Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15 февраля 2022 г. по делу N 8Г-24861/2021[88-2472/2022-(88-24620/2021)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В.

судей Кожевниковой Л.П, Раужина Е.Н.

с участием прокурора Восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно - кассационного управления Главного гражданско - судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 22RS0011-02-2019-003987-98 (N2-150/2020) по иску С.В.Л. к акционерному обществу "Федеральная пассажирская компания", страховому публичному акционерному обществу "Ингосстрах" о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе открытого акционерного общества "Федеральная пассажирская компания" на решение Рубцовского городского суда Алтайского края от 12 августа 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 августа 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Коган А.Г, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

С.В.Л. обратилась в суд с иском к акционерному обществу "Федеральная пассажирская компания" (далее - АО "ФПК"), страховому публичному акционерному обществу "Ингосстрах" (далее- СПАО "Ингосстрах") о взыскании компенсации морального вреда.

В обосновании исковых требований указала, что 26 июля 2019 г. около 15 часов 56 минут местного времени при выходе на перрон станции Рубцовск из вагона N пассажирского поезда N сообщением " "адрес"" получила повреждение левой ноги, в связи с чем была госпитализирована в травматологическое отделение КГБУЗ "Городская больница N 1" г. Рубцовска с диагнозом " "данные изъяты"".

По данному факту Барнаульским следственным отделом на транспорте Западно-Сибирского следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации была проведена проверка, по результатам которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в котором указано, что объективных данных, свидетельствующих о совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 263 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее-УК РФ) и преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК, 263 УК Российской Федерации в ходе проверки получено не было, в возбуждении уголовного дела в отношении работников железной дороги отказано в связи с отсутствием в их действиях состава преступления. На момент указанных событий машинист и помощник машиниста состояли в трудовых отношениях с ОАО "РЖД" и управляли железнодорожным транспортом - источником повышенной опасности, собственником которого является ОАО "РЖД", проводники вагона пассажирского поезда состояли в трудовых отношениях с Западно-Сибирским филиалом АО "ФПК".

Истец полагает, что собственник источника повышенной опасности, должен компенсировать моральный вред, поскольку между ОАО "РЖД" и СПАО "Ингосстрах" имеется договор по добровольному страхованию гражданской ответственности, то она считает, что СПАО "Ингосстрах" также является ответчиком по делу.

Просила суд взыскать с надлежащего ответчика компенсацию морального вреда в сумме 500 000 руб.

Решением Рубцовского городского суда Алтайского края от 12 августа 2020 г. исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с АО "Федеральная пассажирская компания" в пользу С.В.Л. компенсацию морального вреда в размере 70 000 руб, в остальной части в удовлетворении исковых требований С.В.Л. к АО "Федеральная пассажирская компания", а также в удовлетворении иска к СПАО "Ингосстрах" суд отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 марта 2021 г. решение Рубцовского городского суда Алтайского края от 12 августа 2020 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ОАО "ФПК" ставит вопрос об отмене судебных актов, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права, указывая на неверную оценку судом представленных доказательств, на грубую неосторожность истца.

В судебное заседание суда кассационной инстанции истец, представитель третьего лица, не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст.379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы ответчика.

Как установлено судами и следует из материалов гражданского дела, постановлением следователя Барнаульского следственного отдела на транспорте Западно-Сибирского следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации от 4 сентября 2019 г, вынесенного по материалам проверки N N, установлено, что 26 июля 2019 г. истец при выходе из вагона N пассажирского поезда N сообщением "адрес" получила "данные изъяты".

Управление локомотивом осуществляла бригада в составе машиниста В.Е.В. и помощника машиниста К.Е.С, которые состояли в трудовых отношениях с ОАО "РЖД".

Проводниками вагона N являлись Н.Е.Е. и З.В.В,, состоявшие в трудовых отношениях с АО "ФПК", являющимся собственником пассажирских вагонов, с использованием которых осуществляется перевозка пассажиров.

Указанным постановлением следователя отказано в возбуждении уголовного дела о совершении преступления предусмотренного ч. 1 ст. 263 УК РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного транспорта, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью) в отношении В.Е.В. и К.Е.С, а также преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей) в отношении Н.Е.Е. и З.В.В, При этом следователь исходил из отсутствия факта нарушения локомотивной бригадой правил безопасности движения, а также учел, что поскольку С.В.Л. не была пассажиром поезда, услуги по договору перевозки ей не оказывались. В постановлении отмечено, что травма получена С.В.Л. в связи с неосторожными действиями самой потерпевшей.

Факт причинения здоровью С.В.Л. вреда, а также характер и тяжесть полученных ею повреждений подтверждается заключением экспертов КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" N от 10 июня 2020 г, согласно которому в результате прыжка с подножки железнодорожного вагона С.В.Л. получила "данные изъяты", причинивший средней тяжести вред здоровью.

Судом установлено, что указанный вред здоровью истицы был причинен при следующих обстоятельствах.

С.В.Л. вошла в вагон в качестве провожающей вместе со своей дочерью С.Р.Э. и внучкой, являвшимися пассажирами, и некоторое время находилась вместе с дочерью, разговаривая с нею. При этом ни истец, ни ее дочь не слышали предупреждений об отправлении поезда, не видели проходящих по вагону проводников, предупреждавших о необходимости покинуть вагон. Находившийся на соседнем месте пассажир П.А.С, допрошенный в качестве свидетеля, пояснил, что также не слышал предупреждений об отправлении; после начала движения поезда С.В.Л. поспешила на выход, он слышал разговор между нею и проводниками на повышенных тонах. Допрошенная следователем свидетель Б.Н.В. также поясняла, что услышала женский крик, когда поезд начал движение, эти пояснения отражены в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.

Истец как в объяснениях от 26 июля 2019 г. непосредственно после происшествия, так и в дальнейшем последовательно поясняла, что выбежала в тамбур после того, как поезд тронулся; проводники находились в тамбуре, не хотели ее выпускать, сообщая, что высадка запрещена, однако открыли ей дверь и не препятствовали тому, чтобы она самостоятельно выпрыгнула из вагона. Факт выхода из вагона, начавшего движение поезда, подтверждается также первоначальными пояснениями С.Р.Э. от 26 июля 2019 г, имеющимися в материале проверки N. В объяснениях от 30 августа 2019 г. С.Р.Э. указывала, что не уверена, тронулся ли поезд на момент выхода истца из вагона или нет.

Проводники З.В.В, и Н.Е.Е. поясняли, что после подачи сигнала машинистом к отправлению (сигнал подается за 30 секунд до отправления поезда - длинный гудок), они находились в тамбуре вагона, откидная площадка, закрывающая ступени на входе в вагон, была опущена и проводник З.В.В, закрывала дверь в вагон. В это момент в тамбур выбежала С.В.Л. и начала требовать открыть дверь, так как она провожающая и ей нужно выйти из поезда. Проводники сделать это отказались, поэтому С.В.Л. оттолкнула З.В.В, и самовольно выпрыгнула из поезда. В пояснениях проводниках указано, что "насколько они помнят" в этот момент поезд еще не тронулся. Никто из вагона N вслед за С.Р.Э. не выходил, помощи ей не оказывал, поезд не останавливаясь проследовал до следующей станции. Помощь истице была оказана людьми, находившимися на станции, в том числе осмотрщиком путей Н.Д.В, который следователю пояснял, что вызвал скорую помощь.

Частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что совокупностью представленных доказательств подтверждается факт выпрыгивания С.В.Л. из поезда при начале его движения. Представленными ответчиком доказательствами это обстоятельство не опровергнуто. Пояснения свидетелей, не являющихся участниками и очевидцами указанных событий, являются косвенными, не опровергают данный вывод. При этом вина работников АО "ФПК" состоит в том, что они допустили выпрыгивание истца из вагона при начале движения (в момент отправления) поезда, тогда как обязанности проводников предусматривают принятие мер, исключающих такое событие. Суд первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда учел положения ст.1083 ГК РФ, указав на грубую неосторожность самой потерпевшей.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно указав, что В соответствии с разделом 4 "Общие требования к готовности вагона для посадки/высадки пассажиров" Стандарта СТО РЖД 1.04.001-2007 "Обслуживание пассажиров проводниками вагонов формирования Федеральной пассажирской дирекции. Требования к качеству обслуживания", утвержденного распоряжением ОАО "РЖД" от 5 сентября 2007 г. N 1691р, с Инструкцией проводника пассажирского вагона, утвержденной распоряжением генерального директора АО "ФПК" от 27 апреля 2015 г. N 515р, проводники поезда обязаны были при отправлении поезда закрыть боковые двери рабочего тамбура, что исключало бы возможность выхода истца из вагона, а при возникновении опасности - остановить поезд стоп-краном. Эти действия проводниками не были предприняты, следствием чего явилось получение истцом телесных повреждений.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом первой и апелляционной инстанций, вопреки доводам кассационной инстанции, нормы материального права применены правильно.

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК) вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2 ст. 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

В соответствии с п. 1 ст. 150, ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

В соответствии со ст. 1079 ГК юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Как указано в абз. 4 п. 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010г. N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" надлежит учитывать, что вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств. В противном случае вред возмещается на общих основаниях (например, когда пассажир, открывая дверцу стоящего автомобиля, причиняет телесные повреждения проходящему мимо гражданину).

Как правильно отмечено судами, необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Следовательно доказательства отсутствия вины должен представить ответчик, а потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Установив вину работников АО "ФПК" в причинении вреда здоровью истца, применив указанные нормы материального права, суды пришли к правильному выводу о частичном удовлетворении исковых требований.

При этом оснований для привлечения к ответственности владельца источника повышенной опасности судами правильно не установлено, поскольку причиной причинения вреда явилось ненадлежащее выполнение проводниками своих должностных обязанностей и действия истца0, спрыгнувшей из вагона на перрон, а не проявление вредоносных свойств источника повышенной опасности.

Доводы кассационной жалобы о том, что вред был причинен истцу вследствие ее собственной грубой неосторожности, не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который правильно учел положения п. 2 ст. 1083 ГК, разъяснений, данных в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинении вреда жизни или здоровью гражданина", указав, что соответствующие действия были предприняты истцом с целью покинуть поезд. С.В.Л. поясняла, что поезд двигался медленно и она рассчитывала благополучно спрыгнуть из вагона, поскольку не хотела оставаться в нем, не будучи пассажиром. Таким образом субъективная сторона поступка истца характеризуется грубой неосторожностью, что было учтено судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда в соответствии с п. 2 ст. 1083 ГК. Однако, указанное обстоятельство не является основанием для отказа в иске полностью.

Доводы кассатора о несогласии с оценкой представленных доказательств также не влекут отмену обжалуемых судебных актов, так как в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Доводы кассатора о логической ошибке судов в части рассуждений о действиях сторон спора в 30 секунд после гудка перед отправлением поезда, также не являются основанием для удовлетворения кассационной жалобы, поскольку основаны на предположениях о том, при каких обстоятельствах истец выпрыгнула из вагона, не опровергают выводов судов о вине сотрудников ответчика.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции отмечает, что судом апелляционной инстанции дана мотивированная оценка показаниям свидетелей в совокупности со всеми представленными доказательствами, при этом выводы суда о том, почему он принимает одни доказательства и отклоняет другие, подробно мотивированы.

В соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что каких-либо доводов, свидетельствующих о допущенных по делу нарушениях норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, и оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений кассационная жалоба не содержит, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Рубцовского городского суда Алтайского края от 12 августа 2020 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 августа 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя ОАО "ФПК" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи