Кассационное определение СК по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 мая 2022 г. по делу N 7У-4941/2022[77-2365/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Нарской М.Ю.

судей Завьялова А.В, Курина Д.В.

при секретаре Нафиковой К.К.

с участием прокурора Буракова М.В, осужденного Каторгина А.С, адвоката Мангатовой О.В, осужденного Алферова Р.Л, адвоката Федорова В.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Каторгина А.С. и адвоката Дьячковой О.Г. в его защиту о пересмотре приговора с участием присяжных заседателей Серовского районного суда Свердловской области от 19 апреля 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 19 июля 2021 года, в соответствии с которыми

К А Т О Р Г И Н Александр Сергеевич, родившийся "данные изъяты", судимый 20 марта 2019 года мировым судьей судебного участка N 5 Серовского судебного района Свердловской области по ч. 1 ст. 115 УК РФ к обязательным работам на срок 150 часов (не отбыто - 32 часа), осужден по ч. 3 ст. 30 - ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к 14 годам лишения свободы со штрафом в размере 600 000 рублей; в соответствии со ст. 70 УК РФ (приговор от 20 марта 2019 года) путем частичного присоединения наказаний к 14 годам 3 дням лишения свободы со штрафом в размере 600 000 рублей с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания исчислен с даты вступления приговора в законную силу; на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы зачтено время содержания Каторгина А.С. под стражей с 13 июня 2019 года по день вступления приговора в законную силу (включительно) из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

А Л Ф Е Р О В Роман Леонидович, родившийся "данные изъяты"

"данные изъяты" несудимый, осужден по ч. 3 ст. 30 - ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к 9 годам лишения свободы со штрафом в размере 100 000 рублей с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания исчислен с даты вступления приговора в законную силу; на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы зачтено время содержания Алферова Р.Л. под стражей с 27 июня 2019 года по день вступления приговора в законную силу (включительно) из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей Алферов Р.Л. оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 - п.п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, в связи с отсутствием в деянии события преступления в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

В апелляционном порядке приговор изменен:

- из описательно-мотивировочной части исключено указание на то, что Алферов Р.Л. не работает;

- в срок наказания зачтено время содержания Алферова Р.Л. под стражей с 27 июня 2019 года до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, в соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ;

- из описательно-мотивировочной части при назначении наказания исключено указание суда о том, что Каторгин А.С. являлся лицом, употребляющим и сбывающим наркотические средства;

- наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ смягчено до 13 лет 10 месяцев лишения свободы, со штрафом 600 000 руб.;

- в соответствии со ст.ст. 70, 71 УК РФ по совокупности приговоров, к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 20 марта 2019 года и окончательно Каторгину А.С. назначено 13 лет 10 месяцев 3 дня лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 600 000 руб.;

- в срок отбывания наказания зачтено время содержания Каторгина А.С. под стражей со дня фактического задержания - 12 июня 2019 года до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, в соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

В остальной части приговор оставлен без изменения.

В отношении осужденного Алферова Р.Л. судебные решения проверены в порядке ч. 2 ст. 401.16 УПК РФ.

Заслушав доклад судьи Нарской М.Ю. об обстоятельствах дела, выступления адвоката Мангатовой О.В. и осужденного Каторгина А.С, поддержавших доводы поданных кассационных жалоб, осужденного Алферова Р.Л. и адвоката Федорова В.В, просивших о пересмотре уголовного дела и отмене приговора в части осуждения, прокурора Буракова М.В, полагавшего о законности судебных решений, судебная коллегия

установила:

в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей от 16 апреля 2021 года Каторгин А.С. и Алферов Р.Л. признаны виновными в том, что в период времени с марта 2019 года по 12 июня 2019 года совершили покушение на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет"), в особо крупном размере, организованной группой.

В кассационной жалобе адвокат Дьячкова О.Г. просит об отмене судебных решений с направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение либо об изменении приговора со смягчением наказания.

Указывает, что при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции были допущены многочисленные нарушения закона, на что было обращено внимание в апелляционных жалобах, однако суд апелляционной инстанции уголовное дело должным образом не проверил, мотивированных и законных ответов на все доводы не привел.

Полагает, что в течение всего судебного процесса нарушалось право Каторгина А.С. на защиту: в удовлетворении практически всех заявленных им ходатайств было отказано, ему намеренно не предоставлялось время для подготовки к процессу, подготовки к прениям, к изучению вопросного листа, в последнем слове и в прениях он прерывался.

Усматривает нарушения ст. ст. 338, 339 УПК РФ при формулировке вопросного листа, поскольку сторонам не было предоставлено достаточно времени для подготовки вопросов, для ознакомления с вопросным листом; сам вопросный лист до обсуждения его сторонами и подписания председательствующим был незаконно оглашен в присутствии присяжных заседателей; в вопросном листе отсутствуют доказательства, опровергающие обвинение, представленные стороной защиты, также отсутствуют показания и доводы Каторгина А.С. о своей невиновности; частные вопросы стороны защиты в вопросном листе не учтены, в частности, вопрос о добровольной выдаче Каторгиным А.С. наркотического средства в ходе обыска в садовом доме, что могло повлиять на исключение его привлечения к уголовной ответственности и на последующее снисхождение; весь вопросный лист сформулирован с оценочными определениями, некорректно и сложно для восприятия присяжными заседателями и поставленные перед присяжными заседателями вопросы не позволяли им сделать законные выводы, что необходимо отнести к незаконному воздействию со стороны суда на присяжных заседателей. В 1 вопросе о наличии события преступления указаны фамилии подсудимых, но не указаны объективная сторона деяния и его признаки, изложение деяния не соответствует предъявленному обвинению; вопросы 2 и 5 являются утверждениями и предполагают сразу положительный ответ на вопросы о виновности обоих подсудимых.

Напутственная речь председательствующего является необъективной, произнесена с обвинительным уклоном: с приведением показаний свидетелей, подтверждающих обвинение, и при изложении только общей позиции защиты; без разъяснения порядка оценки признательных показаний подсудимых в ходе предварительного следствия, от которых они впоследствии отказались, и которые были оглашены в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей вопреки высказанной правовой позиции Европейского Суда по правам человека. Текст напутственного слова в протоколе судебного заседания отсутствует, не имеется указания, что напутственное слово приобщено к материалам уголовного дела.

Полагает нарушенными нормы ч. 1 ст. 343 УПК РФ, поскольку присяжные заседатели вышли из совещательной комнаты для получения дополнительных разъяснений, затем снова удалились для принятия решения и вышли из совещательной комнаты с вердиктом ранее трех часов с момента их второго удаления в совещательную комнату. Считает, что второй уход присяжных заседателей в совещательную комнату является именно удалением для принятия решения, поэтому также должно быть соблюдено трехчасовое время совещания.

Считает, что приговор основан на недопустимых доказательствах, поскольку судом незаконно без исследования дважды отказывалось стороне защиты в удовлетворении ходатайств о признании доказательств по делу недопустимыми. В частности, стороной защиты оспаривалась допустимость протокола обыска садового домика от 13 июня 2019 года и постановление судьи Фарафоновой Е.А. от 14 июня 2019 года, так как решение суда было вынесено без извещения лица, конституционное право которого было ограничено данным следственным действием; на время обыска Каторгину А.С. права не разъяснялись, защитником он не обеспечивался; в постановлении судьи имеются суждения о виновности задержанных лиц, что исключает ее дальнейшее участие в деле, между тем, заявленный по данным основаниям отвод судье был оставлен без удовлетворения. Также доказательства по делу являются недопустимыми вследствие нарушения права Каторгина А.С. на защиту при его задержании, нахождению в течении длительного времени в помещении отдела полиции без предоставления юридической помощи с применением к нему физического и психического насилия, что фактически было подтверждено свидетелями в судебном заседании, и не опровергнуто стороной обвинения. Полагает, что к числу допустимых доказательств не могут быть отнесены показания понятых, которые не являются свидетелями по делу, имеют иной процессуальный статус, между тем понятые были допрошены как свидетели в присутствии присяжных заседателей, с воспроизведением пояснений Каторгина А.С. в ходе обыска, данных им в отсутствие адвоката, также как и сотрудники полиции.

Нарушение ст. 335 УПК РФ видит в том, что в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались характеризующие данные, судебные решения и процессуальные документы по иному уголовному делу, были допрошены ранее осужденное лицо "данные изъяты" и иные лица по поводу собранных доказательств и качества следствия, также исследовались обстоятельства, не входящие в круг доказывания, иные вопросы процессуального характера и вопросы права, не входящие в компетенцию присяжных заседателей, что было способно вызвать у них предубеждение в отношении подсудимых и других участников процесса. На обозрение присяжных заседателей был представлен протокол обыска садового домика от 13 июня 2019 года с фототаблицей к нему, на фотографии Каторгин А.С. был в наручниках. При исследовании данных сведений председательствующий не делал замечаний государственному обвинителю, не указал присяжным на недопустимость для восприятия приведенных данных, незаконно и неоднократно выносил замечания адвокату с занесением в протокол, а возражения адвоката на действия судьи публично запретил секретарю заносить в протокол судебного заседания.

Указывает на постоянную демонстрацию председательствующим своей заинтересованности в обвинительном уклоне, не пресечение им негативного отношения стороны обвинения к стороне защиты; незаконном отказе стороне защиты в удовлетворении обоснованных ходатайств, в частности, о личном, а не посредством ВКС, допросе в судебном заседании свидетеля "данные изъяты" отказе в допросе свидетеля Елсукова, отказе в приобщении к делу фотографий имеющихся строений на садовом участке Каторгина А.С.; беспрепятственном удовлетворении ходатайств стороны обвинения, в частности, об оглашении вопреки согласию стороны защиты показаний свидетеля "данные изъяты" причина неявки которого не была установлена судом. Кроме того, председательствующий не обратил внимание присяжных заседателей на то, что допрошенные сотрудники полиции хоть и заявили, что обладают информацией о причастности Каторгина А.С. к сбыту наркотических средств, но отказались указать источник своей осведомленности, следовательно, их показания недопустимы и с учетом данного обстоятельства; при допросе засекреченных свидетелей их личность должным образом не была удостоверена, у стороны защиты есть сомнения в том, что данные свидетели показания суду давали добровольно и без оказания воздействия со стороны оперуполномоченных сотрудников полиции, также допрошенные лица не смогли указать источник своей осведомленности.

Предполагает, что секретарь судебного заседания могла передать речь государственного обвинителя присяжным заседателям, поскольку вышла с данным текстом в коридор здания суда после удаления присяжных заседателей в совещательную комнату; указывает, что для стороны обвинения создавались наиболее благоприятные условия в процессе и в перерывах между судебными заседаниями; в речах государственного обвинителя допущены безальтернативные выражения о виновности подсудимых и сведения негативного характера, также указаны несоответствующие обвинению сведения, в частности, то, что отсутствие следов пальцев Каторгина А.С. на вещественных доказательствах обусловлено его нахождением в перчатках при расфасовке наркотического вещества, о входе Каторгина А.С. в аккаунт в январе 2019 года; речь защитника и последнее слово подсудимых неоднократно прерывались по надуманным основаниям.

Указывает на нарушение закона при составлении протокола судебного заседания, несоблюдение судом обязательной к исполнению процедуры фиксации уголовного процесса, что ставит под сомнение законность и обоснованность приговора: не отражение в протоколе замечаний адвоката, отсутствие подписей секретаря и председательствующего на частях протокола, выдачу адвокату заверенной копии протокола судебного заседания также без подписей секретаря и судьи.

Вынесенный приговор находит несправедливым, поскольку суд, вопреки копии паспорта Каторгина А.С, необоснованно указал, что он разведен; также суд, указывая на совокупность смягчающих обстоятельств и отсутствие отягчающих, назначил максимально возможное наказание, то есть фактически без учета всех установленных обстоятельств. Назначение дополнительного наказания в виде штрафа в размере значительно большем, чем назначено Алферову Р.Л, судом не мотивировано; утверждение суда о получении Каторгиным А.С. систематического материального дохода за свою противоправную деятельность бездоказательно, таких сведений в деле не имеется. Полагает, что при назначении штрафа нормы ч. 3 ст. 46 УК РФ не соблюдены.

В кассационной жалобе осужденный Каторгин А.С. просит об отмене судебных решений, приводит доводы, в целом, аналогичные доводам кассационной жалобы адвоката Дьячковой О.Г.

Дополнительно приводит показания свидетелей, осужденного Алферова Р.Л. об обстоятельствах обнаружения наркотического средства, его разбавлении анальгином и водой для увеличения веса, в связи с этим обращает внимание на непроведение соответствующей экспертизы вещества, считая правильным определение веса наркотика, исходя из веса его сухого остатка после высушивания; уточняет показания свидетеля "данные изъяты" о применении к нему (Каторгину) насилия, в частности, при оказании им сопротивления сотруднику полиции при разблокировке телефона. Указывает, что в уголовном деле нет доказательств его общения с руководителем курьеров, получении им сведений о местонахождении наркотических средств, о наличии биткоин-кошелька, о фотографировании им наркотиков, такие сведения имеются только в отношении Алферова Р.Л. В судебном заседании перед прениями был предоставлен час на подготовку, ему не хватило времени, о чем он заявил суду и пояснил о неготовности, однако, в протоколе судебного заседания было указано, что он отказался от участия в прениях и от последнего слова.

В письменных возражениях на кассационные жалобы адвоката Дьячковой О.Г. и осужденного Каторгина А.С. государственный обвинитель Антонова А.Л. указывает на отсутствие оснований для их удовлетворения, законность принятых в отношении Каторгина А.С. решений.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены судебного решения при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения по настоящему уголовному делу установлены.

В силу ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные пунктами 2-4 ст. 389.15 УПК РФ, к которым относятся существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора.

Согласно ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона, влекущим отмену судебного решения, относятся такие нарушения, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого судебного решения.

При принятии решения в части осуждения Каторгина А.С. и Алферова Р.Л. судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые судебная коллегия относит к существенным и повлиявшим на исход дела, в связи с чем приходит к выводу о необходимости отмены приговора и апелляционного определения в указанной части и в отношении обоих лиц, поскольку предъявленные каждому из осужденных обвинения взаимосвязаны между собой.

Положениями ст. 335 УПК РФ закреплены особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, и норма ч. 5 ст. 335 УПК РФ обязывает судью либо по собственной инициативе, либо по ходатайству сторон исключить из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства.

К недопустимым доказательствам уголовно-процессуальный закон (ст. 75 УПК РФ) относит все доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, также они не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Последствия использования недопустимых доказательств являются юридически ничтожными.

Положениями ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам безусловно отнесены показания подозреваемого/обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные им в суде.

Разъяснения указанных норм УПК РФ и порядка их применения при рассмотрении уголовных дел приведены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", а также неоднократно в определениях Конституционного Суда РФ, в частности, от 6 февраля 2004 года N 44-О, от 19 июня 2012 года N 1068-О и пр.

Вместе с тем, по настоящему делу эти нормы УПК РФ и правовая позиция вышестоящих судов по их правильному применению оставлены судом без какого-либо внимания.

Так, адвокатом Дьячковой О.Г. при рассмотрении уголовного дела дважды заявлялись ходатайства о признании доказательств недопустимыми. В частности, адвокат просила суд обсудить допустимость использования в качестве доказательств показаний свидетелей - сотрудников полиции и понятых, принимавших участие при обыске садового домика Каторгина А.С. 13 июня 2019 года, в том числе в части дачи ими показаний о пояснениях задержанного Каторгина А.С. о принадлежности ему изъятых при обыске наркотических средств и их приобретении в целях дальнейшего сбыта; также адвокат оспаривала допустимость использования как доказательства протокола обыска этого садового домика, в том числе в части приведения в нем пояснений задержанного Каторгина А.С. о принадлежности ему обнаруженных наркотических средств. Адвокатом Дьячковой О.Г. ходатайства обоснованы, в том числе и тем, что в ходе обыска фактически задержанный в качестве подозреваемого Каторгин А.С. не был обеспечен адвокатом, и в судебном заседании заявил о своей полной непричастности к инкриминируемым действиям.

Судом в удовлетворении ходатайств адвоката Дьячковой О.Г. было отказано, в первом случае по причине преждевременного заявления до исследования доказательств, впоследствии - с указанием на то, что далее всем процессуальным документам и доказательствам будет дана юридическая оценка.

Из речи государственного обвинителя перед присяжными заседателями на стадии судебных прений следует, что на их обсуждение были представлены, среди прочих доказательств, показания свидетелей (сотрудников полиции и понятых) о пояснениях задержанного Каторгина А.С. о своей причастности к незаконным действиям, данные им в отсутствии адвоката, которые он не подтвердил в судебном заседании, а также в качестве письменного доказательства протокол обыска садового домика от 13 июня 2019 года с аналогичными пояснениями Каторгина А.С. Из речи следует и обоснование виновности Каторгина А.С. его первоначальными пояснениями, данными в отсутствие адвоката.

Адвокат Дьячкова О.Г. в выступлении в прениях в защиту Каторгина А.С. перед присяжными заседателями, и Каторгин А.С. в последнем слове, вновь обратили внимание на его показания в суде, отличные от пояснений в ходе обыска 13 июня 2019 года.

Председательствующим как ранее, так и на данной стадии судебного разбирательства положения ч. 2 ст. 75 УПК РФ были проигнорированы.

Более того, в напутственном слове перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий, напоминая об исследованных в суде доказательствах, указал присяжным заседателям на показания свидетелей обвинения, в частности, "данные изъяты" о пояснениях задержанного Каторгина А.С. о своей причастности к незаконному обороту наркотических средств, и на протокол обыска садового домика N 60 от 13 июня 2019 года в его полном объеме. При этом далее, рассказывая о правилах оценки доказательств, председательствующий уточнил, что с участием присяжных заседателей исследованы относимые и допустимые доказательства, и последнее обстоятельство находится в компетенции суда без обсуждения присяжными заседателями данного вопроса.

Присяжными заседателями в той части обвинения, для подтверждения которой государственным обвинителем были представлены данные доказательства, вынесен обвинительный вердикт.

Таким образом, проверкой материалов уголовного дела установлено вынесение обвинительного вердикта с учетом ряда доказательств, допустимость которых подлежала обязательной судебной проверке независимо от наличия соответствующего ходатайства.

Кроме того, по настоящему делу установлены и иные нарушения ст. 340 УПК РФ.

Полномочия государственного обвинителя в уголовном процессе закреплены ст. 246 УПК РФ, согласно которым он, помимо прочего, излагает суду свое мнение по существу обвинения, имеет право отказаться от обвинения полностью или частично, также смягчить обвинение. Формулирование государственным обвинителем итогового обвинения по результатам судебного следствия является важной частью уголовного судопроизводства, поскольку позиция прокурора влияет на окончательное решение по уголовному делу.

Согласно предъявленного обвинения Каторгин А.С. и Алферов Р.Л. обвинялись в совершении покушения на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет"), в особо крупном размере, организованной группой.

Уголовный закон предусматривает различные формы соучастия при совершении преступления двумя и более лицами, отличающиеся друг от друга степенью организованности, правильное разграничение которых влияет на квалификацию.

Из речи государственного обвинителя перед присяжными заседателями на стадии судебных прений следует, что прокурор просил коллегию установить виновность Каторгина А.С. и Алферова Р.Л. в совершении покушения на незаконную продажу наркотических средств, с использованием сети "Интернет"), в особо крупном размере, устойчивой группой.

Вместе с тем, нормы уголовного закона не относят формулировку "устойчивой группой" к квалифицирующему признаку какого-либо состава преступления, в том числе и инкриминируемого подсудимым.

Речь государственного обвинителя не содержит конкретного указания на инкриминируемый квалифицирующий признак "организованной группой".

Из напутственного слова председательствующего следует, что при разъяснении содержания уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвинялись оба подсудимых, присяжным заседателям было указано на то, что предъявленная каждому ч. 3 ст. 30 - ч. 5 ст. 228.1 УК РФ предусматривает ответственность за покушение на незаконный сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, совершенный с использованием информационно-телекоммуникацион-ных сетей (включая сеть "Интернет"), группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Далее председательствующий разъяснил присяжным заседателям о том, что в уголовном законе понимается под совершением преступления группой лиц по предварительному сговору; какого-либо разъяснения иных форм соучастия в совершении преступления, включая инкриминируемую, либо отграничения их друг от друга по определенным признакам сделано не было.

Таким образом, указание в вопросном листе на деятельность именно организованной группы лиц не соответствует выступлению государственного обвинителя в прениях и последующим разъяснениям председательствующего.

Также, судебная коллегия находит нарушение положений ст. 339 УПК РФ.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 339 УПК РФ в вопросном листе перед присяжными заседателями первым основным вопросом является вопрос о том, доказано ли, что деяние имело место. После утвердительного ответа на этот вопрос следует второй основной вопрос о том, доказано ли, что это деяние совершил подсудимый.

Согласно ч. 2 ст. 339 УПК РФ в вопросном листе возможна постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК РФ.

По настоящему уголовному делу формулирование вопросов в вопросном листе произведено по правилам ч. 1 ст. 339 УПК РФ.

Из формулировки первого основного вопроса следует, что присяжным заседателям было предложено дать ответ о доказанности существования в период с марта 2019 года по июнь 2019 года организованной группы для незаконного распространения наркотических средств на территории городов Свердловской области - Нижнего Тагила и Серова, преступная деятельность которой не доведена до конца в связи с задержанием 12 июня 2019 года Каторгина А.С. и Алферова Р.Л. как участников данной организованной группы лиц, объединившихся между собой.

Таким образом, подобное формулирование первого основного вопроса предопределило ответы на последующие основные вопросы, поскольку исключило возможность дачи присяжными заседателями отрицательного ответа на второй вопрос о доказанности участия подсудимых в незаконной деятельности данной организованной группы лиц.

Следовательно, коллегия присяжных заседателей была лишена предусмотренной уголовно-процессуальным законом возможности свободной оценки представленных доказательств.

При таких обстоятельствах приговор в отношении Каторгина А.С. и Алферова Р.Л, основанный на обвинительном вердикте присяжных заседателей, нельзя признать законным и обоснованным.

Судом апелляционной инстанции вышеуказанные нарушения уголовно-процессуального закона оставлены без должного внимания, несмотря на соответствующие доводы апелляционных жалоб, а приведенные в апелляционном определении мотивы, по которым эти доводы отвергнуты, очевидно не основаны на законе.

Выявленные нарушения уголовно-процессуального закона в силу своей безусловной фундаментальности не подлежат устранению на стадии кассационного и апелляционного производства, в связи с чем уголовное дело со стадии формирования коллегии присяжных заседателей подлежит передаче на новое судебное рассмотрение, при котором суду необходимо соблюсти все требования, предусмотренные гл. 42 УПК РФ.

В соответствии со ст. 255 УПК РФ суд, в производстве которого находится уголовное дело, вправе избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого.

Учитывая, что Каторгин А.С. и Алферов Р.Л. обвиняются в совершении умышленного особо тяжкого преступления, принимая во внимание характер предъявленного обвинения в совокупности с имеющимися в материалах дела характеризующими данными, судебная коллегия полагает, что обвиняемые, находясь в условиях иной, более мягкой, меры пресечения, чем заключение под стражу, с целью избежания возможной уголовной ответственности могут скрыться от суда, тем самым воспрепятствовать производству по уголовному делу.

При таких обстоятельствах, а также в целях обеспечения условий для дальнейшего производства по уголовному делу и рассмотрения его в разумные сроки, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении Каторгина А.С. и Алферова Р.Л. меру пресечения в виде заключения под стражу, не находя при этом оснований для избрания каждому иной, более мягкой, меры пресечения.

Каких-либо обстоятельств, препятствующих содержанию Каторгина А.С. и Алферова Р.Л. под стражей, не установлено и в материалах дела таких сведений не содержится.

В части оправдания Алферова Р.Л. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 - п.п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, в связи с отсутствием в деянии события преступления в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, судебные решения подлежат оставлению без изменения.

Доводов о незаконности приговора в указанной части суду кассационной инстанции не представлено.

Руководствуясь ст. ст. 401.14 - 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Серовского районного суда Свердловской области от 19 апреля 2021 года в отношении КАТОРГИНА Александра Сергеевича и АЛФЕРОВА Романа Леонидовича, вынесенный на основании обвинительного вердикта присяжных заседателей, и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 19 июля 2021 года отменить, уголовное дело в указанной части передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в ином составе со стадии формирования коллегии присяжных заседателей.

Избрать Каторгину А.С. и Алферову Р.Л. меру пресечения в виде заключения под стражу на три месяца, до 16 августа 2022 года.

В остальной части те же судебные решения оставить без изменения.

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий

Судьи