное и военное время за постоянную боевую и мобилизационную готовность, успешное выполнение боевых задач, боевую подготовку, воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы, состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества, материальное, техническое, финансовое, бытовое обеспечение и медицинское обслуживание (часть 2 статьи 27 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N76-ФЗ "О статусе военнослужащих" в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 203-ФЗ).

Аналогичные требования к обеспечению сохранения жизни и здоровья военнослужащих закреплены и в Уставе внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденном Указом Президента Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ год N. Требованиями названного Устава предусмотрено, что командир в развитие одного из основных принципов строительства Вооруженных Сил - единоначалия - наделен всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным, и на него возложена персональная ответственность перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения и каждого военнослужащего; командир вправе, исходя из всесторонней оценки обстановки, единолично принимать решения, отдавать в установленном порядке соответствующие приказы и обеспечивать их выполнение (статья 33); командир является единоначальником, в мирное и военное время отвечает за боевую подготовку, воспитание, воинскую дисциплину, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы (статья 75); командир обязан постоянно поддерживать воинскую дисциплину и высокое морально-психологическое состояние личного состава (статья 79); командир в целях обеспечения безопасности военной службы обязан в своей служебной деятельности отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих; руководствуясь положениями главы 7 настоящего Устава, принимать все возможные меры по обеспечению защищенности военнослужащих от воздействия на них опасных факторов военной службы при исполнении ими своих обязанностей, предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий), а также осуществлять мероприятия по предотвращению причинения вреда жизни, здоровью, имуществу местного населения и окружающей среде в ходе повседневной деятельности воинской части (подразделения) (статья 81).

Из изложенного следует, что забота о сохранении и об укреплении здоровья военнослужащих является обязанностью командиров. Командиры отвечают в мирное и военное время за воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы. Командир в целях обеспечения безопасности военной службы обязан в своей служебной деятельности отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных военнослужащих, принимать все возможные меры по предупреждению их гибели (смерти) и увечий (ранений, травм, контузий).

Суды правомерно пришли к выводу о том, что командование войсковой части, в которой проходил военную службу погибший ФИО7, не в полной мере выполнило свои обязанности по созданию благоприятных условий военной службы, заботе по сохранению и укреплению здоровья военнослужащих, допустив гибель военнослужащего.

Удовлетворяя требования о взыскании компенсации морального вреда, суд ФИО3 инстанции обоснованно сослался на положения статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Судами обоснованно применены положения статей 151, 150, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации и определен размер компенсации морального вреда с учетом характера и степени нравственных страданий истцов, требований разумности.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В Постановлении Европейского Суда по правам человека от ДД.ММ.ГГГГ по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Таким образом, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, судам при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Вопреки доводам кассационной жалобы судебная коллегия по гражданским делам ФИО3 кассационного суда полагает, что определение суда апелляционной инстанции о взыскании с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу истцов компенсации морального вреда в размере 600 000 рублей каждому не противоречит основным принципам Конвенции о защите прав человека и основных свобод от ДД.ММ.ГГГГ и Протоколов к ней, а также общей практике Европейского Суда по правам человека, поскольку с учетом установленных обстоятельств дела данный размер компенсации является достаточным, соразмерным и отвечающим признакам разумности и справедливости, способствует восстановлению нарушенных прав истцов, отвечает признакам справедливого вознаграждения потерпевшим за перенесенные страдания.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы по изложенным в ней доводам.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия ФИО3 кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Вольского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2 и ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий подпись

Судьи подписи

Копия верна:

Судья ФИО12