Кассационное определение СК по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 28 апреля 2022 г. по делу N 7У-2606/2022[77-1940/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Шумаковой Ю.М, судей Омарова О.М, Ноздрина В.С, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Гаврильченко Ю.А, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Ростовской области Капитонова С.В. и жалобе с дополнением адвоката ФИО10 в интересах осуждённого ФИО1 о пересмотре приговора Волгодонского районного суда Ростовской области от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которыми

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", несудимый, осуждён по:

- ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободы;

- ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения с ограничением свободы сроком на 1 год.

На основании ч. 2 ст. 69, ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 10 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением ограничений и обязанности, указанных в приговоре.

Судом решены вопросы о мере пресечения, начале срока отбывания наказания, зачёте наказания, компенсациях морального вреда, представительских расходах, судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Омарова О.М, изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений принятых по делу, доводы кассационных представления и жалобы, возражений на жалобу, выступления прокурора Сыровицкой М.Д, поддержавшей доводы представления и просившей в удовлетворении жалобы отказать, защитника осуждённого ФИО1 и его защитника - адвоката ФИО10, поддержавшего доводы жалобы и просившего представление удовлетворить, судебная коллегия

установила:

приговором суда ФИО1 осуждён за:

- незаконные хранение и перевозку огнестрельного оружия (за исключением гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия, его основных частей и патронов к нему, огнестрельного оружия ограниченного поражения, его основных частей и патронов к нему);

- покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, двух лиц.

Преступления совершены в "адрес" в периоды и при обстоятельствах, подробно указанных в приговоре.

В кассационном представлении заместитель прокурора Ростовской области Капитонов С.В, не оспаривая доказанность и правильность квалификации содеянного, считает приговор и апелляционное определение подлежащими пересмотру вследствие неправильного применения уголовного и уголовно-процессуального закона, просит их изменить: смягчить назначенное наказание по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ с учётом положений ч. 3 ст. 66 УК РФ; исключить указание о назначении: по ч. 1 ст. 222 УК РФ - наказания в виде ограничения свободы; по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ - дополнительного наказания в виде ограничения свободы; назначении наказания по правилам ч. 2 ст. 69 УК РФ и считать осуждённым по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ; заменить указание о взыскании расходов на представителя указанием о выплате расходов, связанных с выплатой вознаграждения представителю потерпевшей, за счёт средств федерального бюджета с последующим взысканием в порядке регресса с ФИО1 В обоснование доводов представления указывает, что, поскольку виновный осуждён за покушение на убийство двух лиц, суд в нарушение требований уголовного закона не указал в описательно-мотивировочной части приговора на применение ч. 3 ст. 66 УК РФ, а потому наказание ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ назначено без учёта указанной нормы закона. Считает, что суд первой инстанции, определив по ч. 1 ст. 222 УК РФ наказание в виде ограничения свободы, а также назначив по ч. 3 ст. 30, в. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы, не указал те ограничения и обязанности, которые устанавливаются осуждённому, определив их только после назначения окончательного наказания по совокупности преступлений по правилам ч. 2 ст. 69 УК РФ, то есть фактически не назначил ФИО1 это наказание за совершение указанных преступлений.

Утверждает, что из приговора следует исключить указание о взыскании расходов потерпевшей ФИО30, связанных с выплатой ею вознаграждения своему представителю, в пользу потерпевшей непосредственно с осуждённого, что не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку они подлежали выплате из федерального бюджета Российской Федерации, и лишь потом, при отсутствии предусмотренных ч. 6 ст. 132 УПК РФ оснований для полного или частичного освобождения осуждённого от уплаты этих процессуальных издержек, они могли быть взысканы с ФИО1 Указанные нарушения закона судом апелляционной инстанции оставлены без должного внимания.

В кассационной жалобе и дополнении адвокат ФИО10, считая приговор и апелляционное определение вынесенными с нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, просит судебные решения отменить и вынести новое решение, которым переквалифицировать действия ФИО1 с ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 118 УК РФ, смягчить вид и размер наказаний по обоим преступлениям, назначив наказание не связанное с лишением свободы, а также отказать в исковых требованиях о компенсации морального вреда потерпевшим и представительских расходах. В обоснование доводов жалобы указывает, что ФИО1 полностью признаёт вину по ч. 1 ст. 222 УК РФ, однако в части назначенного наказания по указанному преступлению считает, что судами обоих инстанций не в полном объёме учтены обстоятельства смягчающие наказание и характеризующие личность осуждённого. Судом первой инстанции не учтено в качестве смягчающего обстоятельства - наличие на иждивении иных не трудоспособных лиц, поскольку ФИО1 выплачивает ежемесячно алименты в пользу супруги ФИО11 Полагает, что назначенное по ч. 1 ст. 222 УК РФ является несправедливым и чрезмерно суровым. Утверждает, что ФИО1 совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 118 УК РФ, а именно причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей ФИО30 по неосторожности. Полагает, что суд первой инстанции в приговоре перечисляет доказательства без мотивировки, обоснования, то есть фактически не устанавливает относимость, допустимость и достоверность доказательств, ограничиваясь только их перечислением. Считает, что нарушен порядок и сроки уведомления о возбуждении уголовного дела подозреваемого и прокурора, а также сроков продления проверки сообщения о преступлении. Обращает внимание, что нарушено право на защиту ФИО1, поскольку он не уведомлён о возбуждении в отношении него уголовного дела.

Указывает, что в постановлении о возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ следователь намерено указал несоответствующую действительности дату возбуждения уголовного дела, чем ФИО1 был лишён прав подозреваемого на защиту и влечёт признание всех последующих процессуальных действий не имеющими юридической силы. Изложенные доводы судом первой инстанции немотивированно отвергнуты, то есть фактически суд уклонился от их рассмотрения. Утверждает, что следователем не выполнены процессуальные требования по ознакомлению стороны защиты с постановлением о назначении судебной экспертизы, чем также нарушено право на защиту, связанное с возможностью ходатайствовать о проведении дополнительной или повторной экспертизы и допросе эксперта, а также обжаловать соответствующие действия следователя. Указывает на существующие противоречия в материалах дела в части изъятия с ружьём с одной стороны патрона и одной стреляной гильзы, с другой - двух стреляных гильз. Считает, что две стреляные гильзы изъяты внепроцессуальным путём и у суда имелись все основания для признания их недопустимыми доказательствами, а также связанные с ними документы, в том числе заключения экспертов. Утверждает, что судом первой инстанции безосновательно отклонено ходатайство стороны защиты об исключении недопустимых доказательств таких как: заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N; заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N; заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N и 959; заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N; медицинское заключение от ДД.ММ.ГГГГ N; две стрелянные гильзы - две гильзы "АГОТ, Пуля Гуаланди"; протокол осмотра предметов с применением фотосъемки от ДД.ММ.ГГГГ; постановление о назначении баллистической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ; заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N; заключение эксперта от 1 сентября N.

Для устранения процессуальных нарушений в суде первой инстанции была допрошена следователь ФИО12, которая указала о допущенных ею технических ошибках в постановлении о возбуждении уголовного дела, но не пояснила о наличии оснований и достаточных данных для возбуждения в отношении ФИО1 уголовного дела по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ. Считает, что показания следователя ФИО12 являются попыткой предания законности её противоправным действиям и попыткой уйти от предусмотренной законом ответственности. Указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, поскольку только лишь указано, что показания следователя, бездоказательно, только по мотиву её профессиональной деятельности, сомнения подвергаться не могут. Обращает внимание, что довод осуждённого о совершении в отношении него должностного преступления в ходе судебного разбирательства вообще не проверялся. Кроме того, доводы, указанные осуждённым в прениях, также не нашли своего отражения в приговоре. Считает, что в материалах дела отсутствуют доказательства наличия в действиях ФИО1. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку если виновный имел возможность довести умысел на убийство до конца, не сделал этого, то он или отказался от совершения убийства или не имел изначально такого умысла. Утверждает, что фактические обстоятельства дела подтверждают, что ФИО1 имел реальную возможность неоднократно довести преступление до конца в отношении обоих потерпевших как с помощью обреза, так и применяя охотничий нож, находившийся у него в машине, однако не сделал этого, а потому у него отсутствовал умысел на убийство. Считает, что судом первой инстанции на основе исследованных доказательств достоверно не установлен прямой умысел осуждённого на убийство потерпевших.

Указывает на имеющиеся в деле противоречия относительно того, чем были снаряжены патроны -пулей или дробью, а потому неустранимые противоречия должны толковаться в пользу осуждённого путём исключения соответствующих доказательств. Полагает, что без фактического установления травмирующего предмета (пули, дроби или иных предметов) невозможно установить причинно-следственную связь между действиями ФИО1 и наступившими последствиями, связанными с вредом здоровью потерпевшей ФИО30, а также невозможно установить способ совершения и орудие преступления, что ставит под сомнение наличие существования самого события преступления. Указывает, что важным фактом является изъятие обреза с нарушениями УПК РФ и из материалов уголовного дела невозможно доподлинно установить как и где фактически изъят обрез, а потому доказательственное значение вещественного доказательства утрачено, поскольку невозможно установить связь с обстоятельствами преступления и утверждать, что это именно тот обрез, который использовал ФИО1 невозможно. Считает, что изложенное в своей взаимосвязи указывает не только на отсутствие состава преступления, но и на отсутствие умысла на убийство двух лиц и доказательств вменённого преступления. Обращает внимание, что второй выстрел произведён лишь в процессе борьбы с потерпевшим ФИО13 и отсутствие доказательств произведения выстрела именно осуждённым, а указанное подтверждает отсутствие умысла на причинение смерти потерпевшему. Полагает, что данные характеризующие личность ФИО1 и состояние его здоровья подтверждают в действиях последнего неосторожную форму вины, поскольку в момент события ФИО1 стало плохо и он произвёл первый выстрел по неосторожности. Утверждает, что согласно заключению эксперта потерпевшей ФИО30 причинён тяжкий вред здоровью, а значит в действиях ФИО1 возможно совершение преступлений, предусмотренных ст. 111 и 118 УК РФ.

Указывает, что анализ и оценка показаний осуждённого, сопоставление их с показания потерпевших и письменными материалами дела позволяют усомниться в наличии умысла на причинение тяжкого вреда здоровью, тем более смерти. Полагает, что ни одно из исследованных доказательств бесспорно не свидетельствует и не подтверждает версию стороны обвинения о совершении ФИО1 преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а потому его действия должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 118 УК РФ. Обращает внимание, что судом безосновательно не учтено в качестве смягчающих наказание обстоятельств - иные действия направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшей, поскольку ФИО1 предлагал переоформить дачный участок с домом, а также наличие на иждивении иных нетрудоспособных лиц, связанное с выплатой алиментов. Считает, что судом учтено мнение потерпевших при назначении наказания, что недопустимо в силу действующего законодательства. Указывает, что возражения стороны защиты полностью проигнорированы судом первой инстанции, а потому приговор суда в части разрешения гражданского иска подлежит отмене. Полагает, что судом первой инстанции при назначении наказания не учтено в полной мере состояние здоровья ФИО1, что привело к назначению чрезмерно сурового наказания.

В возражениях на кассационную жалобу заместитель прокурора г. Волгодонска Ростовской области Лысенко А.А. опровергает изложенные в ней доводы и указывает, что оснований для изменения приговора И апелляционного определения не имеется, а доводы кассационной жалобы являются несостоятельными. Просит судебные решения в отношении ФИО1 оставить без изменения, а жалобу адвоката осуждённого - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, а также возражений на кассационную жалобу, выслушав участников судебного разбирательства, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального законов, повлиявшие на исход дела.

По смыслу данной нормы закона, в ее взаимосвязи со ст. 401.1 УПК РФ, круг оснований для отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке ввиду неправильного применения уголовного закона и (или) существенного нарушения уголовно-процессуального закона в отличие от производства в апелляционной инстанции ограничен лишь такими нарушениями, которые повлияли на исход уголовного дела, в частности на выводы о виновности, на юридическую оценку содеянного, назначение судом наказания.

Как усматривается из материалов дела, выводы суда о виновности ФИО1 основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании, а именно показаниями самого ФИО1, потерпевших ФИО13 и ФИО30, свидетелей ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО32 ФИО36, ФИО22 ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, экспертов: ФИО34 ФИО27, специалиста ФИО28, протоколами следственных действий, заключениями экспертов, другими письменными и вещественными доказательствами, проверенными и оцененными судом в строгом соответствии со статьями 87, 88 УПК РФ.

Показания ФИО1 об отсутствии у него умысла на убийство ФИО13 и ФИО30, о совершении выстрела в них по неосторожности, получили должную оценку в приговоре. Судом приведены мотивы, по которым его показания, с учетом имеющихся доказательств по уголовному делу в совокупности, оценены критически.

Наличие несущественных противоречий и неточностей в показаниях свидетелей, не влияют на юридическую оценку действий подсудимого и не исключают его виновности. Данные обстоятельства вполне объяснимы длительным периодом времени, прошедшим после рассматриваемых событий. В суд первой инстанции действительно свидетелями и потерпевшим ФИО13 даны противоречивые показания по факту того, кто именно и в какой момент отобрал у ФИО1 оружие, однако факт производства выстрела ФИО1 в идущих навстречу потерпевших, а затем действия Щусь, сбившего ФИО1 с ног с достоверностью установлен судом, что является основополагающим моментом для квалификации действий подсудимого. Противоречия в показаниях свидетелей и потерявшего также объяснимы шоковым состоянием всех присутствующих на месте происшествия, особенностями восприятия указанных событий каждым в отдельности.

Доводы кассационной жалобы о несвоевременном уведомлении ФИО1 и прокурора о возбуждении уголовного дела ввиду того, что в материалах дела имеются уведомления о возбуждении уголовного дела, отвергаются судебной коллегией, поскольку на указанных уведомлениях имеется дата " ДД.ММ.ГГГГ года", а указание номера уголовного дела вместо номера исходящей корреспонденции не свидетельствует о том, что уведомление не направлено адресату.

Тот факт, что следователем в постановлении о возбуждении уголовного дела указано, что основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных в материале проверки, указывающих на наличие в действиях ФИО29 признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, судом первой инстанции обоснованно расценено как техническая ошибка, что в судебном заседании подтвердила ФИО12, которая вынесла постановление о возбуждении уголовного дела.

Указанное постановление вынесено надлежащим лицом ? следователем, в нем указаны повод и основания для возбуждения уголовного дела, лицо, в отношении которого оно возбуждено - ФИО1, а также квалифицированы действия последнего.

Таким образом, допущенная техническая ошибка не свидетельствует о грубом нарушении уголовно-процессуальных норм, влекущих отмену постановления о возбуждении уголовного дела и признании его недопустимым доказательством. Из чего следует, что безоснователен довод защиты о необходимости признания недопустимыми доказательствами всех последующих возбуждению уголовного дела процессуальных действий и приобщенных документов.

Доводы кассационной жалобы о нарушении прав ФИО1, допущенных органом расследования, выразившихся в несвоевременном ознакомлении ФИО1 с постановлениями о назначении экспертиз от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, судебной коллегией также отклоняются, поскольку с учетом того, что при ознакомлении с постановлениями о назначении экспертиз, а также с заключениями экспертиз ни обвиняемым, ни его защитником не были заявлены какие-либо ходатайства, то несвоевременное ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз не повлекло нарушения прав обвиняемого, какие-либо ходатайства ни ФИО1, ни его защитником заявлены не были.

Допущенная следователем ФИО12 ошибка в протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ выразившаяся в неверном указании о нахождении в изъятом стволе (канале) обреза охотничьего ружья патрона и стреляной гильзы, не является основанием для признания недопустимым доказательством указанного документа. В судебном заседании ФИО12 пояснила, что допустила ошибку, не имея специальных познаний в области баллистики, в каналах ствола находились две стреляные гильзы. Данное обстоятельство согласуется с материалами дела в том числе и с показаниями самого подсудимого, который не оспаривал, что в момент рассматриваемых событий из обреза охотничьего ружья было произведено два выстрела, а следовательно каналах стволов находились гильзы. Все изъятое было упаковано и опечатано, затем направлено на экспертизу.

Довод защиты о подмене вещественных доказательств к безоснователен. и опровергается материалами дела, в связи с чем отсутствуют основания для признания недопустимыми доказательствами двух стреляных гильз, протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и заключений эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ и N от ДД.ММ.ГГГГ.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено полно и всесторонне, в соответствии с требованиями главы 37 УПК РФ, с соблюдением принципов равенства и состязательности сторон, а также беспристрастности суда.

Все заявленные сторонами ходатайства судом были разрешены правильно, с вынесением законных, обоснованных и мотивированных постановлений.

Суд достаточно подробно мотивировал решение о юридической квалификации действий осужденного. Оснований для переквалификации действий ФИО1, в том числе на ст. 118 УК РФ не имеется на основании следующего.

Согласно показаниям подсудимого, в феврале 2019 года ФИО30 бросила его, ушла к другому мужчине, что его сильно оскорбило, так как он любил Татьяну, длительное время содержал ее, погашал долги, устроил на работу, из-за нее бросил свою семью. Узнав о ее измене, он действительно стал выяснять с кем именно она проживает, узнал данные ФИО13, а также ему стало известно, что у последнего есть ребенок, выяснил, где проживает супруга ФИО13, созвонился с ней. Он звонил ФИО30 и объяснял, какой ужасный поступок она совершила, изменив ему с недостойным мужчиной.

Из показаний свидетеля ФИО25 следует, что ФИО1 ей рассказал, что сожительствовал с женщиной, которая изменила и бросила его. Во время совместного распития спиртного ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 ей рассказал, что уже имел намерения застрелить ФИО13, для чего с ружьем ездил к дому потерпевшей, по какой причине этого не сделал, не сказал. ДД.ММ.ГГГГ в утреннее время по просьбе ФИО1 она следила за ФИО13, чтобы установить место его работы. В этот же день она была свидетелем разговора подсудимого со своей бывшей сожительницей, в ходе которого ФИО31 угрожал убийством ФИО30 и ФИО13

Потерпевшие в судебном заседании подтвердили, что ФИО1 преследовал их, угрожал убийством, восприняв данную угрозу реально, они стали записывать телефонные разговоры. Опасаясь за жизнь ФИО30, ФИО13 провожал ее на работу и встречал после работы.

Кроме того, совершение ФИО1 преступления происходило в условиях очевидности, как для потерпевших ФИО13 и ФИО30, так и для иных лиц, находившихся в непосредственной близости от них в момент совершения ФИО1 выстрелов из ружья, которые впоследствии были допрошены в качестве свидетелей и подробно изложили обстоятельства при которых ФИО1 из обреза охотничьего ружья, привезенного им с собой, произвел прицельный выстрел в ФИО30, а затем произвел выстрел в ФИО13, который попытался пресечь его действия.

Учитывая обстоятельства, способ и орудие совершения преступления, характер, локализацию и механизм причинения потерпевшим телесных повреждений, судебная коллегия приходит к выводу о том, что ФИО1 действовал целенаправленно с целью лишения ФИО13 и ФИО30 жизни, пытался реализовать задуманное, однако не смог довести свои преступные действия до конца по независящим от него обстоятельствам, поскольку его действия были пресечены посторонними лицами.

Ссылка защиты на наличие у ФИО1 патронов и возможности при желании окончить преступление, обладая навыками охотника, после того как борьба закончилась и у него отобрали оружие, несостоятельна, так как оружие у него было изъято, что подтверждаете показаниями ФИО13, а также показаниями свидетелей, в том числе ФИО15 Последний завернул оружие в свою майку, а затем выдал сотрудникам полиции. Довести умысел на убийство потерпевших до конца при помощи двух ножей, находящихся в автомобиле, ФИО1 никак не мог ввиду того, что ему не позволили бы это сделать прибежавшие на помощь люди. События имели место в период окончания рабочей смены ВКДП, сотрудники потоком возвращались с работы и стали оказывать помощь потерпевшим. ФИО1 реально осознавал, что не сможет довести умысел на убийство двух лиц, при помощи имеющихся у него ножей.

ФИО1 в суде первой инстанции пояснял, что патроны, изъятые в автомобиле, а также находящиеся в стволах обреза он приобрел в магазине и как он считал, они были снаряжены дробью. Прокурором в суде первой инстанции представлен ответ Научно-производственной фирмы "Азот", что патроны партии 22/17 (указанной на изъятой упаковке) изготовлены в сентябре 2017 года и снаряжены пулей. Допрошенные врачи травматолог и хирург ФИО32 и ФИО33 пояснили, что не обладают специальными баллистическими познаниям, поэтому посчитали, что металлические частички, находящиеся в теле ФИО30 являются дробью, а пластиковый контейнер, изъятый из тела - контейнер для дроби, о чем ими было указано в медицинских документах. На основании указанных документов экспертом ФИО27 было изготовлено заключение, где указано, что ФИО30 причинено дробовое огнестрельное ранение. В то же время эксперт ФИО34 пояснил суду, что им были отстреляны представленные на исследование патроны, снаряженные пулей, а в представленных на исследование гильзах отсутствовали следы перезаряда. Из его показаний также следует, что от пули при соприкосновении с костью могут отделяться металлические частички.

Довод защиты о том, что травмирующие элементы не были изъяты из тела ФИО30, не были осмотрены и исследованы, судебной коллегией отклоняются, поскольку из показаний медицинских работников следует, что данные частички металла невозможно изъять из тела потерпевшей без причинения вреда ее здоровью. Кроме того, как было установлено судом первой инстанции, выстрел был произведен патроном, снаряженным пулей, а отсутствие в материалах дела предмета, который травмировал потерпевшую, ни в коем случае не ставит под сомнение существование события преступления и виновность осужденного в его совершении.

Являются несостоятельными и доводы кассационной жалобы о недопустимости доказательств - обреза ружья и двух гильз ввиду того, что указанные предметы сначала находились на земле возле забора, затем у третьего лица, а затем у сотрудников ДПС, поскольку как было установлено судом оставление оружия в руках ФИО1 могло привести к тяжким последствиям. Именно активное сопротивление ФИО13 действиям ФИО1 позволило предотвратить наступление более тяжких последствий. В сложившейся ситуации оружие необходимо было изъять у виновного, а приехавшие сотрудники ДПС обеспечили его сохранность и передали следователю в ходе осмотра места происшествия, что регламентировано нормами уголовно-процессуального закона.

Оспаривая обвинение об умысле на убийство двух лиц, защитник указал, что невозможно причинить смерть двум лицам одним выстрелом патроном, снаряженным пулей. Из показаний баллистика ФИО28 следует, что радиус повреждения из обрезанного ствола оружия, заряженного дробовым патроном, намного больше, чем из обычного охотничьего оружия заряженного патроном снаряженным пулей. ФИО1 зарядил оружие двумя патронами. ДД.ММ.ГГГГ он находился в состоянии алкогольного опьянения, в связи с чем, не смог сосредоточиться и произвести прицельный выстрел, попав в левое плечо ФИО30, а впоследствии его действия были пресечены ФИО13 Более того, в суде первой инстанции ФИО1 пояснил, что был уверен, что пули были снаряжены дробью, а у него имеются специальные познания в области баллистики и он точно знал и предвидел, что производя выстрел со столь близкого расстояния в потерпевших из обрезанного ружья, в случае заряда пули дробью, радиус поражения был бы намного больше, что также свидетельствует о наличии у него прямого умысла на убийство двух лиц.

Не свидетельствует о добровольном отказе от совершения преступления то обстоятельство, что ФИО1 прекратил свои действия, понимая, что потерпевшие живы. Он действительно находился на месте совершения преступления, но его действия были пресечены. ФИО13 с помощью свидетелей отобрали у него оружие, однако ФИО1 продолжал кричать в адрес ФИО30, что убьет ее. Он не имел возможности продолжить преступные действия также ввиду подоспевших на помощь граждан, осознавая, что ему не удастся довести свой умысел до конца.

Вопреки доводам защиты не свидетельствует об отсутствии умысла на убийство место совершения преступления, выбранное виновным. ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ знал, что ФИО30 находится на работе, знал время, когда она закачивает работу, а также знал, что ФИО13 придет ее встречать, и, решив убить их обоих, испытывая неприязненные отношения и из мести, первое место, где мог их застать вместе, это именно место совершения преступления - около работы ФИО30, после 17 часов. До этого времени потерпевшая находилась на работе в организации с пропускным режимом. ФИО1 звонил ей, высказывал угрозы убийством в ее адрес и в адрес ФИО13

Показания ФИО1 о том, что он хотел переложить оружие в багажник, наклонился за ним, у него закружилась голова, произошла потеря памяти и выстрел, обоснованно расценены судом как способ уклонения от уголовной ответственности за более тяжкое преступление. Оба потерпевших в суде первой инстанции поясняли, что видели, как ФИО1 вышел из машины и пошел им навстречу, при этом что-то прижимая к ноге. Затем он поднял руку и прозвучал выстрел.

При назначении наказания суд учел общие начала назначения наказания, указанные в ст. 60 УК РФ.

Вопреки доводам кассационной жалобы, назначенное ФИО1 наказание отвечает принципам и целям, предусмотренным ст. ст. 6 и 43 УК РФ, оно не является чрезмерно суровым.

При этом судом были учтены все обстоятельства, смягчающие наказание осужденного.

Отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора ссылок на учет положений ч. 3 ст. 66 УК РФ при назначении наказания по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ ФИО1 при соответствии размера его требованиям не является основанием для смягчения наказания, поэтому судебная коллегия также не соглашается с доводами кассационного представления в этой части.

Следует признать, что при сложившихся данных суд обоснованно не признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание - иные действия направленные на заглаживания вреда, причиненного потерпевшей, поскольку ФИО1 предлагал переоформить дачный участок с домом, поскольку в соответствии с ч. 2 п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 58 от 22.12.2015 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" указано, что под действиями, направленными на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему (пункт "к" ст. 61 УК РФ), следует понимать оказание в ходе предварительного расследования или судебного производства по уголовному делу какой-либо помощи потерпевшему (например, оплату лечения), а также иные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления прав и законных интересов потерпевшего.

Предложение ФИО1 переоформить дачный участок с домом не могут расцениваться как иные действия направленные на заглаживание вреда, причиненного преступлением.

Судом обсуждался вопрос о возможности применения к осужденному положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, ст. 64 УК РФ, однако достаточных оснований для этого не было установлено.

Гражданские иски в части компенсации морального вреда потерпевшим разрешены судом в соответствии с действующим законодательством. С учетом причиненного страдания потерпевшим, размер компенсации морального вреда судом первой инстанции определен правильно, исходя из принципов справедливости и разумности.

Вместе с тем, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости изменения по доводам кассационного представления приговора и последующих судебных решений, постановленных в отношении ФИО1

Согласно ст. 53 УК РФ ограничение свободы заключается в установлении судом осужденному перечисленных в законе определенных ограничений и обязанностей, которые он должен выполнять в установленный приговором суда срок.

Как следует из приговора, суд признал ФИО1 виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, за которое назначил ему наказание в виде к 1 года 6 месяцев ограничения свободы.

Однако, вопреки требованиям ст. 53 УК РФ, суд не возложил на осужденного какую-либо обязанность и не установилконкретных ограничений, указанных в данной статье.

Таким образом, наказание по ч. 1 ст. 222 УК РФ, как и дополнительное наказание по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ в виде 1 года ограничения свободы, ФИО1 фактически судом не назначено.

Указанное нарушение уголовного закона при назначении наказания является существенным, повлиявшим на исход дела, в связи с чем приговор, апелляционное определение подлежат изменению, указание о назначении ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ наказания в виде 1 года 6 месяцев ограничения свободы, а также дополнительного наказания по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ в виде 1 года ограничения свободы, а также о назначении ему наказания по совокупности преступлений на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, ст. 71 УК РФ подлежит исключению из судебных решений.

Кроме того, вышеуказанные судебные решения подлежат отмене в части взыскания с осужденного в пользу потерпевшего процессуальных издержек в виде расходов на представителя по следующим основаниям.

В силу ч. 3 ст. 42 УПК РФ потерпевшему обеспечивается возмещение расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного следствия и в суде, включая расходы на представителя, согласно ст. 131 УПК РФ.

Суммы, выплачиваемые потерпевшему на покрытие расходов, связанных с выплатой вознаграждения представителю потерпевшего, относятся к процессуальным издержкам, на что указано в п. 1.1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 131 УПК РФ относящиеся к процессуальным издержкам суммы, в том числе указанные в п. 1.1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ, выплачиваются потерпевшему по постановлению судьи, вынесенному без проведения судебного заседания, на основании письменного заявления потерпевшего с приложением в случае необходимости соответствующих документов.

При вынесении приговора указанные процессуальные издержки могут быть взысканы с осужденного или возмещены за счет средств федерального бюджета, что следует из п. 3 ч. 1 ст. 309 УПК РФ.

Таким образом, взыскание процессуальных издержек с осужденного в пользу конкретного лица, в том числе потерпевшего, не соответствует нормам уголовно-процессуального закона, который предусмотрел не обусловленный рассмотрением гражданского иска порядок возмещения потерпевшему процессуальных издержек, в том числе с выплатой вознаграждения его представителю.

В силу ч. 1 ст. 11 УПК РФ суд обязан был при принятии соответствующего искового заявления разъяснить потерпевшему или его представителю надлежащий порядок возмещения расходов на представителя и рассмотреть его требования в этой части в соответствии с положениями ст. 131 УПК РФ.

Допущенное судом при разрешении вопроса о процессуальных издержках нарушение уголовно-процессуального не выявлено судом апелляционной инстанции, не может быть устранено в кассационном порядке.

Согласно положениям ч. 1 ст. 396 и п. 15 ст. 397 УПК РФ суд, постановивший приговор, рассматривает вопрос о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 2011 года N 21 "О практике применения судами законодательства об исполнении приговора" разъяснил (п. 22), что с учетом положений п. 15 ст. 397 УПК РФ суды вправе в порядке, предусмотренном ст. 399 УПК РФ, разрешить вопросы, которые не затрагивают существо приговора и не влекут ухудшения положения осужденного, в том числе об определении размера и распределении процессуальных издержек, если эти вопросы не получили разрешения в приговоре.

При таких обстоятельствах отменяя приговор и апелляционное определение в части взыскания с осужденного расходов на оплату услуг представителя следует уголовное дело передать на новое рассмотрение в порядке ст. ст. 397, 399 УПК РФ, в ином составе суда.

С учетом изложенного, руководствуясь ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационное представление заместителя прокурора Ростовской области Капитонова С.В. удовлетворить частично.

Приговор Волгодонского районного суда Ростовской области от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 изменить:

- исключить из вышеуказанных судебных решений указания об осуждении ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ; о назначении ФИО1 по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ дополнительного наказания в виде ограничения свободы и окончательного наказания по правилам ч. 2 ст. 69 УК РФ.

Считать ФИО1 осуждённым по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Этот же приговор в части взыскания с ФИО1 в пользу ФИО30 расходов на оплату услуг представителя отменить, дело в этой части передать в Волгодонский районный суд Ростовской области на новое судебное рассмотрение в порядке, предусмотренном ст. 397, 399 УПК РФ, в ином составе суда.

В остальной части приговор и апелляционное определение оставить без изменения, а кассационные представление и жалобу адвоката ФИО10 в интересах осуждённого ФИО1 - без удовлетворения.

В соответствии со ст. 401.3 УПК РФ кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 471 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи: