Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 12 января 2022 г. по делу N 33-101/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Карачаево Черкесской Республики в составе:

председательствующего Байрамуковой И.Х, судей Кагиева Р.Б, Езаовой М.Б, при секретаре судебного заседания Урусове Р.А, рассмотрела в открытом судебном заседании по гражданское дело N2-128/2021, УИД 09RS0010-01-2017-001124-62, по исковому заявлению Коркмазова А.А. к Коркмазовой Л.А, Ижаевой м.а, Коркмазову Р.А, Семеновой Ф.А. о признании недействительным договора дарения жилого дома и земельного участка, прекращении зарегистрированного права на жилой дом и земельный участок, аннулировании записи о государственной регистрации права на жилой дом и земельный участок, включении жилого дома и земельного участка в наследственную массу, признании права собственности в порядке наследования на жилой дом и земельный участок, по апелляционным жалобам истца Коркмазова А.А. и ответчика Коркмазовой Л.А. на решение Прикубанского районного суда Карачаево Черкесской Республики от 22 января 2021 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики Байрамуковой И.Х, объяснения истца Коркмазова А.А,, ответчика - Коркмазовой Л.А. и ее представителя Болатчиева К-А.Х, ответчиков Ижаевой М.А, Коркмазова Р.А, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Коркмазов А.А. обратился в суд с исковым заявлением к Коркмазовой Л.А, Ижаевой М.А, Коркмазову Р.А, Семеновой Ф.А. о признании недействительным договора дарения жилого дома и земельного участка, прекращении зарегистрированного права на жилой дом и земельный участок, аннулировании записи о государственной регистрации права на жилой дом и земельный участок, включении жилого дома и земельного участка в наследственную массу, признании права собственности в порядке наследования на жилой дом и земельный участок. В обоснование иска Коркмазов А.А. указал, что его отцу Л. при жизни принадлежало домовладение, расположенное по адресу: "адрес". В указанном домовладении истец проживал с отцом и со своей женой и детьми. 12 мая 2016 года его отец Л. умер. После его смерти истец продолжал проживать в указанном домовладении, оплачивал коммунальные услуги, владел и пользовался этим домовладением. В июле 2017 года истец узнал, что собственником указанного домовладения является его сестра - ответчик Коркмазова Л.А. на основании договора дарения от 14 ноября 2014 года, заключённого между их отцом Л. и Коркмазовой Л.А. Считает, что договор дарения от 14 ноября 2014 года, в соответствии с которым домовладение, расположенное по адресу: "адрес" подарено отцом Л. своей дочери Коркмазовой Л.А. является ничтожной сделкой, поскольку подписи Л. в договоре совершены не им, а другим лицом. Так как договор дарения подписан не Л, то данная сделка нарушает требования закона, а кроме того, отсутствует волеизъявление дарителя на заключение договора дарения. Также указывает, что он принял наследство после смерти своего отца Коркмазова A.M. и является наследником первой очереди. В состав наследственного имущества должны входить жилой дом и земельный участок, расположенные по вышеуказанному адресу. В связи с чем истец, уточнив свои требования в порядке, предусмотренном ст.39 ГПК РФ, просил суд:

- признать недействительным договор дарения домовладения, состоящего из жилого дома, площадью 122, 6 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:791 и земельного участка площадью 1500 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенных по адресу: "адрес";

- прекратить зарегистрированное право собственности Коркмазовой Л.А. на жилой дом, площадью 122, 6 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:791, расположенный по адресу: "адрес";

- прекратить зарегистрированное право собственности Коркмазовой Л.А. на земельный участок, площадью 1500 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенный по адресу: "адрес";

- аннулировать запись о государственной регистрации права N... от "дата" на жилой дом, площадью 122, 6 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:791, расположенный по адресу: "адрес";

- аннулировать запись о государственной регистрации права N... от "дата" на земельный участок, площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенный по адресу: "адрес" "адрес";

- включить в состав наследственного имущества после смерти Л. домовладение, состоящее из жилого дома, площадью 122, 6 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:791 и земельного участка, площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенных по адресу: "адрес";

- признать за Л. в порядке наследования право собственности на жилой дом, площадью 122, 6 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:791, расположенный по адресу: "адрес";

- признать за Л. в порядке наследования право собственности на земельный участок, площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенный по адресу: "адрес".

Решением Прикубанского районного суда КЧР от 13 августа 2019 года исковые требования Коркмазова А.А. к Коркмазовой Л.А, Ижаевой М.А, Коркмазову Р.А, Семеновой Ф.А. были удовлетворены частично.

Судом постановлено признать недействительным договор дарения домовладения, состоящего из жилого дома, площадью 122, 6 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:791 и земельного участка площадью 1500 кв.м с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенных по адресу: "адрес"; прекратить зарегистрированное право собственности Коркмазовой Л.А. на указанные жилой дом и земельный участок; аннулировать записи о государственной регистрации права Коркмазовой Л.А. на жилой дом и земельный участок; включить указанные жилой дом и земельный участок в состав наследственного имущества после смерти Л.; признать за Л. в порядке наследования право на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом и на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 02 июля 2020 года решение Прикубанского районного суда от 13 августа 2019 года оставлено без изменения, а апелляционная жалоба ответчика Коркмазовой Л.А. - без удовлетворения.

Определением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 13 октября 2020 года указанное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда КЧР от 02 июля 2020 года и решение Прикубанского районного суда КЧР от 13 августа 2019 года были отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела в судебном заседании суда первой инстанции от 22 января 2021 года истец Коркмазов А.А. и его представители поддержали исковые требования по основаниям, изложенным в исковом заявлении, просили их удовлетворить. При этом, Коркмазов А.А. пояснил, что об исполнении договора дарения ему стало известно в 2017 году, он полагает, что его отец не подписывал договор дарения, отсутствовало его волеизъявление на дарение домовладения Коркмазовой Л.А.

Ответчики Коркмазова Л.А, Ижаева М.А, Коркмазов Р.А, Семенова Ф.А. просили в удовлетворении исковых требований Коркмазова А.А. отказать в полном объеме, в том числе - ввиду пропуска истцом срока исковой давности, о чём суду представлено письменное ходатайство о применении срока исковой давности к заявленным истцом требованиям.

Представители третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора - Управления Росреестра по Карачаево-Черкесской Республике, администрации Дружбинского сельского поселения Прикубанского муниципального района Карачаево-Черкесской Республики, филиала ФГБУ "ФКП Росреестра" по Карачаево-Черкесской Республике, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора - нотариус Прикубанского нотариального округа Карачаево-Черкесской Республики Каппушева З.Н, нотариус Прикубанского нотариального округа Карачаево-Черкесской Республики Урусова Д.Д, извещенные о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явились, об отложении судебного разбирательства не просили.

Дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц.

Решением Прикубанского районного суда КЧР от 22 января 2021 года исковые требования Коркмазова А.А. удовлетворены частично. Суд постановил:

- признать недействительным договор дарения домовладения, состоящего из жилого дома, площадью 122, 6 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:791 и земельного участка площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенных по адресу: "адрес";

- прекратить зарегистрированное право собственности Коркмазовой Л.А. на жилой дом площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791 и земельный участок площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес";

- аннулировать записи о государственной регистрации права N... от "дата" на жилой дом площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и N... от "дата" на земельный участок площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес";

- включить в состав наследственного имущества после смерти Л. домовладение, состоящее из жилого дома, площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и земельного участка площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенных по адресу: "адрес";

- признать за Л. в порядке наследования право на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и земельный участок площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес".

Суд также взыскал с ответчиков Коркмазовой Л.А, Ижаевой М.А, Коркмазова Р.А, Семеновой Ф.А. в пользу Коркмазова А.А. судебные расходы по уплате государственной пошлины в размере 600 рублей в долевом порядке - по 150 рублей с каждого.

Взыскал с Коркмазова А.А. в бюджет Прикубанского муниципального района КЧР государственную пошлину в размере 9 945 рублей 59 копеек.

Взыскал с Коркмазовой Л.А, Ижаевой М.А, Коркмазова Р.А, Семеновой Ф.А. в пользу Коркмазова А.А. государственную пошлину в размере 5122 рубля 79 копеек в долевом порядке по 1280 рублей 70 копеек - с каждого.

Также судом указано, что вступившее в законную силу решение суда является основанием для погашения записи о праве собственности Коркмазовой Л.А. в ЕГРН на жилой дом площадью 122, 6 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:791 и земельный участок площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес" и внесения записи в ЕГРН о праве Коркмазова А.А. на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и земельный участок, площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес" "адрес".

На данное решение ответчик Коркмазова Л.А. подала апелляционную жалобу, в которой она полагает решение суда незаконным, необоснованным, принятым с нарушением норм материального и процессуального права. Указывает, что в своем решении от 22 января 2021 года Прикубанский районный суд КЧР не принял во внимание указания, обозначенные в определении Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 13.10.2020 года, необоснованно признал недействительным договор дарения от 14 ноября 2014 года и удовлетворил остальные исковые требования.

Истец Коркмазов А.А. также подал апелляционную жалобу, в которой просит изменить решение суда в части признания за Коркмазовым А.А. в порядке наследования права на 1/3 долю наследственного имущества, признав за ним право на наследственное имущество в размере 1/2 доли, исключив из числа наследников ответчика Коркмазову Л.А. В обоснование жалобы истец указал, что Коркмазова Л.А. совершила противоправные действия, направленные против воли наследодателя и не может быть наследницей 1/3 наследственного имущества, поскольку из решения суда следует, и это подтверждено бесспорными доказательствами, что рукописная запись " Л." в расписке на получение документов о государственной регистрации от 17 ноября 2014 года выполнены не его отцом, а Коркмазовой Л.А. Полагает, что своими действиями ответчик Коркмазова Л.А. пыталась способствовать увеличению причитавшейся ей доли в наследстве посредством участия в оформлении договора дарения всего наследственного имущества в свою пользу.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу истца Коркмазова А.А. ответчики Ижаева М.А, Коркмазов Р.А, Семенова Ф.А. просят отказать в удовлетворении апелляционной жалобы истца, решение суда отменить как незаконное и необоснованное.

Истец Коркмазов А.А. в своих письменных возражениях на апелляционную жалобу ответчика Коркмазовой Л.А. просит в удовлетворении её апелляционной жалобы отказать, а решение суда первой инстанции от 22 января 2021 года оставить без изменения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда КЧР от 04 июня 2021 года решение Прикубанского районного суда КЧР от 22 января 2021 года оставлено без изменения, а апелляционные жалобы истца Коркмазова А.А. и ответчика Коркмазовой Л.А. - без удовлетворения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 13 октября 2021 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда КЧР от 04 июня 2021 года отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела в судебном заседании суда апелляционной инстанции 12 января 2021 года ответчик Коркмазова Л.А. и её представитель Болатчиев К-А.Х, ответчики Ижаева М.А, Коркмазов Р.А, просили апелляционную жалобу ответчика Коркмазовой Л.А. удовлетворить по доводам, изложенным в ней, а решение суда первой инстанции отменить, приняв по делу новое решение, которым отказать в удовлетворении исковых требований Коркмазова А.А. В удовлетворении апелляционной жалобы истца Коркмазова А.А. просили отказать.

Истец Коркмазов А.А. просил его апелляционную жалобу удовлетворить, а в удовлетворении апелляционной жалобы ответчика Коркмазовой Л.А. отказать.

Остальные участвующие в деле лица, будучи извещенными о месте и времени судебного разбирательства надлежащим образом, в суд не явились, о причинах неявки суд не уведомили, об отложении судебного разбирательства не ходатайствовали.

Судебная коллегия, учитывая, что все участвующие в деле лица были извещены о месте и времени судебного разбирательства надлежащим образом, находит возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц на основании норм ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации(далее - ГПК РФ).

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, выслушав участвующих в деле лиц, судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая дело по существу, и удовлетворяя заявленные Л. исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемый истцом договор дарения от 14 ноября 2014 года является недействительной сделкой, поскольку даритель Л. договор не подписывал, отсутствовало волеизъявление Л. на заключение договора дарения. К такому выводу суд пришел на основании заключения первичной судебной почерковедческой экспертизы, согласно которой подпись от имени Л. в договоре дарения от 14 ноября 2014 года и подпись от имени Л. в расписке в получении документов на государственную регистрацию от 17 ноября 2014 года выполнены не Л, а другим лицом, и заключения повторной судебной почерковедческой экспертизы, согласно которой установить кем, Л. или другим лицом, выполнена рукописная запись " Л.", расположенная в строке "даритель" договора дарения от 14 ноября 2014 года не представилось возможным из-за недостаточного количества представленного сравнительного материала за период времени, наиболее приближенный к дате составления исследуемого документа, а подпись от имени Л. в расписке в получении документов на государственную регистрацию от 17 ноября 2014 года выполнена не Л, а другим лицом. При этом, суд первой инстанции сослался на то, что каких-либо доказательств, опровергающих выводы первоначальной экспертизы, стороной ответчика не представлено, а заключение повторной судебной экспертизы, выводы, изложенные в заключении первоначальной экспертизы не опровергают.

Также суд первой инстанции пришел к выводу о том, что срок исковой давности для оспаривания ничтожной сделки, установленный ст.181 ГК РФ, истцом не пропущен, т.к. при жизни Л. не знал и не мог знать о начале исполнения договора дарения, истцу о заключении договора дарения стало известно не раньше 27 декабря 2016 года, в связи с чем началом течения срока исковой давности по вышеуказанным исковым требованиям о недействительности сделки и применении последствий недействительности ничтожной сделки является 27 декабря 2016 года. Доказательств того, что истцу Коркмазову А.А. было известно об исполнении договора дарения ранее 27 декабря 2016 года, суду не представлено. Исковое заявление о признании недействительным договора дарения подано в суд 6 декабря 2017 года, исковые требования о прекращении зарегистрированного права Коркмазовой Л.А. заявлены в судебном заседании 27 марта 2019 года, то есть в пределах срока исковой давности, предусмотренного ст. 181 ГК РФ.

С указанными выводами согласился суд апелляционной инстанции, не усмотрев оснований для переоценки представленных доказательств, в том числе - в отношении начала течения срока исковой давности.

Суд кассационной инстанции посчитал выводы судов первой и апелляционной инстанции, в том числе о том, что срок исковой давности не пропущен, неправильными, не соответствующими фактическим обстоятельствам, сделанными с нарушением норм материального и процессуального права, указав при этом, что суды неправильно применили нормы п.1 и п.2 ст.181 ГК РФ, неправильно определили начало течения срока исковой давности по требованию о признании недействительной ничтожной сделки (а именно когда началось исполнение данной сделки), не разрешили вопрос когда наследодатель Л, как сторона договора дарения, узнал или должен был узнать о совершенной сделке.

В соответствии с ч. 4 ст. 390 ГПК РФ, указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело.

Рассматривая дело в настоящем судебном заседании, судебная коллегия, исследовав обстоятельства дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и возражениях на них, находит решение суда первой инстанции подлежащим отмене в связи с нарушением судом первой инстанции норм материального и процессуального права, неправильным определением обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствием выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.

Так, согласно ст.195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Из разъяснений, содержащихся в пунктах 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003г. N 23 "О судебном решении" следует, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Решение Прикубанского районного суда КЧР от 22 января 2021 года указанным требованиям не отвечает.

Судом установлено, подтверждается материалами дела и не оспаривалось участвующими в деле лицами, что истец Коркмазов А.А. и ответчики Коркмазова Л.А, Ижаева М.А, Коркмазов Р.А, Семенова Ф.А. являются детьми Л.

При жизни Коркмазову A.M. на праве собственности принадлежали: жилой дом общей площадью 122, 6 кв.м и земельный участок площадью 1500 кв.м, расположенные по адресу: "адрес".

14 ноября 2014 года между Л. (дарителем) и Коркмазовой Л.А. (одаряемой), был заключен договор дарения указанного жилого дома и земельного участка (т.1 л.д.52).

Согласно договору дарения от 14 ноября 2014 года, Л. подарил, а Коркмазова Л.А. приняла в дар недвижимое имущество: жилой дом, общей площадью 122, 6 кв.м. и земельный участок мерою 1500 кв.м. с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес"(т.1 л.д.52).

Право собственности Коркмазовой Л.А. на вышеуказанное имущество на основании договора дарения было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ними 1 декабря 2014 года: на жилой дом - под N.., на земельный участок - под N...

12 мая 2016 года Л. умер(т.2 л.д.138).

Согласно наследственному делу, открытому нотариусом после смерти Л, с заявлением о принятии его наследства где бы оно не находилось и в чем бы оно ни заключалось, в т.ч. на земельный пай в "данные изъяты"", обратился 03 августа 2016 года его сын Коркмазов А.А.(истец), остальные наследники - Коркмазова Л.А, Ижаева М.А, Коркмазов Р.А, Семенова Ф.А. подали 27.12.2016 года нотариусу Прикубанского нотариального округа заявления об отказе от причитающейся доли в наследстве после смерти их отца (т.2 л.д.138-158).

27 декабря 2016 года Коркмазов А.А. подал нотариусу заявление о выдаче свидетельства о праве на наследство на земельный пай в "данные изъяты"", которое ему было выдано в тот же день за реестровым номером 2-1149(т.2 л.д.156).

Обращаясь с иском в суд Коркмазов А.А. оспаривал договор дарения от 14 ноября 2014 года, полагая, что отец не мог подарить домовладение дочери - Коркмазовой Л.А, поскольку у него с отцом были доверительные отношения, подпись на договоре отцу не принадлежит, в связи с чем, также просил прекратить зарегистрированное право собственности Коркмазовой Л.А. на жилой дом и земельный участок, аннулировать запись о регистрации права собственности Коркмазовой Л.А. на указанное имущество, включить спорное домовладение в состав наследственной массы и признать за ним право собственности на жилой дом и земельный участок.

Между тем, согласно ч. 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации(далее - ГК РФ) собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.

Статьей 153 ГК РФ(здесь и далее - в редакции, действовавшей на момент возникновения рассматриваемых правоотношений) предусмотрено, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с ч.3 ст.154 ГК РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон.

Согласно ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В соответствии со ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашения.

Согласно пункту 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности, сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с положениями п.2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно пункту 6 ст. 3 Федерального закона от 7 мая 2013 года N 100 ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей ГК РФ", которые устанавливают, что нормы ГК РФ (в редакции настоящего Федерального закона) об основаниях и о последствиях недействительности сделок (ст.ст.166 176, 178 181) применяются к сделкам, совершенным после дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

Согласно п. 69 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ" положения ГК РФ об основаниях и последствиях недействительности сделок в редакции Закона N 100-ФЗ применяются к сделкам, совершенным после дня вступления его в силу, то есть после 01.09.2013 (пункт 6 статьи 3 Закона N 100-ФЗ).

Истец Коркмазов А.А, заявляя требования о признании договора дарения от 14.11.2014 года недействительным, ссылался на то, что даритель Л. данный договор не подписывал, в связи с чем отсутствовало волеизъявление Л. на заключение договора дарения.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Для проверки указанных доводов истца по его ходатайству была назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам Некоммерческого партнерства центр правовой помощи и независимых экспертиз "Надежда" ("адрес").

Согласно заключению указанной судебной экспертизы за N 042 Э/18 от 12 ноября 2018 года, проведенной экспертом Э, подпись от имени Л. и расшифровка подписи - рукописная запись " Л." в договоре дарения от 14 ноября 2014 года, заключенном от имени Л. (даритель) и от имени Коркмазвой Л.И. (одаряемая) выполнены не Л, а другим лицом; подпись от имени Л. и расшифровка подписи - рукописная запись " Л.." в расписке в получении документов на государственную регистрацию от 17 ноября 2014 года выполнены не Л, а другим лицом; подпись от имени Л. и расшифровка подписи - рукописная запись " Л.." в расписке в получении документов на государственную регистрацию от 17 ноября 2014 года выполнены Коркмазовой Л.А..

В связи с возникшими сомнениями в правильности и обоснованности вышеуказанного заключения экспертизы вследствие неполноты и недостаточного объёма представленных на экспертизу свободных образцов почерка и подписи Л., определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда КЧР от 11 декабря 2019 года по ходатайству ответчика Коркмазовой Л.А. была назначена повторная судебная почерковедческая экспертиза(с предоставлением дополнительных материалов со свободными образцами почерка и подписи Л..), производство которой было поручено ФБУ Южный региональный центр судебной экспертизы Минюста РФ ("адрес"). При этом, истец Коркмазов А.А. не возражал против назначения повторной экспертизы, представил свои вопросы на экспертизу и просил назначить её производство в вышеуказанном экспертном учреждении.

Согласно заключению повторной судебной почерковедческой экспертизы за N20/04-2 от 13.05.2020 года, проведенной ФБУ Южный региональный центр судебной экспертизы Минюста РФ ("адрес") установить кем, Л. или другим лицом, выполнены подпись и рукописная запись " Л.", расположенные в строке "даритель" договора дарения от 14.11.2014 года не представилось возможным поскольку при сравнении исследуемых подписи и рукописной записи с подписями и почерком Л, установлены отдельные совпадения и различия признаков, однако, объем и значимость их недостаточны для какого-либо определенного (категоричного или вероятного) положительного или отрицательного вывода. Выявить идентификационные признаки в большем объеме, а также оценить их устойчивость и вариационность не удалось из-за недостаточного количества представленного сравнительного материала за период времени, наиболее приближенный к дате составления исследуемого документа; рукописная запись " Л.", расположенная в расписке в получении документов на государственную регистрацию, а также подпись от имени Л, расположенная в данной расписке от 17.11.2014г. в делах правоустанавливающих документов N.., выполнены не Л, а другим лицом.

Оценивая заключения проведённых по делу почерковедческих экспертиз судебная коллегия находит, что заключение судебной экспертизы за N 042 Э/18 от 12 ноября 2018 года, проведённой экспертом Некоммерческого партнерства центр правовой помощи и независимых экспертиз "Надежда" действительно вызывает сомнения в его правильности и обоснованности, поскольку эксперт свои выводы основал на исследовании очень небольшом количестве свободных образцов почерка(всего 4 документа), причём лишь один из указанных документов с образцом почерка и подписи, составленный 23.10.2011года(акт регистрации водомера СГВ), и один документ с образцом подписи(квитанция от 23.11.2011г.) были относительно приближены к дате составления исследуемого договора дарения(14.11.2014г.), остальные документы относятся к значительно отдаленному периоду времени(1990г, 1998г, 2008г.).

При этом, из экспертного заключения видно, что эксперт при проведении исследования руководствовался устаревшей методической литературой, в частности - "Судебно-почерковедческая экспертиза малообъемных почерковых объектов: методика исследования подписей: метод.пособие для экспертов. Москва. 1997"; Судебно-почерковедческая экспертиза. Общая часть(Методические основы судебно-почерковедческой экспертизы) под ред. В.Ф.Орловой. Вып. 11, М. 1989.

Между тем, в настоящее время основными методическими пособиями для эксперта-почерковеда при проведении экспертизы подписей и почерка, отвечающими современному состоянию науки являются "Судебно-почерковедческая экспертиза: Общая часть. Теоретические и методические основы"(под ред. В.Ф.Орловой).М, Наука, 2006", "Судебно-почерковедческая экспертиза. Особенная часть. Исследование малообъемных почерковых объектов. Москва. 2011".

Кроме того, в соответствии с подп. 16 п. 3 ст. 1, ч.1 ст.9 Федерального закона от 26 июня 2008 г. N 102-ФЗ "Об обеспечении единства измерений" (далее - Закон об обеспечении единства измерений) сфера государственного регулирования обеспечения единства измерений распространяется на измерения при выполнении поручений суда, органов прокуратуры, государственных органов исполнительной власти, в сфере государственного регулирования обеспечения единства измерений к применению допускаются средства измерений утвержденного типа, прошедшие поверку в соответствии с положениями названного Федерального закона, а также обеспечивающие соблюдение установленных законодательством Российской Федерации об обеспечении единства измерений обязательных требований, включая обязательные метрологические требования к измерениям, обязательные метрологические и технические требования к средствам измерений, и установленных законодательством Российской Федерации о техническом регулировании обязательных требований. В состав обязательных требований к средствам измерений в необходимых случаях включаются также требования к их составным частям, программному обеспечению и условиям эксплуатации средств измерений. При применении средств измерений должны соблюдаться обязательные требования к условиям их эксплуатации.

Средства измерений, предназначенные для применения в сфере государственного регулирования обеспечения единства измерений, до ввода в эксплуатацию, а также после ремонта подлежат первичной поверке, а в процессе эксплуатации - периодической поверке (часть 1 статьи 13 Закон об обеспечении единства измерений).

При проведении экспертизы Некоммерческим партнерством центр правовой помощи и независимых экспертиз "Надежда" использовалось специальное оборудование и приборы, включая средства измерения(т.2 л.д.32), однако заключение экспертизы за N 042 Э/18 от 12 ноября 2018 года не содержит сведений о выполнении исследования на поверенном оборудовании, что судом первой инстанции оставлено без внимания.

При таких обстоятельствах заключение экспертизы за N 042 Э/18 от 12 ноября 2018 года, по мнению судебной коллегии, действительно вызывает сомнения в его правильности и обоснованности, и не может расцениваться в качестве достоверного доказательства, подтверждающего либо опровергающего юридически значимые обстоятельства по делу, а выводы суда первой инстанции относительно данного заключения судебной экспертизы и его оценка являются необоснованными и не соответствующими фактическим обстоятельствам.

Проанализировав содержание вышеназванного заключения повторной судебной почерковедческой экспертизы за N20/04-2 от 13.05.2020 года, проведенной экспертами ФБУ Южный региональный центр судебной экспертизы Минюста РФ Ж. и Д, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что оно соответствует требованиям ст.86 ГПК РФ, Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", содержит подробное описание проведенных исследований, анализ имеющихся данных, в результате которых эксперты пришли к единогласному и однозначному выводу о невозможности установить кем, Л. или другим лицом, выполнены подпись и рукописная запись " Л.", расположенные в строке "даритель" договора дарения от 14.11.2014 года ввиду недостаточности количества представленного сравнительного материала за период времени, наиболее приближенный к дате составления исследуемого документа.

Судебная коллегия отмечает, что повторная экспертиза(в отличие от первоначальной) была проведена двумя экспертами одной специальности, каждый из которых проводил исследования в полном объеме, после чего эксперты совместно проанализировали полученные результаты и пришли к вышеизложенному общему мнению. Эксперты Ж. и Д. имеют необходимые для производства подобного рода экспертиз полномочия, обладают специальными познаниями в исследуемой области, имеют соответствующее образование, квалификацию, специальность, достаточный стаж экспертной деятельности, причем эксперт Д. имеет стаж экспертной деятельности почти 40 лет. Кроме того, указанные эксперты(в отличие от эксперта, проводившего первоначальную экспертизу) как работники государственного судебно-экспертного учреждения, прошли аттестацию на право самостоятельного производства судебных экспертиз в соответствующей экспертно-квалификационной комиссии, а уровень их квалификации пересматривается указанной комиссией каждые пять лет.

Вопреки выводам суда первой инстанции эксперт при производстве почерковедческой экспертизы должен располагать достаточным количеством образцов подписи, почерка спорного лица для проведения экспертизы и сравнения с исследуемым образцом, недостаточность образцов для сравнения приводит к сомнительности выводов эксперта, в связи с чем заключение экспертизы за N 042 Э/18 от 12 ноября 2018 года, проведенной Некоммерческим партнерством центр правовой помощи и независимых экспертиз "Надежда" не могло быть положено в основу решения по делу, так как эксперту не были представлены образцы почерка и подписи Л. в достаточном количестве для проведения сравнительного исследования и решения поставленных вопросов. Исследование без достаточных сопоставимых образов не отвечает требованиям Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Исходя из изложенного, судебная коллегия находит, что заключению повторной судебной почерковедческой экспертизы за N20/04-2 от 13.05.2020 года следует отдать предпочтение, поскольку каких-либо оснований не доверять его выводам, каких-либо оснований для сомнения в его правильности, а также в беспристрастности и объективности экспертов не имеется.

Какие-либо иные доказательства, опровергающие заключение повторной судебной почерковедческой экспертизы за N20/04-2 от 13.05.2020 года, сторонами не представлены, о назначении дополнительной или второй повторной экспертизы стороны не ходатайствовали.

Как уже указывалось выше, в силу положений ст.56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции неправомерно сослался на то, что стороной ответчика не представлено достоверных и допустимых доказательств, указывающих на заключение договора дарения Л. и Коркмазовой Л.А.

Ответчиком Коркмазовой Л.А. представлен подлинник договора дарения, подписанный обеими сторонами. Право собственности ответчика Коркмазовой Л.А, приобретенное по договору дарения, зарегистрировано в установленном законом порядке.

В силу ст.56 ГПК РФ именно истец, оспаривающий договор дарения, должен доказать, что даритель договор дарения не подписывал, отсутствовало волеизъявление Л. на заключение договора.

Бремя доказывания наличия оснований для признания оспариваемой сделки недействительной возлагается на истца.

Однако таких доказательств суду не представлено.

Анализируя имеющиеся доказательства, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в материалах дела не имеется и истцом не представлено надлежащих доказательств, подтверждающих, что Л. договор дарения не подписывал, не соблюдены требования о письменной форме договора, отсутствовало волеизъявление Л. на заключение договора.

Заключения проведенных по делу судебных экспертиз по вышеизложенным основаниям факт подписания договора Л. не опровергают, о незаключении договора, не соблюдении требований о письменной форме договора и отсутствии волеизъявления Л. на заключение договора, не свидетельствуют.

При этом, из показаний свидетеля Х, допрошенной в суде первой инстанции, следует, что она в 2014 году оказывала гражданам риэлтерские услуги, в связи с чем к ней обратился Л. с просьбой об оформлении договора дарения принадлежащего ему домовладения между ним и его дочерью Коркмазовой Л.А. Свидетель Х. подготовила необходимые документы и договор дарения, после чего Л. и Коркмазова Л.А. приехали в регистрационную палату, где в присутствии Х. даритель Л. сам лично подписал договор дарения.

Из показаний допрошенного в суде первой инстанции свидетеля Ш. следует, что он является сотрудником Управления Росреестра по КЧР и в 2014 году принимал договор дарения от 14 ноября 2014 года для осуществления регистрационных действий. По сложившейся практике все принимаемые им договоры подписываются в его присутствии лично гражданами. Заявления о государственной регистрации перехода права также подписываются в его присутствии лично гражданами. Договор дарения от 14 ноября 2014 года и остальные документы были представлены ему лично Л. и приняты в его присутствии. Без личного присутствия Л. и Коркмазовой Л.А. свидетель не принял бы договор на регистрацию.

Факт подписания Л. заявления о государственной регистрации перехода права собственности к Коркмазовой Л.А. и её права собственности истцом не оспаривался.

Из показаний остальных допрошенных по делу свидетелей - И. и Т, следует, что они никакого отношения к договору дарения не имеют, о его заключении и обстоятельствах его оформления не осведомлены(т.3 л.д.123, 137).

Иных надлежащих доказательств, подтверждающих наличие оснований для признания оспариваемой сделки недействительной, истцом не представлено и судом не добыто.

Ссылки истца на то, что в расписках в получении документов на государственную регистрацию от 17 ноября 2014 года от имени Л. расписалась Коркмазова Л.А.(что ею не оспаривалось), основанием для признания договора дарения недействительным служить не могут, поскольку сам по себе данный факт, при вышеприведённых установленных по делу обстоятельствах, о недействительности договора дарения не свидетельствует.

Учитывая изложенное, судебная коллегия находит, что оснований для удовлетворения исковых требований Коркмазова А.А. о признании договора дарения недействительным и соответственно - остальных вытекающих из него требований не имелось.

Доводы апелляционной жалобы истца Коркмазова А.А, со ссылкой на ст.1117 ГК РФ, о том, что Коркмазова Л.А. совершила противоправные действия, направленные против воли наследодателя, и не может быть наследницей спорного имущества, так как рукописная запись " Л." в расписке в получении документов о государственной регистрации от 17 ноября 2014 года выполнены не его отцом, а Коркмазовой Л.А.; своими действиями Коркмазова Л.А. пыталась способствовать увеличению причитавшейся ей доли в наследстве посредством участия в оформлении договора дарения всего наследственного имущества в свою пользу, являются несостоятельными и не могут служить основанием к отмене или изменению обжалуемого решения, а равно - не могут служить основанием к удовлетворению заявленных исковых требований, поскольку основаны на неправильном истолковании указанной нормы права и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Так, согласно абзацу 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке.

В пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что указанные в абзаце 1 пункта 1 статьи 1117 ГК РФ противоправные действия, направленные против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, являются основанием к утрате права наследования при умышленном характере таких действий и независимо от мотивов и целей совершения (в том числе при их совершении на почве мести, ревности, из хулиганских побуждений и т.п.), а равно вне зависимости от наступления соответствующих последствий.

Наследник является недостойным согласно абзацу 1 пункта 1 статьи 1117 ГК РФ при условии, что перечисленные в нем обстоятельства, являющиеся основанием для отстранения от наследования, подтверждены в судебном порядке - приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы).

Между тем в материалах дела не имеется надлежащих доказательств, которые бы подтверждали, что Коркмазова Л.А. совершила умышленные противоправные действия, направленные против наследодателя или истца(либо иных наследников), умышленными противоправными действиями способствовала либо пыталась способствовать призванию её самой или других лиц к наследованию либо способствовала или пыталась способствовать увеличению причитающейся ей или другим лицам доли наследства.

Указанные истцом в апелляционной жалобе обстоятельства не свидетельствуют о совершении Коркмазовой Л.А. умышленных противоправных действий, которые в силу пункта 1 статьи 1117 ГК РФ служат основанием для признания её недостойным наследником.

Исходя из правовой позиции Верховного Суда РФ, отраженной в п. 19 Постановления Пленума от 29.05.2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", то обстоятельство, что рукописная запись " Л." в расписке в получении документов о государственной регистрации от 17 ноября 2014 года выполнены не Л, а Коркмазовой Л.А, не может расцениваться как противоправное умышленное деяние против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, а заключение договора дарения и получение в дар имущества, при установленных по данному делу обстоятельствах, не может расцениваться как способствование либо попытка способствования увеличению причитающейся Коркмазовой Л.А. доли наследства.

Кроме того, стороной ответчиков было заявлено о применении срока исковой давности к предъявленным истцом требованиям.

Согласно п.1 ст.181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае, не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п.1 ст.179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной(п.2).

Согласно разъяснениям, приведенным в п. 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным ст. 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.

Как следует из материалов дела, заявленные истцом требования о недействительности договора дарения, основаны на несоблюдении требования о его письменной форме, поскольку договор Л. подписан не был, и отсутствии волеизъявления дарителя на заключение договора, т.е. на ничтожности сделки дарения.

Как уже указывалось выше, суд первой инстанции при исчислении срока исковой давности исходил из того, что наследодатель(даритель) при жизни не знал и не мог знать о начале исполнения договора дарения; истец является универсальным правопреемником наследодателя(дарителя) и применительно к п. 2 ст. 168 ГК РФ - третьим лицом, права которого нарушены заключением такого договора. Сторона истца, не являвшегося стороной договора дарения, узнала и должна была узнать о заключении договора дарения не раньше 27 декабря 2016 года, когда истец получил свидетельство о праве на наследство, при этом исковое заявление о признании недействительным договора дарения подано в суд 06 декабря 2017 года, исковые требования о прекращении зарегистрированного права Коркмазовой Л.А. заявлены в судебном заседании 27 марта 2019 года, то есть в пределах срока исковой давности, предусмотренного ст. 181 ГК РФ для оспаривания ничтожной сделки.

Суд кассационной инстанции в своем определении от 13 октября 2021 года посчитал указанные выводы неправильными, не соответствующими фактическим обстоятельствам, сделанными с нарушением норм материального и процессуального права, и осуществляя толкование вышеприведенных правовых норм, указал на неправильное определение начала течения срока исковой давности по требованию о признании недействительной ничтожной сделки (а именно когда началось исполнение данной сделки), необходимость разрешения вопроса когда наследодатель Л, как сторона договора дарения, узнал или должен был узнать о совершенной сделке.

Исследовав вышеизложенные установленные по делу обстоятельства, судебная коллегия полагает, что Л, как сторона договора дарения, должен был узнать и узнал о совершенной сделке с момента её заключения и подписания им договора дарения, т.е. с 14 ноября 2014 года, поскольку из материалов дела следует, что Л. лично участвовал в оформлении сделки дарения и подписал указанную сделку, а также заявление о государственной регистрации перехода права в Управлении Росреестра по КЧР.

Началом исполнения сделки является момент совершения хотя бы одной стороной действий, направленных на выполнение принятых на себя данной сделкой обязательств.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 574 ГК РФ передача дара осуществляется посредством его вручения, символической передачи (вручение ключей и т.п.) либо вручения правоустанавливающих документов.

В пункте 6 договора дарения указано, что даритель передал отчуждаемый жилой дом и земельный участок, а одаряемая их приняла.

Правоустанавливающие и правоподтверждающие документы на жилой дом и земельный участок были переданы Л. одаряемой Коркмазовой Л.А. при заключении договора дарения и представлены в Управление Росреестра по КЧР для регистрации права собственности одаряемой, что стороной истца не оспаривалось.

Л. лично участвовал в оформлении сделки дарения и подписал указанную сделку и заявление о государственной регистрации перехода права в Управлении Росреестра по КЧР. Надлежащих доказательств обратного суду не представлено и в материалах дела не имеется, при этом факт личного участия Л. в оформлении сделки дарения, подписания им договора дарения и заявления о государственной регистрации перехода права к одаряемой Коркмазовой Л.А. подтверждается, помимо письменных доказательств, ещё и показаниями свидетелей Х. и Ш.

Таким образом, исполнение сделки дарения началось 14 ноября 2014 года, когда даритель передал отчуждаемый жилой дом и земельный участок Коркмазовой Л.А, а одаряемая их приняла, о чем стороны договора дарения прямо указали в п.6 этого договора, и когда даритель вручил одаряемой правоустанавливающие и правоподтверждающие документы на жилой дом и земельный участок.

01 декабря 2014 года право собственности Коркмазовой Л.А. на указанные жилой дом и земельный участок было зарегистрировано в установленном законом порядке, о чем Коркмазова Л.А. получила соответствующий документ(т.1 л.д.11), что также свидетельствует об исполнении сделки дарения.

Поскольку Л. лично участвовал в оформлении сделки дарения, подписал указанную сделку и заявление о государственной регистрации перехода права в Управлении Росреестра по КЧР, то он мог и должен был узнать о переходе права собственности на указанное имущество к Коркмазовой Л.А. со дня регистрации права собственности последней в установленном законом порядке.

Из изложенного следует, что течение трехлетнего срока исковой давности по требованиям о признании договора дарения недействительным по основаниям ничтожности сделки и о применении последствий недействительности ничтожной сделки, началось 14 ноября 2014 года, следовательно, срок исковой давности истёк 14 ноября 2017 года.

В указанный период Л. не оспаривал данный договор дарения. Истец Коркмазов А.А, как правопреемник наследодателя, обратился в суд с иском 06 декабря 2017 года, т.е. с пропуском срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в иске (ч. 2 ст. 199 ГК РФ).

Судебная коллегия также отмечает, что даже если предположить, что Л. не подписывал договор(как это утверждает истец) и не знал о совершенной сделке, то он, если считал себя собственником домовладения, мог и должен был узнать о совершенной сделке с 01 декабря 2014 года, получив из Единого государственного реестра недвижимости соответствующие общедоступные сведения.

Так, из материалов дела следует, что на указанную дату 01 декабря 2014 года у Л. уже не имелось правоустанавливающих и правоподтверждающих документов на жилой дом и земельный участок(поскольку они были переданы Коркмазовой Л.А, а затем - в Управление Росреестра по КЧР для регистрации её права собственности). Л. мог и должен был, проявляя разумную осмотрительность и заботливость, которая требовалась от него как от лица, считающего себя собственником имущества, установить факт отсутствия у него правоустанавливающих и правоподтверждающих документов, выяснить причины отсутствия у него этих документов, обратиться в Управление Росреестра по КЧР и узнать о том, что право собственности на жилой дом и земельный участок зарегистрировано за Коркмазовой Л.А. по договору дарения, получив об этом сведения из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Следовательно, истцом пропущен срок исковой давности как при исчислении его с 14 ноября 2014 года, так и при исчислении его с 01 декабря 2014 года.

Ссылки истца Коркмазова А.А. на то, что срок исковой давности следует исчислять с момента, когда непосредственно сам истец узнал о заключении и исполнении договора дарения; о заключении договора дарения и его исполнении истцу стало известно не раньше 27 декабря 2016 года, когда ему было выдано свидетельство о праве на наследство после смерти Л, до момента смерти наследодателя и до конца 2017 года квитанции на оплату коммунальных услуг приходили на имя Л, коммунальные услуги по жилому дому оплачивала супруга истца, являются несостоятельными, поскольку не соответствуют вышеприведенным подлежащим применению нормам материального права относительно исчисления срока исковой давности и установленным по делу обстоятельствам.

Приведенные доводы несостоятельны также и потому, что в судебном заседании было установлено и не оспаривалось истцом, что после заключения договора дарения налоги на имущество в виде спорного домовладения оплачивала Коркмазова Л.А. и налоговые уведомления о необходимости уплаты налога поступали по адресу: "адрес", именно на имя Коркмазовой Л.А, как собственника имущества(т.3 л.д 25, 26), о чём было известно истцу и должно было быть известно Л, поскольку налоговые уведомления поступали по почте по названному адресу. Данное обстоятельство, помимо указанного, является также дополнительным свидетельством исполнения договора дарения.

При рассмотрении дела истец ходатайств о восстановлении срока исковой давности не заявлял, доказательств, в подтверждение уважительности причин пропуска данного срока не приводил.

При таких обстоятельствах, выводы суда первой инстанции о том, что срок исковой давности Л. не пропущен, основан на неправильном применении норм материального права, сделан без учета совокупности установленных по делу обстоятельств и имеющихся в деле доказательств.

Принимая во внимание вышеизложенное, судебная коллегия считает, что у суда первой инстанции не имелось законных оснований для удовлетворения исковых требований Коркмазова А.А. о признании недействительным договора дарения от 14 ноября 2014 года, заключенного между Л. и Коркмазовой Л.А. и соответственно - остальных вытекающих из него исковых требований о прекращении зарегистрированного права собственности Коркмазовой Л.А. на жилой дом и земельный участок, аннулировании записей о государственной регистрации прав Коркмазовой Л.А. на жилой дом и земельный участок, включении этого имущества в состав наследственного имущества после смерти Л, признании за Л. в порядке наследования права собственности на указанное имущество.

Обжалуемое решение суда не может быть признано законным, оно принято с нарушением норм материального и процессуального права, повлиявшем на исход дела, при неправильном определении судом обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствии выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, в связи с чем на основании положений п.п. 1, 3, 4 ч. 1 ст. 330, п.2 ст.328 ГПК РФ решение суда первой инстанции следует отменить и принять по делу новое решение, которым в удовлетворении заявленных Л. исковых требований отказать в полном объёме.

В п. 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что в случае изменения судом апелляционной инстанции судебного постановления суда первой инстанции, а также в случае его отмены и принятия нового судебного постановления суд апелляционной инстанции изменяет или отменяет решение суда первой инстанции о распределении судебных расходов(часть 3 статьи 98 ГПК РФ).

Поскольку судебная коллегия отменяет решение суда первой инстанции и принимает новое судебное постановление об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объёме, то, исходя из положений статей 91, 98, 103 ГПК РФ, подп.1, 3 пункта 1 статьи 333.19, пункта 1 части 1 статьи 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации, с истца Коркмазова А.А. в доход бюджета Прикубанского муниципального района КЧР, с учётом уплаченной им при подаче иска пошлины в размере 600 рублей, подлежит взысканию государственная пошлина в размере 15 068 рублей 38 копеек.

На основании изложенного, руководствуясь п.2 ст. 328, ст.ст. 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Прикубанского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 22 января 2021 года отменить и принять по делу новое решение.

В удовлетворении исковых требований Коркмазова А.А. к Коркмазовой Л.А, Ижаевой м.а, Коркмазову Р.А, Семеновой Ф.А.:

о признании недействительным договора дарения домовладения, состоящего из жилого дома, площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и земельного участка площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенных по адресу: "адрес", заключенного 14 ноября 2014 года между Л. и Коркмазовой Л.А. ;

прекращении зарегистрированного права собственности Коркмазовой Л.А. на жилой дом, площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и земельный участок, площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес";

аннулировании записей о государственной регистрации права N 09-09- 01/141/2014-547 от 1 декабря 2014 года на жилой дом, площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и N09-09-01/141/2014-549 от 1 декабря 2014 года на земельный участок, площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес";

включении в состав наследственного имущества после смерти Л. домовладения, состоящего из жилого дома, площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и земельного участка площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенных по адресу: "адрес";

признании за Л. в порядке наследования права собственности на жилой дом площадью 122, 6 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:791, и земельный участок, площадью 1500 кв.м, с кадастровым номером 09:02:0090105:465, расположенные по адресу: "адрес" - отказать.

Взыскать с Коркмазова А.А. в доход бюджета Прикубанского муниципального района КЧР государственную пошлину в размере 15 068(пятнадцать тысяч шестьдесят восемь) рублей 38 копеек.

Председательствующий

Судьи: