Кассационное определение СК по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 20 апреля 2022 г. по делу N 8а-4542/2022[88а-6424/2022]

Судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Кулешовой Е.А, судей Жидковой О.В, Корнюшенкова Г.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Абдусамадова Г. У. (далее - Абдусамадов Г.У.) на решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 5 октября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 22 ноября 2021 года по административному делу N 2а-888/2021 по административному исковому заявлению Абдусамадова Г.У. к Федеральной службы исполнения наказаний (далее - ФСИН России), Федеральному казенному учреждению "Исправительная колония N 31 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Коми" (далее - ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми), УФСИН России по Республике Коми о признании действий незаконными, нарушающими условия содержания в исправительном учреждении.

Заслушав доклад судьи Жидковой О.В, объяснения участвующего в деле в режиме видеоконференцсвязи административного истца Абдусамадова Г.У, поддержавшего доводы кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

приговором Заволжского районного суда г. Ульяновска от 22 июня 2015 года Абдусамадов Г.У. за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 161 ч.2 п."г", 163 ч.2 пп. "а, в", 126 ч.2 пп. "а, в, ж, з", 163 ч.2 пп. "а, в, г" УК РФ и на основании ст.69 ч.3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний осужден к лишению свободы на срок 9 лет со штрафом 250 000 рублей в исправительной колонии строгого режима, которое отбывает в ФКУ ИК-25 УФСИН России по Республике Коми.

В указанный период неоднократно направлялся для отбывания меры дисциплинарного взыскания в ЕПКТ (единое помещение камерного типа) ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми.

24 мая 2021 года Абдусамадов Г.У. обратился в суд с административным исковым заявлением к ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми о признании незаконными, нарушающими требования статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основвных свобод действий администрации исправительного учреждения, выразившихся в установке камер видеонаблюдения в жилых камерах учреждения, которыми производится постоянное наблюдение за осужденными, указав, что операторами являются лица женского пола, в связи с чем, осужденный не имеет возможности посетить санузел, раздеться, что оказывает на него негативное воздействие и нарушает его право на частную жизнь, гарантированное статьей 8 Конвенции по правам человека.

Просил обязать административного ответчика демонтировать камеры видеонаблюдения из жилых камер ЕПКТ.

Судом к участию в деле привлечены в качестве административных соответчиков ФСИН России, УФСИН России по Республике Коми.

Решением Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 5 октября 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 22 ноября 2021 года, в удовлетворении административного иска отказано.

В кассационной жалобе, поданной через Усть-Вымский районный суд Республики Коми 9 февраля 2022 года и поступившей в Третий кассационный суд общей юрисдикции 24 февраля 2022 года, Абдусамадов Г.У. со ссылкой на существенное нарушение судами норм материального и процессуального права, несоответствие выводов судов обстоятельствам дела, просит об отмене судебных актов и принятии нового решения об удовлетворении заявленных требований на которых настаивает по мотивам, изложенным в административном иске.

Определением судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 25 февраля 2022 кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

О времени и месте рассмотрения дела лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом. На основании части 2 статьи 326 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия рассмотрела дело в их отсутствие.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 2 статьи 329 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при рассмотрении административного дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта (часть 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Таких нарушений из обжалуемых судебных постановлений не усматривается, доводы жалобы не могут повлечь их отмену в кассационном порядке.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Конституции Российской Федерации, Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, международных норм и правил, оценив представленные сторонами по делу доказательства в их совокупности по правилам статьи 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и установив, что омещения камерного типа ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, где содержался Абдусамадов Г.У, а также использование технических средств надзора и контроля администрацией исправительного учреждения соответствуют нормам действующего законодательства, пришел к выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемых действий незаконными, указав, что ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми действовало исключительно в рамках законности, нарушения прав и законных интересов осужденного не допустило.

Проверяя законность и обоснованность решения в апелляционном порядке, судебная коллегия с такими выводами суда согласилась и нормам материального и процессуального права выводы судов первой и апелляционной инстанции, исходя из установленных ими обстоятельств, не противоречат, поскольку из положений части 1 статьи 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, следует, что для признания решения, действия (бездействия) незаконными необходимо одновременное наличие двух условий: несоответствие решения, действия (бездействия) закону и нарушения этим прав и законных интересов гражданина, совокупность которых в данном деле судами не установлена.

Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации определено, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В соответствии со статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

В силу требований, содержащихся в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. Унижающим достоинство обращением признаётся, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности. При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны гарантироваться с учётом практических требований режима содержания. Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения.

Аналогичные положения закреплены и в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации".

На основании статьи 13 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", учреждения, исполняющие наказания, обязаны создавать условия для обеспечения правопорядка и законности, безопасности осужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся на их территориях, обеспечивать охрану здоровья осужденных, осуществлять деятельность по развитию своей материально-технической базы и социальной сферы.

В соответствии с подпунктами 3, 6 пункта 3 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года N 1314, одна из основных задач ФСИН России - обеспечение охраны прав, свобод и иконных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей. Задачей ФСИН России является создание осужденным и лицам, содержащимся под стражей, условий содержания, соответствующих нормам международного права, положениям международных договоров Российской Федерации и федеральных законов.

Таким образом, государство в лице федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих функции исполнения уголовных наказаний, берет на себя обязанность обеспечивать правовую защиту и личную безопасность осужденных наравне с другими гражданами и лицами, находящимися под его юрисдикцией

Согласно статье 12.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации лицо, осужденное к лишению свободы и отбывающее наказание в исправительном учреждении, в случае нарушения условий его содержания в исправительном учреждении, предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации, имеет право обратиться в суд в порядке, установленном Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации, с административным исковым заявлением к Российской Федерации о присуждении за счет казны Российской Федерации компенсации за такое нарушение.

В свою очередь, статьей 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации предусмотрено, что лицо, полагающее, что нарушены условия его содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, одновременно с предъявлением требования об оспаривании связанных с условиями содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих в порядке, предусмотренном настоящей главой, может заявить требование о присуждении компенсации за нарушение установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении.

Указанные нормы введены в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации Федеральным законом от 27 декабря 2019 года N 494-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее Федеральный закон от 27 декабря 2019 года N 494-ФЗ) и применяются с 27 января 2020 года, с учетом чего судами правомерно поданный Абдусамадовым Г.У. после указанной даты административный иск рассмотрен в порядке, установленном статьей 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

В соответствии с частью 5 статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при рассмотрении административного искового заявления, поданного в соответствии с частью 1 настоящей статьи, суд устанавливает, имело ли место нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, а также характер и продолжительность нарушения, обстоятельства, при которых нарушение допущено, его последствия.

В силу разъяснений, содержащихся в пунктах 2 и 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания", под условиями содержания лишенных свободы лиц следует понимать условия, в которых с учетом установленной законом совокупности требований и ограничений (далее - режим мест принудительного содержания) реализуются закрепленные Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации права и обязанности осужденных.

Нарушение условий содержания является основанием для обращения лишенных свободы лиц за судебной защитой, если они полагают, что действиями (бездействием), решениями или иными актами органов государственной власти, их территориальных органов или учреждений, должностных лиц и государственных служащих нарушаются или могут быть нарушены их права, свободы и законные интересы (статья 46 Конституции Российской Федерации).

Согласно пункту 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" условия содержания лишенных свободы лиц должны соответствовать требованиям, установленным законом, с учетом режима места принудительного содержания, поэтому существенные отклонения от таких требований могут рассматриваться в качестве нарушений указанных условий.

В соответствии с частью 1 статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных.

В силу части 1 статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации перечень технических средств надзора и контроля и порядок их использования устанавливаются нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Приказом Минюста России от 04 сентября 2006 года N 279 утверждены Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы (далее по тексту также Приказ N 279).

Инженерно-технические средства охраны и надзора применяются с целью создания условий для предупреждения и пресечения побегов, других преступлений и нарушений установленного режима содержания осужденными и лицами, содержащимися под стражей, повышения эффективности надзора за ними и получения необходимой информации об их проведении, а также для обеспечения выполнения других служебных задач, возложенных на учреждения и органы уголовно-исполнительной системы (пункт 3 Приказа N 279).

Положениями пункта 30 раздела 4 Приказа N 279 Минюста России регламентируется оборудование инженерно-техническими средствами охраны и надзора постоянных объектов исправительных колоний, воспитательных колоний, лечебных исправительных и лечебно?-профилактических учреждений, в том числе оборудование инженерно- техническими средствами надзора жилой зоны указанных объектов.

Подпункт 4 пункта 30 Приказа N 279 содержит указание на то, что жилые и коммунально-бытовые объекты оборудуются видеокамерами.

Таким образом, законодателем установлены требования к местам возможного размещения видеокамер в постоянных объектах исправительных колоний; количество видеокамер и процент охвата (обзора) площади помещений видеонаблюдением в Приказе Минюста России N 279 от 04 сентября 2006 года не содержится.

Как установлено судами, Абдусамадов Г.У. неоднократно прибывал из ФКУ ИК-25 УФСИН России по Республике Коми в ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми для отбывания меры дисциплинарного наказания в единое помещение камерного типа, в которых содержался в следующие периоды: с 11 мая 2017 года по 07 августа 2018 года, со 02 августа 2020 года по 18 января 2021 года, с 19 февраля 2021 года по 23 мая 2021 года и с 01 июня 2021 года.

Все единые помещения камерного типа в ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми оснащены системой видеонаблюдения путем установления в жилой территории камерных помещений камер видеоконтроля, работающих по системе круглосуточного наблюдения за поведением осужденных.

Из видеозаписей, отображающих расположение камер видеонаблюдения в камерах ЕПКТ, следует, что зона санитарного узла, изолированная глухими стенами, возведенными от пола до потолка и дверным коробом, системой видеоконтроля не оснащена.

Поскольку само по себе использование исправительными учреждениями технических средств контроля и надзора является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность осужденных и персонала соответствующего учреждения, режим содержания осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей, суды пришли к правильному выводу о том, что ведение видеонаблюдения не может расцениваться как действие, унижающее человеческое достоинство лиц, содержащихся под стражей, напротив, направлено на предотвращение возникновения либо своевременное выявление каких-либо ситуаций, составляющих угрозу, как для административного истца, так и иных лиц, недопущение нарушение прав сотрудниками учреждения.

Как верно указано судами, применение к лицу, совершившему преступление, наказания в виде лишения свободы предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы, как гражданина, и изменяется его статус как личности. Лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате подобных действий оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, то есть такое лицо сознательно обрекает себя на ограничения, в том числе в правах на неприкосновенность частной жизни.

Таким образом, ограничение конституционных прав, в том числе на неприкосновенность частной жизни, является допустимым и оправданным в целях обеспечения личной безопасности осужденных, а также сотрудников учреждения.

В свете изложенного, суды обоснованно соотнесли применение видеомониторинга за административным истцом с требованиями профилактики правонарушений путем надзора, приняв во внимание установленные при рассмотрении дела обстоятельства, характеризующие Абдусамадова Г.У, как лидера и активного участника групп отрицательной направленности, а также, как лица, оказывающего негативное влияние на других осужденных, в связи с чем, последний протоколом заседаний комиссий ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми от 01 июня 2021 года и от 30 июня 2021 года поставлен на соответствующие профилактические учеты.

При этом суды правомерно учли, что административным истцом не представлено бесспорных доказательств того, что в результате его содержания в помещениях камерного типа, оборудованных системой видеонаблюдения, ему причинен какой-либо вред, в том числе ввиду обзора камерой видеонаблюдения спального места, а действия администрации исправительного учреждения совершались с намерением подавляющего на осужденного воздействия, намерением вызвать у него состояние стресса, а принимаемые меры по обеспечению безопасности являлись чрезмерными.

При указанных обстоятельствах оснований полагать ошибочными выводы судов об отсутствии совокупности условий для признания оспариваемых действий незаконными, не имеется.

Доводы кассационной жалобы об обратном не могут быть приняты во внимание, поскольку сводятся, по сути, к переоценке исследованных судами доказательств и оспариванию обоснованности выводов судов об установленных ими по делу фактических обстоятельствах при том, что суд кассационной инстанции в силу своей компетенции, установленной положениями частей 2 и 3 статьи 329, а также применительно к статье 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств дела, проверять лишь правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, и правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам не наделен.

Иные доводы кассационной жалобы также не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений, поскольку не свидетельствуют о существенных нарушениях судами норм материального или процессуального права, которые повлияли на исход дела.

Учитывая, что основанием отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта, а в данном случае таких нарушений судами не допущено, оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 5 октября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 22 ноября 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу Абдусамадова Г.У. - без удовлетворения.

Решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 5 октября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 22 ноября 2021 года и настоящее кассационное определение могут быть обжалованы в судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в шестимесячный срок, который начинает исчисляться на следующий день после принятия апелляционного определения и из которого исключаются срок составления мотивированного определения суда апелляционной инстанции, в случае когда его составление откладывалось, а также время рассмотрения кассационной жалобы.

Председательствующий:

Судьи:

Кассационное определение в полном

объеме изготовлено 6 мая 2022 года.