Определение СК по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 мая 2022 г. по делу N 7У-3693/2022[77-2306/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Сиротинина М.П, судей Волковой Е.В, Пластининой О.В, при секретаре Бабийчук Г.А.

с участием

прокурора Кима Д.Ю, осужденного Алиева Н.М, защитника - адвоката Чернышевой Т.Б, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе (основной и дополнительной) осужденного Алиева Н.М, поданной на приговор Минусинского городского суда Красноярского края от 15 октября 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 22 апреля 2021 г.

Заслушав доклад председательствующего, выступления осужденного Алиева Н.М, его защитника - адвоката Чернышевой Т.Б, поддержавших кассационную жалобу по изложенным в ней мотивам, а также мнение прокурора Кима Д.Ю, просившего об оставлении судебных решений без изменений, судебная коллегия

установила:

по приговору Минусинского городского суда Красноярского края от 15 октября 2020 г, постановленного с участием присяжных заседателей, Алиев Нариман Мухамбетжанович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин РФ, судимый:

- приговором Минусинского городского суда Красноярского края от 15 сентября 2011 г. по п. "а" ч. 2 ст. 115 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 10 месяцев. В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года;

- приговором Минусинского городского суда Красноярского края от 24 апреля 2014 г. по п. "а" ч. 2 ст. 213 УК РФ, с применением ст. 70 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 8 месяцев. Освобожден 28 октября 2015 г. по отбытию срока наказания, -

признан виновным и осуждён по ч. 4 ст. 111 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 12 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с отбыванием первых 3 лет в тюрьме, с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев, с установлением приведённых в приговоре обязанностей и ограничений, предусмотренных ст. 53 УК РФ.

Взыскано с осужденного в качестве компенсации морального вреда в пользу ФИО1 1 000 000 рублей, в счет возмещения расходов на погребение 142 650 рублей и в счет расходов на представителя 50 000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 22 апреля 2021 г. вышеназванный приговор изменен.

Определено исключить из приговора указание на признание смягчающим наказание обстоятельством признание осужденным своей вины и раскаяние в содеянном; исключить указание об отбывании осужденным наказания в тюрьме; считать назначенным отбывание наказания в исправительной колонии строгого режима; отменить приговор в части взыскания с осужденного в пользу потерпевшей расходов, связанных с оплатой услуг представителю, и в данной части уголовное дело направлено на новое рассмотрение в порядке ст. 397, 399 УПК РФ.

В остальной части приговор оставлен без изменений, а поданные апелляционные жалобы и представление - без удовлетворения.

По приговору суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Алиев Н.М. признан виновным и осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Преступление совершено при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе (основной и дополнительной) осужденный просит об отмене приговора.

Считает, что при рассмотрении уголовного дела были допущены существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, в том числе права стороны защиты и принципы уголовного судопроизводства.

Не соглашаясь с решением суда апелляционной инстанции, считает, что изложенные им доводы не получили объективной оценки и формально отклонены судом, что свидетельствует о незаконности вынесенного определения.

Указывает, что в апелляционной жалобе не оспаривались фактические обстоятельства дела, а выражалось несогласие с уголовным законом, примененным судом при вынесении приговора, и обоснованностью квалификации его действий, которая должна быть подтверждена совокупностью исследованных доказательств.

Сообщает, что суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении заявленных защитой ходатайств, касающихся предоставления доказательств по вопросам, относящимся к компетенции коллегии присяжных заседателей. При этом отмечает, что суд незаконно отказал в оглашении показаний свидетеля ФИО2, вызове и допросе свидетеля ФИО3, эксперта ФИО4, в том числе оглашении показаний последней, в своевременном допросе свидетелей ФИО5, ФИО6 и ФИО7, исследовании вещественного доказательства (его куртки), письменных материалов, касающихся локализации полученных потерпевшим телесных повреждений и причины смерти последнего, а также запретил обращать внимание коллегии присяжных заседателей на зафиксированные на видеозаписях обстоятельства, имеющие значение для дела. Обращает также внимание, что при допросе свидетеля ФИО8 судья необоснованно потребовала изменить формулировку заданного им вопроса, чем воспрепятствовала реализации его процессуальных прав.

Отмечает, что, вопреки требованиям закона, судья, не выяснив противоречия в показаниях свидетелей ФИО8 и не проверив допустимость показаний, данных последней на досудебной стадии производства по делу, обращалась к коллегии присяжных с разъяснением вопроса допустимости доказательств. Вместе с тем, считает, что в ходе своего допроса ФИО8 намеренно доводила до сведения присяжных заседателей информацию, негативно влияющую на исход дела и способную вызвать у коллегии убеждение в его виновности.

Сообщает, что суд принял незаконное решение об оглашении показаний ФИО5, данных в ходе предварительного следствия, а также надлежащим образом не проверил допустимость показаний последнего, указавшего как на незаконность проведения с ним следственных действий, так и на несогласие с зафиксированными в протоколах сведениями.

Считает, что суд нарушил процедуру составления вопросного листа, поскольку незаконно отказал в постановке для разрешения присяжными заседателями дополнительных вопросов. При этом излагает версию происшедшего, сводящуюся к совершению им преступления в условиях необходимой обороны. Отмечает, что вопрос о его нахождении в момент совершения преступления в состоянии опьянения не выяснялся в ходе судебного следствия, но названное состояние указано председательствующим в формулировках вопросного листа.

Оспаривая законность своего осуждения, указывает, что в ходе судебного следствия при допросе свидетеля ФИО9 государственный обвинитель нарушил регламент судебного разбирательства, что не нашло отражения в протоколе судебного заседания. Отмечает, что суд первой инстанции, вопреки мнению самого государственного обвинителя, подтвердившего данный факт, отказался, в названной части, удостоверить поданные им замечания на протокол судебного заседания. При этом считает, что суд апелляционной инстанции, отказавшись проверить заявленные доводы, проявил свою необъективность. Кроме того, указывает, что государственный обвинитель, оглашая заключение судебной медицинской экспертизы, исказил его содержание, поскольку заменил союз "или" союзом "и".

Анализируя содержания постановленного вердикта, делает вывод о неверной юридической оценке своих действий. Считает, что при установленных присяжными заседателями обстоятельствах содеянное суду следовало квалифицировать по ч. 1 ст. 114 УК РФ.

В возражении на кассационную жалобу прокурор считает судебные решения законными и обоснованными и просит оставить их без изменения.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ст. 401.16 УПК РФ, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с требованиями ст. 334 УПК РФ, вопросы, связанные с установлением фактических обстоятельств дела и с оценкой исследованных в судебном заседании доказательств, относятся к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей. По этим основаниям приговор суда с участием присяжных заседателей не может быть обжалован или отменён.

Исходя из данной нормы уголовно-процессуального закона, судебные решения, вынесенные с участием присяжных заседателей, не могут быть обжалованы сторонами и не подлежат проверке судом кассационной инстанции по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В этой связи доводы кассационных жалоб о нарушении правил оценки доказательств, об оспаривании фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных заседателей, не могут быть судебной коллегией приняты во внимание и рассмотрены.

Согласно материалам уголовного дела, привлечение Алиева Н.М. в качестве обвиняемого соответствует положениям гл. 23 УПК РФ, а обвинительное заключение отвечает требованиям ст. 220 УПК РФ.

Обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в судебном заседании и принятию итогового решения, нарушений норм уголовно-процессуального закона и стеснения прав подсудимого на стадии досудебного производства по уголовному делу не имеется.

После ознакомления с материалами уголовного дела Алиеву Н.М. были разъяснены его права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ, о чем свидетельствует его подпись в соответствующем протоколе, а также ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием коллегии присяжных заседателей (т.9 л.д. 209-217).

При проведении предварительного слушания Алиев Н.М. подтвердил, что ему понятны особенности рассмотрения уголовного дела в суде с участием присяжных заседателей и юридические последствия рассмотрения дела таким судом (т.10 л.д. 106-107).

Согласно протоколу судебного заседания формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ.

Материалы дела свидетельствуют о том, что отбор кандидатов в присяжные заседатели секретарем судебного заседания по распоряжению председательствующего произведен путем случайной выборки, что в полной мере соответствует положениям ч. 1 ст. 326 УПК РФ.

Для формирования коллегии присяжных заседателей стороны были обеспечены соответствующим списком кандидатов в присяжные заседатели, содержащим предусмотренные законом сведения, им были разъяснены права, предусмотренные ст. 327 УПК РФ (т.12 л.д. 17-23).

Председательствующий судья, а затем стороны задавали кандидатам в присяжные заседатели вопросы о наличии обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении данного уголовного дела. На все вопросы кандидаты в присяжные заседатели давали полные ответы, сообщали о себе объективные сведения и информацию (т.12 л.д. 29-31).

Стороны реализовывали свое право на мотивированные и немотивированные отводы (т.12 л.д. 31).

Из протокола судебного заседания следует, что стороне обвинения и стороне защиты была предоставлена возможность заявить немотивированные отводы двум присяжным заседателям, чем они и воспользовались.

Отводы кандидатов в присяжные заседатели, заявленные сторонами, разрешены председательствующим в установленном законом порядке, в соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ.

Обстоятельств, исключающих участие присяжных заседателей в сформированной коллегии в судопроизводстве по делу, как это предусмотрено ст. 61 УПК РФ, не установлено.

Завершая формирование коллегии присяжных заседателей, председательствующий выяснял у участников судебного разбирательства, имеются ли у них заявления о ее роспуске ввиду неспособности вынести объективный вердикт по данному уголовному делу. Таких заявлений от сторон не поступило. По окончанию указанной процедуры председательствующий объявил фамилии, имена, отчества присяжных заседателей, указал о том, что первые 6 человек в списке образуют коллегию присяжных заседателей, а остальные участвуют в рассмотрении уголовного дела в качестве запасных присяжных заседателей (т.12 л.д. 31-32).

С учетом изложенного, поводов, в силу которых можно было бы сомневаться в способности сформированной коллегии принять объективное решение по делу, судебная коллегия не находит.

Старшина присяжных заседателей избран в соответствии с требованиями ст. 331 УПК РФ, присяжные заседатели приняли присягу, как того требует ст. 332 УПК РФ (т.12 л.д. 32-33).

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующим были разъяснены права и обязанности присяжных заседателей, установленные ст. 333 УПК РФ. Нарушений ограничений, установленных в ч. 2 ст. 333 УПК РФ, для поведения присяжных заседателей во время судебного разбирательства по делу не установлено.

Из материалов дела и протокола судебного заседания следует, что уголовное дело рассмотрено в пределах предъявленного Алиеву Н.М. обвинения, судебное следствие проведено с учетом требований ст. 335 УПК РФ.

Данных, свидетельствующих об исследовании судом в присутствии присяжных заседателей недопустимых доказательств, вопреки доводам осужденного, не имеется.

Анализ протокола судебного заседания свидетельствует также о том, что рассмотрение уголовного дела осуществлялось в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ на основе состязательности сторон, в судебном заседании исследованы собранные по делу доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, с учетом особенностей судебного следствия в суде с участием коллегии присяжных заседателей, председательствующий судья создавал сторонам необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, при этом осужденным доведена до сведения присяжных заседателей его позиция по делу.

Какой-либо необъективности со стороны председательствующего и нарушения им требований состязательности сторон по материалам дела не усматривается. Действия и решения судьи были продиктованы необходимостью обеспечить соблюдение требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей.

Вопреки доводам осужденного, председательствующим в судебном следствии возможность представлять доказательства и участвовать в их исследовании обеспечивалась в равной мере как стороне обвинения, так и стороне защиты.

При этом позиция председательствующего при разрешении процессуальных вопросов была обусловлена не процессуальным положением участников судебного разбирательства, а обоснованностью самих ходатайств и вопросов, которые они ставили перед судом.

В силу закона, до сведения присяжных заседателей не могут быть доведены данные, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем председательствующим судьей, с обращением внимания на эти обстоятельства коллегии присяжных заседателей, как это предусмотрено УПК РФ, делались соответствующие разъяснения. Судьей, в частности, указано присяжным заседателям не принимать во внимание заявление свидетеля ФИО8 об оказании на ее давления со стороны друзей подсудимого (т.12 л.д. 44). Следовательно, довод Алиева Н.М. о том, что сообщенные свидетелем сведения могли сформировать у присяжных заседателей негативное отношение к нему, не может служить основанием к отмене оспариваемых судебных решений. В связи с этим, отсутствуют оснований считать, что председательствующим допущены нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на итоговое решение по делу.

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК РФ. Содержание напутственного слова не дает оснований для вывода о нарушении председательствующим судьей принципа объективности и беспристрастности. Возражений в связи с содержанием напутственного слова сторонами заявлено не было (т.12 л.д. 96-119, 163).

Необоснованного отклонения ходатайств стороны защиты о представлении доказательств по материалам дела не усматривается.

Заявленные в настоящей жалобе доводы об ограничении стороны защиты на представление доказательств, в том числе в части вызова и допроса свидетелей, эксперта, очередности исследования доказательств, оглашению письменных доказательств и исследовании вещественных доказательств, удовлетворению не подлежат.

Заявленные защитой ходатайства об оглашении показаний свидетеля ФИО2 обоснованно оставлены без удовлетворения. Судом верно учтено, что положения ч. 1 ст. 281 УПК РФ предусматривают исчерпывающий перечень обстоятельств, позволяющих огласить показания свидетеля или потерпевшего без его непосредственного допроса в судебном заседании. Из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания следует, что сторона защиты не предпринимала мер по обеспечению явки свидетеля, не предоставила суду сведений о невозможности явки свидетеля, а также не ходатайствовала перед судом о принудительном приводе ФИО2 (т.12 л.д. 146, 148). При таких обстоятельствах, суд, при наличии возражений со стороны обвинения, принял верное решение об отказе в оглашении показаний свидетеля, данных в ходе предварительного следствия, без допроса его в судебном заседании. Доводы осужденного о возможности оглашения показаний ФИО2 ничем не подтверждены.

Ссылка осужденного на то, что суд апелляционной инстанции не учел факт его обращения в судебном заседании от 10 сентября 2020 г. с повторным ходатайством об оглашении показаний ФИО2, не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену оспариваемых судебных решений в кассационном порядке.

Судебная коллегия не усматривает оснований согласиться с доводами осужденного об ограничении его процессуальных прав по исследованию других доказательств. Заявленные в настоящей жалобе доводы о незаконном отказе в вызове и допросе свидетеля ФИО3, эксперта ФИО10; в своевременном, по мнению осужденного, допросе ФИО5, ФИО6 и ФИО7; в признании недопустимыми показаний, данных ФИО5 в ходе предварительного следствия; в исследовании вещественного доказательства, проверены и обоснованно, с приведением в определении убедительных мотивов, обосновывающих принятое решение, отклонены судом апелляционной инстанции. Оснований не согласиться с выводами суда апелляционной инстанции, в том числе по мотивам, изложенным Алиевым Н.М. в настоящей жалобе, по материалам уголовного дела не усматривается.

Вопреки доводам осужденного, фактов необоснованного снятия вопросов или указаний об изменении их формулировки председательствующим не допущено. Судья вмешивался в ход допроса свидетелей, когда поставленные вопросы не касались обстоятельств, доказанность которых устанавливается присяжными в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Таким образом, утверждения, содержащиеся в настоящей жалобе о необъективном рассмотрении судом первой инстанции уголовного дела, материалами дела не подтверждаются.

Протокол судебного заседания не содержит данных об использовании стороной обвинения методов психологического давления на присяжных заседателей.

Как видно из протокола судебного заседания прения сторон были проведены в соответствии со ст. 292, 335, 336 УПК РФ, в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Во время выступлений в прениях каждая из сторон изложила отношение к предъявленному обвинению на основе своей оценки представленных доказательств. Государственным обвинителем, потерпевшей и ее представителем в выступлении перед присяжными заседателями не было допущено высказываний, которые можно было бы расценить как незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей.

Иных нарушений уголовно-процессуального закона, являющихся основаниями для отмены (изменения) приговора в кассационном порядке при проведении прений сторон, не допущено.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что председательствующим не был нарушен уголовно-процессуальный закон, в том числе и право Алиева Н.М. на защиту.

Все исследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства соответствуют требованиям допустимости.

Вопросный лист отвечает требованиям ст. 339 УПК РФ.

При обсуждении проекта вопросного листа соблюдены положения ч. 2 ст. 338 и ч. 3 ст. 339 УПК РФ. Адвокат ФИО11 высказывала свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внесла предложения по уточнению и о постановке дополнительных вопросов, однако ей обоснованно было отказано в удовлетворении просьбы, так как вопросы, на постановке которых настаивала адвокат, являются правовыми, они не находятся на разрешении в компетенции присяжных заседателей.

В соответствии с ч. 1 ст. 338 УПК РФ судья с учетом результатов судебного следствия, прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями.

Вопросы сформулированы по настоящему делу в пределах предъявленного обвинения, с учетом позиции сторон и результатов судебного следствия, в том числе обстоятельств, касающихся употребления осужденным до преступления спиртного.

Позиция Алиева Н.М. сводилась к тому, что он, "данные изъяты".

Таким образом, в соответствии с ч. 2 ст. 338 и ч. 3 ст. 339 УПК РФ, председательствующий правомерно отказал защитнику в уточнении поставленного вопроса и постановке дополнительных вопросов.

Нарушений требований ч. 1 ст. 252 УПК РФ судом не допущено.

Вердикт коллегии присяжных заседателей постановлен с соблюдением положений ст. 343 УПК РФ, является обязательным для председательствующего судьи и влечет за собой постановление обвинительного приговора.

Нарушений закона при обсуждении последствий вердикта судом не допущено.

Постановленный по результатам судебного разбирательства приговор соответствует требованиям ст. 348-351 УПК РФ. Изложенные в нем выводы основаны на вердикте присяжных заседателей и согласуются с установленными этим вердиктом фактическими обстоятельствами дела. Исходя из установленных обвинительным вердиктом коллегии присяжных заседателей обстоятельств уголовного дела, действия осуждённого квалифицированы правильно.

Как следует из материалов дела, присяжные заседатели не установили обстоятельства, которые свидетельствовали бы о совершении Алиевым Н.М. преступления в условиях необходимой обороны от якобы имевшегося со стороны ФИО12 посягательства. С учетом изложенного судебная коллегия доводы стороны защиты о совершении Алиевым Н.М. преступления в условиях необходимой обороны либо при превышении её пределов, поэтому о квалификации содеянного по ч. 1 ст. 114 УК РФ, находит недостоверными. Установленные вердиктом присяжных заседателей обстоятельства рассматриваемых событий свидетельствуют лишь о противоправном поведении потерпевшего, явившегося поводом для преступления, которое правомерно признано судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. В нем правильно зафиксирован ход судебного разбирательства, указаны заявления, возражения, ходатайства, вопросы участвующих в уголовном деле лиц, достаточно подробно записаны их показания, содержание выступлений, отражены принятые судом процессуальные решения и иные значимые для дела обстоятельства.

Поданные на протокол судебного заседания замечания разрешены председательствующим в установленном порядке, и в соответствующей части удостоверены.

При этом протокол судебного заседания, с учетом удостоверенных председательствующим замечаний, не содержит сведений о нарушении государственным обвинителем регламента судебного разбирательства либо об искажении им содержания исследованных доказательств, которые повлекли несоблюдение процедуры уголовного судопроизводства и свидетельствовали о незаконности вынесенного коллегией присяжных заседателей вердикта.

Наказание, с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, осужденному назначено с соблюдением положений ст. 6, 60 УК РФ, при этом судом учтены все обстоятельства дела, данные о личности Алиева Н.М, смягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на условия жизни его семьи.

Формального подхода суда к оценке обстоятельств, влияющих на меру наказания осужденному, судом не допущено. Изложенные в приговоре выводы о виде и размере назначаемого наказания судом мотивированы, соответствуют материалам уголовного дела, основаны на законе. Назначенное осужденному наказание максимальным не является.

Не имеется оснований для применения положений ст. 64 УК РФ, поскольку исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершённого осуждённым преступления, по материалам дела не усматривается.

Суды пришли к правильному выводу о совершении осужденным преступления при рецидиве, который верно учтен в качестве обстоятельства, отягчающего наказание Алиева Н.М. Поскольку преступление совершено осуждённым при рецидиве, то основания для применения правил, предусмотренных ч. 6 ст. 15, ч. 1 ст. 62 УК РФ, отсутствуют.

Поскольку осужденному назначено наказание, превышающее 8 лет лишения свободы, то оснований для применения норм уголовного закона об условном осуждения не имеется.

Вид исправительного учреждения определён судами в соответствии с требованиями уголовного закона.

В приговоре приведены убедительные мотивы, обосновывающие назначение осужденному дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

При таких обстоятельствах оснований считать приговор незаконным и несправедливым в силу своей суровости не имеется.

Вопреки мнению осужденного, при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции также не допущено каких-либо нарушений уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, влекущих отмену состоявшихся судебных решений по делу.

Суд апелляционной инстанции в полном объеме проверил доводы апелляционных жалоб и представления, и дал им надлежащую оценку.

Апелляционное определение соответствует требованиям УПК РФ.

Изменения, влекущие ухудшение положения осужденного, внесены в приговор судом апелляционной инстанции, в соответствии с требованиями ст. 389.24 УПК РФ, по доводам поданного апелляционного представления прокурора.

Таким образом, судебная коллегия считает, что поданная по настоящему делу кассационная жалоба не подлежит удовлетворению, поскольку предусмотренных законом оснований для отмены и (или) изменения вынесенных по настоящему уголовному делу приговора и апелляционного определения не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14, 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу (основную и дополнительную) осужденного Алиева Н.М, поданную на приговор Минусинского городского суда Красноярского края от 15 октября 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 22 апреля 2021 г, оставить без удовлетворения.

Председательствующий М.П. Сиротинин

Судьи Е.В. Волкова

О.В. Пластинина